Нет ничего удивительного в том, что потребность в алкоголе часто перерастает в полновесное алкогольное пристрастие. Этот процесс был во всех подробностях описан в цикле лекций, прочитанных в Йельском университете исследователем Э.М. Джеллинеком. Изложенные им результаты были получены путем обработки анкет, заполненных более чем двумя тысячами алкоголиков, и послужили основой для построения «модели болезни алкоголизм», что дало весьма действенный подход к решению этой проблемы. Благодаря своим исследованиям Джеллинек смог определить специфические и предсказуемые стадии «болезни алкоголика», длящиеся порой месяцами, а то и годами. С такой точки зрения алкоголизм может рассматриваться как хроническое общесистемное дегенеративное расстройство здоровья, аналогичное таким заболеваниям, как сифилис и рассеянный склероз. Признавая, что некоторые пьющие никогда не идут дальше стадии «привычки», сходной с тем, что мы назвали потребностью в алкоголе, Джеллинек приходит к выводу, что алкогольная зависимость в своем развитии проходит четыре непродолжительные стадии.
МОДЕЛЬ БОЛЕЗНИ АЛКОГОЛИЗМ
Первая стадия
Употребляя алкоголь, субъект испытывает существенное снижение уровня стресса и напряженности. В течение периода, составляющего от шести месяцев до двух лет, будущий алкоголик, стремясь достичь подобного расслабления, привыкает пить чуть ли не ежедневно. Как правило, восприимчивость к алкоголю у него становится ниже, чем у среднего человека.
Вторая стадия
Внезапное появление провалов в памяти свидетельствует о наступлении второй стадии алкоголизма. Провалы обычно затрагивают промежуточную память, например, события или беседы, имевшие место в период недавнего употребления алкоголя. Воспоминания о событиях, предшествовавших провалу и последовавших за ним, сохраняются. На этой стадии субъект осознает, что его пьянство вышло на новый уровень, появляется связанное с этим напряжение или чувство вины. Возлияния, возможно, станут совершаться втайне.
Третья стадия
В оригинальной формулировке Джеллинека это критическая фаза, когда пьющий переходит от более или менее контролируемых намерений к полностью неуправляемому поведению. Теперь пристрастившийся мгновенно и инстинктивно применяет алкоголь для снятия напряжения и может даже провоцировать или сочинять всякого рода инциденты для оправдания своего пьянства. Нередко он начинает день с выпивки, а к вечеру весьма серьезно напивается. Эта стадия может длиться много лет, в течение которых пристрастившийся сохраняет способность выполнять свою работу и социально функционировать, хотя его отношения с близкими людьми становятся весьма напряженными.
Четвертая стадия
Джеллинек описывает ее как хроническую фазу алкогольной зависимости, которая знаменуется продолжительными запойными периодами. Для нее характерны серьезные проблемы с физическим и умственным здоровьем, личными и профессиональными отношениями, полицией. Даже кратковременное воздержание от алкоголя вызывает неприятные и пугающие симптомы, и пристрастившийся пьет, чтобы их не допустить. Восприимчивость к алкоголю резко повышается — даже малого количества спиртного достаточно теперь для опьянения.
На четвертой стадии модели Джеллинека незначительное большинство (около 60%) алкоголиков приобретает весьма важный с точки зрения успешного лечения алкоголизма опыт. «Коснувшись дна», ощутив вкус подлинного отчаяния, эти люди совершенно неожиданно испытывают новое для себя духовное осознание. Они начинают чувствовать потребность в высшей силе, способной вытащить их из трясины. Небольшой процент алкоголиков даже переживает момент ошеломляющего откровения, сродни религиозному обращению, когда они понимают, что находятся в руках некоей высшей судьбы. Иными словами, они испытывают своего рода экстаз.
Этот трансцендентный феномен описан так же хорошо, как и прочие стадии алкоголизма. Вероятно, даже сама по себе эта болезнь может быть истолкована как неосознанная попытка достичь этой точки — точки схождения в ад, за которой должно последовать лицезрение рая. В связи с этим здесь полезно было бы вспомнить изложенное в первой главе представление о пристрастившемся как о заблудшем искателе и процитировать письмо психолога Карла Юнга, в котором он явственно проводит аналогию между пристрастием и преисподней:
Я совершенно убежден, что преобладающее в мире злое начало приводит к гибели неосознанной духовной потребности, если только не встречает противодействия со стороны подлинного религиозного чувства, либо же заградительной стены человеческого общества. Обычный человек, не защищенный действием свыше и изолированный в обществе, не способен сопротивляться силе зла, совершенно обоснованно именуемой Дьяволом... «Алкоголь» по-латыни есть «spiritus», слово, равно означающее высшее религиозное переживание и наиболее пагубную отраву.
Если подобная игра слов покажется кому-то слишком уж «притянутой за уши», ему стоит обратить внимание на то, что для довольно-таки многих людей «духовное решение» в виде алкоголя в конце концов выливается в поиски духовного решения проблемы алкоголизма. Философ Уильям Джеймс в своей книге «Разнообразие религиозного опыта» пишет, что действенным средством от чрезмерного пития является пылкая религиозность. Меня же подмывает пойти еще дальше и сказать, что единственное средство против какого бы то ни было пагубного пристрастия состоит в усиленном ощущении своей внутренней духовности. И уже стоя на таком духовном фундаменте, пристрастившийся сможет приступить к необходимым для подлинного преображения практическим переменам.
ЧУДО ИЛИ МАШИНА?
Мою уверенность в необходимости духовного подхода к проблеме алкоголизма вполне может объяснить краткое рассмотрение возможных ему альтернатив. Одним из примеров такой альтернативы может служить применение средств, антагонистичных алкоголю, наиболее распространенным из которых является антабус. Блокируя способность организма нормально усваивать алкоголь, антабус вызывает у выпившего быстрое образование токсинов. У такого человека сразу же возникает сильная тошнота, головная боль, резкое падение кровяного давления, а также неотступный страх смерти. Говоря языком психологии, можно сказать, что это средство вызывает по отношению к употреблению алкоголя мгновенное закрепление мощного негативного условного рефлекса — иными словами, приучает к мысли о неотвратимом возмездии. Последствия совместного употребления антабуса и алкоголя могут даже оказаться фатальными, и поскольку пристрастившийся знает об этом, на пути его желания выпить возникает мощный барьер.
Для некоторых людей страха, на котором основано действие антабуса, может оказаться достаточно. Поскольку это вещество сохраняется в организме до семидесяти двух часов после приема последней дозы, алкоголик, у которого возникло внезапное желание выпить, по крайней мере на секунду задумается, прежде чем открыть бутылку, даже если он уже несколько дней не принимал антабус. Однако позыв к питию никуда таким образом не исчезает и память о внутреннем совершенстве остается непробужденной. Скорее здесь идет речь о том, что испытывающему страдания и борющемуся алкоголику угрожают еще большим страданием, если его борьба не будет успешной.
Разного рода страдания лежат и в основе многих межличностных, конфронтационных подходов к лечению алкоголизма. Так, другие алкоголики или врач могут агрессивно информировать пьяницу о том вреде, который был нанесен его пьянством, и о присущем мыслям и поступкам алкоголика самообмане. Элементы такого подхода имеются во многих стационарных программах лечения алкоголизма и часто применяются в организации «Анонимные алкоголики».
Как и в случае антабуса, конфронтация может оказаться здесь полезной. С точки зрения Аюрведы, лучше всего она может сработать в отношении людей Питта-типа, которые склонны утверждать, что полностью владеют ситуацией, независимо от того, насколько она в действительности вышла из-под контроля. Вместе с тем конфронтация способна привести и без того неуравновешенных по своей конституции людей Питта-типа в еще большее раздражение, принеся тем самым гораздо больше вреда, чем пользы. В конечном счете конфронтация с равным успехом может как мобилизовать защитные силы пациента, так и ослабить их. Исследования показывают, что усиленная конфронтация вызывает к тому же усиленное сопротивление.
Поддерживающая, ориентированная на понимание терапия широко используется в отношении не только собственно злоупотреблений, но и эмоциональных проблем самого различного рода. В ее основе лежит та идея, что пьянство порождено внутренним конфликтом алкоголика, который можно разрешить, вникнув в него поглубже. Алкоголизм рассматривается как симптом глубинной душевной проблемы алкоголика. В какой-то мере это очевидно и не вызывает никаких возражений. Однако, как показывает Арнольд Людвиг в своей книге «Проникновение в сознание алкоголика», существуют пределы эффективности и такой инсайт-терапии, равно индивидуальной и групповой.
Чтобы проиллюстрировать эти пределы, Людвиг вводит термин «контекстно-зависимое понимание». Он отражает тот факт, что понимание человеком некоторой идеи и даже полученный им опыт мощного внутреннего откровения довольно часто может оказаться не переносимым в другую обстановку. Это особенно верно в отношении такой закоренелой привычки, как алкоголизм, которая способна полностью доминировать в повседневной жизни человека, за исключением, разве что, того периода, когда он проходит курс лечения.
Когда группа алкоголиков в присутствии опытного психолога рассаживается вокруг стола, могут открыться важные сведения, способствующие глубокому пониманию факторов, влиявших и влияющих на поведение этих людей. В располагающей к самооценке обстановке у человека возникает желание разобраться в себе и измениться. Такая среда уникальна как в психологическом, так и в эмоциональном отношении. Она коренным образом отличается от обстановки, характерной для бара, ресторана или дома, где усталость и стресс в любой момент могут стать спусковым механизмом для желания выпить.
Кроме того, начав пить, алкоголик может стать совершенно другим человеком по сравнению с тем, кем он был во время лечебной программы. Он в буквальном смысле может оказаться неспособен вспомнить эту программу, точно так же как впоследствии может не вспомнить, что он говорил и делал во время запоя. Подобного рода амнезия может наблюдаться также между различными уровнями интоксикации, и доктор Людвиг в своей книге иронически предполагает возможность сеансов инсайт-ориентированной терапии в то время, когда пациент напивается. Не то чтобы это предлагалось всерьез, но такое беспамятство действительно усложняет проблему, стоящую перед алкоголиком, который пытается перенести свои приобретения, сделанные во время курса лечения, из одной обстановки в другую.
На способность спиртного превращать алкоголика в абсолютно другого человека непосредственное внимание обращают «Анонимные алкоголики», и то, что делает эта организация, несомненно может считаться одним из наиболее действенных из когда-либо разработанных подходов к проблеме алкоголизма. Подчеркивая необходимость воздержания от первой порции спиртного, АА побуждает пристрастившегося с самого начала предотвратить разрушительное воздействие алкоголя. Это необходимо потому, что в каком-то смысле такое разрушительное воздействие продолжается для него все время — он всегда алкоголик со всеми вытекающими отсюда слабостями, независимо от того, пьет ли он в тот или иной конкретный момент. Как показывает первый из знаменитых Двенадцати Шагов АА, пристрастившийся должен понять, что он бессилен перед алкоголем, — и что, выпив, он ничем не будет отличаться от пьяницы, никогда не слышавшего об этой организации.
Об «Анонимных алкоголиках» написано множество книг. В этих книгах можно найти как научную оценку их деятельности, так и рассказы тех, кто испытал эту деятельность на себе. Я призываю всех, к кому имеет какое-либо отношение проблема алкоголизма, ближе познакомиться с этой организацией. А я ради целей этой книги хотел бы, не особенно вдаваясь в детали, рассказать, что видится мне достоинствами подхода АА, а что — недостатками.
Весьма сильной стороной «Анонимных алкоголиков» и других двенадцатиступенчатых программ, появлению которых они способствовали, является признание ими необходимости обращения к высшей духовной силе для решения проблемы алкоголизма. Кроме того, исключительно добровольный характер организации, а также отсутствие в ней какой-либо иерархической структуры и какого бы то ни было авторитарного руководства способствует тому, что пристрастившийся принимает на себя всю полноту ответственности за свое выздоровление.
Однако, по моему мнению, наиболее привлекательной стороной АА является то, что только первый из двенадцати шагов предполагает какое-либо упоминание алкоголя. Подобное отсутствие внимания к спиртному имеет по крайней мере два важных преимущества. Во-первых, тем самым подчеркивается, что пьянство алкоголика есть вопрос, связанный не столько с тем, что у него в стакане, сколько с тем, что у него в голове и в сердце. Кроме того, это позволяет пристрастившемуся расценивать свое пьянство не только как болезнь, но и как своего рода возможность, как первую ступеньку лестницы самосовершенствования, способной привести к подлинным духовным высотам. Двенадцать Шагов «Анонимных алкоголиков» — это не просто программа, имеющая своей целью трезвый образ жизни. Эти шаги направлены на то, чтобы человек стал действительно выдающейся личностью во всех областях жизни.
Как бы я ни восхищался этой восстановительной программой, мне гораздо менее по душе тот ее элемент, который, по всей видимости, основан на страхе. Разумеется, у многих алкоголиков выработались механизмы, саморазрушительные для их собственного эго, и эти механизмы должны быть уничтожены. Однако акцент, который АА делают на бессилии пристрастившегося, вызывает тревогу. Истинная внутренняя сущность алкоголика, идущего по канату, натянутому между злой силой алкоголя с одной стороны и спасительной благодатью высшей духовной силы с другой, остается нераскрытой, а то и вообще полагается не имеющей значения. Попросту говоря, алкоголик есть то, что он делает. Сам он никогда не может быть уверен, что вознамерится делать на следующий день. Как гласит хорошо известный девиз АА, «По одному дню за раз».
С точки зрения Аюрведы, человеческая натура не столь непредсказуема. В детстве наши сердца были наполнены смехом. Все, что нас окружало, было для нас источником радости. Этот счастливый ребенок по-прежнему живет в нас, в каждой клеточке нашего существа, и естественное стремление к здоровью и счастью присутствует в нас всегда. Мы не являемся эмоционально и духовно нейтральными. Нам не свойственна равная склонность причинять себе вред или приносить пользу.
Изначально мы ориентированы на то, что нам во благо, и против того, что для нас пагубно. А потому человеку в действительности нет необходимости всегда быть начеку по поводу опасностей алкоголя или чего-нибудь в этом роде. Эти опасности и искушения рассеются как дым, когда нам вновь станет доступно наслаждение истинными радостями жизни.
АЛКОГОЛИЗМ И ДОШИ
Алкоголизм и Вата
Длительное аддиктивное поведение практически всегда приводит к серьезной Вата-неуравновешенности, которая может еще более усугубиться из-за стрессов, вызываемых воздержанием от алкоголя. Поэтому в программах снятия алкогольного пристрастия техникам уравновешивания Ваты следует уделять особое внимание, даже если она не является вашей доминирующей дошей.
Если вы ответите утвердительно хотя бы на два из приведенных ниже вопросов, весьма вероятно, что алкоголизм привел к возникновению у вас Вата-неуравновешенности.
Ваши мысли часто беспокойны и рассеянны, и вы пьете, чтобы успокоиться и сосредоточиться? Вы часто страдаете бессонницей и пьете, чтобы уснуть? У вас часто непроизвольно трясутся руки или голова? Случалось ли вам испытывать заметную потерю аппетита, при которой вам скорее хотелось бы выпить, чем поесть? Замечали ли вы за собой случаи внезапной рассеянности или потери памяти? Временами вас охватывает апатия по поводу жизни как таковой, исчезает всякое желание? Вас легко встревожить, испугать, и вы пьете, чтобы с этим справиться? Бывает ли так, что даже знакомое окружение кажется вам далеким и нереальным, особенно когда вы пьете? Случалось ли вам падать в обморок во время или после употребления алкоголя? Случалось ли вам бредить, галлюцинировать во время или после употребления алкоголя?
Алкоголизм и Питта
В своей авторитетной книге «Аюрведическое лечение» доктор Дэвид Фраули обращает особое внимание на тот факт, что алкоголь вызывает внезапный и порой чрезмерный прилив тепла к телу. Это приводит к повышенной нагрузке на Питту и может даже вызвать воспалительные процессы в печени и других отделах пищеварительной системы, особенно у людей с доминирующей Питтой.
Последним часто бывает свойственна склонность к употреблению алкоголя, однако, обладая сильным характером, они не так-то легко поддаются изменениям. Фактически, даже серьезно страдая алкоголизмом, люди Питта-типа часто отрицают (случается, не только перед другими, но и перед собой) существование у себя каких бы то ни было проблем. Если вашей доминирующей дошей является Питта и у вас возникают подозрения, что вы склонны выпивать лишнее, прочтите приведенные ниже десять вопросов. Утвердительный ответ хотя бы на два из них является серьезным основанием для подозрений, что вы Питта-алкоголик.
1. Не дожидаетесь ли вы определенного часа, чтобы начать пить, и не кажется ли это вам доказательством вашего контроля над собой? Не ловите ли вы себя на том, что с нетерпением ждете этого часа? Не превращаете ли вы свое пьянство в ритуал, требуя определенных компонентов, смесей, посуды и т.п.? Не случается ли вам прекращать пить на несколько дней или недель, чтобы доказать, что вы можете это сделать? Когда вы пьете, не возникает ли у вас ощущения, что вы соревнуетесь с другими людьми (или же с самим алкоголем), чтобы показать, как много вы можете выпить? Когда вы пьете, испытываете ли вы презрение к пьяным или подвыпившим людям? Случалось ли вам сочетать выпивку с занятиями спортом? Когда вы пьете в компании, случается ли вам следить за тем, кто покупает выпивку и когда наступает ваша очередь это делать? Свойственно ли вам выходить из себя и вступать в споры, когда вы пьете? Нет ли у вас ощущения, что ваша повседневная жизнь — это борьба, в которой выпивка — передышка или награда?
Алкоголизм и Капха
С точки зрения питания, алкоголь представляет собой разновидность сахара, и алкоголизм во многих случаях может быть проявлением любви к сладкому. Особенно это характерно для людей Капха-типа, которым часто свойственна врожденная предрасположенность к сахару в любой форме. Люди Капха-типа особенно подвержены «эффекту йо-йо», с которым сопряжено потребление сахара в больших количествах — в виде ли алкоголя, конфет или каких-либо сладостей. После кратковременного «кайфа» приходит мощное ощущение физической слабости, заторможенности и эмоциональной депрессии. Поскольку люди Капха-типа. вообще склонны к депрессиям, такой ход событий особенно ярко выражен у тех из них, кто страдает неуравновешенностью дош. Капха-алкоголик — это чаще всего пребывающий в глубокой депрессии человек, склонный к повышенной сонливости, ожирению, пьянству в одиночестве и даже суицидальным мыслям.
Если вы ответите утвердительно хотя бы на два из приведенных ниже вопросов, весьма вероятно, что вы Капха-алкоголик.
Вы серьезно страдаете избыточным весом и заметили, что употребление алкоголя ухудшило эту ситуацию? Вы часто пьете дома в одиночестве? Не случается ли вам пить в постели? Не случается ли вам надолго засыпать после того, как вы выпьете? Нравятся ли вам спиртные напитки с добавлением сахара или смешанные с безалкогольными напитками? Не обратили ли вы внимание, что обычно можете выпить больше других? Не свойственны ли вам приступы веселья и легкомыслия в начале возлияний? Не свойственно ли вам, выпив чуть больше, почувствовать прилив грусти или сентиментальности? Не бывает ли у вас приступов потливости во время возлияний? Не закладывает ли у вас горло или грудь на следующее после вечерней попойки утро?
Если ваши ответы на эти вопросы указывают на наличие у вас проблем, связанных с алкоголем, изложенные в третьей части этой книги аюрведические техники помогут вам приступить к их решению. Однако повторяю, если у вас возникло подозрение, что вы алкоголик, вам стоит пройти осмотр у профессионального врача.
ПРИСТРАСТИЕ К НАРКОТИКАМ
Мечта о некоей субстанции, которая преображала бы действительность, глубоко укоренена в человеческом воображении. В ведической литературе не раз упоминается мистическая жидкость, называемая сома, — нектар богов, дарующий бессмертие всякому, кто его попробует. Той же силой в греческой мифологии обладает амброзия. В ветхозаветной Книге Исхода израильтяне погибали в пустыне от голода, но Бог послал им манну, падавшую с небес, как снег, а на вкус бывшую лучше всякой пищи, какую можно себе представить.
Некоторые библейские эпизоды помогают нам понять, что такое пристрастие — в частности, пристрастие к наркотикам. Наркотическая зависимость овладевает людьми, жизнь которых подобна блужданию в пустыне и лишена всяких удовольствий и духовной пищи. Когда находится что-то такое, что обещает перенести этих людей в совершенно иную реальность, многие из них соглашаются на это просто потому, что на их взгляд ничто другое не обещает им ничего подобного. Но как мы уже видели в случае алкоголя, в этом и состоит ирония пристрастия — то, что начинается как поиск наслаждения, вскоре превращается в длительную борьбу за то, чтобы избежать страдания.
В случае далеко зашедшей наркотической зависимости причиняемые прекращением приема наркотика мучения намного превышают удовольствие от получаемой эйфории — да и та, когда организм к наркотику привыкает, становится практически недостижимой. В скором времени оказывается, что человек принимает наркотики только для того, чтобы избежать этих мучений. То, что казалось вратами рая, в конечном счете ведет лишь в другую пустыню.
Представление о пристрастиях как о тщетных, но понятных исканиях противоречит некоторым аспектам теории, лежащей в основе многих лечебных программ и полагающей аддиктивное поведение болезнью. Эта теория делает упор на генетическую предрасположенность к «инфекции аддиктивного поведения», которая действует на свою жертву совершенно так же, как любая другая заразная болезнь. Некоторые сторонники подобных взглядов утверждают, что одно-единственное употребление наркотика вызывает в мозгу человека необратимые химические изменения, порождая тем самым неустранимое стремление к новым порциям зелья. Прием наркотика в этом случае уподобляется укусу комара, переносящего малярию или желтую лихорадку, — как только это случилось, дальнейший ход действий предопределен.
Однако между развитием наркотического пристрастия и развитием инфекционного заболевания имеются совершенно очевидные отличия. Для развития болезни от жертвы комариного укуса не требуется никакого сознательного участия. Наркоману же требуется совершить целый ряд более или менее целенаправленных действий, причем на каждом этапе для него имеется возможность «выхода», по крайней мере физическая. Ведь он должен найти поставщика, деньги для оплаты, а нередко еще и выполнить целый ряд приготовлений к употреблению наркотика. Наркоману также приходится принимать решение, заниматься ли ему деятельностью, которая всячески ограничивается обществом и в правовом, и в моральном смысле, а потому может повлечь за собой суровое наказание. Все эти этапы требуют выбора. Я предпочитаю думать, что этот выбор всякий раз сознательный, ведь это означает, что на каждом из названных этапов он может оказаться и иным.
Именно выбор, по моему мнению, может послужить основой для лечения. Он должен присутствовать на каждом из уровней человеческого бытия — от сознательных мыслей, направляющих поведение в макроскопическом мире, до биохимического выбора, совершаемого миллионами клеток во всем организме. Как заметил психоаналитик Томас Шаш, за свою историю человеческое общество изобрело множество способов осуждения так называемых извращенных способов поведения. Чаще всего такое осуждение опиралось на религиозную почву, хотя за принуждением к религиозной добропорядочности стояло стремление укрепить политическую власть и контроль над людьми. Наша же нынешняя вера в науку порождает другую терминологию неодобрения, и употребление наркотиков рассматривается уже не как богохульство, а как болезнь.
По моему убеждению, подход к пристрастию как к болезни нам следует применять с куда большей осторожностью и всегда помнить, что целительная сила кроется в пациенте, а не в том или ином враче, врачебном приеме или лекарстве. Подлинная задача врача — создать условия для эффективной деятельности врожденных целительных сил пациента, условия, в которых тело и дух пациента могли бы естественным образом предпочесть здоровье болезни и счастье страданию.
Я пишу эту книгу, а в Америке разворачивается новая кампания против героина, возглавляемая «Партнерством за Америку без наркотиков» — некоммерческим союзом средств массовой информации и рекламных фирм, который в течение ряда лет создавал и спонсировал агитационные выпуски соответствующей тематики. Очередной анонсированный ими цикл включит в себя как печатную, так и телевизионную продукцию. Это будут свидетельства бывших наркоманов, ироничное сопоставление действительных последствий употребления наркотиков с иллюзиями, которые, возможно, питают на этот счет потенциальные их потребители. Эта кампания поднимает весьма важные вопросы. И в той мере, в которой она изображает употребление наркотиков как тщетный поиск наслаждения или личной силы, она, по-моему, нацелена куда нужно.
Однако я считаю, что акцентирование внимания на ужасах, которые несут с собой наркотики, не принесет желаемого эффекта, точно так же как вероятность угодить в тюрьму мало страшит большинство тех, кто совершает преступления. Люди, употребляющие героин, в этом обществе не особенно страшатся того, что с ними может произойти. Их пугает и подавляет то, что с ними уже произошло, пусть даже они, возможно, не вполне это осознают. В их жизни так мало источников истинного наслаждения, что поверхностное удовольствие, которое доставляет героин и другие наркотики, на этом фоне кажется чем-то особенным. Эти люди глубоко страдают еще до того, как впервые прикоснутся к героину. Им не хватает счастья — счастья в подлинном смысле этого слова. О страданиях же они и так знают достаточно.
