Архетипические сущности и сферы

 

Теперь можно вернуться к динамике космического процесса творения, каким он открывается нам в холотропных состояниях сознания. Я уже подробно рассмотрел наиболее часто встречающиеся прозрения, которые наводят на мысль, что Вселенский Разум посредством сложных комбинаций многократного деления и космической диссоциации и забвения создает виртуальные реальности живых существ, каждое из которых ощущает себя как нечто отдельное от других и отчужденное от своего источника. В постоянном динамическом взаимодействии друг с другом эти существа порождают невероятно многообразные эмпирические миры, и, по всей видимости, материальная сфера, в которой мы живем и которую хорошо знаем, является лишь одним из этих миров, самым дальним аванпостом этой творческой активности. Особенно интересна сфера, находящаяся между нашей повседневной реальностью и недифференцированным Космическим Сознанием. Именно эту мифологическую сферу усиленно изучали и описывали К.Г. Юнг и его последователи. Эта сфера в отличие от материальной реальности недоступна обычному чувственному восприятию; ее можно непосредственно воспринимать только в холотропных состояниях. Юнг говорил о ней как об архетипической сфере коллективного бессознательного. Существа, населяющие ее, наделены экстраординарной энергией и аурой священности, или "нуминозности". По этой причине их обычно представляют и описывают как божества. События, происходящие в этой мифической сфере, разворачиваются в некоем пространстве и во времени, но эти пространство и время не тождественны нашему переживанию данных измерений на материальном уровне. Архетипическим последовательностям событий не свойственна географическая и историческая целостность, характерная для событий материальной реальности. В отличие от событий в нашем мире, которые можно поместить в конкретные пространственные и временные координаты, мифические последовательности событий нельзя поместить в целостную пространственно-временную систему. Не составляет труда определить географические координаты Лондона или установить для Французской революции конкретную историческую дату, но это совершенно невозможно по отношению к небесам Шивы или к битве между греческими богами-олимпийцами и титанами. Когда рассказывают истории, повествующие о мифических событиях, то, чтобы отбить у слушателя охоту искать для них географическое и историческое место в знакомом мире повседневной реальности, их обычно начинают словами: "Давным-давно в одной далекой стране..." Однако отсутствие фиксированных пространственных и временных координат не делает архетипический мир онтологически менее реальным. Встречи с мифологическими существами и посещения мифических краев, переживаемые в холотропных состояниях, могут быть столь же реальны во всех отношениях, как и события нашей повседневной жизни, и даже более того. Архетипическая сфера - это не плод человеческой фантазии и воображения; она существует независимо от нас и в высокой степени автономна. В то же время ее движущие силы, видимо, тесно связаны с материальной реальностью и с человеческой жизнью.

Архетипы явно представляют собой более высокий порядок, нежели события материального мира, они управляют происходящим в повседневной реальности, формируют его и снабжают информацией. Холотропные прозрения относительно данных связей согласуются с идеями, которые мы находим в книгах последователей юнговской психологии. Эти авторы показали, что наши личности, поступки и судьбы можно истолковать в терминах архетипических божественных принципов, действующих через наше бессознательное или в нем (Воlеn 1984, 1989), и что в наших повседневных человеческих драмах мы сами разыгрываем различные мифологические темы (СаmрЬеll 1972).

Следующее переживание сорокадвухлетнего антрополога Хелен иллюстрирует, как в холотропных состояниях воспринимается архетипический мир и какие прозрения могут нас посетить.

 

Открывшаяся последовательность была так грандиозна и величественна, что, даже просто вспоминая о ней, я до сих пор ощущаю благоговейный трепет. Это было видение мира, в чем-то сходного с нашей повседневной реальностью, однако никогда прежде я не могла бы и вообразить количество энергии, которым был наделен этот мир, и масштабы его существования. Я видела величавые антропоморфные фигуры, женские и мужские, облаченные в великолепные одеяния и излучавшие невероятную мощь. Все это напоминало древнегреческие описания горы Олимп, где пировали боги, вкушая нектар и амброзию. Но это переживание было намного грандиознее всего, что я прежде связывала с этим образом.

Эти сверхчеловеческие существа находились как бы в некоем социальном взаимодействии, но, казалось, их отношения имели огромную значимость. Я чувствовала, что все происходящее тесно связано с нашей повседневной реальностью и определяет события материального мира. Мне особенно запомнилась одна впечатляющая подробность, которую можно использовать для иллюстрации этой связи и соответствующих измерений. В какой-то миг я увидела на пальце одного из этих божественных существ изумительный перстень с камнем, который показался мне космическим вариантом алмаза. Свет, преломленный одной из его граней, поразил меня ослепительной вспышкой, и я поняла, что он проецируется в наш мир как взрыв атомной бомбы.

Позднее я сопоставила это переживание с кинофильмом, который видела некоторое время назад. По-моему фильм назывался "Золотое руно" и рассказывал о приключениях Ясона и аргонавтов. События в этом фильме разворачивались на двух уровнях. Один из них изображал мир олимпийских богов, их взаимоотношения, дела, конфликты, разногласия и союзы. Каждое из этих божеств имело в космосе свою сферу влияния. Что же до героев истории, то для одних богов они были любимцами, а для других - мишенями для гнева. Эмоции богов проявлялись на земном плане как динамика природных стихий, внезапных поворотов судьбы или важных столкновений между людьми.

Пережив такой опыт и связанные с ним прозрения, я с сожалением вспоминаю ученое высокомерие, с каким обычно отвергала космологии "примитивных культур", считая их суевериями и магическими измышлениями. Я поняла, что мое высокомерие отражало недальновидную позицию нашего общества по отношению к необычным состояниям сознания. Мне стало совершенно ясно, что, серьезно изучив наблюдения, полученные в таких состояниях, мы не можем не подвергнуть свое материалистическое мировоззрение коренному пересмотру. Нам вовсе не обязательно использовать такие понятия, как "божества" и "демоны", которые характерны для "примитивных" культур; мы могли бы заменить их более приемлемыми терминами, например "архетипические образы". Так или иначе, познакомившись с архетипическим измерением, мы уже не можем игнорировать или отрицать его существование и его важность в мироздании.

 

Приведенный выше рассказ описывает видения небесных архетипических сфер, однако некоторым людям дано "посетить" сферы, населенные существами тьмы, известными нам из мифологических описаний адов и преисподних в разных культурах. Примером такого переживания служит следующий рассказ, записанный сорокалетним преподавателем Арнольдом.

 

 

Очередная последовательность увела меня в мир подземных туннелей, очень похожих на канализационные системы всех мегаполисов - Нью-Йорка, Парижа, Лондона, Токио... Казалось, я непосредственным образом знакомился с инфраструктурами этих городов, необходимыми для их существования, во всех деталях. К собственному удивлению, вдруг обнаружил, что в этих туннелях существовал целый мир, сокрытый от большинства людей и, как правило, ими непонятый. Я все глубже и глубже погружался в систему темных лабиринтов, пока не понял, что сфера, куда я вступаю, более не принадлежит миру нашей повседневной реальности.

И хотя я определенно ощущал, что нахожусь в глубочайших недрах земли, на самом деле это была мифологическая сфера, населенная странными архетипическими созданиями. Мне казалось, я наблюдал инфраструктуру космоса, необходимую для его существования и должного функционирования. Подобно подземному миру городов, она скрыта от глаз. Я видел ее обитателей - гигантских и ужасных хтонических существ фантастических форм. Они были наделены колоссальными энергиями, которые наводили на мысль о тектонических разломах, землетрясениях и извержениях вулканов.

Я невольно почувствовал огромную признательность этим неприхотливыми созданиями, которые живут во мраке, терпеливо делая свою неблагодарную работу - приводя в движение механизмы Вселенной. Они были явно рады моему приходу и польщены моими невысказанными похвалами. Казалось, они привыкли к тому, что их боятся и отвергают, и проявляли почти детскую жажду любви и понимания.

 

Эти переживания свидетельствуют о существовании множества измерений реальности, которые не являются частью феноменального мира нашей повседневной жизни. Они представляют собой иные типы и уровни эмпирических реальностей и, если провести аналогию с миром современной электроники, иные "космические каналы". Обычно мы принимаем материальный мир со всеми его чудесами и сложностями как нечто само собой разумеющееся и отвергаем возможность существования других сфер реальности. Однако если вдуматься, то сама по себе тайна бытия (тот факт, что вообще что-то существует и что возможно переживать любые миры) является настолько громадной и ошеломляющей, что вопрос о специфике природы и содержания этих миров начинает звучит попросту банально.

Любование красотой тихоокеанского заката, Большим каньоном или панорамой Манхэттена в широком смысле не менее чудесно, чем встреча с небесами Шивы или египетским царством мертвых. Если мы принимаем существование высшего принципа, или начала, имеющего в своем распоряжении технологию сознания и способного порождать переживания, то представляется вполне возможным, что этот принцип может творить реальности со множеством различных характеристик. Здесь можно провести параллель с задачей съемочной группы, используя существующую технологию, выпускать фильмы или программы на темы не из повседневной жизни, а из мифологии.

 

МИСТЕРИЯ ВСЕЛЕННОЙ

 

Поскольку индуистские философы говорят о космическом процессе как о пиле, или божественной игре, то, пожалуй, уместно проиллюстрировать холотропные прозрения относительно природы реальности, используя аналогию с кинофильмом, который является современной технической версией магического представления. Намерение режиссеров состоит в создании приемлемого факсимиле, "правдоподобной" версии материальной реальности. Для достижения этой цели они применяют все доступные средства. Обычно зрителю очень легко вообразить, что сцены, разворачивающиеся на экране, представляют собой реальные события в материальном мире. В некоторых случаях фильм оказывает на зрителей такое сильное воздействие, что эмоционально они воспринимают его как реальность. Это происходит вопреки тому, что умом они сознают, что все ими наблюдаемое - просто игра электромагнитных волн различной частоты внутри единого неделимого светового поля.

В холотропных состояниях сознания мы, к собственному удивлению, можем обнаружить, что то же самое применимо к нашему переживанию повседневной реальности. Все, что кажется нам миром плотных объектов, - всего лишь игра вибраций, в сущности пустых. Естественно, мы переживаем мир более полно и богато, нежели кино, поскольку переживание мира включает ряд таких измерений, которые современная киноиндустрия передать не может, например тактильные ощущения, запахи и вкусы. Олдос Хаксли в своем знаменитом научно-фантастическом романе "О дивный новый мир" описал особый вид развлечений будущего - "чувствотеки", где этот недостаток преодолен, так как к визуальному и акустическому переживанию зрителей добавлены и эти ощущения. А современные исследователи в области виртуальной реальности уже экспериментируют со специальными перчатками, которые обогатят переживание визуальных и акустических электронных миров тактильными ощущениями.

Я уже описывал переживание "имманентного божественного", когда материальный мир воспринимается как динамическая игра космической энергии творения. Это переживание раскрывает и неделимое единство, лежащее в основе мира разделения. Оно показывает, что все, с чем мы сталкиваемся в повседневной жизни, суть не дискретные единицы и твердые объекты, а составные аспекты единого энергетического поля. Каким бы абсурдным этот вывод ни казался недалекому реалисту, он полностью согласуется с данными современной физики. Они указывают, что все обычно воспринимаемое нами как плотная материя - в сущности пустота. Таким образом, наука XX века подтвердила ошеломительное заявление индусских мудрецов о том, что наше восприятие мира как состоящего из плотных материальных объектов является иллюзией (майей).

Давайте теперь продолжим аналогию между постановкой фильмов и творением материальной реальности несколько дальше. Когда мы просто смотрим фильм, мы не можем полностью понять процесс, в который вовлечены, поскольку ряд важных для нас ответов на вопросы о том, что происходит, найти на экране невозможно. То, что мы видим в кино, как таковое не имеет независимого существования и смысла. Кинофильм - это продукт очень сложного процесса, и его существенные стадии остаются за рамками нашего непосредственного переживания при просмотре. Чтобы по-настоящему понять наблюдаемые события, нам следовало бы заменить наивное зрительское переживание систематическим углубленным анализом процесса их создания.

Во-первых, нам следовало бы отвлечься от экрана, обернуться и обнаружить прибор, который воспроизводит наблюдаемые нами иллюзии. Мы бы заметили, что главным его компонентом является мощный источник света, проецирующий изображение на экран. При ближайшем рассмотрении мы бы обнаружили и целлулоидную пленку, которая определяет видимые нами формы и краски. Эта ситуация разительно схожа со знаменитой притчей о пещере, которую Платон использовал в своем диалоге "Государство" для описания иллюзорной природы материального мира.

В этом диалоге Платон уподобляет человеческое бытие ситуации, в которой некая группа людей оказывается заключенной в подземной пещере. Они жестко прикованы к земле и могут видеть только то, что находится прямо перед ними. Позади этих узников пылает яркий огонь и находится низкая стенка, над которой кукольники показывают марионеток - людей и животных, а также различную утварь. Узники погружены в созерцание теней на стене - единственного аспекта всей ситуации, какой они способны воспринимать. Зачарованные тенями, они совершенно не осознают истинной природы ситуации.

В платоновской притче объекты нашего материального мира уподоблены теням на стене пещеры, в то время как истинная природа реальности остается от нас сокрыта. Платон также делает допущение, что узники пещеры верят в то, что отголоски звуков, идущие сзади, действительно производятся тенями. В нашем примере с кинофильмом мы можем аналогичным образом не только установить источник изображений, но и открыть происхождение звуков, выявив, что они воспроизводятся с магнитной ленты.

Продолжив наше исследование, мы при более подробном изучении процесса проецирования обнаружим, что воспринимаемые нами плавные и непрерывные движения фактически состоят из быстрых последовательностей мелькающих дискретных изображений. Здесь снова напрашиваются параллели с прозрениями необычных состояний сознания относительно природы реальности. Я неоднократно слышал об этом от людей, прошедших через различные формы холотропных переживаний. Такие же прозрения можно найти в традиционных духовных источниках. Например, согласно учению тибетского буддизма, реальность в корне лишена непрерывности. Мир то появляется, то исчезает, подобно вспышкам света. В один миг он растворяется, в другой - воссоздается вновь. Аналогично этому наша жизнь от рождения до смерти не есть непрерывное существование: мы все время умираем и рождаемся. Современная научно обоснованная версия этой концепции содержится в философии Альфреда Норта Уайтхеда (Whitehead 1929).

Следующий шаг в нашем углубленном исследовании переживания кинофильма вообще уведет нас за пределы кинотеатра. Мы обнаружим, что фильм возник как идея в чьем-то мозгу и что все процессы, необходимые, чтобы сделать эту картину, были мотивированы намерением конкретизировать эту идею в сценарии и преобразовать ее в убедительное, яркое переживание. Реальность, изображенная в фильме, сама по себе не имеет независимого существования. Если вычленить ее из этого широкого контекста, то полностью понять ее станет невозможно. Конечной причиной существования кинофильма является намерение создать особое переживание. Согласно прозрениям, открывшимся в холотропных состояниях, то же самое справедливо относительно нашего переживания материального мира.

Наивный человек, например ребенок или абориген из доиндустриальной культуры, который никогда не сталкивался с современной технологией, может ошибочно принять хороший фильм за реальность. В будущем топографические фильмы с голофоническим звуком, голографическое телевидение и особенно продвинутая технология "виртуальной реальности" сделают это различение еще более трудным. Однако и в настоящее время идея, что космос есть что-то вроде "виртуальной реальности", создаваемой высшим разумом, не кажется столь притянутой за уши, как могло бы показаться сто или даже пятьдесят лет назад.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ