Вступление в силу и срок действия 7 страница

– А ты где спишь?

– Моя комната внизу. Пойдем, ты, наверное, проголодалась.

– Что‑то у меня аппетит пропал, – отвечаю я раздраженно.

– Ты должна поесть, Анастейша, – втолковывает он мне и, взяв за руку, ведет прочь.

Снова оказавшись в огромной зале, я изнываю от тревоги и тоски, словно стою на краю обрыва, и мне надо решить: прыгнуть вниз или нет.

– Я понимаю, что подталкиваю тебя на темный путь, Анастейша. Хорошенько подумай. Может, ты хочешь что‑то спросить? – говорит он и, отпустив мою руку, уходит на кухню.

Хочу. Но с чего начать?

– Ты подписала договор о неразглашении, поэтому спрашивай все что угодно, я отвечу.

Я стою у бара и смотрю, как Кристиан достает из холодильника тарелки с разными сырами и две крупных грозди зеленого и красного винограда. Он ставит тарелки на стол и принимается резать французский багет.

– Сядь.

Он указывает на одну из барных табуреток, и я подчиняюсь его команде. Если я соглашусь, придется к этому привыкать. И вдруг я понимаю, что Кристиан вел себя так с первой минуты нашего знакомства.

– Ты говорил о каких‑то бумагах?

– Да.

– Что за бумаги?

– Кроме договора о неразглашении, существует контракт, в котором говорится, что мы будем делать, а что нет. Я должен знать твои пределы допустимого, а ты – мои. Все будет по взаимному согласию.

– А если я не соглашусь?

– Ну, что поделать, – говорит он осторожно.

– Но у нас не будет отношений? – спрашиваю я.

– Нет.

– Почему?

– Потому что это единственные отношения, которые меня интересуют.

– Почему?

Он пожимает плечами.

– Так я устроен.

– А почему ты стал таким?

– Почему люди такие, а не иные? На это трудно ответить. Почему кто‑то любит сыр, а кто‑то нет? Ты любишь сыр? Миссис Джонс, моя домработница, оставила на ужин…

Кристиан достает из буфета большие белые тарелки и ставит одну передо мной.

Мы говорим о сыре… Бред.

– И какие правила я должна выполнять?

– Они у меня записаны. Обсудим, когда поедим.

Еда. Я не смогу проглотить не кусочка.

– Я в самом деле не голодная.

– Все равно поешь, – говорит Кристиан. Теперь понятно, откуда у него эта диктаторская манера. – Налить тебе еще вина?

– Да, пожалуйста.

Он наполняет мой бокал и садится рядом со мной. Я торопливо отпиваю глоток.

– А закуску?

Я беру маленькую кисточку винограда.

– И давно это у тебя?

– Да.

– А легко ли найти женщин, которые согласны?..

Кристиан кривит бровь.

– Ты не поверишь, – отвечает он сухо.

– Тогда почему я? Я правда не понимаю.

– Анастейша, повторяю, в тебе что‑то есть. Я не могу просто оставить тебя в покое. – Он иронически улыбается. – Я лечу к тебе, как мотылек на пламя. – Его голос мрачнеет. – Я очень хочу тебя, особенно сейчас, когда ты снова кусаешь губу. – Кристиан глубоко вздыхает и сглатывает.

У меня внутри что‑то переворачивается – он хочет меня… несколько странно, правда, но все равно: этот красивый, необыкновенный, безнравственный мужчина хочет меня.

– По‑моему, все наоборот, – ворчу я. Это я мотылек, а он – пламя. И это я обожгусь.

– Ешь!

– Нет. Я еще пока ничего не подписывала и буду делать что хочу, если ты не возражаешь.

Его глаза смягчаются, на губах появляется улыбка.

– Как угодно, мисс Стил.

– И сколько было этих женщин? – Я ляпнула, не подумав, но мне очень интересно.

– Пятнадцать.

О… не так много, как я ожидала.

– И долго это тянулось?

– С некоторыми – долго.

– Кто‑нибудь серьезно пострадал?

– Да.

Ох, ну ни фига себе!

– Сильно?

– Нет.

– Ты будешь делать мне больно?

– Что ты имеешь в виду?

– Физически. Ты будешь меня бить?

– Я буду наказывать тебя, когда потребуется, и это болезненно.

Я чувствую, что вот‑вот упаду в обморок. Делаю еще глоток вина в надежде, что алкоголь прибавит мне храбрости.

– А тебя когда‑нибудь били?

– Да.

Ого… Прежде чем я успеваю расспросить его поподробнее, он прерывает ход моих мыслей.

– Пойдем в кабинет. Я тебе кое‑что покажу.

Я‑то думала, что меня ждет ночь неземной страсти, а вместо этого мы обсуждаем какие‑то соглашения.

Я иду за ним в кабинет – просторную комнату с еще одним окном от пола до потолка. Кристиан садится за стол, указывает мне на кожаное кресло перед собой и протягивает листок бумаги.

– Это правила. Их можно менять. Они входят в контракт, который мы заключим. Прочти их, и давай обсудим.

ПРАВИЛА

ПОВИНОВЕНИЕ:

Сабмиссив незамедлительно и безоговорочно подчиняется всем приказам Доминанта. Сабмиссив соглашается на любые действия сексуального характера, приемлемые Доминантом и доставляющие ему удовольствие, кроме тех, что обозначены как недопустимые (Приложение 2), и с воодушевлением в них участвует.

Сон:

Сабмиссив должен спать минимум восемь часов в сутки, когда не проводит время с Доминантом.

Еда:

В целях сохранения здоровья и хорошего самочувствия Сабмиссив должен питаться регулярно и согласно перечню рекомендованных продуктов (Приложение 4). Запрещается перекусывать между приемами пищи чем‑либо, кроме фруктов.

Одежда:

Во время срока действия настоящего Контракта Сабмиссив обязуется носить только ту одежду, что одобрена Доминантом. Доминант предоставляет Сабмиссиву определенную сумму денег, которую она обязуется потратить на одежду. Доминант вправе присутствовать при покупке одежды. В период действия Контракта Сабмиссив соглашается носить украшения и аксессуары, выбранные Доминантом, в любое указанное им время.

Физические упражнения:

Четыре раза в неделю Доминант предоставляет Сабмиссиву персонального тренера для часовых тренировок, время которых тренер и Сабмиссив определяют по взаимному согласию. Тренер отчитывается перед Доминантом об успехах Сабмиссива.

Личная гигиена /Красота:

Сабмиссив обязуется всегда содержать тело в чистоте и регулярно проводить эпиляцию бритвой и/или воском. Сабмиссив посещает салон красоты по выбору Доминанта в назначенное им время и проходит процедуры, которые он сочтет необходимыми. Все расходы несет Доминант.

Личная безопасность:

Сабмиссив обязуется не злоупотреблять спиртными напитками, не курить, не принимать наркотики и не подвергать себя неоправданному риску.

Личные качества:

Сабмиссив обязуется не вступать в сексуальные отношения ни с кем, кроме Доминанта. Сабмиссив ведет себя скромно и уважительно, сознавая, что ее поведение оказывает непосредственное влияние на Доминанта. Сабмиссив несет ответственность за свои проступки, злоупотребления и нарушения дисциплины, совершенные в отсутствие Доминанта.

За нарушением любого из этих правил следует наказание, характер которого определяется Доминантом.

Ну ни фига себе.

– «Недопустимые действия»? – спрашиваю.

– Да. Что ты не будешь делать, что я не буду делать, нам надо заранее договориться.

– Брать деньги за одежду… как‑то неправильно. – Я не могу избавиться от слова «проститутка», которое вертится у меня в голове.

– Я хочу тратить на тебя деньги, давай я буду покупать тебе кое‑какие вещи. Мне может потребоваться, чтобы ты сопровождала меня на кое‑какие мероприятия, и надо, чтобы ты была хорошо одета. Твоя зарплата, когда ты найдешь работу, не позволит тебе покупать ту одежду, в которой я хочу тебя видеть.

– Но я должна буду носить ее, только когда я с тобой?

– Да, только со мной.

– Хорошо.

Буду считать, что это форма.

– Зачем заниматься спортом четыре раза в неделю?

– Анастейша, я хочу, чтобы ты была гибкой, сильной и выносливой. Поверь, тебе надо тренироваться.

– Но не четыре же раза в неделю? Может, хотя бы три?

– Четыре.

– Я думала, мы договариваемся.

Он поджимает губы.

– Ладно, мисс Стил. Еще одно справедливое замечание. Три раза в неделю по часу и один раз – полчаса?

– Три дня, три часа. Очевидно, когда я буду у тебя, физическая нагрузка мне обеспечена.

Он злорадно улыбается, и, по‑моему, в его глазах я читаю облегчение.

– Да, правда. Ладно, договорились. Ты точно не хочешь пойти на практику в мою компанию? Ты хороший переговорщик.

– Нет. Мне кажется, это плохая мысль. – Я просматриваю правила. Эпиляция воском? Где? Всего тела? Бр‑р!

– Теперь – какие действия недопустимы. Это для меня. – Он протягивает мне еще один листок.

Недопустимые действия:

Действия, включающие игру с огнем.

Действия, включающие мочеиспускание или дефекацию.

Действия с использованием иголок, ножей, включающие порезы, проколы, а также кровь.

Действия с использованием гинекологических медицинских инструментов.

Действия с участием детей или животных.

Действия, которые могут оставить на коже неизгладимые следы.

Игры с дыханием.

Действия, подразумевающие контакт тела с электрическим током (как прямым, так и переменным) или огнем.

Фу! Он не решился произнести такое вслух. Конечно, это разумно и, честно говоря, необходимо… Ведь в здравом уме никто на такое не пойдет. Но меня начинает подташнивать.

– Ты хочешь что‑нибудь добавить? – спрашивает Кристиан мягко.

Черт! Даже не знаю. Я совершенно растеряна.

– Есть что‑то, чего бы ты делать не хотела?

– Не знаю.

– Что значит «не знаю»?

Я ерзаю от смущения и кусаю губу.

– Я никогда ничего такого не делала.

– Ну, когда ты занималась сексом, было ли что‑то такое, что тебе не нравилось?

Впервые за долгое время я краснею.

– Говори прямо, Анастейша. Мы должны быть честными друг с другом, иначе ничего не получится.

Я молча смотрю на свои сплетенные пальцы.

– Скажи мне! – командует он.

– Ну… Я никогда не занималась сексом, поэтому я не знаю. – Мой голос звучит тихо‑тихо.

Кристиан в ужасе смотрит на меня, раскрыв рот.

– Никогда? – шепчет он.

Я качаю головой.

– Ты… девственница? – с трудом произносит он.

Я киваю и снова краснею. Кристиан закрывает глаза и, как мне кажется, считает до десяти. Когда он снова их открывает, его взгляд мечет громы и молнии.

– Какого черта ты не сказала мне раньше?!

Глава 8

Кристиан запускает в волосы обе руки и меряет шагами кабинет – он взбешен, а не просто рассержен. Его обычное стальное самообладание, похоже, дало трещину.

– Я не понимаю, почему ты мне не сказала, – выговаривает он мне.

– Да как‑то речи об этом не заходило. А у меня нет привычки рассказывать всем и каждому подробности своей личной жизни. Мы ведь почти незнакомы. – Я разглядываю свои руки. Почему я чувствую себя виноватой? Почему он так взбесился? Я кидаю на него осторожный взгляд.

– Ну, теперь тебе известно обо мне гораздо больше, – огрызается он, и его губы сжимаются в тонкую линию. – Я знал, что ты неопытна, но девственница!.. – Он произносит это как ругательство. – Черт, Ана, и я тебе все показывал… – Он испускает стон. – Господи, прости меня. А ты когда‑нибудь целовалась, если не считать того раза со мной?

– Конечно, целовалась. – Я стараюсь казаться оскорбленной. Ну… пару раз.

– И милый молодой человек не вскружил тебе голову? Не понимаю! Тебе двадцать один год. Почти двадцать два. Ты красавица. – Он опять ерошит волосы.

«Красавица». Я вспыхиваю от удовольствия. Кристиан Грей считает меня красивой. Снова утыкаюсь взглядом в сплетенные пальцы рук, чтобы скрыть глупую ухмылку. Наверное, у него близорукость, – поднимает сомнамбулическую голову мое подсознание. Где оно было, когда я так в нем нуждалась?

– И ты на полном серьезе обсуждаешь, что я собираюсь делать, когда у тебя совершенно нет опыта? – Он хмурится. – Ты не хотела секса? Объясни мне, пожалуйста.

Я пожимаю плечами.

– Ну, не знаю, как‑то ни с кем до этого не доходило. – Только с тобой. А ты оказался чудовищем. – Почему ты сердишься на меня? – почти шепотом спрашиваю я.

– Я сержусь не на тебя, я сержусь на себя. Я‑то думал… – Кристиан вздыхает. Он проницательно смотрит на меня, затем качает головой. – Ты хочешь уйти?

– Нет, если ты не хочешь, чтобы я ушла, – отвечаю я. О нет… Я не хочу уходить…

– Конечно, нет. Мне приятно, что ты со мной. – Он хмурится и смотрит на часы. – Уже поздно… Ты снова кусаешь губу, – говорит Кристиан хрипло и смотрит на меня оценивающе.

– Прости.

– Не извиняйся. Просто я тоже хочу укусить ее. Сильно.

Я ловлю ртом воздух… Зачем он говорит такое, если не хочет, чтобы я заводилась?

– Иди ко мне, – произносит он.

– Что?

– Мы исправим ситуацию, прямо сейчас.

– В каком смысле? Какую ситуацию?

– Твою. Ана, я хочу заняться с тобой любовью.

– О!

Пол уходит у меня из‑под ног. Я замираю.

– Если ты не против, конечно. Не хочу искушать судьбу.

– Ты же не занимаешься любовью? Ты ведь только трахаешься. Жестко.

Во рту вдруг пересохло. Я судорожно пытаюсь сглотнуть.

Он хитро ухмыляется, и у меня внутри все сладко замирает.

– Я могу сделать исключение – или сочетать то и другое, посмотрим. Я действительно хочу заняться с тобой любовью. Здесь, в моей постели. Пожалуйста. Надеюсь, потом мы заключим договор, но сейчас тебе надо хотя бы понимать, на что ты соглашаешься. Мы начнем твое обучение сегодня – с основ. Это не значит, что у нас сразу начнутся сюси‑пуси, секс – лишь средство достижения цели, однако я этого хочу, и ты, надеюсь, тоже. – Его серые глаза смотрят на меня в упор.

Я краснею… о боже… мечты сбываются.

– Но я не делала ничего, из того, что там требуешь в своих правилах. – Мой голос звучит тихо, неуверенно.

– Забудь о правилах. Забудь обо всех этих деталях. Я хочу тебя. Я хочу тебя с того самого момента, как ты свалилась ко мне в офис, и я чувствую, что ты хочешь меня. В противном случае ты бы не сидела здесь и не обсуждала наказания и недопустимые действия. Пожалуйста, Ана, будь со мной этой ночью.

Кристиан протягивает мне руки, серые глаза пылают, и я вкладываю свои ладони в его. Он привлекает меня к себе, и я всем телом чувствую его прикосновение: все происходит слишком быстро. Проведя пальцами по моему затылку, он обматывает мой конский хвост вокруг своего запястья и мягко тянет вниз: я поднимаю лицо ему навстречу, и он смотрит на меня сверху вниз.

– Ты смелая девушка, – шепчет он. – Я тобою восхищаюсь.

Его слова, как зажигательный снаряд: я вся пылаю. Он наклоняется и нежно целует меня в губы, а потом принимается осторожно посасывать мою нижнюю губу.

– Я хочу укусить эту губу, – бормочет он и осторожно сжимает ее зубами. Я издаю протяжный стон и вижу улыбку Кристиана.

– Займемся любовью? – спрашивает он.

– Да, – шепчу я, потому что для этого я и пришла.

Его лицо озаряется улыбкой, он отпускает меня и, взяв за руку, ведет через всю квартиру.

Спальня огромна. Из доходящих до самого потолка окон открывается вид на ночные огни Сиэтла. Стены выкрашены белой краской, а мебель – светло‑голубая. Огромная, ультрасовременная кровать из серого, как топляк, дерева, с четырьмя столбиками, но без балдахина. На стене потрясающей красоты морской пейзаж.

Я дрожу как лист. Наступил решающий момент. Сейчас это будет у меня в первый раз, и не с кем‑нибудь, а с Кристианом Греем. Я часто дышу и не могу отвести от него глаз. Он снимает часы и кладет их на комод. Потом пиджак. Теперь на нем льняная белая рубашка и джинсы. Он красив так, что сердце останавливается. Темно‑медные волосы спутаны, рубашка свободно свисает, серые глаза смотрят смело и пылко. Он скидывает «конверсы», потом по одному стягивает носки. Кристиан Грей босиком… ох… в этом есть что‑то такое… Обернувшись, он вопросительно смотрит на меня.

– Ты ведь не пьешь противозачаточные?

«Что? Черт».

– Так я и думал.

Кристиан открывает верхний ящик комода и достает упаковку презервативов.

– Ты готова? Хочешь, опустим жалюзи?

– Мне все равно, – шепчу я. – Ты же ни с кем не спишь в одной постели?

– А кто сказал, что мы собираемся спать? – шепчет он.

– А‑а.

«Ах, вот как».

Он медленно идет ко мне. Уверенный, сексуальный, глаза сверкают, и мое сердце начинает колотиться. Кровь стучит в висках. Желание, густое и горячее, разливается по животу. Кристиан стоит передо мной, глядя мне прямо в глаза. Невероятно красивый.

– Давай снимем твой пиджачок, ладно? – говорит он и, взявшись за отвороты, мягко стаскивает с меня жакет и кладет его на стул. – Знаешь ли ты, как сильно я тебя хочу, Ана Стил?

У меня перехватывает дыхание. Я не в силах отвести от него глаз. Он нежно проводит пальцами по моей щеке, вниз к подбородку.

– А знаешь ли ты, что я сейчас с тобой буду делать? – добавляет он, гладя меня по подбородку.

Где‑то внутри, в темной глубине, мои мышцы сжимаются от сладостного томления. Чувство такое приятное, что хочется закрыть глаза, но я словно загипнотизирована пылающим взглядом. Кристиан наклоняется ко мне, и его губы, уверенные и неторопливые, сливаются с моими. Он медленно расстегивает пуговицы у меня на блузке, покрывая легкими поцелуями мои щеки, подбородок и уголки рта. Блузка падает на пол. Он отступает и внимательно смотрит на меня. Я остаюсь в бледно‑голубом кружевном лифчике, который сидит на мне идеально.

– Ана, какая у тебя кожа! Белая и без единого изъяна. Я хочу покрыть поцелуями каждый дюйм.

Я краснею. О боже… Почему он говорит, что не может заниматься любовью? Я сделаю все, что он захочет.

Кристиан высвобождает мои волосы из резинки и глубоко вздыхает, когда они волной падают мне на плечи.

– Люблю брюнеток, – шепчет Кристиан и запускает обе руки мне в волосы, обхватывая мою голову с двух сторон. Он жадно целует меня, его язык и губы сплетаются с моими. Я не могу сдержать стона, мой язык неуверенно тянется ему навстречу. Он обхватывает меня руками и привлекает к себе. Одна рука остается у меня в волосах, а другая опускается у меня по спине до талии, а потом ниже – на попу и мягко ее сжимает. Кристиан удерживает меня на уровне своих бедер, и я чувствую его эрекцию, которую он мягко толкает в меня.

У меня снова вырывается стон. Я с трудом сдерживаю чувства, в крови бушуют гормоны. Я просто изнемогаю от желания. Сжав его руку, я чувствую бицепс, удивительно сильный… мускулистый. Неуверенно я провожу рукой по его лицу, касаюсь волос. Боже. Они такие мягкие, непокорные. Я нежно тяну за них, и он стонет. Кристиан отпускает меня и мягко подталкивает к кровати, пока я не чувствую ее у себя под коленями. Я жду, что он опрокинет меня навзничь, но нет – он опускается передо мной на колени, сжимает руками мои бедра и проводит языком вокруг моего пупка, а затем, нежно покусывая, продвигается к выступу тазовой кости, а потом, через весь живот, – к другой стороне.

Я уже не сдерживаю стонов.

Как неожиданно видеть его перед собой на коленях, чувствовать на себе прикосновения его губ. Я по‑прежнему держусь руками за его волосы, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Кристиан смотрит на меня снизу вверх из‑под невероятно длинных ресниц: взгляд темно‑серых глаз прожигает меня насквозь. Он расстегивает пуговицу у меня на джинсах и медленно тянет вниз молнию. Потом, не отводя взгляда, опускает руку сзади под пояс. Не спеша высвобождает меня из джинсов. Я не могу отвести от него взгляда. Он останавливается и облизывает губы, а потом, не прерывая зрительного контакта, подается вперед и утыкается носом мне между ног. Я чувствую его. Там.

– Как ты хорошо пахнешь, – шепчет он и опускает ресницы. На лице его выражение чистого блаженства, и я практически бьюсь в конвульсиях от наслаждения. Кристиан сдергивает с постели покрывало, а затем легонько подталкивает меня, и я падаю на матрас.

По‑прежнему стоя на коленях, он берет мою ногу, расшнуровывает «конверс» и скидывает его вместе с носком. Тяжело дыша, я приподнимаюсь на локте, чтобы видеть, что он делает. Он поднимает мою ногу за пятку и проводит ногтем большого пальца по подъему. Мне почти больно, но я чувствую, как его прикосновение отзывается эхом у меня в паху. Не отрывая от меня взгляда, он проводит по моему подъему языком, а потом зубами. О‑о! Как я могу чувствовать это там? В изнеможении я падаю на спину и слышу его довольный смешок.

– Ах, Ана, что я сейчас с тобой сделаю, – шепчет Кристиан. Он стаскивает с меня второй кед и носок, а затем и джинсы. Теперь я лежу в его постели только в трусиках и в лифчике, а он смотрит на меня сверху вниз.

– Ты очень красива, Ана Стил. И сейчас я в тебя войду.

Боже мой. Эти его слова. Как они заводят. Сил нет терпеть.

– Покажи мне, как ты кончаешь.

Что? Я не понимаю.

– Не стесняйся, Ана, покажи мне, – шепчет он.

Я отрицательно качаю головой.

– Ты о чем? – Мне трудно узнать свой хриплый, исполненный желания голос.

– Как ты доводишь себя до оргазма? Я хочу это увидеть.

– Я сама… никогда… – бормочу я.

Кристиан изумленно поднимает брови, серые глаза темнеют, он недоверчиво качает головой.

– Ладно, посмотрим, что с этим можно сделать. – В его голосе слышна мягкая, волнующая и невероятно чувственная угроза. Он расстегивает джинсы и медленно стаскивает их, не сводя глаз с моего лица. Наклонившись, берет меня за лодыжки и, быстро разведя их в стороны, ложится между моих ног. Он нависает надо мной. Я извиваюсь от нетерпения.

– Лежи смирно, – приказывает Кристиан, а затем наклоняется и целует внутреннюю сторону моего бедра и выше, а потом еще выше, целует меня через кружево трусиков.

О‑о… я не могу не ерзать. У меня не получается. Я вся извиваюсь под ним.

– Придется нам что‑нибудь придумать, чтобы ты лежала смирно, детка. – Он целует меня в живот, щекочет языком пупок. Потом поднимается выше, покрывая меня поцелуями. Моя кожа горит. Я краснею, меня бросает то в жар, то в холод, я отчаянно хватаюсь руками за простыню. Кристиан ложится рядом, и его рука движется от моих бедер к талии и потом к груди. Он смотрит прямо на меня, мягко обхватывает мою грудь.

– Ты вся умещаешься в моей руке, Анастейша…

Он опускает указательный палец в чашку бюстгальтера и плавным движением отодвигает ее вниз, освобождая мою грудь, но косточки и кружево толкают ее вверх. Кристиан проделывает то же самое с другой грудью. Мои соски набухают и твердеют под его неотрывным взглядом. Я связана своим собственным бюстгальтером.

– Очень красиво, – довольно произносит он, и мои соски твердеют еще больше. Он дует очень нежно на один из них и одновременно берется рукой за другой и вытягивает его. Я чувствую сладкий спазм внизу живота. У меня там все мокро.

– Ну пожалуйста, – умоляю я, еще крепче вцепляясь руками в простыню. Его губы смыкаются вокруг другого соска и тянут его. Я уже не в силах терпеть.

– Посмотрим, сможешь ли ты так кончить, – шепчет Кристиан, продолжая эту медленную, чувственную пытку. Соски сладостно горят под его искусными пальцами и губами, каждый нерв моего тела поет и трепещет в агонии упоения.

– О… пожалуйста, – умоляю я. Голова у меня закинута назад, рот открыт в стоне, ноги цепенеют. Что со мною происходит?

– Пора, детка, – шепчет он. Его зубы сжимаются на одном моем соске, а большой и указательный палец сильно тянут за другой. Я рассыпаюсь в его руках на тысячи кусков, мое тело пронзает судорога восторга. Он зажимает мне рот поцелуем, его язык вбирает мои крики.

О боже. Это было чудесно. Теперь я знаю, из‑за чего весь сыр‑бор. Кристиан с довольной улыбкой смотрит на меня, и в моем ответном взгляде лишь благодарность и восхищение.

– Ты очень чутко реагируешь. Тебе надо научиться сдерживаться, и я уже предвкушаю, как мы будем тебя тренировать. – Он снова целует меня.

Мое дыхание все еще неровно, я только прихожу в себя после оргазма. Рука Кристиана спускается мне на талию, на бедра, а затем скользит между ног… Господи. Его палец отодвигает тонкое кружево и медленно, кругами проникает… туда. Он на мгновение закрывает глаза, его дыхание учащается.

– Ты вся мокрая. Боже, как я тебя хочу. – Кристиан заталкивает в меня палец, и я вскрикиваю, потому что это повторяется снова и снова. Его ладонь касается моего клитора, и я снова не могу сдержать восклицания. Его палец движется во мне все сильнее и сильнее. Я стону.

Внезапно Кристиан садится, стаскивает с меня трусики и бросает их на пол. Он спускает боксерские трусы, высвобождая внушительных размеров член. Ого… Взяв со столика серебряную обертку он раздвигает мне ноги, а затем становится между ними на колени и надевает презерватив. Ох… Неужели?.. Как?..

– Не бойся, – говорит Кристиан, глядя мне прямо в глаза. – Ты тоже расширишься.

Он наклоняется ко мне и двумя руками поднимает мою голову так, чтобы я смотрела ему прямо в глаза. Его челюсти сведены, глаза горят. Только сейчас я замечаю, что он все еще в рубашке.

– Ты правда этого хочешь?

– Да, умоляю.

– Согни ноги в коленях, – велит он, и я торопливо повинуюсь. – Сейчас я вас трахну, мисс Стил. – При этих словах головка его члена почти утыкается мне в промежность. – Трахну жестко, – шепчет он и входит в меня.

– А‑а! – кричу я от щемящей боли где‑то внутри – Кристиан лишил меня девственности. Он замирает, его глаза сияют торжеством, рот слегка приоткрыт.

– У тебя там так тесно… Не больно?

Я отрицательно мотаю головой, мои глаза широко раскрыты, руки сжимают его предплечья. Я чувствую его в себе. Он неподвижен и ждет, чтобы я привыкла к новым ощущениям.

– Сейчас я буду двигаться, детка, – предупреждает Кристиан.

Ох.

С утонченной медлительностью он отодвигается назад, а потом снова входит в меня – со всей силы. Я опять вскрикиваю, и он замирает.

– Еще?

– Да, – выдыхаю я.

Я не сдерживаю стоны. Мое тело принимает его в себя… О‑о, как приятно.

– Хочешь еще?

– Да! – умоляю я.

На этот раз Кристиан не останавливается. Он опирается на локти, и теперь я чувствую на себе вес его тела. Сначала он движется медленно, свободно выходя и входя в меня. По мере того, как я привыкаю чувствовать его внутри себя, мои бедра начинают неуверенно двигаться ему навстречу. Он движется все быстрее и быстрее в беспощадном, неослабевающем ритме, и я подхватываю это движение. Кристиан сжимает мою голову руками и жадно целует, прикусывая нижнюю губу. Он чуть смещается, и теперь я чувствую, как где‑то глубоко во мне нарастает уже знакомое чувство. Я вся деревенею, трепещу, обливаюсь потом… О господи… Я и не знала, что так бывает… Даже не представляла, что может быть так хорошо. Мысли разбегаются… остаются лишь ощущения… только он… только я… о, пожалуйста…

– Кончай, Ана, – шепчет он почти беззвучно.

От его слов я обмякаю, достигнув высшей точки блаженства, и распадаюсь на тысячу частей. Сразу вслед за этим он проникает еще глубже и, со стоном выдохнув мое имя, замирает, кончая в меня.

Я все еще не могу отдышаться, сердце колотится от счастья, в мыслях полный разброд. Здорово… Это было потрясающе. Я открываю глаза: Кристиан по‑прежнему упирается лбом в мой лоб, его глаза закрыты, дыхание неровное. Он открывает глаза и встречается со мной взглядом. И только потом медленно выходит из меня.

– Ох. – Я вздрагиваю от незнакомых ощущений.

– Я сделал тебе больно? – Протянув руку, Кристиан заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос.

Я не могу сдержаться и широко улыбаюсь.

– И ты спрашиваешь, не сделал ли мне больно?

– А, ирония… – Он саркастически улыбается. – Серьезно, как ты себя чувствуешь?

Кристиан смотрит на меня испытующе, даже жадно.

Я вытягиваюсь рядом с ним, чувствуя, что мои кости превратились в желе. Я полностью расслаблена и не могу стереть с лица улыбки. Теперь понятно, вокруг чего столько шума. Два оргазма… распадаешься на куски, как будто в барабане стиральной машины прокрутили, обалдеть. Я даже не знала, что мое тело способно высвобождаться, как тугая пружина, с таким восторгом, с таким неописуемым блаженством.

– Ты мне не ответила и снова кусаешь губу. – Кристиан хмурится. Я хулигански ухмыляюсь. Он восхитителен – волосы спутаны, серые глаза сужены и серьезны, а на лице мрачно‑сосредоточенное выражение.

– Хочу еще раз, – шепчу я.

На его лице мелькает выражение облегчения, а потом створки снова закрываются, и он смотрит на меня, полузакрыв глаза.

– Да что вы говорите, мисс Стил? – шепчет Кристиан насмешливо, нежно целуя меня в уголок рта. – А ты, оказывается, требовательная штучка. Переворачивайся на животик.

Я бросаю на него быстрый взгляд и поворачиваюсь. Он расстегивает мой лифчик и проводит рукой по спине.

– Какая у тебя красивая кожа…

Одна нога у него закинута между моими, он лежит на боку, чуть опираясь мне на спину. Я чувствую, как вдавливаются в меня пуговицы его рубашки, когда он наклоняется, чтобы отвести волосы у меня с лица и поцеловать мое голое плечо.

– Почему ты в рубашке? – спрашиваю я.