носом ГУРСКОЙ в ладоши.
ГУРСКАЯ. Петр Кузьмич, нам с вами аплодисменты...
БАТЯН. Это не аплодисменты. Так кавалеров отбивают, когда они в дефиците... Пошла отсюда!
ГУРСКАЯ. И не подумаю!
МИХАСЕВ смеясь, обнимает девушек одну левой,
другую правой рукой. Так и танцуют. Потом МИХАСЕВ
подходит к КРЕМИС и галантно приглашает ее на танец.
Танцуют. КРЕМИС неожиданно роняет голову на грудь командира. И…засыпает. МИХАСЕВ замер.
ГУРСКАЯ (шепотом). Уснула…
БАТЯН. Опупеть!
МИХАСЕВ (шепотом). Тише!!!
Пауза. С последним аккордом музыки КРЕМИС вздрогнула,
проснулась и смущенно отошла от МИХАСЕВА.
Появляется ЛАДЫСЕВА.
З а т е м н е н и е.
Берег Росасенки. Вспыхивают ракеты.
ДЕВУШКИ и МИХАСЕВ в шинелях, но босые.
В руках резиновые свертки.
МИХАСЕВ. Значит так. Кто хочет выговорится – давайте здесь, на том берегу – онемели! На сутки. Разговаривать только знаками... Ни слова, ни шепота, ни вздоха... Я понятно говорю, Батян? Батя-а-ан! Что это с вами?
БАТЯН. Повышенные обязательства взяла... Немею еще на этом берегу.
МИХАСЕВ. Сейчас разведчики за излучиной немножко пошумят, чтобы внимание отвлечь и пойдем по одному... Шинельки снять на берегу и голенькие как в купель по одной. Вода не из Черного моря. Маслом хорошо намазались?
КРЕМИС. Хорошо.
МИХАСЕВ. Под шинельками ничего не одето? Голому легче плыть. И на том берегу стягивать мокрое с себя времени не будет.
БАТЯН. Товарищ капитан, Ладысева в купальнике.
МИХАСЕВ. Серьезно?
ЛАДЫСЕВА. Слушайте вы ее! Что ты плетешь?
БАТЯН. А вы проверьте, проверьте...
МИХАСЕВ. Я сейчас тебя проверю...
БАТЯН. Ой, товарищ капитан, вы только обещаете...
МИХАСЕВ. Батян, у вас кроме этого что-нибудь в голове бывает?
БАТЯН. Бывает и кроме этого, но все равно об этом...
МИХАСЕВ. Обмундирование, еда и оружие герметично запаковано в резину. Надежно привязать к руке. Пустят осветительную ракету или начнут щупать прожектором – нырнуть и держаться под водой сколько сможете. Только зацепились за берег – сразу в камыши и одеваться. Пока переправляюсь я, чтобы все были готовы к маршу. Вопросы?
КРЕМИС. Нет.
ЛАДЫСЕВА. Нет.
БАТЯН. Нет.
ГУРСКАЯ. Нет.
МИХАСЕВ. А у меня есть! Страшно?
КРЕМИС. Нет.
БАТЯН. Нет.
ГУРСКАЯ. Нет.
ЛАДЫСЕВА. Немножко.
МИХАСЕВ. И мне страшно...
БАТЯН. Не бойтесь, товарищ капитан, мы вас в обиду не дадим...
Издалека доносятся звуки перестрелки.
МИХАСЕВ. Та-ак… Это наши разведчики хулиганят. Все готовы? Кремис – первая, потом – Ладысева, за ней Гурская, затем Батян, я замыкающий… (Достает из кармана шинели фляжку, откручивает закрутк.) Давай, Вероника Аркадьевна… Для согрева.
КРЕМИС выпивает, возвращает фляжку.
Пошла!
КРЕМИС подходит к воде, легким движением
сбрасывает шинель и исчезает. Пауза.
Давай, Аля…
Подает фляжку.
ЛАДЫСЕВА. Я маслом два раза намазывалась… Можно я не буду?
МИХАСЕВ. Можно, можно… Пошла!
ЛАДЫСЕВА подходит к воде,
сбрасывает шинель, исчезает. Пауза.
Ну, Ядвига Яновна…
Подает фляжку.
ГУРСКАЯ выпивает.
ГУРСКАЯ. А можно еще глоток? За Альку?
МИХАСЕВ. Давай.
ГУРСКАЯ выпивает, подходит к воде,
сбрасывает шинель, исчезает. Пауза.
МИХАСЕВ подает фляжку БАТЯН.
БАТЯН. Я не хочу.
МИХАСЕВ. Твое дело. (Выпивает сам.) Пошла! Стоп! Прожектор! Гурскую может зацепить, собака… Ну вот, я же говорил… Нырнула! Молодец, Ядя, молодец! Держись! Держись, доченька,. Держись… Не заметил… Фу-у… Дай тебе Бог здоровья, Ганс…
БАТЯН. Петр Кузьмич, мы можем погибнуть?
МИХАСЕВ. Можем.
БАТЯН. Жалко.
МИХАСЕВ. Я думаю.
БАТЯН. Нет, я не о том. Рано или поздно все равно придется или погибнуть, или помереть… Я не о том.
МИХАСЕВ. А о чем?
БАТЯН. Не целовалась еще ни с кем!
МИХАСЕВ. Иди ты!
БАТЯН. Честно.Однажды, после танцев один нахалюга, к забору прижал и давай грудь лапать. По носу ка-ак треснула – рубашку от крови в речке отмывал… А сейчас думаю: и чего я так? Съел бы он меня что ли? Дура! Правда?
Пауза. МИХАСЕВ неожиданно порывисто
