Проблемы уголовно-правовой квалификации «Необходимой обороны»

В юридической литературе обстоятельства, исключающие преступность деяния, отдельные ученые рассматривают только как противоположность преступного посягательства в силу того, что в поведении лица, совершившего подобного рода деяние, по сравнению с преступлением, отсутствуют некоторые или все признаки преступления. В научных публикациях других ученых можно встретить и иную точку зрения о том, что в деяниях, отнесенных уголовным законом к обстоятельствам, исключающим их преступность, наряду с их правомерностью и отсутствием всех признаков преступления, необходимо выделять признаки (условия) его состава, на основании которых такие деяния подлежат уголовно-правовой квалификации. Второй подход в исследовании обстоятельств, исключающих преступность деяния, на мой взгляд, является более предпочтительным, ибо дает возможность как всесторонне и глубоко изучить данное явление с научной точки зрения, так и предложить более рациональный подход для правоприменительной практики в юридической оценке рассматриваемого поведения. Кроме того, суждения о том, что рассматриваемое деяние, наряду с преступным посягательством, подлежит уголовно-правовой квалификации, заслуживают одобрения, ибо способствуют устранению ошибок в правоприменительной деятельности субъектов квалификации. Это одинаково относится ко всем обстоятельствам, исключающим преступность деяний, в том числе и к деяниям, совершенным в состоянии необходимой обороны.[11]

Субъект необходимой обороны осознает, что поведение нападающего противозаконно, общественно опасно, виновно. Поведение же субъекта необходимой обороны общественно полезно и социально одобряемо, данное обстоятельство им осознается. Лицо, которое своим противоправным поведением создало условия субъекту для необходимой обороны (при выполнении последним всех требований, содержащихся в ст. 37 УК РФ), ставит себя в положение, которое можно определить как «вне закона». Иными словами, можно сказать, что лицо, совершая противоправное посягательство, тем самым умышленно создает такие условия, при которых государство отказывает ему в уголовно-правовой охране и защите.

Признак общественной опасности - это материальный признак, и оценке он подлежит с учетом всех объективных и субъективных критериев поведенческого акта. В отношении задерживаемого можно также сказать, что он в момент своего противоправного общественно опасного поведения ставит себя в аналогичное положение, ибо своим общественно опасным, противоправным поведением создает угрозу либо непосредственно посягает на охраняемые уголовным законом объекты (в случае выполнения субъектом правового предписания, содержащегося в ст. 38 УК РФ). И в этом случае приведенное обстоятельство осознается субъектом причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, как и то обстоятельство, что деяние самого задерживающего общественно полезно и социально одобряемо. Следовательно, лицо, находящееся в состоянии необходимой обороны или причиняющее вред при задержании, относится к своему деянию и его последствиям как к невиновным.

При определенных различиях двух рассматриваемых обстоятельств объединяющим фактором является то, что государство, осознавая свою невозможность при осуществлении охранительной деятельности обеспечить всемерную защиту охраняемых благ и интересов от преступных посягательств, санкционирует право субъектов на необходимую оборону и причинение гражданами вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние.

Итак, деяния, совершенные в состоянии необходимой обороны, исключают противоправность и общественную опасность, виновность. Иное толкование юридического значения предписания, закрепленного в ст. 37 УК РФ, будет означать стирание строгих границ между рассматриваемыми непреступными деяниями и преступными посягательствами. Что касается уголовно-правовой ненаказуемости таких деяний, то не следует забывать принцип законности, сформулированный в ст. 3 УК РФ, в соответствии с которым преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только Уголовным кодексом, поэтому ссылка на ненаказуемость рассматриваемых обстоятельств является излишней.

Общественная опасность как признак преступления выражается в том, что деяние, подлежащее уголовно-правовой оценке, создает угрозу либо причиняет вред защищаемым уголовным законом общественным отношениям. Общественная опасность преступления определяется всеми признаками преступления - и объективной, и субъективной сторонами, и субъектом. Однако определяется она этими признаками не в равной мере как по всем преступлениям в целом, так и по отдельным составам. Ведущими и определяющими для общественной опасности всей совокупности преступлений являются объективные признаки деяния, а среди них - объект и последствие преступления.[12]

Оценка деяния, отнесенного уголовным законом к обстоятельствам как общественно полезное или опасное, должна основываться в том числе и на том, какие охраняемые интересы при этом затрагиваются. Сторонниками позиции о роли общественной опасности при причинении вреда охраняемым интересам, как, например, при необходимой обороне или крайней необходимости, предлагается принимать во внимание только вред, причиняемый субъектами обороны или крайней необходимости, однако не учитывается, что при этом защищаются не менее важные общественные интересы. Только при таком подходе уголовно-правовой институт необходимой обороны получит должную оценку как со стороны правоприменителей, так и ученых, занимающихся исследованием вопросов квалификации деяний, совершенных в состоянии обороны, ибо в этом случае речь ведется не об общественной опасности рассматриваемых деяний, а об общественно полезном и социально одобряемом поведении.

В уголовном законе отражено санкционирование государством правомерного причинения вреда при необходимой обороне, тем самым обоснованно разрешается причинение вреда охраняемым им интересам. При коллизии интересов иногда приходится выбирать наиболее значимые из них, данное обстоятельство нашло свое закрепление в уголовном законе.

Итак, анализ деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны, - это не самоцель, а необходимость, позволяющая перейти к следующему этапу исследования - к определению состава необходимой обороны, а также правильной квалификации деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны.

Юридическим основанием квалификации деяния, совершенного в состоянии обороны, является состав необходимой обороны (в который входят и условия, порождающие право на оборону). В ходе осуществления уголовно-правовой квалификации фактическим основанием для правовой оценки деяния, совершенного в состоянии необходимой обороны, является факт правомерного причинения вреда. При квалификации деяния, отнесенного уголовным законом к обстоятельству, исключающему преступность деяния, в частности оборонительных действий, производится определение условий, относящихся к посягательству (в качестве объективного признака состава необходимой обороны), и сопоставление признаков общественно полезного и социально одобряемого деяния с законодательной конструкцией, отражающей признаки (условия), относящиеся к преступному посягательству.

Состав необходимой обороны - это система взаимодополняющих и обусловливающих объективных и субъективных признаков правомерного и социально одобряемого поведения, закрепленных в уголовном законе и являющихся правовым основанием для определения правомерности причинения вреда в состоянии обороны.

Объективные и субъективные признаки деяния, направленного на защиту от преступного посягательства, следует рассматривать в качестве признаков состава необходимой обороны. Реальные и наличные преступные действия, относящиеся к посягательству, в отношении которого применяется защита, выступают в качестве условий, которые хотя и являются в определенной мере самостоятельными, однако в обязательном порядке должны предшествовать оборонительным действиям субъекта обороны. Преступное посягательство выступает тем фактором (условием), которое позволяет субъекту необходимой обороны использовать свое право на оборону, то есть является объективной предпосылкой использования субъектом права на оборону, выступает в определенном смысле в качестве детонатора осуществления рассматриваемых правоотношений. Наличие этих условий предполагает его оценку как преступного посягательства, ибо только в этом качестве данное посягательство порождает у субъекта обороны соответствующее право на защиту от такого нападения, в том числе и путем причинения ему вреда. Уголовно-правовой оценке подлежат наличные и реальные преступные посягательства как угроза охраняемым уголовным законом интересам. Последние представляют собой обстоятельства, исключающие преступность деяния, ибо являются обязательными условиями, которые предшествуют возможным (возможным в силу того, что лицо может использовать свое право на оборону или отказаться от использования этого права) последующим оборонительным действиям субъекта необходимой обороны. Условия, которые выступают основаниями для реализации права на применение обороны, являются частью состава необходимой обороны. Уголовно-правовой оценке подлежат все признаки состава необходимой обороны, в том числе и условия, предшествующие ей. Выделение только условий либо только признаков состава обороны не предоставляет возможности осуществить правильную уголовно-правовую квалификацию рассматриваемого обстоятельства. Квалификация обстоятельства, исключающего преступность деяния, предусмотренного ст. 37 УК РФ, имеет как сходные черты с квалификацией преступления, так и определенные различия. Сходные черты можно обнаружить в том, что при осуществлении квалификации рассматриваемого обстоятельства оценке подлежат как объективные, так и субъективные признаки состава необходимой обороны, а различия наблюдаются в том, что первоначально устанавливаются условия данного обстоятельства. Оценка при осуществлении квалификации только условий, даже в том случае, когда учитываются дополнительно такие условия, как условия защиты и причинение посягающему вреда, не может восполнить пробел, который образуется за счет недостающих объективных и субъективных признаков деяния, образующих состав обороны. И наоборот, оценка в ходе квалификации только объективных и субъективных признаков деяния, образующих состав обороны, без учета условий, предшествующих действиям по осуществлению права на оборону, также отрицательным образом скажется на уголовно-правовой квалификации обстоятельства, исключающего преступность деяния, предусмотренного ст. 37 УК РФ, так как может привести к квалификационным ошибкам.[13]

Осуществить уголовно-правовую квалификацию необходимой обороны - это закрепить позитивно или негативно признаки совершенного деяния и сопоставить их с объективными и субъективными признаками состава необходимой обороны для установления отсутствия (или наличия) в деянии общественной опасности, противоправности и виновности, а в итоге определения правомерности (неправомерности) причинения вреда.

В качестве объекта состава необходимой обороны выступают общественные отношения (социальные интересы), охраняемые уголовным законом от преступных посягательств. Общественные отношения складываются сами по себе в процессе существования общества любой социально-экономической формации. Они не создаются законом, хотя закон, в том числе и уголовный, может способствовать и способствует их образованию, развитию и укреплению в соответствии с интересами государства. Жизненно важной представляется защита общественных отношений, социальных интересов, сохранением которых в неприкосновенности заинтересованы как сам субъект обороны, так и в целом общество и государство. Общественные отношения, будучи объектом уголовно-правовой охраны, могут быть подвергнуты преступному посягательству, а поэтому они потенциально выступают в качестве объекта необходимой обороны.

Оценку правомерности деяния обороняющегося надлежит осуществлять путем сопоставления тех благ и интересов, которые затрагиваются в ходе обороны. С одной стороны, блага и интересы, которыми обладает субъект обороны или другие лица, выступают в качестве объекта необходимой обороны, а с другой стороны, интерес (интересы), который затрагивается в ходе причинения вреда. Последний не выступает в качестве непосредственного признака состава необходимой обороны, однако подлежит оценке при сопоставлении объекта обороны, как и других признаков обороны, и тех благ и интересов, которым правомерно причиняется вред.

Специфичность квалификации деяния, совершенного в состоянии необходимой обороны, проявляется в том, что оценке подлежит не только объект обороны, но и обязательные условия, которые предшествуют обороне: преступное посягательство, будучи наличным и реальным, создающее возможность правомерного причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам. Однако не все преступные посягательства могут выступать в качестве условий, которые предоставляют право субъекту обороны на правомерное причинение вреда. Безусловно, право на оборону может быть реализовано субъектом обороны в ходе возникших правоотношений по защите от преступных посягательств на такие жизненно важные интересы, как жизнь, здоровье, половая неприкосновенность, когда посягательства не только наличествуют, но и реально угрожают этим интересам. Право на оборону как условие реализации такого права возникает у субъекта не только в случае, когда применение насилия, угроза применения насилия или уничтожение имущества имеет место «здесь и сейчас», но и в тех случаях, когда такие действия либо угроза таких действий предполагаются в будущем, как при вымогательстве.

Защитные действия могут быть направлены не только против преступных посягательств, имеющих характер применения насилия, - против совершаемого разбойного нападения либо совершения действий, направленных на изнасилование и т.п. Такие действия могут быть направлены и против преступных посягательств иного характера, как-то: тайного или открытого хищения чужого имущества, когда последнее совершается без применения насилия. Иными словами, объектами защиты могут быть жизнь, здоровье, личная свобода и свобода других лиц, права, в том числе и имущественные.

 

Заключение.

Эффективность использования права на необходимую оборону во многом зависит от гарантированности его государством, отсутствия опасности быть привлеченным к уголовной ответственности для лица, защищающего личные и общественные интересы. Следует иметь в виду, что в следственной и судебной практике при применении законодательства, регламентирующего институт необходимой обороны (ст. 37 УК РФ), все еще имеют место серьезные недостатки и ошибки, которые приводят порой к необоснованному осуждению граждан. Правоприменительная практика по делам о необходимой обороне и превышении ее пределов непоследовательна и противоречива. В ней господствует обвинительный уклон, о чем, в частности, свидетельствует то обстоятельство, что фиксируемое судебной статистикой количество эксцессов обороны значительно превышает число случаев правомерной необходимой обороны.[14]

Ситуацию осложняет и несовершенство норм действующего уголовного законодательства, регламентирующих право граждан на необходимую оборону от общественно опасных посягательств. За последнее десятилетие оно менялось несколько раз, что не способствовало стабильности правоприменительной практики, да и сами вносимые изменения и дополнения в ст. 37 УК РФ. К тому же законодательной трактовке необходимой обороны свойственно большое число оценочных признаков, юридическое значение которых зависит от усмотрения правоприменителя и многие из которых трактуются весьма неоднозначно.

Цель обороны состоит в том, чтобы привести посягающее лицо в состояние, в котором это лицо не сможет продолжать общественно опасно действовать, а в конечном счете - защитить свои права и интересы или других лиц, охраняемые законом интересы общества или государства от общественно опасного посягательства. Цель оборонительных действий, как уже было сказано, - защита благ и интересов как самого обороняющегося, так и других лиц, а также охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, а причинение вреда посягающему лицу - средство достижения названной цели. Можно констатировать, что обороняющийся руководствовался целью необходимой обороны, когда без причинения вреда не была бы осуществлена защита указанных общественных отношений и интересов. Стремление расправиться с нападающим за то, что он действует общественно опасно, не может быть квалифицировано как правомерная необходимая оборона, а целью в этом случае не является необходимая оборона.

Право на необходимую оборону имеют все без исключения лица, независимо от их служебного положения, а также специальной или профессиональной подготовки. Подводя итог сказанному, можно предложить некоторые выводы:

- деяния, в результате которых был правомерно причинен вред посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, подлежат уголовно-правовой квалификации;

- юридическим основанием квалификации деяния, совершенного в состоянии необходимой обороны, является состав необходимой обороны (условия, порождающие право на оборону, относящиеся к посягательству, входят в состав необходимой обороны в качестве его объективного признака);

- факт правомерного причинения вреда, совершенного при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, является фактическим основанием для уголовно-правовой квалификации этих действий.