Осенью 2000 года я праздновал Октоберфест. У меня была травма, поэтому на следующий день мне не надо было тренироваться.
В субботу вместе с Мартиной, «Браззо» Салихамиджичем и другими друзьями мы поехали на дискотеку P1. Заранее мы заказали там уютный столик. Народу было, как всегда, много. За нашим же столом сидел мужчина, который после обильного принятия алкоголя не мог и пошевельнуться. Мой знакомый Роберт попросил его пересесть за другой столик, и мужчина любезно согласился это сделать.
Пока мы рассаживались по своим местам, подруга этого типа подбежала к нам. «Что вы тут делаете? - кричала она. – Оставьте моего друга в покое».
Мы не понимали, что она от нас хотела. В следующий момент она выплеснула мне в лицо полный стакан шампанского. Я буквально горел от ярости. Пока же я приходил в себя, она преспокойно вернулась к своей группе, и конфликт как будто бы был исчерпан.
Однако, уже через несколько минут с их столика пошли крики. «Эй, Эффенберг, мы все видели. Завтра ты все прочитаешь в газетах». Ко мне подошел мой друг Марко и посоветовал уйти на другую дискотеку. «Эти люди позвонили в полицию», - сказал он.
«Что? – недоумевал я. – Они позвонили в полицию?»
«Да, они сказали, что ты избил эту женщину».
Мы действительно ушли и продолжили праздновать в Maximilian. Все происшедшее я сразу же забыл.
В воскресенье мы собрались на обязательной встречи «Баварии», посвященной Октоберфесту. Маркус Хервиг отвел меня в сторону. «Штефан, что-нибудь случилось вчера в P1?», - спросил он меня. Он уже все знал. Мне пришло в голову, что у нашего пресс-атташе на любой дискотеке были три специальных человека, которые докладывали ему о том, кто из футболистов когда был, что пил и как себя вел. Удивительный человек, Маркус Хервиг.
Я все откровенно рассказал ему. Хервиг предложил подождать некоторое время и посмотреть, что из этого всего получится.
Уже вечером он позвонил мне. «Завтра вся эта история появится в газетах, возможно тебе придется написать несколько слов». Хорошо, я накатал ему целый отчет о проведенном вечере, и Хервиг передал все это в газеты. На следующее утро почти все издания вышли с заголовками «Эффенберг избил женщину».
Что случилось, думал я. Днем позвонил Хитцфельд. Он прочитал газеты. «Я не буду платить штраф, ни в коем случае. Я не виноват», - доложил я Оттмару. На собрании, в котором принимали участие вице-президент Шерер, Хитцфельд, Хенесс, я рассказал всю эту историю уже в третий раз. В конечном счете было решено все-таки оштрафовать меня на дежурные 10 тыс. и дело в клубе было закрыто.
Между тем та женщина подала в суд. Я подключил своего адвоката. Началась самая настоящая торговля между адвокатами. Я не хотел платить и марки. Однако мой адвокат сказал, что мои шансы ниже 50%. «У той женщины - много свидетелей». Жалоба со всеми судебными издержками составляла 400 тыс. марок. «Мы должны это решить вне суда», - настойчиво советовал мне адвокат. В это время у меня решался вопрос о получении Green Card в Америку. Я не хотел рисковать, однако не мог все еще смирится с такой несправедливостью. У меня тоже были свидетели. Я позвонил Салихамиджичу.
«Браццо, ты был в двум метрах от меня, неужели ты ничего не видел?»
«Мне жаль, но я ничего не видел».
«Я думал, мы друзья. Что же, черт возьми, произошло? Я не прошу тебя лгать за меня, я прошу рассказать правду».
«Штефан, я действительно ничего не видел, Sorry».
В конце концов я решил заплатить. Но для себя я понимал, за что плачу, так как Green Card была важнее. Мой адвокат принял предложение другой стороны, которая вне суда обещала урегулировать все за 147 тыс. марок. Я подписывал своей собственной рукой счета, за которые не должен был платить и цента. 125 тыс. я перечислил всяким учреждениям и 22 тыс. той самой женщине. Это было самым дорогим надувательством в моей жизни!
