Его ответное сообщение пришло молниеносно быстро.
Разве девушки не любит смайлики?
Она покраснела. Из-за сообщения. Она застучала пальцами по клавишам.
Девушки любят реальные вещи.
На этот раз настала пауза.
Или, может, он печатал что-то длинное.
А потом ее телефон засветился. Новое сообщение.
Это приглашение?
Ее сердце забилось в груди, будто адреналин на мосту был всего лишь разминкой. Она вспомнила вызов в его голосе в парке. Едем или нет, Бекка?
Ее пальцы запорхали по клавишам, быстро вводя текст, пока она не струсила.
Конечно.
Ее сердце по-прежнему продолжало колотиться. Он мог сказать «нет». Мог сказать, что пошутил. Мог сказать что-то вроде: «Думаю, тебе придется подождать до завтра».
И снова засветился телефон.
Увидимся в десять.
Глава 26
Бекка переоделась три раза. После душа она натянула пижаму, но не хотела встречать Хантера в дверях в изношенном домашнем костюме, который был у нее с восьмого класса. Джинсы и свитер казались слишком обтягивающими, учитывая то, что было девять часов вечера, и она только что вышла из душа.
В конце концов, она остановилась на черных штанах для йоги и майке цвета электрик, закрутив не до конца высохшие волосы в свободный пучок на затылке и закрепив его несколькими палочками для волос. Ей едва хватило времени на румяна и тушь, когда Хантер постучал в дверь.
Одежду со школы он переодел, или, по крайней мере, футболка была другая. Кофта с длинными рукавами плотно облегала его грудь и плечи, красная с черными шелковыми вставками спереди в узоре, который она не могла понять.
Прекрати пялиться на его грудь.
Она подняла взгляд и обнаружила его глаза близко к своим.
— Привет.
Блин, ее голос звучал хрипло.
Он улыбнулся, и у нее руки покрылись мурашками.
— Привет.
Его взгляд скользнул вниз по ее фигуре, и на мгновение она пожалела, что не одела что-то совершенно другое. Побольше одежды. Или меньше. Может, распустить волосы. Еще что-нибудь.
Затем его взгляд с проблеском одобрения вернулся к ее глазам.
— Я могу войти?
— Да. Конечно. То есть... прости. — Она отступила на шаг и придержала дверь. — Входи.
Хантер вошел в прихожую, и Бекка наблюдала за тем, как он в течение минуты осматривался: диван и телевизор в гостиной, ее детские фотографии, висевшие на стене у лестницы, деревянная панель, ведущая на кухню. Ее мама содержала дом в полнейшем порядке, так что Бекке не пришлось волноваться, что рядом могло оказаться что-то неловкое.
А потом он спросил:
— А что там с пентаграммой?
Да уж, ничего неловкого, за исключением, может, этого.
— А, долгая история, — сказала она, почти заикаясь. — Глупые дети... э-э... вандалы.
Он поморщился.
— Отстой.
Она стояла рядом с ним и уговаривала себя не суетиться. Она знала, что ей нужно пригласить его куда-то дальше прихожей, но куда? На кухню? В гостиную? Она не могла понять, какая комната будет плохой идеей, а какая — хорошей.
До сих пор ей это даже в голову не приходило. У нее никогда здесь не было парней, даже Дрю.
Хантер снова смотрел на нее.
— Пахнет вкусно, — заметил он.
— Корица. — Как он не понял этого? — Я зажгла свечку.
Он улыбнулся и взглянул мимо нее.
— Твоя мама уже в постели?
— О. Нет. — Это слегка ее встряхнуло. — По ночам мама работает.
Его брови сильно поползли вверх.
— И... здесь больше никого нет?
Он, казалось, вдруг оказался ближе, нагревая пространство между ними. Она покачала головой и заправила выбившуюся прядь за ухо.
— Только мы.
— Интересно. — Слово повисло в воздухе.
Потом она поняла, на что это было похоже. Она резко опустила голову, обхватив себя руками. Сейчас она жалела, что не в свитере.
— Я не имела в виду... все не так...
Выражение его лица не изменилось.
— А как что?
Она почувствовала, как у нее горят щеки.
— Это не приглашение в кровать.
Он улыбнулся и положил свои ладони ей на локти, наклонившись, чтобы заговорить возле ее подбородка. Его пальцы на коже были теплыми, а дыхание щекотало ей шею.
— Расслабься.
Она вздохнула, гадая, была ли корица афродизиаком. Часть ее хотела отстраниться, но большая часть желала прижаться к нему.
Но он отпустил ее и шагнул в коридор, оставив ее стоять в прихожей.
— Не возражаешь, если я что-нибудь выпью?
Бекка торопливо поспешила к шкафчику. Она схватила два стакана и налила лимонад, а затем наблюдала, как он сделал глоток. Пламя свечи в подсвечнике, стоящем на стойке, порхало и подпрыгивало в такт ее сердца.
Она должна перестать пялиться на него.
— Хочешь... э-э... посмотреть фильм или еще что-нибудь? — спросила она, а потом ей захотелось себя ударить. Ей что, шесть лет?
Но он убрал стакан от губ.
— Конечно, Бекка.
Она уселась в угол дивана и молилась, чтобы по кабельному шло что-нибудь приличное. Видимо, Комкаст [27]был не на ее стороне. Она остановилась на каком-то приключенческом фильме, который не знала, и прилипла взглядом к экрану.
Хантер плюхнулся на пустую центральную часть дивана. Он смотрел фильм пять секунд, а
потом взглянул на нее.
— Ты действительно смотришь это?
— Я действительно смотрю такое. — Она бросила ему пульт. — Просмотр может быть, немного серьезней.
Он, не глядя, поймал его и выключил звук.
— Поговори со мной.
Она улыбнулась и взглянула на него из-под ресниц.
— О чем?
— О чем-нибудь. — Он поставил на кофейный столик свой стакан, потом откинулся на подушки и запустил большие пальцы в карманы. От этого движения его джинсы приспустились чуть-чуть, но достаточно, чтобы можно было увидеть миллиметр загорелой кожи на талии и совсем маленький край боксеров.
Бекка напомнила себе о том, что нужно дышать.
— Чем занималась вечером? — спросил он. — Тебе пришлось работать?
Эти вопросы резко вернуло ее к реальности. Она быстро опустила голову, но ее взгляд все равно возвращался к той полоске кожи.
— Нет. Я ехала домой после школы, а там был шторм, и я... Я разбила машину.
Хантер выпрямился, и его голос прозвучал почти сердито:
— Ты что? — Он осмотрел ее внимательным взглядом. — Боже... ты в порядке?
— Нет... Да, я в порядке. — Она вспомнила, что его отец и дядя погибли в автомобильной аварии, и ее голос смягчился. — Со мной все хорошо. Правда. Мой папа не оставил бы меня одну, если бы это было не так.
Он, наверно, также не оставил бы ее одну, если бы знал, что она собиралась пригласить парня. Вот, что значит отсутствующий родитель.
Хантер выглядел обезумевшим.
— Но... разбила? Где?
— Мост на Олд Милл. — Она столько раз слышала рассказы фельдшеров о том, что случилось, поэтому было легко забыть, что сверхъестественные события чуть не привели ее к смерти.
— Переполнился залив. — Бекка сгорбила плечи. Это было последнее, что ей хотелось бы пережить заново. — Должно быть, от этого погнулись опоры моста или еще что-то...
— Я слышал об этом. Много людей ранено. — Он провел рукой по волосам. Разноцветные огоньки от телевизора танцевали на его лице, делая его отчасти пугающим или испуганным. — Бекка, я понятия не имел.
Она уставилась на свои руки на коленях. Хантер был настолько искренним, что его правда не вызывала сомнения.
— Мне не хотелось быть одной.
Когда он ничего не сказал, она подняла взгляд. Он изучал ее, его глаза были в тени.
Это было слишком.
— Я в порядке. — Она протянула свои обнаженные руки. — Гляди. Даже синяков нет.
Он взял ее запястья в свои руки, легонько пробежавшись большими пальцами по внутренней стороне предплечий.
— Хм-м. Нет синяков.
Его прикосновение заставило ее задрожать, но она не отстранилась. Это было полной противоположностью той борьбе в поле, но ей все равно хотелось ею заняться.
— Да. Крис со своими братьями вытащил меня из машины.
Его пальцы замерли, а голос снова стал жестким:
— Действительно.
Она кивнула.
— Они были на несколько машинах позади меня.
— Как подходяще, — усмехнулся он. Сжав челюсти, он отвернулся к телевизору. — И почему я не удивлен?
Бекка вырвала свои руки из его ладоней.
— Что это значит?
Хантера не так-то легко было запугать — он поймал ее взгляд и ответил тем же тоном:
— Это значит, что парень, кажется, притягивает к себе проблемы. К тебе.
Она открыла рот, чтобы возразить, но у нее и правда не было оправданий.
— Послушай, — сказал Хантер. — Я даже не знаю его. Но каждый раз, когда вижу его рядом с тобой, ты оказываешься в неприятностях.
Бекка вздохнула.
— Это... сложно.
Хантер наклонился, его голос был низким и резким:
— Я не знаю, что происходит между тобой и Крисом, но у того парня с пляжа было оружие, Бекка. Он стрелял в тебя. Люди стреляют из пистолета, когда хотят кого-нибудь убить. И сейчас ты мне говоришь, что твоя машина разбита, и Крис был там?
— Это была случайность, — прошептала она. У нее сдавило горло.
Его зеленые глаза глядели жестко.
— Я не верю в случайности.
Она не понимала, что плачет, пока слезы не скатились с подбородка.
Он выругался, потом сдвинулся вперед, чтобы большим пальцем вытереть слезы.
— Прости. Боже... Я осел. Бекка, прости.
Не могло быть более ужасающе. Она потрясла головой и смахнула слезы.
— Не могу поверить, что плачу.
— Думаю, тебе позволительно. — Он погладил пальцем ее по скуле, убирая за ухо прядку волос. Он понизил голос: — Если я предложу обнять тебя, ты не подумаешь, что я могу зайти дальше?
Он издевался? Она не могла ответить. Она смахнула слезы с ресниц и посмотрела на него.
— Я не боюсь. Я знаю Крав-мага.
Он усмехнулся, и ей понравилось, что это ослабило в его чертах напряженность. Но потом он прижал ее к себе, переместившись, пока они не оказались в углу дивана, а ее лицо — напротив его плеча. Его рука обвилась вокруг ее талии, прижимая ближе. Она не знала, куда деть свободную руку, было так много неверных мест, и, наконец, положила ее ему на грудь так, чтобы его сердце билось под ее ладонью.
Бекка затаила дыхание, боясь пошевелиться.
— Ты в порядке? — Его голос звучал ближе. Дыхание коснулось ее лба.
Она кивнула.
Он потянулся и вытащил из ее волос палочки, и она почувствовала, как слегка влажные пряди упали ей на шею.
— Не хочу лишиться глаза, — сказал он.
Она хихикнула.
— Прости.
Долгое время он ничего не говорил, и она расслабилась в ощущении его тела, позволив ритму его дыхания подстраиваться под нее.
Она забыла, каково это сидеть рядом с парнем, делить тяжесть на своих плечах с кем-нибудь еще.
— У тебя есть комендантский час? — спросила она.
— Не совсем. — Он помолчал. — Мама не... она стала немного отвлеченной со смерти отца. Она может даже не знать, что меня нет.
Его голос не был пустым, но содержал в себе предупреждающую для нее нотку вести себя осторожно.
— А что насчет твоих бабушки и дедушки?
— Не думаю, что они помнят о том, что подросткам нужен комендантский час. — Еще одна пауза, и она услышала улыбку в его голосе. — А что? Хочешь куда-нибудь сходить?
Она потрясла головой, радуясь, что он не видит румянца на ее щеках. Его рука легла поверх ее ладони, большой палец заскользил по ее запястью, пока он не нащупал фенечки. Он покрутил их, пока узлы не выстроились в одну линию.
— Почему ты не веришь в случайности? — спросила она.
Хантер молчал так долго, что она подумала, будто он не услышал вопроса или, может, не захотел отвечать. Но он наклонил голову и тихо заговорил, как если бы для гостиной слова звучали слишком громко:
— Мой отец и дядя раньше ездили в такие... поездки, — сказал он. — Я всегда думал, что это что-то вроде приключения. Ну, знаешь, мужская дружба, спать в лесу и не бриться.
Она могла себе представить. Ее отцу, возможно, такое понравилось бы.
— Твой отец тоже был полицейским?
— Нет. — Хантер помолчал. — Он работал на правительство. Бывший моряк-спецназовец. Там он научился приемам самообороны. Когда он ушел из Корпуса морской охоты, то стал работать на частный сектор. Я до сих пор не знаю всего, чем он занимался, но мама волновалась, что он погибнет во время сверхсекретной миссии, и мы никогда не узнаем, что произошло в действительности. Я не знаю, было ли ему известно об аварии — как я не знаю, была ли она мгновенной — но я знаю, что он был бы в ярости из-за того, что все вышло таким образом.
Сколько гордости было в его голосе и горя тоже, хотя оно было скрыто лучше.
— Когда они с дядей собирались вместе, то никогда не брали меня с собой, — сказал Хантер. — Раньше я жаловался на это по несколько дней. Я всегда думал, что они просто идут на рыбалку и рассказывают ерунду, и то, что они не брали меня с собой, сводило меня с ума. В то утро, когда они ушли, мы серьезно поссорились.
В его плечах чувствовалось напряжение, и она подняла голову, чтобы посмотреть на него. Лицо Хантера находилось близко, а глаза казались мрачными в затемненной комнате.
— Они ушли, — сказал он. — Я был взбешен, но они ушли.
Он задержал дыхание, глядя на нее. Взгляд его глаз был практически болезненным.
— Можешь не рассказывать мне, — сказала она.
Он отвел взгляд.
— Я просто... я никогда никому не рассказывал, — сказал он, и его голос снова стал почти спокойным. Он опять помолчал. — Они вернулись.
Она кивнула.
— Мой дядя... Он сказал моему отцу, что если я достаточно взрослый, чтобы затевать такие ссоры, то значит, я достаточно взрослый, чтобы пойти. Итак... я пошел с ними. Но это были совсем не мужские выходные. Мой отец выполнял работу по безопасности частных лиц. Ну, на стороне. Мама не знала.
Взгляд Хантера метнулся к ней.
— Она до сих пор не знает.
Бекка кивнула, и он продолжил:
— Предполагалось, что это будет просто, — говорил он. — Я никогда не знал всех деталей. После аварии я сохранил несколько его вещей, но большинство потерялось. Всего лишь наблюдение или типа того — папа был осторожен в том, что рассказывал мне, но они не думали, что для меня будет слишком рискованно пойти с ними. Я не глупый, и я могу о себе позаботиться. Он был в этом уверен.
Его голос зазвучал надломлено:
— Он делал хорошую работу, — мягко произнесла Бекка. Если кто и мог позаботиться о себе, так это Хантер.
А потом она задумалась, согласится ли он с этим.
Бекка подумала о том, как в больнице отец держал руку у нее на спине, о нежной поддержке, которую он оказывал. А она выгнала его из дома, даже не сказав "спасибо". Она ясно дала понять, что он ей не нужен.
Но было ли это правдой?
— Мы ехали быстро, чтобы успеть вовремя, — сказал Хантер. — А когда проезжали через западный Мэриленд, где практически взбираешься на Аппалачи, случилась гроза и оползень, и машина разбилась.
Последнее предложение вылетело изо рта, будто он потерял контроль. Хантер уставился на нее так, будто ее взгляд был спасательным кругом — если она отвернется, то он пропадет.
Но она сглотнула.
— Ты был... ранен?
Он кивнул, и его взгляд метнулся вверх.
— Вывих плеча. Сотрясение. Ужасный порез вдоль линии волос. Тридцать шесть швов. Белая полоса — это шрам. Говорили, что он, вероятно, исчезнет, но нет.
Она удивилась, почему он не закрасил его, зачем ему каждое утро пред зеркалом нужно было это напоминание?
— Вот поэтому я не верю в совпадения, — сказал он. — Период времени оказался слишком идеальным. Возвращение за мной, ссора, которая сначала задержала, буря, оползень. Все вместе.
— Это не твоя вина, — прошептала она.
— Я знаю. — Его голос стал жестче. — Но и совпадением это тоже не было.
Она не шевелилась, чувствуя его замедленное дыхание под своей ладонью. Кажется, он подавил все эмоции и протянул руку, чтобы перекинуть ее волосы через плечо.
— Я не хотел, чтобы это было так тяжело, — сказал он. — Мне не хочется, чтобы ты думала обо мне как о психе.
Едва ли. Ей хотелось удержать его.
— Я так и не думаю.
— Я под защитой.
Ее брови поползли вверх.
— Я заметила.
Тут он улыбнулся.
— Извини.
— Из-за такой глупости не стоит извиняться.
Как бы ей хотелось встретить Хантера шесть месяцев назад. Черт, даже шесть недель назад.
Он чуть сдвинулся, пока не сел прямо, и заглянул ей в глаза.
— Тогда спасибо, что выслушала.
Бекка ощущала эту дистанцию между ними, будто он жалел, что сказал слишком много. Она протянула руку и провела пальцем по пирсингу в его брови. Он замер.
— Никогда бы не подумала, что ты из семьи военных, — сказала она.
— Мои родители, определенно, были неудачной парой.
Его металлические серьги-гвоздики были теплыми от тела.
— Было больно?
Он покачал головой.
— Врунишка. — Она ткнула пальцем одну серьгу.
Он улыбнулся и поймал ее запястье.
— Ты расскажешь мне свою историю?
Ее сердце забилось чаще. Он говорил о Крисе? Из их разговора о совпадениях и автомобильных авариях он как-то догадался о Стихиях?
Хантер прижал ладонь к ее лицу, большой палец скользнул по скуле, пока его пальцы не оказались в ее волосах.
— Понимаешь... рассказ. О тебе. — Он замолчал. — Который ходит по школе.
Ох. Этот.
Она отклонилась.
— Ну, вообще-то...
Хантер поймал ее подбородок.
— Я не верю в это.
Она почти вырвалась из его рук.
— Вообще-то, мне не нужно делать одолжений.
— Эй. — Одной рукой он поймал ее за запястье, а другой держал лицо, напоминая ей о том, каким сильным он был. — Я правда не верю в это. Ни одна девчонка, захотевшая переспать с половиной школы, не стала бы отстраняться, когда я касаюсь ее.
Она не могла взглянуть на него.
— Забудь. Это не имеет значения.
Он не двинулся, но его голос стал очень осторожным.
— Тебе доставляет неудобство, когда я касаюсь тебя?
— Перестань. — Она взглянула на него, точно зная, к чему идет разговор. — Я не жертва.
— Доставляет? — Он не отводил взгляда.
Ее дыхание участилось, и ей не нравилось, что столько сильных эмоций вдруг овладели ею.
— Делай, что хочешь, Хантер.
Он покачал головой, совсем слегка.
— Чего хочешь ты, Бекка?
Ей хотелось, чтобы все прекратилось, чтобы все было так же просто, как и его пальцы на ее запястье, ладонь — на ее щеке.
Хантер сместился на диване, пока ему не пришлось наклонять голову, чтобы заговорить с ней. Она слышала свое дыхание, дрожащее в пространстве между их телами.
— Хочешь, чтобы я опустил тебя? — спросил он.
Она покачала головой и закрыла глаза.
Но он все равно выпустил ее запястье, чтобы его руки могли коснуться ее лица. Он очертил форму ее глаз, изгиб скулы, линию подбородка. Его прикосновение было легким, почти благоговейным.
— Так нормально? — спросил он.
Ее предательское тело потеплело от его голоса, ища его прикосновения. Она открыла глаза.
— Я не сломана.
— Врунишка.
— Нет. — Но прозвучало это неуверенно, даже для нее.
— Я был бы склонен больше верить тебе, — лицо Хантера приблизилось так, что губы коснулись ее щеки, когда он продолжил, — если бы ты дала мне прямой ответ.
— Это нормально. — Она облизала губы, чувствуя головокружение. — Нормально — то, что ты касаешься меня.
Он провел пальцем по уголку ее губ, и она ощутила на щеке его улыбку.
— Всего лишь нормально?
— А что? — осторожно спросила она, потому что поддразнивание казалось неуместным. — Думаешь, что ты можешь сделать лучше?
Он наклонился и накрыл ее губы своими, всего лишь на миг, может, на секунду дольше. Его рот был горячим и влажным, очень уверенным. Он отодвинулся всего на дюйм, оценивая ее реакцию.
Не веря самой себе, Бекка замерла.
Хантер снова поцеловал ее, на этот раз поцелуй длился чуть дольше, давая ей возможность ответить. Ее губы приоткрылись, но он оставил поцелуй сдержанным, похожим на прикосновения порхающей бабочки на ее губах.
Рукам хотелось найти его грудь, скользнуть ниже по футболке и ощутить такую же горячую кожу, как и у нее. Поцелуи затягивали, как простые обещания большего при каждом касании его губ. И она нашла свободу здесь, в его объятиях. Ей не нужно прикладывать усилий, чтобы найти свои границы.
Он отстранился, но недалеко, покрывая поцелуями ее подбородок.
— Лучше?
Она кивнула, прижимаясь лбом к его шее. От него так хорошо пахло: лесом, кремом для бритья и лимонадом.
Она подняла голову и улыбнулась.
— Но думаю, еще есть над чем работать.
В тот момент, когда ее губы приоткрылись, он ответил, скользнув ладонями по ее талии и притянув ближе к себе. В его объятьях ее тело обмякло, грудь прижалась к его груди, в то время как его пальцы дразнили крошечный участок ее кожи, показавшийся из-под майки. Его язык коснулся ее, быстро, потом медленнее, вызвав у нее низкий гортанный стон.
Она руками потянула его за футболку, пальцы нашли гладкий участок его кожи на животе, образовывавшие талию мышцы.
— Полегче, Бекка, — прошептал он в ее губы.
Она замерла.
— Полегче, — повторил он, целуя ее щеку, губы, глаза. — У нас еще полно времени.
Этими словами он выбил ее из колеи.
— Для чего?
— Для того чтобы ты поверила мне. — Он поймал ее ладони и поцеловал кончики пальцев. — Я никуда не ухожу.
А потом он отодвинулся и притянул к себе.
И больше ничего не делал, только поглаживал волосы, пока она не уснула.
Хантер остался на ночь.
Она уснула, свернувшись у него на груди, в тепле и безопасности его тела и диванных подушек.
И спустя семь часов она проснулась именно в таком положении.
Глаза Хантера были все еще закрыты, дыхание размеренно.
Бекка начала подниматься, забрав за уши похожие на спутанное гнездо волосы. Она несколько раз моргнула, чтобы сориентироваться. Хантер слегка двинулся, его рука напряглась, удерживая ее на месте. Глаза резко распахнулись.
— Привет.
Она замерла.
— Привет.
Он потянулся рукой, чтобы убрать с ее глаз волосы.
— Не убегай.
Бекка покраснела. Он слишком проницателен.
— Не убегу. Я толстая.
Она села, передвинувшись в угол дивана и желая, чтобы щеки остыли.
Он наблюдал за ее движениями.
— Ты не толстая.
Волосы упали ей на лицо, но она даже не попыталась их убрать.
— Не верю, что ты остался на всю ночь.
— Да. — Его голос прозвучал осторожно. — Это нормально?
Она быстро взглянула на него. Он выглядел слишком хорошо, только волосы немного в беспорядке, и по линии подбородка протянулась щетина.
У нее же, наверно, на веках растеклась тушь.
А он по-прежнему ожидал ответа.
Но Бекке нечего было ему дать. Никогда не имело значения, кто что сделал. Имело значение лишь то, что подумают люди. Она откашлялась.
— Кто-нибудь знает, что ты здесь?
— Я написал маме, что остался у друга.
— Но ты не... ты не опубликуешь в фейсбуке или еще где... что провел ночь со мной?
Ее дыхание слегка участилось.
— Нет. Не опубликую. — Он помолчал. — Мне следовало тебя разбудить... Прости...
Бекка сильно замотала головой. Она почувствовала, что чуть не разрушила этот момент.
— Нет. Я была такой глупой. Просто люди... наверно, имеют неверное обо мне представление, и мне бы не хотелось давать им больше причин, чтобы начать...
— Никто не знает. — Хантер двинулся вперед и прикоснулся к ее лицу, проведя пальцами по подбородку. — Все хорошо.
Его прикосновение дарило защиту, как и в тот вечер, когда он учил ее приемам самообороны. Она потянулась за его ладонью.
— Слушай, нам нужно быть в школе через полчаса, — сказал он. — Давай я съезжу домой переодеться и вернусь, чтобы подвести тебя. А потом любому, кто спросит, ты сможешь сказать, что я подвез тебя, потому что твоя машина разбита.
Разве кто-то действительно заметит? Она же была чудачкой. Она знала это. Но все равно кивнула.
— Спасибо.
Бекка проводила его до двери. Сейчас, когда он не дотрагивался до нее, ей хотелось попросить его остаться. Кожа жаждала его тепла, и ей пришлось напомнить себе, что они лишь целовались.
Хантер уже собирался открыть входную дверь, когда ее рука потянулась к ручке.
— Подожди.
Он стоял очень близко, и она чувствовала его дыхание, находясь в полной уверенности, что он снова поцелует ее. Но он взял ее запястье, то, что с камнями.
— Хочешь забрать их обратно? — тихо спросила она.
— Пока нет. — Он улыбнулся. — Я лишь поменяю.
Его пальцы скользнули по ее предплечью, развязав темный серебристый гематит. Он заменил его на ярко-красный и бледно-желтый камни. Теплые от его прикосновений они тяжело висели на ее запястье.
Бекка провела пальцами по гладкой поверхности каждого.
— Для чего они?
Он остановил ее пальцы на красном камне.
— Гранат — для уверенности.
— Гранат? — Ее взгляд резко метнулся к его глазам. — Настоящий?
— Да. — Улыбка. — Не потеряй его.
Она коснулась бледного камня. Он был теплее, чем остальные, почти обжигал кончики пальцев. Ей пришлось отпустить его.
— А этот?
— Цитрин. — Потом он наклонился вперед и коснулся ее губ. — Для смелости.
Казалось, его поцелуй вдохнул в ее тело тепло. Ей пришлось остановить себя, чтобы не схватить его за футболку и не прижать плотно к себе.
Довольно плохо, что она практически задыхалась у стены.
Хантер поймал ее руку и, слегка посмеиваясь, поцеловал ладонь.
— Увидимся через двадцать минут.
Он повернул ручку, впуская в дом холодную сентябрьскую влажность, несущую запах травы и пыльцы. Бекка глубоко вздохнула, радуясь свежему отрезвившему голову воздуху.
А потом он раскрыл дверь шире.
И там, на пороге, с поднятой для стука рукой стоял Крис.
Глава 27
Бекка понятия не имела, что сказать.
Всего секунду Крис казался удивленным, а потом его взгляд голубых глаз стал ледяным.
— Что ж, — сказал он. — Думаю, тебя есть кому подвезти до школы.
Она уже открыла рот, что ответить, но он уже отвернулся, спустился с крыльца и направился к машине.
Ее двигатель работал, а внутри нее сидели его братья.
Вот дерьмо.
А за ним следовал Хантер.
— Эй.
Крис проигнорировал его.
— Эй. — Теперь в голосе Хантера слышались нотки ярости. — Крис.
Эта ситуация ничем хорошим не закончится.
— Стой. Подожди.
Бекка спрыгнула с крыльца, почувствовав, как ее стопы проскребли по гравию на дорожке. Она даже не была уверена, к кому из них двоих обращается
Хантер схватил Криса за руку.
— Эй, чувак. Я с тобой разговариваю...
Крис обернулся к нему.
— Отпусти меня.
Бекка ощутила, как задрожал воздух или задвигался, словно влажность была не более чем прелюдией к буре. Волоски у нее на руках встали дыбом, и она вздрогнула.
Должно быть, Хантер тоже это почувствовал. Его поза изменилась, будто он пытался взять себя в руки.
— Я хочу, чтобы ты оставил ее в покое.
— Экстренное сообщение: я уходил. И мне реально по хрену, чего ты хочешь.
Он достаточно сильно толкнул Хантера, чтобы тот отпустил его.
— Да? — Хантер толкнул его в ответ. — Тебя надо немного убедить?
— Эй! Остановитесь! — Ее голос сорвался на визг, поэтому она попыталась снова. — Прекратите!
На мгновение возникла нерешительность, по крайней мере, со стороны Криса. Он отпрянул и одарил Хантера озорной улыбкой, но Бекка заметила, что его ладони сжались в кулаки. Он дернул головой в ее сторону.
— Что дальше, собираешься поссать на нее? Пометить свою территорию?
— Прекрасно, — рявкнула она. — Слушайте, ребят, это глупо...
Ее перебил Хантер, полностью сосредоточившись на Крисе.
— Не знаю, в чем твоя проблема...
— В тебе, — с яростью в голосе сказал Крис. Он подошел ближе к Хантеру и снова толкнул его, но на этот раз немного более грубо. — Прямо сейчас ты — моя проблема. Ты даже не знаешь, о чем говоришь.
Хантер сильнее толкнул его в ответ.
— Я знаю достаточно.
— Ребята. — У Бекки в груди бешено колотилось сердце. — Прекратите.
Хантер даже не взглянул в ее сторону. Он говорил низким голосом прямо в лицо Крису, подчеркивая каждое свое предложение очередным тычком:
— Я знаю, что каждый раз, когда Бекка оказывается рядом с тобой, ей причиняют боль. Я знаю, что ты подвергаешь ее опасности. И я знаю, что ты слишком эгоистичен, чтобы тебя волновало то, что с ней происходит...
И тут Крис ударил его кулаком.
Бекка подпрыгнула. С таким же успехом он мог ударить и ее — от такого потрясения она отскочила на несколько шагов назад. Для Хантера это тоже стало неожиданностью, от удара он едва не упал.
Но довольно быстро оправился.
Близнецы вылезли из машины раньше, чем она уловила звук открывающихся дверей. Всего на мгновение она заволновалась, сможет ли Хантер выстоять один против троих, а потом братья Криса растащили их в стороны.
В пространстве между ними закружился ветер, поднимая в воздух с земли частички разного мусора и напоминая ей, что на ней надеты лишь майка и штаны для йоги.
В тот момент, когда ветер коснулся ее, она почувствовала высвободившуюся из него силу, словно шелковые ленты из хвоста воздушного змея, слегка стегнувшие ее по коже прежде, чем вырваться на свободу, на поиски более интересных целей. Но как только Бекка поняла, что сила настолько же реальна, как и нечто цельное, то осознала, что может схватить ее и направить к ее владельцу.
Николасу.
Он тоже это почувствовал. Именно он загораживал Хантера, но его голова развернулась, чтобы взглянуть на нее, будто она ухватила его за пиджак и сильно дернула.
Вот так Крис различал их? Она никогда не ощущала их способностей таким образом, возможно, что-то случилось на мосту и наделило их большей мощью. Крис упоминал, что сила приходит с количеством, что в напряженных ситуациях они теряют контроль.
Похоже, Крис все еще был готов драться, подняв плечи и сжав кулаки. Со своего места она слышала его дыхание. Но его удерживал Габриэль, положив ему руку на плечо и что-то тихо говоря. Уговаривая его.
А потом ее сердцебиение замедлилось достаточно, чтобы она смогла уловить, что он говорит, или, может, просто изменилось направление ветра.
—...ты хочешь выбить всю дурь из этого парня, мы это сделаем. Но только, чувак, ради чего? Крис, я предупреждал тебя об этой девчонке. Скорее всего, мы могли бы вернуться сюда в любое утро и найти ее с другим...
Каждое слово — словно удар кулаком. Она ощущала свои внутренности, словно сухой лед, настолько замерзший, что он начинал жечь.
По подъездной дорожке захлестал ветер, довольно резко и свирепо, чтобы оцарапать ее щеки. В воздухе больше не было лент, только ярость.
— Пошли вон, — сказала она. Из-за ветра Бекка едва слышала себя. Она дрожала и, возможно, ей повезло, что ее голос звучал ровно. — Вы все. Сейчас же пошли вон.
К ней навстречу шагнул Хантер.
— Бекка. Просто позволь мне...
— Нет. — Ее ярости хватило и на него. Ведь это он затеял ссору. — Я сама доберусь.
Потом она взбежала на крыльцо, широко распахнула покрашенную дверь и бросилась в прихожую.
Не оглядываясь, она захлопнула дверь перед ними и ветром.
Поехала Бекка на автобусе. Она отчасти ожидала, что там окажется и Квинн, но, должно быть, ее подругу подвезла мама.
Бекка не делала этого с десятого класса и надеялась, что другого шанса не представится. Транспортное средство было заполнено девятиклассниками, которые, должно быть, еще не научились принимать душ по утрам. Она прижалась к окну, держа в руках учебник по английской литературе. Прошлым вечером она должна была прочитать две главы «Анны Карениной», но даже ее не открывала.
Нужно было заставить маму написать тебе записку.
Нужно было. Но ее мозги словно взорвались.
Подумать только, ей практически понравился Габриэль. Какой же придурок.
А потом она вспомнила, как он укрощал пламя, пока Крис переносил ее в безопасное место.
То, как он чуть не погиб.
Это слишком сбивало с толку.
Хантер прав: проблемы следовали за Крисом по пятам, словно он держал их на привязи. Но это не означало, что Хантер имел право прогонять его за то, что тот предложил подвезти ее до школы.
Бекка очень боялась урока английского, думая, как посмотрит в глаза Крису после небольшого монолога Габриэля на подъездной дорожке. Но он, должно быть, прогуливал — его место оставалось пустым.
Урок мировой истории означал, что Хантер и Крис будут в одном классе... и один из них должен быть ее партнером. Прогуляет ли Крис два урока подряд? Она практически забила на урок, но Хантер догнал ее в коридоре.
На его щеке виднелся синяк, слабый, но все же заметный.
— Прости, — сказал он.
Она подтянула на плече рюкзак и посмотрела вдаль коридора.
— Лицо болит?
Он молчал, словно это был вопрос с подвохом.
— Нет?
— Жаль. — Она потянулась, чтобы потрогать его синяк.
Он был слишком быстр и сумел поймать ее за запястье.
— Правда, Бекка. Я не должен был затевать с ним драку. Но увидев, как он появился, и учитывая все, через что ты проходишь...
— Крис и его братья спасли мне жизнь. — Она высвободила руку и отвернулась. — Ты понятия не имеешь, через что я прохожу.
Он прислонил руку к стене, преградив ей путь.
— Так расскажи мне.
На мгновение ей показалось, что она уловила в его голосе нотку понимания, словно три этих слова значили больше, чем должны были. Она подняла взгляд и обнаружила его глаза, решительно глядящие на нее.
Нет, это было глупо. Он просто был Хантером, прямолинейным и вызывающим, как и всегда.
Она нырнула под его руку.
— У нас урок.
Бекка подготовила себя, чтобы извиниться перед Крисом. Он спас ей жизнь. Он приехал, чтобы подвезти ее до школы, а не драться с Хантером.
Но Крис не появился и на мировой истории.
Когда она открывала блокнот, то он перевернулся на последней странице, на которой она писала. Где она сказала Крису, что собирается попросить себе другого напарника.
Бекка сглотнула и перевернула на чистый лист. А потом настолько быстро записала два экземпляра конспекта, что у нее заболела рука.
Она вышла из класса раньше Хантера в надежде найти знакомое прибежище за ланчем с Квинн.
Но подруги за столиком, который они обычно занимали, не оказалось.
Фигово. Бекка не могла сообразить, перед кем извиняться, а с кем ссориться, а мысленный спор был изнуряющим. У нее в сумке лежали записи с мировой истории для Криса — слабый предлог, чтобы доехать до него после школы. У нее было отчетливое впечатление, что радушие в отношении нее в доме Мерриков свелось на нет. Могла ли она позвонить ему? И что тогда сказать?
Габриэль занимался спортом. Разве Крис не говорил, что после школы он наблюдает за их тренировками, чтобы его отвезли домой? Футбольное поле было последним местом, куда бы ей хотелось пойти, но, возможно, игроки будут поглощены подачей крученых, схваткой за мяч или чем там еще, и она сможет просто поговорить с Крисом.
Когда она повернула за угол за спортзалом, рядом с ней появилась Квинн.
Бекка подпрыгнула чуть ли не на милю.
— Квинн! Ты меня до смерти напугала!
— Я тебя звала, вроде как, три раза.
Бекка повернула голову, чтобы взглянуть на подругу. Квинн выглядела устало, а под глазами пролегли тени. На ней были одеты укороченный топ с длинными рукавами, открывающий взору ее пресс, и поношенные джинсовые капри, подчеркивающие бедра. Каким-то образом Квинн немного похудела, но Бекка не могла решить, было ли это хорошо. А с этим словно повидавшим виды выражением лица, Квинн вообще казалась... потрепанной.
— Ты в порядке? — спросила Бекка.
— А тебе не все равно?
Ничего себе! Бекка почувствовала, как ее терпение быстро закончилось.
— Да, Квинн, мне не все равно. Так что либо скажи мне, что с тобой происходит, либо нет, потому что у меня создается...
— Забудь. — Квинн отвернулась.
— Стой. — Бекка поймала ее за руку.
Они долго смотрели друг на друга.
Бекка решила, что с таким же успехом может начать разговор с Квинн и сама.
— Прости. Неделя была дерьмовой. Прошлым вечером я разбила машину, потом у меня ночевал Хантер, да еще мой отец в городе...
Голос Бекки сошел на нет, и она поняла, что ждет, пока Квинн прервет ее удивленным воплем, или резким вздохом, или чем-то еще, а не тем, что она просто стоит и смотрит на нее.
— Я слышала, что ты попала в ту аварию, — наконец, сказала Квинн.
— И ты так обеспокоена.
Квинн осмотрела подругу с ног до головы.
— Ты не ранена. Ты мне даже не позвонила. Отец Рейфа работает в больнице, так что я услышала об этом от него.
Бекка отпустила ее руку.
— Прости. — Последовала пауза. — Серьезно, Квинн, прости. — А потом она поняла, что только что сказала Квинн. — Прошлым вечером ты была с Рейфом? У вас все серьезно? — Она чувствовала себя так, словно Квинн на месяц выпала из ее жизни.
— Ага. А что, ты разве всех парней в школе застолбила?
Бекка отпрянула. Ее горло словно сдавило.
— О чем ты?
— А ты как сама думаешь? — быстро дыша, резко спросила Квинн. — Ты вроде как моя лучшая подруга, а я даже не знаю, с каким парнем ты встречаешься! Ты всегда с кем-то другим, ты больше со мной не разговариваешь, ты не хочешь, чтобы я была рядом с тобой... никто не хочет, чтобы я была рядом...
И внезапно Квинн заплакала.
Бекке потребовалась секунда, чтобы выйти из состояния шока. Затем ее сумка упала на пол, и она обвила подругу руками.
Квинн не сопротивлялась, что было само по себе удивительно. Бекка никогда не видела, чтобы ее подруга плакала. Ни когда ее мама била ее, ни когда умерла ее собака. Ни когда в девятом классе Рик Якубовски лишил ее девственности, а затем делал вид, что не знает о ее существовании.
Бекка держала ее, шепча какие-то глупые слова, в которых не было смысла, — не то, чтобы это было важно, учитывая то, насколько сильно рыдала Квинн у нее на плече.
Девушка потерла глаза.
— Господи. У меня должно быть ПМС. Сделаем вид, что этого не было.
Бекка помедлила.
— Хочешь рассказать мне, что произошло?
— Они вышвырнули меня из танцевальной команды.
— Только что? Но ты же невероятно танцуешь! Как они могли...
— Им плевать на это, Бекс. — Квинн снова вытерла глаза. — Я слишком болтливая, слишком толстая, слишком...
— Ты не толстая!
— Ну, это сказала мисс Харкинс. У меня неправильное «телосложение» и мне нужно работать над своим поведением, а так как я не хочу вести себя любезно, может быть, мне стоит попробовать себя в другом виде спорта.
— А что ты сказала?
Квинн шмыгнула носом и подтянула ремень сумки на плече.
— Что, должно быть, у школы двойные стандарты в отношении телосложения, раз они позволяют женщине с такой жопой тренировать танцевальную команду.
Бекка не смогла сдержаться — она засмеялась. Квинн тоже выдавила улыбку.
Бекка быстро успокоилась.
— Квинн, мне правда жаль.
— Мне тоже.
— Не только из-за танцев.
Квинн кивнула.
— Я знаю.
Бекка прикусила губу. Квинн любила танцы, а танцы любили ее. Однажды мама Бекки сказала, что она рада, что у Квинн есть куда физически выпустить всю злость, особенно, если она направлена в нечто выразительное.
— Перестань на меня так смотреть, — сказала Квинн.
— Прости, — сказала Бекка. — Кстати, куда ты идешь?
Подруга поморщилась.
— Смотреть футбольную тренировку. Я обещала Рейфу, что приду.
— Он играет?
— У него словно шило в заднице. Единственная причина, по которой он участвует в университетских спортивных соревнованиях — он на последнем годе обучения. А ты зачем туда идешь?
Бекка почувствовала, как жар пополз по ее щекам.
— Увидеть Криса.
— Разве ты только что не сказала, что у тебя ночевал Хантер?
Бекка пожала плечами и снова отвела взгляд в сторону полей.
— Ага, ну, все было не так. Совсем не так.
Квинн долго молчала.
— Так... ты собираешься мне рассказать об этом?
Их дружба раскачивалась именно на этих словах. Бекка это чувствовала. Если она сейчас проигнорирует Квинн, то, возможно, их дружбе придет конец.
— Пошли, — сказала она. — Расскажу по дороге.
Она рассказала Квинн обо всем, что произошло, с тех пор, как вчера они ушли из школы, — все, кроме участия в этом Проводника. На удивление, оказалось легко придерживаться разумного объяснения. Она вспомнила слова Криса о том, как легко скрыть то, кем они являлись.
— Так Крис его ударил? — спросила Квинн, когда они приблизились к трибунам. — Боже, я так люблю, когда парни дерутся.
— Ага, это было прекрасно, — невыразительным голосом ответила Бекка. — Мне еще нужно было приготовить попкорн.
— Серьезно. Когда они все такие медлительные, неуверенные и кругами ходят вокруг тебя, а потом раз, и драка, то они просто взрываются мощью. Это очень сексуально.
Бекка пыталась понять, был ли Крис среди сидящих на трибунах парней. Там были несколько чирлидерш, выполняющих колесо или что-то вроде того, но их действия не выглядели организованными, скорее, это походило на валяние дурака, чем, собственно, тренировку. Футбольная команда еще не тренировалась, но большая часть парней стояла посреди поля. Около десяти человек по отдельности сидели на участке трибун позади чирлидерш, наслаждаясь солнечным светом.
Когда они подошли достаточно близко, чтобы различить черты лиц, она резко остановилась. Они выходили сбоку, так что их еще не было видно. Крис сидел на трибунах с одним из близнецов. Их открытые учебники лежали рядом, а на коленях расположились тетради. Должно быть, это Ник, потому что другой брат поставил ногу на нижнюю ступеньку и шнуровал бутсы.
Квинн схватила Бекку за руку и потащила за собой.
— Пошли. Если будут вести себя, как придурки, я им двину.
— Отлично, — сказала Бекка. — Это будет очень сексуально.
Глава 28
Кажется, у Габриэля возникли проблемы с завязыванием бутс. Возможно, это как-то было связано с тем, что он еще пытался наблюдать за чирлидершами.
— Я все равно не понимаю, о чем вы говорите, — сказал он, и Бекка услышала в его голосе язвительную нотку. — Покажите мне еще раз.
Девочки захихикали и сделали странную комбинацию колес на руках, которая, как минимум, выглядела неорганизованной. Сразу после этого они сделали еще несколько глупых приветствий, но и они не казались подходящими для матча. Зато от всех этих действий их юбки задирались, и несколько парней с трибун засвистели.
От этого девчонки захихикали еще сильнее. Бекка не узнала ни одну из них.
— Разве ты не понимаешь? — спросила одна. — Нужно закончить колесом назад, но хорошо не получается.
— Сделайте еще раз, — со зверской улыбкой на лице сказал Габриэль. — Может, я пойму.
— Почему бы тебе просто не сказать им, чтобы они разделись? — спросила Квинн. — Сэкономишь время.
О, Боже. Квинн же собиралась сделать так, чтобы все прошло гладко.
Бекка видела, что Габриэль заметил ее, но не улыбнулся. Может, он не хотел показывать свой мерзкий характер перед потенциальными поклонницами.
— Просто делаю свое дело, — сказал он.
— Конечно, — сказала Квинн. — Уверена, ты прям очень озабочен «своим делом».
Теперь засмеялся Ник. Крис не говорил ни слова, даже не взглянул. Казалось, он с особой тщательностью изучал учебник по тригонометрии. Губы Бекки не желали слушаться. Будто она жевала опилки.
Одна из чирлидерш прислонилась к плечу другой. От этого они стали похожи на готовящихся к съемке в журнале «Максим».
— Боже мой, ты так помогла, — ровным голосом сказала Квинн одна блондинка. — Пожалуйста. Продолжай быть сукой.
Другая, долговязая брюнетка, только взглянула на Квинн.
— Думаешь, что сможешь сделать лучше?
Квинн ничего не сказала, лишь бросила сумку у трибун и скинула сандалии. Она отступила назад, освободив себе место, затем прыгнула вперед, выполняя те движения, которые только что демонстрировали девчонки. Она добавила еще несколько колес и даже кричалку, хотя та и несла некую насмешку. Ритм соответствовал идеально, и она закончила с триумфом.
Большинство людей с трибун зааплодировали. Квинн досталось больше свистов, чем настоящим чирлидершам. Она покраснела.
На мгновение забыв о нервах, Бекка усмехнулась.
— Я и не знала, что ты так можешь.
Блондинка-чирлидерша нахмурилась, потом откинула волосы назад и пошла прочь.
— Мы опаздываем, — кинула она через плечо.
— Как ты это сделала? — спросила брюнетка.
Квинн работала над своими недочетами. Она пожала плечами.
— Все дело в счете. Вам, девчонки, просто не хватает ритма.
— Ты подбадриваешь любительскую лигу?
Квинн фыркнула.
— Ни за что.
Другая девчонка прошла уже половину поля, позвав свою подругу. Брюнетка взглянула на нее, потом снова на Квинн.
— Ты можешь прийти и попробовать на следующей неделе. У нас не хватает двух девчонок. — Она оглядела Квинн с головы до ног, а потом стала разворачиваться, чтобы последовать за своей подругой. — Нам нужны сильные люди, которые могут выполнять вот такие мощные движения.
Сейчас Квинн просто уставилась на нее.
— Она бы с удовольствием, — сказала Бекка.
Квинн повернула голову.
— Я не хочу становиться чирлидершей, — прошипела она.
— Ищи указатели, — крикнула девушка. — В следующий четверг! — А потом она ушла, побежав вприпрыжку через поле, чирлидерская юбочка подпрыгивала, а темный хвостик качался сзади.
Габриэль смотрел, как она уходит.
— Боже, эта Тамар — такая горячая штуч...
— Полегче, — произнес Ник. Бекка заметила, что он все еще смотрел на Квинн. — Это было очень хорошо, — сказал он.
—Спасибо
Квинн забралась на трибуны и вытащила свой собственный учебник по тригонометрии.
Глядя на нее, Габриэль подошел ближе.
— Это не тебя ли я видел в прошлые выходные, сосущейся с Рейфом Гутьерресом?
Он быстро убил в Бекке какие-либо остатки чувства благодарности.
— Ревнуешь? — спросила Квинн.
— Может быть, — ответил Ник.
Внезапно Квинн снова покраснела.
—Что ж, я пришла посмотреть на его тренировку.
—Удачи, — сказал Габриэль. — Думаю, тренер отправит его наполнять бутылки с водой.
Квинн пожала плечами.
— Он попросил меня принести домашнюю работу, поэтому я так и подумала.
— Зачем ты пришла?
Голос Криса. Бекка резко подняла голову. Он смотрел на нее тяжелым и вызывающим взглядом.
А когда она сразу не ответила, то его выражение лица стало холодным.
— Парень занят?
— Он не мой парень, — отрезала она.
— Ага, — сказал Габриэль. — Для этого есть другое название. Секс по дружбе? Иди ты предпочитаешь определение трах-прия...
Бекка ударила его. Сильно. Прямо по лицу.
Как только она это сделала, ей сразу же захотелось найти Хантера и поцеловать его, или выписать ему чек, или пообещать своего первенца. Потому что этот удар был крепким, за ним скрывалась сила, и это Хантер научил ее, как именно его делать.
Ник с Крисом вскочили на ноги, но не сдвинулись с трибун. Она ударила Габриэля достаточно сильно, чтобы тот отлетел назад, и она поняла — ей просто повезло, что он не ответил ей.
Он притронулся рукой к лицу, выглядя немного ошеломленно.
—Твою ж мать, — сказала Квинн. — Будет неправильно, если я поаплодирую?
Бекка взглянула на Габриэля, наслаждаясь видом красноты на его щеке.
— Ты придурок, — сказала она, чувствуя себя сильной впервые за долгое время. — Я пришла сюда, чтобы извиниться перед Крисом. Я пришла, чтобы поблагодарить тебя за помощь прошлым вечером. Я не просила участия в этом. Я помогла твоему брату, потому что ему сделали больно. Я предупредила вас на вечеринке. Я не спала с Хантером.
В его глазах вспыхнуло сомнение. Бекка толкнула его в грудь, достаточно сильно, чтобы Габриэль отступил на шаг назад.
— Не спала, — крикнула она. — Я была напугана, и он пришел. Это всё.
— Как скажешь, — сказал он. Габриэль посмотрел на поле, будто просто терпел ее притворство.
— Посмотри на меня. — Ее глаза горели, но она проигнорировала это ощущение. — Я слышала, что ты сказал Крису. Я слышала твое небольшое предупреждение. Ты хоть понимаешь, каково это? Знать, что все считают тебя тем, кем ты, на самом деле, не являешься?
Он не пошевелился, но теперь она привлекла его внимание. Ей необходимо было взять под контроль свое дыхание, иначе она сорвется. У нее горели щеки, и она смертельно боялась того, что сейчас заплачет.
— Все готовы поверить, что я трахаюсь с половиной школы, но никто не хочет поверить, что это не так. Я никогда не спала со всеми теми парнями, которые рассказали об этом. Дрю Маккей был пьян, но он правда мне нравился. Я даже не знала, что он... это было просто... там были его друзья, и они, ну, в десять раз сильнее меня, и...
А потом она разрыдалась, закрыв лицо руками, и этот день стал самым унизительным в ее жизни.
Нет, скорее секунда.
Вокруг нее обвились чьи-то руки. Квинн, крепко держа ее, шептала ту же самую утешительную ерунду, которую двадцать минут назад говорила ей Бекка.
— Меррик! — крикнул с центра поля тренер. — Хватит фигней страдать.
— Вали, козел, — сказала Квинн.
Габриэль ничего не ответил. Бекка не слышала ничего, кроме собственных рыданий, а потом быстрое шуршание бутс по траве.
Она подумала, что Габриэль уходит, но тут Квинн пробормотала:
— Вот дерьмо.
— Пошли, чувак, — раздался голос Дрю. — Что ты... постой. Бекка?
Бекка подняла голову. Она ощущала свое лицо так, будто оно было грушей для битья. Ей хотелось, хотелось, хотелось не бить тогда Габриэля. Потому что сейчас вся ее ярость растеклась лужицей в траве, а Дрю был именно тем, кто по-настоящему ее заслуживал.
Габриэль все еще стоял там, глядя на нее. Его глаза, такие же голубые, как у Криса, были холодными и невыразительными.
Дрю пихнул его в руку.
— Пошли, приятель. — Потом он одарил Бекку той самой характерной улыбкой, которая раньше заставляла все ее внутренности таять, а теперь от нее хотелось блевать. — Подожди-ка... ты же не бросаешь ее, ведь так? Ты же знаешь, что большинство парней с ней не встречаются, а просто...
Габриэль ударил его.
Бекка резко вздохнула. Хорошо, что Квинн все еще держала ее, иначе из-за потрясения она упала бы.
Особенно, когда Габриэль схватил Дрю за толстовку, подтащил к себе и еще раз с силой ударил.
Дрю упал, у него кровоточил нос. Казалось, будто он не мог собрать себя по частям.
—Меррик!
Сюда бежал тренер, а также другие игроки. Ник уже сошел с трибун и схватил брата за руку.
Но Габриэль отступил назад и не пытался предпринять еще одну попытку ударить.
Их всех выгнали с поля. Всех. Тренер настолько взбесился, что почти не мог говорить связно. Он вопил о задержках, перерывах и что-то о том, что ему нужна чертова сигарета.
Бекка подхватила свои вещи и догнала Квинн.
Она чуть резко не остановилась, когда ее догнал Габриэль. Сейчас его щека была еще краснее — у него точно будет фингал.
— Прости, — произнес он. — Я не знал.
Она пожала плечами. Квинн потянулась к ней и сжала ее руку.
—Тот парень — придурок, — добавил он.
—Да, — согласилась она. — Так и есть. — Она помолчала. — Спасибо, что ударил его.
Он усмехнулся и дотронулся до своего лица.
— В следующий раз я позволю тебе это сделать.
Она слегка улыбнулась в ответ.
А потом она вспомнила кое-что, что говорил ей Крис.
— Погоди... я думала, что ты не сможешь играть целый год, если ввяжешься еще в одну драку.
Позади них фыркнул Ник. Габриэль засмеялся и положил руку ей на плечи, практически обнимая.
— А ты милая. Я не переживаю.
Бекка не скинула его руку. Чувство было приятным... братским. Как тогда, когда она изображала бригадира на их подъездной дорожке.
Она взглянула на него.
— Не переживаешь?
— Не-а. Ты что, забыла? Они же все думают, что я — Ник.
Глава 29
Крис все понял и в среду пришел на уроки. Он торопился войти в класс раньше Бекки, а теперь что-то черкал на полях тетради, пытаясь не ерзать. Он набросал весьма впечатляющую пирамиду, а потом решил, что так выглядит как полнейший кретин, поэтому перевернул чистую страницу.
Казалось, что с тех пор, как они прогнали Проводника с моста, он затаился... а может, планировал что-то серьезнее. Как бы то ни было, но у них прошел мирный вечер, ну или насколько его можно назвать мирным, когда Майкл и Габриэль вес вечер накаляли обстановку, будто ходили по лезвию. Как только стемнело, и его братья успокоились, Крис насладился тишиной, прокрутив в памяти каждый момент сцены перед трибунами.
Бекка прошла по полю с таким видом, словно даст деру в безопасное место от любого громкого звука. Но она высоко держала голову, шла спокойно и как всегда решительно.
Нет, не решительно. Смело.
Она ударила Габриэля прямо по лицу — Крис не был уверен, что сам бы рискнул это сделать. Даже до этого она оказала сопротивление Тайлеру и Сету и спасла Криса, не зная о степени участия каждого. Он не помнил, чтобы до той драки на парковке обмолвился с Беккой хотя бы парой слов. А теперь он не мог заставить себя забыть хоть одну вещь, касающуюся ее.
Увидев тогда ее слезы на поле, он практически сдался. Ему хотелось держать ее. Нет, ему хотелось убить Дрю и любого, кто притронулся бы к ней хоть пальцем. Тому парню повезло, что Габриэль добрался до него первым.
Но нет, Крис просто сидел там и смотрел. Он мог пнуть себя.
После всего он должен был поговорить с ней. Он должен был проводить ее до машины. Позвонить ей вчера вечером, чтобы узнать, как она.
Что она сказала о Хантере? Я была напугана, а он пришел.
Хотела бы она, чтобы позвонил Крис?
В любую минуту она придет сюда с Хантером под ручку. Сядет, распространяя аромат миндаля и ванили, а Крис притворится, что не заметил. Она будет думать о мировой истории.
А он будет думать о ней.
Господи, да он себя с ума сведет! Крис опустил взгляд на тетрадь. Он нарисовал спираль, нажав так сильно, что ручка прорвала бумагу.
Но подождите-ка... разве она не попросила нового партнера? Так что она вообще не сядет рядом с ним. На пустое место плюхнется кто-то другой, а он будет сходить с ума по Бекке, сидящей в другом конце класса.
Возможно, так будет лучше.
Крис ощутил, как колыхнулся воздух, когда кто-то остановился рядом с его партой. Он обернулся в тот момент, когда Бекка опустилась на место рядом с ним.
— Я думал, ты поменяла партнера, — воскликнул он прежде, чем понять, что его голос прозвучал чересчур возбужденно.
— Бимис не разрешил мне.
Ох. Это все объясняло.
Крис резким движением перевернул страницу в тетради в то время, как она достала из сумки учебник. Она пришла с Хантером? Крис не обратил внимания, а новенький уже сидел на своем месте, уставившись на доску.
Он понятия не имел, что сказать, поэтому притворился, что слушает, когда мистер Бимис призвал класс к порядку.
— Держи, — прошептала Бекка, подтолкнув в его сторону лист бумаги.
Крис опустил взгляд. Страница из тетради была покрыта ее почерком, осторожным курсивом, который совершенно не выглядел как большие, округлые, девчоночьи буквы. Она написала ему письмо? У него екнуло сердце. А потом он прочел слова.
Записи с урока.
Цифры. Должно быть, это такой ловкий ход, чтобы не обидеть.
— Спасибо, — прошептал он. — Я перепишу и верну тебе.
— Это твое, — сказала она. — Я записала два экземпляра, чтобы ты ничего не пропустил.
Он резко повернул голову. Она не смотрела на него, но ее щеки слегка порозовели.
— Спасибо, — снова повторил он. Крис засомневался, а потом наклонился немного ближе. Миндаль, ваниль, пытка. — Ты же знаешь, что не обязана...
— Мистер Меррик?
Чертов Бимис.
Крис поспешно выпрямился на стуле.
— Что?
Учитель поднял брови.
— Каждый ученик на моем уроке заслуживает шанса получить знания. Вы меня понимаете?
— Конечно. — Хотя Крис понятия не имел, о чем речь.
Определенно, Бимиса это тоже не убедило.
— Вы пристаете к мисс Чендлер?
Пристает к ней? Он действительно так думал? После того, как этот придурок, сидящий через два ряда, бросал Бекке на парту «записки»? После того, что сделали Дрю и его друзья? Бимис думал, что Крис пристает к ней?
А теперь еще на него пялился весь класс. Скорее всего, полшколы слышало, что произошло на футбольном поле, или хотя бы приблизительно. Ему стало интересно, какие истории ходили.
И какую роль во всем этом сыграл он.
— Он не пристает, — быстро сказала Бекка. — Он просто повторял тот пункт, который я пропустила.
Бимис одарил его еще одним долгим взглядом, потом кивнул и отвернулся к доске.
Крис не смел больше ничего ей говорить. Он вздохнул и посмотрел на свою тетрадь.
Его глаза продолжали блуждать по записям, которые она написала.
Бекка похлопала его по руке и показала на свою тетрадь.
