Современный вклад в разработку проблемы

Вопрос о страданиях занимает видное место в современном христианском богословии и приобрел новую важность и насущность в результате ужасов второй мировой войны и продолжающейся борьбы угнетенных против угнетателей. В этой связи можно упомянуть о целом ряде различных подходов, каждый из которых имеет свой характерный культурно-исторический фон.

1. Богословие освобождения выработало свой характерный взгляд на страдания, основанный на внимании к бедным и угнетенным (см.раздел "Богословие освобождения" в главе 4). Горе бедных не рассматривается как пассивное принятие страданий; оно считается участием в борьбе Бога против зла в мире - борьбе, которая предусматривает непосредственное столкновение с самими страданиями. Эту идею, в различных ее формах, можно выделить в работах многих латиноамериканских богословов освобождения. Однако, общепризнанно, что она находит свое наиболее яркое выражение в работах приверженцев "черного богословия", особенно принадлежащих перу Джеймса Коуна. Последовательность распятия и воскресения истолковывается в свете нынешней борьбы против зла, которая ведется с уверенностью в окончательной победе Бога над всеми страданиями и тем, что их вызывает. Аналогичные темы можно найти в работах Мартина Лютера Кинга, особенно в его " Смерти зла на берегу ".

2. Процессуальное богословие усматривает происхождение зла в мире в радикальных ограничениях силы Божьей, (см. раздел "Бог в процессуальной мысли" в данной главе). Бог отказался принуждать, сохранив лишь действие убеждением. Убеждение рассматривается как использование силы таким образом, чтобы сохранить уважение к правам и свободам других. Бог убеждает каждого участника процесса действовать наилучшим образом. При этом, однако, нет никаких гарантий, что благожелательное убеждение приведет к благополучному исходу. Процесс далеко не обязательно подчиняется Богу.

Бог хочет добра творению и действует в его интересах. Однако, Он не пользуется возможностью принуждением заставить исполнять божественную волю. В результате, Бог не предотвращает некоторые вещи. Он не хочет войн, голода, катастроф, однако, из-за радикальных ограничений своей божественной силы, Он не предотвращает их. Таким образом, Бог не несет ответственность за зло, равно как и нельзя сказать, что Бог желает зла или молчаливо принимает его существование. Метафизические ограничения мешают Ему вмешиваться в естественный порядок вещей.

3. Третий современный взгляд на страдания основывается на Ветхом Завете. Такие еврейские авторы, как Эли Визель, сохраняя, по крайней мере, остатки веры в основополагающую благость Бога, указывают на многочисленные в места Ветхом Завете, в которых выражается протест против присутствия зла и страданий в мире. Этот взгляд был подхвачен целым рядом христианских авторов, включая Джона Рота, который назвал его "теодицией протеста". Этот протест рассматривается как часть благочестивого отклика народа своему Богу в условиях неопределенности и волнений, касающихся Его присутствия и замыслов в мире.

БОГ КАК ТВОРЕЦ

Доктрина о Бога как Творце прочно основывается на Ветхом Завете (например, Быт. 1:2). В истории богословия доктрина о Боге как Творце часто связывалась с авторитетом Священного Писания. Сохраняющееся значение Ветхого Завета для христианства часто считается основанным на том, что Бог, о котором в нем говорится, остается Тем же Богом, который открывается в Новом Завете. Бог Творец и Бог Искупитель являются Одним и Тем же. В случае гностицизма, была предпринята яростная атака как на авторитет Ветхого Завета, так и идею о том, что Бог - Творец мира.

С точки зрения гностицизма в большинстве его заметных проявлений, следовало провести резкое разграничение между Богом, Который искупил человечество из мира, и несколько ущербным божеством (часто называемым "демиургом"), которое этот мир сотворило. Гностики считали, что в Ветхом Завете говорится об этом меньшем божестве, в то время как Новый Завет рассматривает Бога Искупителя. Вера в Бога как Творца и в авторитет Ветхого Завета стали взаимосвязаны еще на ранней стадии истории христианства. Среди ранних авторов, обращавшихся к этой теме, особое значение имеет Ириней Лионский.

Отдельно рассматривается вопрос о том, следует ли считать творение произошедшим " ex mhilo " - то есть созданным из ничего. В одном из своих диалогов ("Тимей" - Timaeus), Платон выдвинул идею о том, что мир был сотворен из прежде существовавшей материи, которой была придана форма современного мира. Эту идею подхватило большинство гностических авторов, которые исповедовали веру в прежде существовавшую материю, которая в процессе творения была преобразована в современный мир. В этом их поддержали и отдельные христианские богословы, такие как Феофил Антиохийский и Иустин Мученик. Иными словами, творение не было " ex nihilo "; его следует рассматривать как процесс строительства из материала, который уже был под рукой, как например, строительство эскимосского иглу из блоков снега, или дома из камня. Существование в мире зла объяснялось на основании неподатливости этой прежде существовавшей материи. Возможности Бога в творении мира ограничивались плохим качеством доступного материала. Присутствие зла или недостатков в мире, таким образом, следует приписывать не Богу, а недостаткам материала, из которого был сотворен мир.

Конфликт с гностицизмом заставил христианских богословов пересмотреть этот вопрос. Частично, идея о творении из прежде существовавшей материи была дискредитирована ее связью с гностицизмом; частично, она была поставлена под сомнение из-за более тщательного прочтения ветхозаветных повествований о творении. Такие авторы, как Феофил Антиохийский, настаивали на доктрине о творении " ex nihilo ", которую с конца II века можно считать установленной и общепринятой доктриной Церкви.