Все умиравшие один за другим сыновья Клотара сохраняли исключительный для VI века титул короля франков. Тем не менее после смерти Харибера и разделения обширных земель Аквитании (такая участь часто выпадала в прошлом на ее долю) каждый из трех братьев установил свою власть над одним из трех первоначальных королевств, а именно королевствами салических франков, рейнских франков и бургундов. Вместе с новыми названиями они приобрели самостоятельность. Бургундия оказалась первым, породившим целостное территориальное образование королевством геополитического характера. По своему размеру она превосходила сегодняшнюю одноименную провинцию, простиралась от реки Дюранс до плато Лангр и от озера Констанц до Божоле. Судя по записям Григория Турского, название “Бургундия” восходит к временам Сидония Аполлинария.
Оно упоминается в рассказе о завоевании этой территории сыновьями Хлодвига в 534 году, а также в связи с событиями, очевидцем которых был сам летописец. Безусловно, указанное название получало распространение лишь в ту эпоху, хотя корни его находят в земле, которую более века назад заняли бургунды и которая вновь приобрела свою целостность в результате раздела 561 года.
Напротив, на севере, где франки преобладали, в новых понятиях находили отражение территориальные и человеческие реалии, возникавшие в королевстве Сигебера и Хильперика. Рассказывая в своей “Истории” о событиях 576-577 годов, Григорий упоминает о “людях (надо понимать фактически - франках) Востока”, а в 561 году в повести о чудесах святого Мартина летописец говорит об Аустрии. В других источниках она скоро превратится в Австразию (“Auster”). Несомненно, что это название присвоили области и ее жителям те люди запада, которые заселяли старинные земли салических франков и земли, покоренные ими в первую очередь (Парижский бассейн). По этой причине эти люди считали, что лишь они достойны имени франков. Поэтому очевиден успех, выпавший на долю названия Francia, первоначально привязанного лишь к парижскому региону ("Иль-де-Франс"). С другой стороны, неудивительно, что первое летописное упоминание слова “Нейстрия” (“in Neptrico” — в связи с событиями 613 года, “Neuster” - в контексте событий 622 года) содержится в австро-бургундской хронике лже-Фредегера, написанной в период до середины VII века. Жители восточных и юго-восточных областей стали использовать указанное название для обозначения франков, населявшие север, или обитателей земель, недавно оказавшихся (фактически — со времен Хлодвига) под их властью. Точно определить это трудно.
В любом случае оба названия (Австразия и австразийцы, Нейстрия и нейстрийцы) были восприняты в страназ, обозначаемых такими названиями. Несомненно, причина этого в том, что они напоминали о прежних различиях между салическими и рейнскими франками, но также и в том, что таким образом учитывались значительные расхождения, существовавшие между двумя королевствами, а также их элитами, и, вероятно, самими народами на рубеже VI и VII веков.
Вполне понято появление трещин, разрушавших даже род Хильперика. Участники Анделотского пакта выражали сожаление в связи с фактами дезертирства вассалов, перебегавших oт одного государя к другому. В качестве примера можно назвать сговор с Хильпериком после смерти Сигебера группы австразийских аристократов, которых увел с собой реймсский властитель. Можно вспомнить и другой случай, когда эта же группа оказала поддержку авантюристу по имени Гондовальд. Он также объявил себя сыном Клотара I и в течение некоторою времени оспаривал в Южной Галлии власть Гонтрана н юного Хильдебера. Тем не менее все эти покушения на целостность королевств можно объяснить и особыми обстоятельствами. Разлад в окружении Хильперика образовывался вследствие целой череды его браков. В Австразии с особой силой проявлялась реакция местной аристократии, которая в какое-то время приобрела вкус к самостоятельности и не одобряла возвращения властной королевы, к тому же чужестранки. “Оставь нас, женщина, — восклицал Урсион, приближенный епископа Эгидия. — Разве мало тебе было править королевством при жизни твоего супруга? А теперь на троне твой сын. И если государство сохранено, то не твоими стараниями, а нашими”. Без сомнения, прекрасная речь, донесенная нас Григорием Турским. Она хорошо передает чувства знатных людей, которые давали клятву верности маленькому Хильперику, когда добрый Гондовальд (не самозванец, а другой) взял сироту под свое покровительство.
Если же аристократия в погоне за своими выгодами оказывалась в стороне, то простолюдины становились гарантами законной власти короля и королевства. Так, когда сторонники Хильперика из числа знатных людей пытались повернуть войско против Хильдебера, то "среди народа поднялся громкий ропот, люди осуждали епископа Эгидия и королевских графов, начала вопить и кричать на улицах: "Пусть удалят от взоров государя всех тех, кто подчиняет наши города чужим, кто отдает его подданных под власть другого господина...” Нет сомнения, что примерно к 583 году в Австразии начался процесс ее превращения (он уже шел в Бургундии и вскоре охватит Нейстрию) не только в полноправное королевство, но и в настоящее отечество. Прошли времена “персональных” королевств. Со всей очевидностью наступала эпоха государственных образований на территориальной основе - эпоха Трех королевств. В ожидании того момента, когда и Аквитании удастся стать независимым княжеством, эти образования готовили действующих лиц для будущего века политической истории.
