Мама вошла. Я думала, что мистер Дж. ушел, и спросила, как там у них все прошло.
Вдруг я заметила, что мама плачет, вскочила и обняла ее крепко-крепко.
– Да все хорошо, мама, – говорю, – у тебя всегда буду я и всегда буду тебе помогать – с ночными кормлениями, и памперсы буду менять, и все остальное буду делать. Даже если родится мальчик.
Мама меня тоже обняла, и тут до меня дошло, что плачет она не от горя. А от счастья.
– Ах, Миа, – говорит, – мы хотим, чтобы ты узнала первой.
И потащила меня в гостиную. Мистер Джанини стоял там с весьма странным выражением лица. И тоже какой-то счастливый. Я сразу все поняла, но притворилась, что удивилась.
– Мы женимся!
И мама как возьмет да как обнимет нас с мистером Дж.!
Дико как-то стоять и обниматься со своим школьным учителем алгебры.
Больше мне нечего сказать.
Октября, вторник, час ночи
Да-а-а-а. Я думала, что мама – феминистка, не верит в брак, не хочет замуж, потому что не признает превосходства мужчины над женщиной, которое неизбежно в семейной жизни. По крайней мере, она всегда так объясняла в ответ на мой вопрос, почему она не вышла замуж за папу.
Я-то, впрочем, думаю, что он ей просто не предлагал.
Мама попросила меня пока никому не рассказывать о предстоящей свадьбе. Сказала, что хочет сама известить отца.
От всего этого у меня разболелась голова.
Октября, вторник, два часа ночи
О господи!!! До меня только что дошло, что если мама выйдет замуж за мистера Джанини, то он поселится здесь! Мама-то никогда в жизни не переедет в Бруклин, где у него квартира. Она ненавидит ездить в метро – там грязно, душно и давка.
Однако какой кошмар! Просто не верится. Каждое утро придется теперь завтракать с учителем алгебры.
И вообще жить с ним в одном доме. Что, если я по привычке без стука зайду в ванную, а он там принимает душ? Меня сразу удар хватит. Завтра же проверю защелку.
Ой, теперь еще и горло разболелось в придачу к голове.
Октября, вторник, 9 утра
Проснулась утром, а горло болит так сильно, что даже говорить не могу. Хриплю, и все. Еще лежа в постели, я похрипела, чтобы позвать маму, но она меня, конечно, не услышала. Тогда я постучала ногой в стену, но тут на меня упал гринписовский плакат, а мама так и не услышала.
Пришлось вставать. Завернувшись в одеяло, чтобы не замерзнуть и не разболеться еще больше, я пошла к маме.
И тут, к своему ужасу, я поняла, что на ее кровати лежит не один человек, а ДВА!!! Мистер Джанини оставался здесь на ночь!!!
Да-а. Ладно, они же собираются пожениться.
Но все равно неприятно – заходишь в комнату к маме в шесть утра, а там кроме нее еще и учитель алгебры. Это кого угодно напугает.
Но что делать? Стою в дверях, хриплю, маму зову. Заходить неудобно, ситуация необычная. Наконец мама проснулась и приоткрыла один глаз. Я страшным шепотом сообщила ей, что заболела, и попросила позвонить в школу и сказать, что на занятия я сегодня не пойду.
Еще я попросила ее позвонить шоферу и отменить мой лимузин, а также позвать папу или Ларса (только не бабушку) к нам домой, чтобы пресечь все попытки похитить меня, пока я нахожусь в ослабленной физической форме.
Надеюсь, она все поняла, хотя говорить мне было очень трудно.
Вторник, позже
Мама не пошла в свою студию, осталась дома. По-моему, напрасно. Через месяц у нее открывается выставка в галерее «Мэри Бун», а готова едва ли половина работ. Когда она будет рисовать остальное – не знаю. Как бы она не заразилась от меня.
Может, она осталась, потому что чувствует передо мной какую-то вину? Ерунда все это. Я уверена, что на меня просто кто-то в школе чихнул.
Теперь каждые десять минут она прибегает и спрашивает, не нужно ли мне чего-нибудь, то и дело заваривает чай, готовит тосты с корицей, и это очень приятно.
Еще мама заставляет меня глотать какую-то гадость. Кто-то из ее друзей сказал, что это лекарство помогает при простуде. Может, и помогает, но на вкус оно просто ужасно.
Потом мама стала сокрушаться, до чего же это невкусное лекарство. И даже сбегала в магазин, купила мне шоколадку, чтобы заедать таблетки.
Вечером она поджарила яичницу с беконом, чтобы восстановить мои силы, но тут я возмутилась: из-за какой-то простуды я не собираюсь отступать от своих принципов. Я строгая вегетарианка, и все.
Потом мама измерила мне температуру. 39,2°.
Если бы сейчас были средние века, я бы, наверное, умерла.
ТЕМПЕРАТУРНЫЙ ГРАФИК:
11.45–38,7°
12.14–38,6°
1.27–37,9°
Сломался, что ли, этот дурацкий градусник?
2.05–38,2°
3.35 – 38,4°
Нет, правда, если так будет продолжаться, я не смогу дать интервью Беверли Белльрив в субботу. Вот было бы здорово!
УРРРААААШ!
Октября, вторник, позже
Только что заходила Лилли. Принесла мне кучу домашних заданий. Сказала, что я выгляжу так себе, а голос – как у Линды Блэйр в фильме «Изгоняющий дьявола». Я не смотрела «Изгоняющий дьявола», поэтому не могу сказать, правда это или нет. Не люблю фильмы, где человеческие головы летят в разные стороны, все вспарывают друг другу животы и кровь льется рекой. Мне гораздо больше нравятся красивые фильмы с танцами.
Лилли сказала, что в школе все болтают о «нашей сладкой парочке» – Джоше Рихтере и Лане Уайнбергер, которые после долгой ссоры снова вместе. Они не разговаривали целую неделю. Это рекорд, раньше их хватало не больше чем на три дня. Лилли рассказала, что когда подошла к моему школьному шкафчику за книгами, то увидела Лану в форме капитана команды болельщиц. Она стояла там и ждала Джоша. Его шкафчик рядом с моим.
Когда Джош наконец появился, он так обрадовался Лане, что бросился к ней обниматься как торнадо (по выражению Лилли) и заблокировал своим телом дверцу моего шкафчика. Лилли не могла его закрыть и ткнула Джоша в спину кончиком карандаша, чтобы он отодвинулся.
Я думала, как бы мне рассказать Лилли собственные грандиозные новости – о моей маме и мистере Джанини. В любом случае, она и так все узнает.
Может, это из-за болезни, но я просто не смогла заставить себя рассказать ей. Как представила себе ее рассуждения о том, какие ноздри достанутся моему будущему брату или сестре, так и решила повременить со своими сенсациями. Может, потом как-нибудь.
В любом случае, у меня гора уроков. Даже будущий отец моего будущего брата или сестры, который, по идее, должен меня любить и жалеть, сочувствовать и задабривать, назадавал чуть ли не пол-учебника. Никакой выгоды от того, что мама обручена с учителем алгебры. Ну абсолютно никакой.
Разве что после ужина он помогает мне делать уроки. Ответы не подсказывает, мучаюсь сама. Оценка, правда, теперь не 2, а 3.
Как же мне плохо! Температура – 38,8°. Скоро до сорока дойдет. Ужас.
Зато никакой речи об интервью с Беверли Белльрив быть не может. НИКАКОЙ РЕЧИ.
Мама принесла и включила сразу несколько увлажнителей воздуха. Они работают на полную мощность. Лилли сказала, что в моей комнате климат стал, как во Вьетнаме. Если выбить окно, то будет полное впечатление.
Раньше я не думала об этом, но теперь мне кажется, что у Лилли много общего с моей бабушкой. Кстати, бабушка недавно звонила. Когда я сообщила ей, что заболела, и так сильно, что, возможно, не буду в состоянии дать интервью в субботу, она буквально отчитала меня.
Ни больше ни меньше. Отчитала, как будто я сама виновата в том, что заболела. Затем она стала рассказывать, что в день ее свадьбы у нее был жар сорок с лишним градусов, но это же не помешало ей выстоять свадебную церемонию на ногах – целых два часа, а затем ехать в открытой карете по улицам Дженовии, приветствуя подданных. А затем высидеть весь праздничный ужин и танцевать до четырех часов утра.
Вот так!
Это, сказала бабушка, все потому, что принцесса не имеет права, ссылаясь на слабое здоровье, увиливать от обязанностей по отношению к своему народу.
Как будто народу Дженовии есть какое-нибудь дело до идиотского интервью в программе «24/7». У них там даже канала-то этого нет. Ну, разве что у кого-нибудь стоит спутниковая антенна, да и то вряд ли.
Лилли, так же как и бабушка, не умеет относиться к страданиям больного человека с должным сочувствием. И утешать не умеет. Она предположила, что у меня грипп, как у Элизабет Барретт Браунинг. Я возразила, что, скорее всего, у меня бронхит. Лилли заметила на это, что Элизабет Барретт Браунинг тоже думала, что у нее бронхит, пока не умерла.
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:
Алгебра: вопросы в конце 10-й главы.
Английский: в дневнике перечислить и прокомментировать свои любимые телевизионные программы, шоу, фильмы, книги, еду и т. д.
История мировой цивилизации: написать эссе на тысячу слов о конфликте между Ираном и Афганистаном.
Французский: ecrivez une vignette amusant (конечно, конечно).
Биология: эндокринная система (взять ответы у Кенни).
Господи! Они там чего, смерти моей хотят?
Октября, среда
Сегодня утром мама позвонила папе в «Плазу», чтобы он прислал лимузин – отвезти меня к врачу. Она позаботилась об этом, потому что, когда мне померили температуру, градусник показал 40 градусов. Ровно столько, сколько было у бабушки в день ее бракосочетания.
Однако (это я могу утверждать со всей уверенностью) танцевать мне не хотелось. Я и оделась-то с трудом. Ничего не соображая из-за температуры, надела то, что лежало на виду. А сверху лежали вещи, которые недавно подарила мне бабушка. Все от «Шанель». Ну и вид был у меня, наверное: в умопомрачительной одежде, вся в поту, глаза опухшие. Папа вошел в комнату и прямо отпрянул, наверное, подумал, что перед ним не я, а бабушка.
Хотя я намного выше ее. А прическа у нее намного больше.
Так случилось, что доктор Фанг оказался одним из немногих жителей Америки, который еще не слышал, что я принцесса, и поэтому нам пришлось сидеть в приемном покое не меньше десяти минут, пока он не принял меня. Отец все это время болтал с секретаршей, одетой в маечку, открывающую пупок, несмотря на то что сейчас уже практически зима.
И хотя отец уже совершенно лысый и вместо нормальных джинсов носит костюмы, было очевидно, что секретарша влюбилась в него с первого взгляда.
Ларс сидел рядом со мной и читал то, что нашел на столике, – «Журнал для родителей». Ему бы, конечно, больше понравился номер «Солдата удачи», но врачи не подписываются на такие издания.
Наконец доктор Фанг пригласил меня. Он измерил мне температуру (39,9°) и ощупал гланды. Затем попытался взять мазок для проверки на какую-то инфекцию. Но когда он засунул палочку ко мне в горло, то напрочь перекрыл кислород, и я страшно закашлялась. Еле вырвавшись из его рук, я попросила глоток водички. Графин стоял на другом столе. Я встала, но, вместо того чтобы подойти и налить себе воды, вышла из кабинета. Не могу сказать почему – видимо, совсем перестала соображать из-за температуры. Кое-как добравшись до лимузина, я села в него и сказала шоферу, чтобы он немедленно вез меня в «Планету Эмеральд», потому что мне необходимо развеяться.
К счастью, шофер сообразил, что, во всяком случае, без телохранителя меня никуда везти не следует. Он включил рацию, что-то сказал, и из двери поликлиники выбежали мой папа с Ларсом. Папа начал кричать, что за чертовщина происходит, что я делаю, не сошла ли я с ума.
Я хотела сказать, что он тоже сошел с ума, раз болтает с секретаршей, у которой в пупке сережка. Но говорить было слишком больно.
Доктор Фанг проявил милосердие. Он больше не возобновлял попыток взять анализ из моего горла и просто выписал мне несколько антибиотиков и сироп с кодеином от кашля. Правда, пришлось еще ждать, когда он сфотографируется со мной в лимузине – какая-то медсестра бегала за фотоаппаратом. На стенку он, что ли, эту фотографию повесит?
Помню, что слышала, словно сквозь туман, как он рассказывал о снимках, где он жмет руки другим своим знаменитым пациентам – Роберту Гулету и Лу Риду. И что фото теперь висят у него на стене.
Сейчас жар немного спал. И когда я вспоминаю сегодняшний день, то вижу, насколько нерациональным было мое поведение. Этот визит к доктору наверняка был одним из самых глупых случаев в моей жизни. Конечно, в моей жизни немало моментов и ситуаций, о которых я не люблю вспоминать, потому что испытываю стыд. Думаю, что сегодняшний поступок можно сравнить с тем случаем, когда у Лилли на дне рождения я уронила на ковер тарелку с жареной рыбой и все присутствующие случайно наступали на нее.
ПЯТЬ САМЫХ ГЛУПЫХ СЛУЧАЕВ, ПРОИЗОШЕДШИХ КОГДА-ЛИБО С МИА ТЕРМОПОЛИС:
1. Джош Рихтер поцеловал меня на виду у всей школы, а все стояли и смотрели.
2. Когда мне было шесть лет, бабушка приказала обнять ее старшую сестру Джин Марию, а я начала плакать, потому что испугалась усов Джин Марии, и это ранило ее чувства.
3. Когда мне было семь лет и бабушка заставила меня прийти на коктейль, который она устроила для своих друзей, мне было так скучно, что я собрала со всего стола фигурки рикш, вырезанные из слоновой кости, и начала катать их по кофейному столику, издавая звуки, напоминающие китайскую речь. Доигралась до того, что рикши с ужасным грохотом посыпались на пол, и все, кто находился в комнате, посмотрели на меня. Сейчас, когда я об этом вспоминаю, мне еще больше стыдно, потому что теперь я знаю, что передразнивать китайскую речь – это очень грубо, не говоря уже о том, что неполиткорректно.
4. Когда мне было десять лет, бабушка взяла меня и моих кузин на пляж. Я забыла верхнюю часть купальника, и бабушка не разрешила мне сбегать за ним обратно во дворец. Она сказала, что это Франция и я могу спокойно разгуливать топлесс, как и все окружающие, но я так и не решилась снять с себя футболку. И все рассматривали меня, потому что, наверное, думали, что у меня под футболкой сыпь, или уродливое родимое пятно, или усохший зародыш сиамского близнеца.
5. Когда мне было двенадцать лет и у меня случились первые в жизни месячные, я была у бабушки. Мне пришлось сказать ей, потому что у меня не было с собой всего, что при этом необходимо. А когда я спускалась к ужину, то услышала, как она рассказывает обо мне во всеуслышание и все гости шутят на эту тему.
Теперь, когда я вспоминаю все эти события, мне кажется, что большинство глупых ситуаций возникало по вине бабушки.
Интересно, а что родители Лилли сказали бы обо всем этом, ведь они оба психоаналитики.
ТЕМПЕРАТУРНЫЙ ГРАФИК:
17.20–39,3°
18.45–39,2°
19.52–39,1°
Неужели температура спадает? Это катастрофа. Если я поправлюсь, придется давать это ужасное интервью…
Необходимо предпринять самые жесткие меры: ночью приму душ и высуну мокрую голову из окна. Будут знать.
Октября, четверг
Ух ты, вообще! Ничего себе, вот это да! Случилось такое, ТАКОЕ!
Сегодня утром лежу я в постели и болею, а мама приносит мне письмо. Письмо персонально для меня!
Адрес на конверте был напечатан на компьютере, и поэтому сначала мне и в голову не пришло, что внутри может быть что-то интересное. Может, это письмо из школы или что-нибудь в этом роде. Какое-нибудь извещение. Например, о назначении меня капитаном команды болельщиц, ха-ха-ха!
Обратного адреса не было. Обычно письма из школы имени Альберта Эйнштейна украшены задумчивым лицом Альберта Эйнштейна в левом верхнем углу, а рядом – адрес школы.
Я разорвала конверт, но оттуда выпала не записка с просьбой поддержать честь школы и изготовить фигурки из папье-маше, чтобы помочь собрать средства на содержание школьной спортивной команды, а нечто иное… Можно даже назвать это письмо любовным.
Вот оно:
Дорогая Миа.
Я знаю, что ты очень удивишься, когда получишь это письмо. Мне тоже кажется странным, что я его пишу. Не могу решиться сказать тебе, глядя прямо в глаза: Миа, ты самая классная девчонка из всех, кого я знаю.
Просто хочу, чтобы ты знала: есть в мире человек, которому ты нравилась задолго до того, как он узнал, что ты принцесса…
И ты ему будешь нравиться всегда, несмотря ни на что.
Искренне твой
Друг.
О господи! Вот это да! Ничего себе! Надо же!!!
Я просто поверить не могу! Я никогда в жизни не получала таких писем. От кого бы оно могло быть? Даже не представляю. Как ни стараюсь, не могу понять. Письмо напечатано тем же шрифтом, что и адрес на конверте.
Жаль, что не на пишущей машинке. А то можно было бы сравнить начертание букв.
Но кто мог его послать?
Конечно, есть человек, от которого я бы хотела получить такое письмо.
Но шанс, что такой парень, как Майкл Московитц, думает обо мне больше, чем просто как о подруге младшей сестры, равен нулю. То есть если бы даже я ему и нравилась, то он прекрасно мог сказать мне об этом на дискотеке, когда Джош Рихтер так подло со мной поступил. А Майкл тогда пришел и буквально спас меня. И даже пригласил танцевать. И не один раз, а несколько. И медленные танцы мы тоже танцевали. А когда дискотека закончилась, мы еще поехали к ним на Пятую авеню и веселились чуть ли не до утра. Он сказал бы все тогда, если бы было что сказать.
Он просто вел себя как обычно.
А чего это я вообще размечталась?
Мы сейчас по биологии как раз изучаем таких, как я. Это называется «биологическая аномалия»: когда организм потомства сильно отличается от родительских организмов, но не в позитивную сторону, что происходит, как правило, в результате мутации.
Про меня на все сто процентов. Стоит лишь посмотреть на моих родителей. Они оба такие красивые. И вот я – рядом с ними.
Ну и, кроме того, сложно представить, что для Майкла я самая классная девчонка в школе. И зачем автор письма выделил слово «классная»? Может быть, он имеет в виду мультфильм, где в главной роли была «классная Джоси»? Их там было несколько девочек в группе, и они расследовали преступления, прямо как в «Скуби Ду». Впрочем, уверена на сто процентов, что Майкл таких мультфильмов не смотрит. Да и вообще, он мультфильмов не смотрит, насколько я знаю.
Он преимущественно смотрит сериал «Баффи – Истребительница вампиров». Вот если бы в письме было написано: «Миа, ты самая крутая девчонка из всех, кого я знаю»…
Но если письмо не от Майкла, то от кого же тогда? Это так потрясающе, что ужасно хочется позвонить кому-нибудь и рассказать. Вот только кому? Я знаю только соучеников по школе.
А ЗАЧЕМ ТЕПЕРЬ БОЛЕТЬ?
Теперь ни в коем случае не буду высовывать голову в окно. Необходимо поправиться, чтобы как можно скорее вернуться в школу и найти своего таинственного поклонника!
ТЕМПЕРАТУРНЫЙ ГРАФИК:
10.45–38,2°
11.15–38,1°
12.27–37,6°
Ура!!! Ура! Кажется, я выздоравливаю! Спасибо, Сельман Воксман, изобретатель антибиотиков!
14.05–38,3°
О, нет!
15.35–38,7°
Ну почему это происходит именно со мной?
Четверг, позже
Сегодня днем я изо всех сил старалась сбить температуру, чтобы пойти завтра в школу и отыскать своего тайного поклонника, и смотрела фильм из сериала «Спасатели Малибу». Там как раз был потрясающий эпизод.
Митч во время соревнований по гребле встречает девушку с ужасным французским акцентом, они с первого взгляда влюбляются друг в друга и бегут по кромке океанского прибоя под красивую музыку. Потом оказывается, что у девушки есть жених. И он – главный соперник Митча в каком-то очередном заплыве. Самое потрясающее – она принцесса какой-то маленькой европейской страны, о которой Митч в жизни не слышал. Отец обручил ее с этим принцем, когда оба еще лежали в колыбели.
Лежу я, значит, смотрю, и тут входит Лилли с новой порцией домашних заданий. Она тоже стала смотреть фильм, но, конечно же, ей был непонятен смысл происходящего. Она только сказала, что «этой принцесске необходимо причесать брови».
Я была поражена.
– Лилли, – прохрипела я, – ты что, совсем ничего не понимаешь? Ведь запросто может оказаться, что меня еще в колыбели тоже обручили с каким-нибудь принцем, которого я и в глаза-то никогда не видела, а папа мне об этом до сих пор не сказал. И вдруг я тоже когда-нибудь встречу где-нибудь на пляже красивого спасателя, влюблюсь в него, а потом выяснится, что мой народ уже выбрал мне в мужья какого-то другого человека!
– Ты что, перепила кодеинового сиропа от кашля? – отозвалась Лилли. – На баночке написано «одна чайная ложка каждые четыре часа», а не столовая, ясно?
Меня больше всего раздражает в Лилли то, что она не хочет рассматривать проблему более широко. Естественно, я не могла рассказать ей о полученном письме. А вдруг его все-таки написал Майкл? Не хочу, чтобы он подумал, что я всем об этом разболтала. Любовное письмо – это очень личное.
Но все равно она могла бы посмотреть на ситуацию моими глазами.
– При чем здесь сироп? – Я даже разозлилась. – Как я смогу влюбиться в кого-то, если папа уже устроил мой брак с каким-нибудь принцем, которого я никогда и в глаза не видела? А вдруг этот парень сейчас живет, например, в Дубаи или еще где-нибудь, смотрит каждый день на мою фотографию и ждет дня, когда сможет назвать меня своей?
Лилли на это ответила, что мне надо пореже брать дурацкие книги у Тины Хаким Баба.
– Нет, правда, Лилли, – продолжала я, – мне надо быть очень осторожной, чтобы не влюбиться в кого-нибудь. Например, в Дэвида Хасселхоффа или в твоего брата, потому что в конце концов мне придется выйти замуж за принца Уильяма.
Кстати, оч-чень неплохая перспектива, подумала я.
Лилли вдруг встала с моей кровати и вышла в гостиную. Там в одиночестве сидел папа, потому что, когда он пришел меня проведать, мама срочно вспомнила о каком-то важном деле и смылась.
На самом деле никакого дела у нее, естественно, не было. Мама до сих пор не сказала папе про мистера Джанини и свою беременность и про то, что они собираются пожениться. Думаю, она боится, что папа будет ругать ее за безответственность. А он будет, это точно.
И вот поэтому она теперь убегает каждый раз, как только видит папу. Это просто смешно, учитывая, что ей уже тридцать шесть! Когда мне будет столько же лет, сколько маме сейчас, я буду учитывать все возможные последствия своих поступков, чтобы не попадать в подобные ситуации.
– Мистер Ренальдо, – сказала Лилли, выходя в гостиную.
Она называет папу мистером Ренальдо, хотя прекрасно знает, что он принц Дженовии. Для Лилли это неважно, потому что она считает, что в Америке нелепо называть человека Ваше Высочество. Она категорически против монархий или княжеств типа Дженовии.
– Мистер Ренальдо, – выпалила она, – скажите, пожалуйста, не помолвлена ли Миа тайно с каким-нибудь принцем?
Папа опустил газету. Даже из своей комнаты я слышала, как она зашуршала.
– Боже милостивый, нет, – ответил он.
– Дура, – сказала Лилли, вернувшись в мою комнату, – я понимаю, что ты боишься влюбиться в Дэвида Хасселхоффа, который, кстати, уже слишком стар для тебя. Он тебе в отцы годится. И некрасивый. Но при чем здесь мой брат? Почему ты назвала его?
Вот вечно так – скажешь не подумав, а потом оправдывайся. Лилли понятия не имеет, какие чувства я испытываю к Майклу. На самом деле, я и сама-то понятия не имею, какие чувства испытываю к нему. Ну, разве что считаю, что без рубашки он выглядит как супермен.
Я так хочу, чтобы письмо оказалось от него! Правда, страшно хочу.
Но не буду же я рассказывать об этом его сестре.
Ну и пришлось бормотать, что с ее стороны просто нечестно пользоваться моим болезненным состоянием, и мало ли я что сказала в жару, в бреду, и нечего требовать объяснений по поводу всякой ерунды, которую я несу, страдая от гриппа и, между прочим, принимая лекарство от кашля, содержащее кодеин.
Лицо Лилли отражало сложные чувства.
Ну и ладно.
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:
Алгебра: стр. 115, задачи 1–20.
Английский: 4-я глава, читать, прокомментировать.
История мировой цивилизации: эссе на двести слов о конфликте между Индией и Пакистаном.
Французский: Chaptre huit.
Биология: кольчатые черви (взять у Кенни).
Четверг, вечером
После ужина я почувствовала себя лучше и встала с постели. Проверила e-mail. Я надеялась, что там будет что-нибудь от моего загадочного друга. Если уж он узнал мой домашний адрес, то наверняка должен знать и электронный. Оба записаны на школьном сайте.
Одно из писем было от Тины Хаким Баба. Она желала скорейшего выздоровления. И Шамика тоже. Еще она написала, что весь день уламывала папу устроить у нее Хэллоуин, и спрашивала, приду ли я, если он согласится. Я ответила, что конечно приду, если только буду в состоянии.
Еще пришло письмо от Майкла. Он тоже желал мне поскорее выздороветь. Прислал очень милую открытку в виде мультика. Кот, похожий на Толстого Луи, исполнял смешной танец, и в конце появлялась надпись: «Скорее выздоравливай!» Очень забавно. Майкл подписался – «С любовью, Майкл».
Не «Искренне твой».
Не «С наилучшими пожеланиями».
А «С любовью».
Я запускала открытку четыре раза, но так и не поняла: он прислал мне то письмо или не он. Там не было, правда, ни слова о любви, а говорилось, что его автору я нравлюсь. И подпись стояла – «искренне твой».
Я снова открыла папку «Входящие» и увидела еще одно письмо от непонятного отправителя. Имя – Джос Ирокс. Может, это он, мой таинственный поклонник? У меня даже пальцы задрожали от нетерпения.
Я открыла текст, и вот что там было:
Пишу тебе просто маленькое послание, с надеждой, что тебе стало получше. Скучал по тебе сегодня в школе! Мне тебя так не хватает! Ты получила мое письмо? Теперь ты знаешь, что в мире есть человек, который считает, что ты классная. Поправляйся как можно скорее.
Твой Друг.
О господи! Это он! Мой анонимный обожатель!
А кто такой Джос Ирокс? Никогда не слышала раньше этого имени. Говорит, что скучал по мне сегодня в школе, а это значит, что мы учимся в одном классе. Но в моем классе нет никаких Джосов.
Может, на самом деле его зовут не Джос Ирокс? Вообще, это «Джос Ирокс» и на имя-то не похоже. Может, это…
Джос-И-Рокс! Точно! Как я сразу-то не догадалась!
Джоси Рокс! Боже мой. Джоси из мультфильма «Джоси и Коты». Классная Джоси!!!
Прикольно-то до чего.
Но кто же это?
КТО???
Пока есть только один способ это выяснить, и я ответила:
«Дорогой друг, я получила твое письмо. Спасибо тебе большое. И спасибо за пожелания выздоровления.
КТО ТЫ? (Клянусь, я никому не скажу.)
Миа».
Я слонялась по дому часа полтора, раздумывая, кто же это может быть. Я так надеялась, что он ответит сразу же.
Кто же это? КТО? До чего интересно!
Мне НЕОБХОДИМО поправиться к завтрашнему дню, чтобы пойти в школу и узнать, кто этот Джос Ирокс на самом деле. Иначе я совсем сойду с ума от неизвестности. Крыша поедет.
Октября, пятница, алгебра
МНЕ СТАЛО ЛУЧШЕ!!!
Ну, в принципе, конечно, не так, чтобы я окончательно поправилась, но это неважно. Температуры нет, и мама больше не смогла удерживать меня дома. Мне совсем не хотелось еще один день проваляться в постели. Особенно теперь, когда у меня есть Джос Ирокс, который, возможно, влюблен в меня.
Но пока ничего не происходит. Мы, как обычно, заехали за Лилли, Майкл тоже поехал с нами. Он, как ни чем не бывало, поздоровался, и по его виду трудно было предположить, что этот человек написал мне письмо с подписью «с любовью, Майкл». И уж точно он не мог назвать меня «самой классной девчонкой из всех, кого он знает». Слишком очевидно, что Джос Ирокс – не он.
И эта его любовь на подписи к открытке – не что иное, как любовь платоническая. Проявление дружеских чувств, так сказать. Конечно, это "с любовью" совершенно не означает, что Майкл на самом деле меня любит.
Да я и не думала, что любит.
Он, впрочем, проводил меня в школе до шкафчика. Очень мило с его стороны, просто благородно. До сих пор ни один мальчик не провожал меня. Вот Борис Пелковски каждое утро встречает Лилли у дверей школы и провожает до шкафчика, с того самого дня, как она согласилась стать его девушкой.
Борис, впрочем, дышит ртом и до сих пор заправляет свитер в брюки. Я ему постоянно напоминаю, что в Америке так не носят, но он не обращает внимания. Он, кстати, к тому же еще и пластинку для зубов носит. Но, несмотря на все это, он все-таки мальчик, парень. Всегда круто иметь своего парня, даже такого. Приятно, когда он провожает тебя утром до шкафчика. У меня, конечно, есть Ларс, но это же совершенно разные вещи – телохранитель и парень, который добровольно встречает тебя утром перед школой.
Только что заметила, что Лана Уайнбергер снова поменяла обложки на учебниках и тетрадях. Старые она, видимо, выкинула. Она их сплошь исписала словами «Миссис Джош Рихтер», а когда поссорилась с Джошем, то все позачеркивала. И зачем это она присваивает имя своего якобы «мужа», глупо же. На ее тетради по алгебре я насчитала три «Я люблю Джоша» и семь «Миссис Джош Рихтер».
Перед началом урока Лана рассказывала всем желающим о какой-то вечеринке, на которую она пойдет сегодня вечером. Никто из нас, естественно, не приглашен. Вечеринку устраивает приятель Джоша.
Меня-то никогда не приглашают на такие мероприятия. Они похожи на те, которые показывают в фильмах про тинейджеров. Родители сматываются на весь вечер, в дом заваливается толпа народа, у каждого с собой по ящику пива. Все напиваются и превращают дом в свинарник.
Лично я не знаю никого, кто бы жил в собственном коттедже. Все мои друзья живут в квартирах. Если устроить шум в многоквартирном доме, соседи могут вызвать консьержа, тот позвонит в полицию… в общем, будут проблемы.
Не думаю, что Лана хоть когда-нибудь задумывалась об этом.
Икс в третьей степени называется икс в кубе.
Икс во второй степени – икс в квадрате.
ОДА ВИДУ ИЗ ОКНА МАТЕМАТИЧЕСКОГО КАБИНЕТА
Залитые солнечным светом
Бетонные скамьи вдоль школьного раздолбанного стадиона,
Столбы с баскетбольными корзинами,
Щиты для подсчета очков,
Граффити, оставленные сотнями наших предшественников,
Яркими красками из распылителя:
Джоанна любит Риччи
Пинк Флойд
Курт Кобейн
Рок-н-ролл жив
Смерть ждет тебя.
Ветер гоняет по парку сухие листья и пустые пластиковые бутылки.
Мужчины в офисных костюмах пытаются
удержать на голове остатки волос,
Но ветер все равно лохматит их,
Солнце блестит на розовых черепах.
Сигаретные пачки и конфетные обертки
Валяются на серой дорожке.
И я думаю:
Ну зачем мы пишем эти уравнения?
Возводим какие-то иксы в степень?
Все равно все когда-нибудь умрем.
