Мы будем жить теперь по‑новому

В этой главе я опишу реформу преподавания, затеянную вдруг директором нашей школы. Процесс ее реализации весьма показателен и очень хорошо раскрывает систему отношений, сложившихся в американском образовании в частности и, думаю, в американском обществе в целом. Реформа служит своеобразным апофеозом и фальши, царящих в американском образовании. Буду вынужден подробно остановиться на некоторых деталях – это необходимо для понимания происходящего.

Итак школа, о которой пойдет речь, является одной из лучших в дистрикте. Здесь работают учителя, знающие свое дело, пользующиеся признанием учеников. Отношение администрации школы к педагогическому коллективу также до последнего момента было хорошим. Во всяком случае, нас никогда не заставляли просиживать часы на никому не нужных собраниях, не следили, в котором часу мы приходим в школу и когда уходим с работы, и уж тем более не вмешивались в учебный процесс. Делает учитель свое дело и пусть себе делает – зачем ему мешать?

Первые признаки надвигающейся грозы появились еще полтора года назад, когда наш уважаемый директор стал настойчиво интересоваться написанием учебных планов и выступать за синхронное преподавание одного и того же материала (дело, кстати, действительно нужное). И вот в этом году небеса разверзлись.

Но сначала небольшое лирическое отступление. В Америке рабочий год учителя построен несколько иначе, нежели в России, где из трех летних месяцев учителя официально отдыхают два, а третий в большей или меньшей степени занимаются подготовкой к новому учебному году. В Америке отпуск тоже длится два месяца, а вот для подготовительных работ вместо месяца отводится лишь одна неделя. Причем смысловое наполнение этой подготовительной недели совсем иное, нежели у российских педагогов. Вместо непосредственной подготовки к учебному году в своем классе основную часть времени мы проводим на всяческих собраниях и тренингах. Обычно это приветственное слово директора с перечислением успехов, которых наш славный коллектив добился в прошлом году, представление новых учителей, обязательные по закону инструктажи по сексуальной политике, работе с детьми с ограниченными возможностями и пр.

Оттрубить эту неделю учитель должен от и до. Рабочий день – с восьми утра до четырех и ни минутой меньше. Все проводимые мероприятия расписаны по минутам. Правда, строгость этого подхода компенсируется Относительной беззаботностью присутствия на всех этих мероприятиях.

В этом году вводная неделя в нашей школе началась несколько иначе. Прежде всего, нам сразу объявили, что в школе грядут серьезные перемены и мы теперь будем жить и работать по‑новому. По‑новому будет строиться учебный процесс, и, самое главное, по‑новому будут оцениваться знания учеников и выставляться оценки.

Для большинства учителей это был гром среди ясного неба. Стоит ли говорить, что администрация школы, затевая эти реформы, не сочла нужным спросить мнения педагогического коллектива о том, а что, собственно, в школе нужно бы реформировать. Понятно, есть категория учителей, у которых нет смысла что‑либо спрашивать, – им бы день простоять да ночь продержаться, там трава расти. Но ведь и настоящие профессионалы с многолетним опытом, знающие и любящие свою работу, каковых в нашей школе немало. Так вот, видимо, в американском обществе отсутствует традиция обсуждения принимаемых решений с трудовым коллективом. Априори считается, что начальству видней.

Начиная презентацию своей реформы, директор мягко, но твердо предупредил коллектив: кто не со мной – тот против меня, либо вы меня поддерживаете, либо ищете себе другую работу.

Итак, суть реформы. Выше я уже писал, что в нашей школе есть классы, занимающиеся по программе Международного бакалавриата. Программа эта, будучи сугубо добровольной, называется дипломной, так как участвуют в ней ученики 11–12 классов. Под эгидой этой же организации есть соответствующая программа для Middle School, которая считается подготовкой к дипломной программе. Она рассчитана на учеников 4 – 10 классов. Сокращенно называется МУР (middle years program). Так вот директор нам заявил, что в целях повышения качества обучения отныне в нашей школе вводится система образования по стандартам МУР. Причем эти стандарты вводятся на обязательной основе во всех без исключения классах! Уважаемый читатель, чтобы вам было понятно: это все равно, как если бы в какой – то средненькой российской школе объявили, что отныне она будет работать по программе Физико‑математической спецшколы.

Тут возникают два вопроса. Первый: почему у нас в Нigh School вводятся стандарты Middle School? Второй: как такую продвинутую программу обучения применить к нашим Митрофанушкам? Программа эта добровольная и нигде еще не насаждалась как обязательная. Разумеется, вслух эти вопросы никто не задал. Я вообще редко публично выступаю, так как просто стесняюсь моего далеко не блестящего английского. И это меня спасает: если бы не языковые трудности, заработал на свою голову кучу неприятностей. Но самое интересное то, что никаких вопросов не задал ни один из присутствовавших 180 учителей‑американцев. Видимо, это просто не в их традиции – задавать начальству неудобные вопросы. Сказало начальство: делай так, значит, это правильно – начальству видней.