Диармайт, сын Керрбела, и усиление власти Уи Нейллов 8 страница

«Арфист, то есть одно ремесло музыки, то есть обладает правом, пока он сопровождает знатных. Право первого боайре ему... Люди пения и [202] музыки, кроме того, странствующие музыканты, и колесничие, и рулевые, и служители на пирах и в свите, и актеры, и жонглеры, и шуты и, кроме того, меньшие ремесла, в зависимости от чести тех, кто держит их, выплачивает­ся за них дире. В ином случае у них нет своих привилегий».

В Uraiccecht Bec говорится: «величайший из королей король Мунстера» (оllam uas rigaib ri Muman). Симптоматично использование тер­мина оllат: кое-где в древнеирландском его значение сузилось до смысла высшего уровня в ученом классе. В другом раннем трактате Miadslechta верховный король также зовется оllат, и в качестве примера этого словоупотребления цитируется строчка из архаического стихотворения, относящаяся к королю Коннахта: «тот не оллам, кто не возвеличивает пятину Айлиля, сына Мата» или «которого не возвеличивает пятина...» (ni hollam nad coiced nAilello mac Mata mora). Хотя Бинчи не при­числял Miadslechta к трактатам Bretha Nemed, он далее прилагает слово, обозначающее второй ранг в иерархии поэтов, anruth, к высшему королю, занимающему промежуточную ступень в иерархии правителей: «Высокий anruth, он связывает, но не связан (то есть берет заложников, но не дает их), как, например, король эринов». Это утверждение согласуется с поло­жением, которое, судя по мунстерским трактатам, занимали некоторые короли, номинально подчинявшиеся королю Кашеля, и может относиться к королю Корко Лойгде. Uraiccecht Bec, рассказав о короле Мунстера, говорит, что главный ученый крупного монастыря, «такого, как Эмли или Корк (Корках Мар Муман)», обладает такой же ценой чести, как и король.

В позднем прологе к «Пяти путям суждения» говорится, что этот трактат был написан во времена Катала, сына Фингуне, короля Мунстера (ум. в 742 г.). Гораздо более туманный правоведческий текст, дошедший до наших дней в виде фрагментов, Саin Fuithirbe, по словам поздних ком­ментаторов, был написан во времена Фингуне, отца Катала (678—695 гг.). Автором его был поэт Амарген, сын Амалгада, сына Маэл Руана, из десси, которого мунстерцы отправили изучать фенехас (fenechas) и который вернулся с двенадцатью книгами, которые он затем переложил на стихи. Закон был обнародован на собрании, созванном неким королем Кормаком в Маг Фуйтирбе на границе графств Корк и Керри, который просил, чтобы название его королевства было вынесено в заглавие трак­тата. Хотя это может быть лишь легендой, трактат начинается стихо­творным призывом, известным под названием Ordbendacht Amirgin do rigaib Muman: приветствием поэта, обращенным к королям Мунстера по [203] старшинству[58]. Из фрагментов этого стихотворения были извлечены сле­дующие королевские имена: сам Фингуне упоминается несколько раз, за ним следует «сын Маэл Дуйна», то есть Конгал, король Иармуму (ум. в 690 г.); Доненнах, король Уи Фидгенти (ум. 683 г.); Кумскрад, король Фир Маге Фене; Слебене, король Корко Дуйбне; Дунлайнг, король Уи Эхах[59]; и короли Корко Лойгде и Северных десси (Deis Tuaiscirt), чьи имена не сохранились. Поэтому в своем настоящем виде этот текст проявляет отчетливую связь с Западным Мунстером.

 

Эоганахты, правившие Мунстером до середины X века, разделялись на несколько септов, рассеянных по всей территории этой провинции. Кашельские Эоганахты, хотя и жили вокруг скалы Кашеля, резиденции короля провинции, не имели преимущественного права на занятие престо­ла. В географическом отношении они были изолированной, самой восточ­ной группой династии. Их ближайшими кровными родственниками были Эоганахты из Айртир Хлиах и Глендамайнские Эоганахты. Первые зани­мали западные границы Типперэри и контролировали важную церковь Эмли, покровитель которой Айльбе принадлежал к числу так называемых «до-патрикианских» святых. Более могущественные Глендамайнские Эога­нахты располагались юго-западнее в районе верхнего течения Блэкуотера близ Фермой; Глендамайн, от которого они получили свое прозвание, — это современная деревня Гланворт. Эоганахты из Айне Клиах, жившие в Кнокани (Кнок Айне) в графстве Аимерик, были близкими соседями Эоганахтов из Айртир Хлиах, обитавших в Голден Вейл, области, которая превратилась в настоящее убежище для полуисчезнувших племен. Не­смотря на несколько изолированное положение, большим могуществом в Десмонде обладали Ратлендские Эоганахты из долины Аи: их правящий септ Уи Эхах Муман сам разделялся на роды Уи Аоэгайри, обитавший на западе, и Кенел Аэда, живший на территории нынешнего баронства Ки-нали между Корком и Кинсейлом; соседнее баронство Кинелмики полу­чило свое название по имени еще одного септа Кенел Бекке. На крайнем западе в Килларни, управляя областью Иармуму (или Иарлухайре, область к западу от Слиаб Ауахра, гористой преграды между современными граф­ствами Корк, Керри и Аимерик), жили Лох-Лейнские Эоганахты. [204]

Несмотря на теорию, согласно которой название Эоганахты обознача­ет происхождение от Эогана Мара, сына Айлиля Голое Ухо, или на самом деле от его деда Муга Нуадата, в действительности оно ограничивалось септами, происходящими от Коналла Корка, который якобы «нашел» Ка­шель в V веке. Впрочем, две влиятельные мунстерские династии — Уи Фидгенти и Уи Лиатайн — причисляли себя к Эоганахтам, хотя и не происходили от Корка. В одном генеалогическом трактате говорится, что Мане Мунхайн и Дайре Кербба, двоюродные братья Коналла Корка, были близнецами: в чреве матери они лежали спиной друг к другу, а между ними был майский жук, родившийся от семени друида Муг Ройта, «так что ни один из них не мог прийти на помощь другому». Уи Фидгенти в западном Лимерике и Уи Лиатайн в восточном Корке были отрезаны друг от друга враждебным, не принадлежавшим к корню Эоганахтов племенем Фир Маге Фене из Фермой, возводившим свой род к зловещему друиду, ученику Симона Волхва. Уи Аиатайн дается старшин­ство в трактатах о взаимных обязательствах (Frithfholaid), в которых говорится, что рат (rath), который им дает король Кашеля, — самый большой. Согласно одной из версий, Брессал, сын Аэда Тассаха, внук Эху Лиатана, был королем Мунстера (хотя это не подтверждается ни одним другим источником), и по его решению весь Десмонд отходил под опеку короля Ратленда в те времена, когда в Кашеле случалось междуцарствие. Уи Фидгенти произвели лишь одного довольно сомнительного претен­дента на королевский престол Кашеля — Олхобара, сына Фланна, аббата Инис Катайг (Скаттери Айленд), который умер в 796 году; он именует­ся королем только в Анналах Улъстера [60]. Предполагалось, что и Уи Фидгенти и Уи Лиатайн на самом деле принадлежали к народу Дайрине, как Корко Лойгде, и лишь позднее были включены в родословную Эоганахтов. В трактате об изгнании десси оба этих рода объединяются в одно целое и наряду с Ратлендскими Эоганахтами и Лох-Лейнскими Эоганахтами включаются в число «Трех Эоганахтов Мунстера».

Стандартный перечень «семи Эоганахтов» в генеалогических текстах выглядит так: Кашельские Эоганахты, Эоганахты из Айне, Лох-Лейнские Эоганахты, Ратлендские Эоганахты, Глендамайнские Эоганахты, Аранские Эоганахты и Эоганахты из Рос Аргайт. Это перечисление должно отно­ситься к достаточно ранней эпохе, так как Аранские Эоганахты (или Эоганахты из Нинусса), жившие на островах Аран и соседней части [205] Баррена, а также Эоганахты из Рос Аргайт, вероятно, переселившиеся из северной части Осрайге в Ормонд, впоследствии исчезли с исторической сцены. В некоторых версиях перечня к названным выше добавляются Эоганахты из Айртир Хлиах, которые достигли статуса отдельной динас­тии позже остальных своих сородичей. Айлиль, сын Катбада, которого якобы окрестил св. Патрик в Охтар Куйлленде в Уи Хуанах (Куллен на границе Аимерика и Типперэри), именуется в «Трехчастном Житии» королем Эоганахтов из Айртир Хлиах. Это явный анахронизм, ибо он был племянником Коналла Корка и предком династии Уи Хатбад Куйлле, которая лишь позднее была вытеснена Эоганахтами из Айртир Хлиах, в V веке еще не существовавшими. Эоганахты из Айртир Хлиах дали Кашелю двух королей: это — Фергус Раздор, умерший в 583году, и Кенн Фаэлад, внук Мугтигерна, аббата Эмли (этот пост занимали также его дядя Рехтарба и его сын Эоган), который умер в 872 году. Родослов­ная Кенн Фаэлада в дошедшем до нас виде явно сфальсифицирована — в действительности родословная его династии прерывается уже в VIII веке[61]. Несомненно, они были поглощены своими соседями и родичами Эога­нахтами из Айне подобно тому, как сами поглотили Уи Хатбад Хуйлле. В данный момент из-за отсутствия ранних летописных свидетельств чрезвычайно сложно проследить историю заселения области Голден Вейл (восточный Лимерик и западный Типперэри) различными племенами и династиями, которые последовательно управляли ей и продолжали насе­лять ее после утраты власти. «Малые десси», Корко Оха и Арада Клиах в разные эпохи боролись против вторжений Уи Фидгенти и Эоганахтов в пределы этого богатого края, который никогда не становился центром реальной политической власти, но всегда оставался своеобразным призом победителю.

Генеалогические стихотворения, приписываемые Ауккрету мокку Хе-рай, образуют общий цикл, начиная со стихов Cu-cen-mathair maith clann, содержание которых составляет родословная Катала Ку-кен-матайра («Катала пса без матери») из Глендамайнских Эоганахтов, который управ­лял Мунстером с 662 года до смерти от чумы в 665 или 666 году. Это всего лишь изложенный в стихотворной форме список его предков вплоть до Адама, доисторическая часть которого целиком и полностью заимство­вана из лейнстерских стихотворений, приписываемых Ладкенну мак Бар-хедо. За ними следуют сходные стихи, посвященные Аэду Беннану из [206] Лох-Лейнских Эоганахтов, который умер в 619 или 621 году и которого некоторые считали королем всего Мунстера. Расхождение между датами его жизни и временем Катала Ку-кен-матайра можно объяснить тем, что ни один последующий король Иармуму до самого момента написания этих стихотворений не достигал столь высокого положения. Следующим упомянутым в наших источниках королем является Дунгал из Ратленда, сын Кайрпре Кларенеха: запутанное состояние его родословной позволяет сказать о нем только то, что он, вероятно, жил в VII веке. Фаэлгус, сын Над Фройха, который в этих стихотворениях представляет Кашельских Эоганахтов, жил на два поколения позже Ку-кен-матайра. Амалгайд, сын Энды, представляет род Эоганахтов из Айне: так как его сын Куан, умер­ший в 641 году, по общему мнению, был королем Мунстера, в то время как притязания на этот титул его отца оспариваются, сложно понять выбор Амалгайда поэтом. Уи Фидгенти посвящены два стихотворения: одно — Энгусу, сыну Нехтана, из Уи Хонайлл Габра, который умер в 636 году, и другое — Эоганану, сыну Крундмаэла, который был королем Уи Хайрпри и умер в 667 году[62].

Возможно, Ауккрет первоначально написал стихотворную генеалогию Катала Ку-кен-матайра и затем дополнил ее стихами, связывающими с его генеалогией родословные Аох-Лейнских Эоганахтов и Уи Фидгенти. Если мы примем подобную точку зрения, то мы можем также предполо­жить, что части о Ратлендских Эоганахтах и Эоганахтах из Айне также являются подлинными. Однако тогда придется признать, что стихотворе­ние, повествующее о родословной ничем не примечательного Фаэлгуса, было неловким добавлением, сделанным в IX или X веке, когда его потомки составляли ведущий септ Кашельских Эоганахтов. Карни на лингвистических основаниях отказывает в аутентичности всему этому со­бранию, составленному, по его мнению, в позднейшую эпоху в подражание лейнстерским стихотворениям, и считает, что Луккрет мокку Херай, автор архаической поэмы о происхождении Киаррайге от Фергуса, сына Ройга, жил в конце VI или начале VII века. В таком случае для нас эти стихи важны только лишь тем, что они характеризуют взгляды историка IX века на относительное могущество разных ответвлений династии Эоганахтов. Одно стихотворение, написанное в сходной манере, появляется также в родословной Брана Финда, сына Маэл Охтрайга, короля десси, который был убит в 671 году, а еще одно четверостишие о том же короле [207] обнаруживается в средневековых трактатах о метрике в качестве примера архаического стиха.

 

Субстраты мунстерского населения поражают своим многообразием. В этой провинции традиции древних племенных групп, низведенных до статуса подчиненных племен (аithech-thuatha) и тем самым лишенных всяких политических прав, передавались в наиболее сохранном состоянии, так как очевидная раздробленность власти Эоганахтов позволяла племе­нам, которые в обычном ирландском окружении были бы всего лишь королевствами-данниками с местной автономией (doer-thuatha), пользо­ваться многими привилегиями и сохранять некоторый престиж. Три или четыре пограничных королевства владели обширными землями и были связаны с правящим домом небольшим объемом обязательств: Эли на севере, Осрайге на востоке и десси на юго-востоке. По легенде, «малые десси» (Deis Becc), ветвь последних, отвоевали Томонд у Коннахта в V веке, а к X веку их правящая династия Дал Кайс сумела почти безболезненно выхватить королевство Мунстер из ослабевшей хватки Эоганахтов: свой успех они подкрепили очевидно ложными выкладками, которые должны были доказать, что они происходят вовсе не от десси, но имеют общие корни с Эоганахтами, с которыми они в стародавние времена якобы пользовались равными правами на королевскую власть и поочередно управляли Мунстером.

Практический образец этой ложной теории, по-видимому, был заим­ствован из подлинной политической ситуации, сложившейся в Таре, где Кланн Холмайн чередовались с Кенел Эогайн на престоле верховного королевства; с VIII века сходное чередование (известное под техническим названием selaigecht) очевидно существовало в королевстве «малых дес­си» между Северными и Южными десси. Однако подобную теорию можно было также почерпнуть и в мунстерских генеалогических тракта­тах, утверждавших, будто в смутные доисторические времена Эоганахты (в те дни прозывавшиеся Дейргтине) делили королевскую власть с народом эринов по названию Дайрине, которых в историческую эпоху представляли Корке Лойгде, и «когда Дейргтине владели королевством, должности брегона (brеthemnus) и танасе риг принадлежали Дайрине». Согласно туманным традициям, Осрайге когда-то управлялись королями из Корко Лойгде. Даже в XII веке им удалось создать свое небольшое королевство в диоцезе Росс, а в позднее Средневековье их владыки О'Дрисколлы играли важную роль, занимаясь морской торговлей, рыбной [208] ловлей и пиратством. Святой Киаран Сайгирский, покровитель Осрайге, происходил из Корко Аойгде; из «допатрикианских» святых он и святой Деклан Ардморский, покровитель десси, по-видимому, имеют наибольшие права на этот эпитет. Авторы Житий говорят, что св. Киаран родился на Клир Айленде у юго-западного побережья Корка, где впервые в Ирлан­дии увидели крест.

Хотя традиция безнадежно запутана, по-видимому, мы можем предпо­ложить, что Корко Лойгде утратили власть над Осрайге в VI или начале VII века. Впрочем, источники Эоганахтов утверждают, что Осрайге был передан Мунстеру Лейнстером в качестве эрика за убийство Фергуса Раздора, короля Мунстера, в 583 году. Эти утверждения выглядят очень подозрительно и чрезвычайно похожи на очередную пропагандистскую доктрину, возникшую в ту эпоху, когда Осрайге настаивали на своих связях с Лейнстером в XI (или даже в IX) веке. Достаточно ясно, что Эли перешел в руки Мунстера в V веке от лагенов, когда те испытывали серьезнейшее давление со стороны Уи Нейллов. Некоторые из народов различного происхождения, известных как Арада Клиах и проживавших в северо-западном Типперэри, также имели лагенские родословные.

В пространной саге «Изгнание десси» рассказывается, что, будучи изгнаны из Тары и бродя по Лейнстеру, они наконец обрели пристанище в графстве Уотерфорд и южном Типперэри, дарованное им Энгусом, сыном Над Фройха, с условием выгнать с обещанных земель Осрайге и защищать мунстерские рубежи. Вряд ли эта сага имеет под собой прочное историческое основание. Мунстерские десси (Deisi Митап), название которых попросту означает «вассальные народы Мунстера», занимали единую территорию, идущую от юго-востока до северо-запада этой про­винции, образовывая некое подобие союза с «малыми десси» восточного Аимерика и Клэра. Вероятнее всего, они составляли коренное население Мунстера и в действительности не имели связей с десси из Тары (Deis Temro) или «вассальными народами Тары». Схема расселения Мускрайге представляет собой сходную диагональную ленту, пересекающую Мунстер в обратном направлении от Нена в северном Типперэри (Мускрайге Тире) до долины верхнего течения Аи в западном Корке (Мускрайге Миттине) и прерываемую горизонтальными планками, образуемыми раз­личными династиями Эоганахтов, которые властвовали над Мускрайге, вместе с тем предоставляя им особые права и привилегии. Всего было шесть или семь королевств Мускрайге, и, хотя они были отдалены друг от друга, по-видимому, у них был король всех племен Мускрайге, представлявший [209] их как единое целое пред лицом короля Кашеля. Более того, сами они в различных своих владениях выступали в роли верховных господ много­численных подчиненных племен. «Малые десси» из графства Лимерик оказались под сильным давлением Уи Фидгенти с запада, а после того как в этом графстве поселились викинги, их ответвление Северные десси утратило свои земли южнее Шеннона и сохранило в своих руках лишь восточный Клэр, откуда в недалеком будущем под именем «Дал Кайс» им суждено будет выйти в ореоле победителей датчан, Уи Фидгенти и Эоганахтов. Это произойдет при Матгамайне, сыне Кеннетига, и его брате Бриане Бороме.

Учитывая природу имеющихся у нас свидетельств, представляется бес­смысленным рассуждать о происхождении Эоганахтов. Название динас­тии предполагает ее происхождение от божественного или человеческого персонажа, связанного со священным деревом тисом, и вызывает в памяти параллель с галльским «народом тиса», эбуронами, сокороль которых (rех dimidiae partis Eburonum «царь другой половины эбуронов») Катуволк отравился ягодами тиса, потерпев поражение от Цезаря. В легенде, рас­сказывающей об окончательном прекращении уговора о поочередном пре­столонаследии Эоганахтов и Дайрине, говорится о суждении, вынесенном Айлилем Голое Ухо, когда его сын спорил со своим молочным братом Лугайдом Мак Коном (представителем эринов, которого мы уже встреча­ли ранее в саге о Кормаке, сыне Арта)[63] о том, кому из них принадлежит чудесный музыкант Шер Фи, сидящий в зарослях тиса. Фер Фи (изна­чально Фер И «человек тиса») был сыном Эогабула («тисовой ветви»); Эогабул был убит, а его дочь Айне похищена Айлилем Голое Ухо из сида Кнок Айне; Фер Фи стал яблоком раздора, с помощью которого Иной мир отомстил обидчикам. Другое ирландское название тиса (ibur) появ­ляется в наименовании главной церкви Эоганахтов в Эмли (Имлех Ибайр, «болото тиса»). Сказочное Житие святого Фланнана из Киллало, написанное для Домналла Мора Уа Бриайна около 1162 года, рассказы­вает, как отец святого Тойррделбах (предок септа Уи Тойррделбайг из рода Дал Кайс и О'Брайенов) срубил старое тисовое дерево в Эмли, тем самым предвосхитив будущее низвержение власти Эоганахтов в Мунстере и победу Дал Кайс. Галльский бог войны Сегомон также фигурирует в ранних родословных этого рода, доисторический прародитель которого носит имя Ниа Сегемайн (Сегомон) «воитель Сегомона». Однако вовсе [210] не требуется постулировать новое нашествие кельтов из Галлии, чтобы объяснить происхождение династии, которая, как показывают все доступ­ные нам источники, пришла к власти в V веке и вряд ли возникла как таковая задолго до этого времени. Эоганахты, несомненно, произошли от кельтского населения, уже давно расселившегося на мунстерской почве. Впрочем, существует и вероятность иноземных влияний в том смысле, что они обязаны своим возвышением успешным набегам на римскую Брита­нию и, возможно, раннему принятию христианства.

Мифологические традиции династии, по-видимому, вращаются вокруг Кнок Айне и области к югу в графстве Лимерик. С другой стороны, Мак-Нейлл обратил внимание на то, что некоторые имена, представлен­ные в их доисторических родословных, засвидетельствованы в огамиче-ских надписях из страны десси в Уотерфорде. Ниа Сегомон обозначен как NETASEGAMONAS, Фер Корб упоминается в надписи в память неко­его Катбарра: САТАВАR МОСО VIRIСОRВ, Лугайд Лайгае, возможно, появляется как LUGUDECCAS, Муг Корбб, вероятно, как МАСОRВ, а Мейльге (который сам не включен в родословную, но был доисториче­ским королем Ирландии, якобы убитым Муг Корббом) как MELAGIA.

Огамические надписи раскрывают тесное взаимодействие между рим­ской Британией и Ирландией. Огамический алфавит основан на латин­ском, хотя и приобрел вид черточек и точек. Самые густые скопления ирландских надписей наблюдаются во владениях Корко Дуйбне на полу­островах графства Керри и на землях десси в Уотерфорде. Они перебра­лись также и за море в Уэльс, Корнуолл и западную Англию, где иногда сопровождаются надписями, имеющими то же значение на бриттском языке или народной латыни. В Средние века еще сохранялась память об ирландских поселениях, образовавшихся в IV веке в этих частях Брита­нии. Валлийские короли и святые Брихейниога (Брекнок) утверждали, что ведут свой род от ирландцев, и хотя короли Диведа в Юго-Западном Уэльсе постарались изъять чужеземный элемент из своей официальной родословной, в древнеирландской саге «Изгнание десси» содержится, по всей видимости, более близкая к истине генеалогия Тьюдуса ап Рейна (Теудос мап Регин), короля Диведа начала VIII века. Хотя десси и проживали в Лейнстере, в саге говорится, что один из их князей — Эохайд Аллмуир, сын Артхорпа, — переправился вместе со своими детьми через море в земли демедов (Дивед — в римскую эпоху территория племени деметов). Переписчик добавляет странное замечание, что «от них и род Кримтанна там». Судя по всему, это замечание относится к легендарным [211] завоеваниям, которые предпринял в Британии Кримтанн, сын Фидаха, король Мунстера или даже Ирландии, согласно генеалогиям, двоюродный брат Коналла Корка и брат Монгфинд, мачехи Ниалла Нойгиаллаха. Около 900 года Кромак, сын Куленнана, вставил в свой глоссарий древ-неирландских слов и имен (Sanais Cormaic) следующую запись:

«Муг Эйме (Миg Еimе) — кличка первой комнатной собачки в Ирландии. Кайрпре Муск, сын Конайре[64], привез ее с востока, из Брита­нии. Ибо в те времена, когда велика была власть ирландцев над британца­ми, они разделили Альбу меж собою на области, и каждый из них знал жилье своего друга, и ирландцы жили на восточном берегу моря не хуже, чем в Скотий (Ирландии), и их дома и королевские замки строились там. Потому и зовется (inde dicitur) Динн Традуи, то есть Дун Тредуе, то есть замок с тремя рвами Кримтанна Мара, сына Фидаха, короля Ирландии и Альбы и [земель] до Иктийского моря, и потому (еt inde) Гласимпере-на-н-Гайдел (Гластонбери ирландцев), церковь у самого Иктийского моря. В той части находится Динд Мап Летайн (Dind Map Lethain) в землях корнийских бриттов, то есть Дун Майк Летайн (Dйп Мaiс Lethain), ибо тас («сын») то же самое, что тар по-бриттски. Так разделилось каждое их племя, так как было равное их число на востоке, и они владели этой властью долгое время после пришествия Патрика».

Таким образом, Уи Лиатайн (так как Летайн — архаическая форма имени Лиатайн) имели свои поселения в Корнуолле. В Ирландии они бы­ли ближайшими соседями десси, а одна огамическая надпись на территории Уотерфорда, позднее занятой десси, составлена в память CALUNOVICA MAQI MUCOI LITENI.

 

Традиции, запечатленные в сагах о Коналле Корке и нахождении Кашеля, демонстрируют несколько достойных внимания особенностей. Нет ни мифов, ни легенд о скале Кашеля, относящихся к языческой эпохе: по легенде, это место (несмотря на заметное положение, которое оно занимало в мунстерском ландшафте) было случайно обнаружено или чудесным образом открыто, а в самой повести, даже в самых ее архаиче­ских версиях, присутствует явный христианский оттенок. Даже название Кашеля (сaisel) является заимствованным латинским словом саstellит, и, хотя это слово приобрело в ирландском языке общее значение «каменный замок», мы вправе предположить, что впервые оно было использовано для [212] обозначения замка, построенного на скале Кашеля победоносными скот­тами, которые своими глазами видели римские саstella или вспомогатель­ные крепости, подобные той, что была воздвигнута в Кардиффе для отражения их набегов на побережье Британии. Вместе с остальной добы­чей они принесли с собой начатки христианства, а также латинский алфавит. Несомненно, они привозили из Британии рабов-христиан, подоб­ных тем, кто, по легенде, воспитал святого Айльбе Эмлийского.

В своде мунстерских генеалогий VIII века содержится уснащенная фольклорными мотивами версия повести о Коналле Корке. Раннеирландские героические саги обычно предпочитают в качестве посредников между этим и Иным миром персонажей более высокого уровня, таких как друиды, но в данном случае мы находим упоминания о ведьмах и гадании по руке, и это отличие может служить показательным примером самобыт­ной природы мунстерской традиции:

«Ведьма Федельм, дочь Мойтайре из Корко Оха, была приемной матерью Коналла Корка, сына Луигтеха. В ночь, когда родился Корк, ведьма ночевала в доме короля Луигтеха. Его матерью была Болке Бен-бретнах из бриттов. Она была женщиной, слагавшей стихи поношения. К королю она обратилась с нерушимым требованием, чтобы он провел с ней ночь. В итоге был зачат Коналл, сын Луигтеха. Имя его приемной матери, однако, было Лайр Дерг[65]. Поэтому говорят „Корк, сын Лайр", и потому так зовутся Уи Майк Лайре[66].

Ведьма разоряла короля в Фемене, где находится Фертай Хонайлл („могильники Коналла"). Когда его мать разрешилась от бремени Корком, она отдала сына под защиту ведьмы Федельм, и потому именно она вырастила его.

Следующей ночью должен был собраться шабаш ведьм. Она спрята­ла мальчика за очагом под землей. В дом пришли ведьмы. Одна из них сказала: „Я не разрушаю ничего, кроме того, что под котлом". Огонь ударил в дитя и сжег ему ухо. Поэтому Корк, сын Луигтеха, был красным (соrс). На следующий день некий предсказатель рассмотрел руку Корка, который был со своей приемной матерью. Он сказал ему: „Ты должен освобождать пленников, где бы ты их ни увидел и когда бы ты ни мог это сделать. Если ты это сделаешь, твой род прославится и будет носить твое имя. Твое пер­венство (оrdаn) состоит в том, что ты будешь так поступать"». [213]

Двоюродный брат Коналла Корка, бездетный Кримтанн, сын Фидаха, в этой саге представленный в роли короля Ирландии, усыновил мальчика. Позднее, когда жена Кримтанна оклеветала Коналла, он попытался убить его. Перед нами любопытный ранний европейский вариант интернацио­нального фольклорного сюжета о Протее и Беллерофонте в форме, кото­рую позднее использует Саксон Грамматик в истории о Гамлете. Крим­танн послал Коналла к королю пиктов в Шотландию с тайным огамиче-ским посланием, вырезанным на его щите, которое мог понять один лишь пиктский король. Однако когда Коналл спал на пиктском берегу, на него натолкнулся один ученый, которого он когда-то спас из плена в Лейнстере, и, прочитав гибельное послание, изменил надпись так, что Коналл был принят с почетом и женился на дочери короля. После смерти Кримтанна он вернулся в Ирландию «во времена Ниалла, сына Эху», который в этой саге не именуется королем Ирландии, что говорит о многом. Коналл благодаря своему богатству выкупил заложников в Таре, которых Ниалл обрек на смерть за убийство его сына. Он поселил заложников в Мунстере, где они стали предками Греграйге, Корко Даула и Мендрайге: «король Кашеля обладает правом на три коровы от них со всем необходи­мым и кормом и полными правами над ними в отношении прерогатив верховной власти... Когда Корк пришел в Фемен, королевская власть Ирландии снизошла на него».

Литературная версия саги, составленная в X веке, заканчивается рас­сказом о нахождении Кашеля. Когда Коналл прибыл в Маг Фемин с тридцатью воинами, из-за сильной снежной бури он сбился с дороги:

«В тот день свинопас Аэда, короля Мускрайге, пас своих свиней. Той ночью он сказал Аэду: „Я видел чудо сегодня, в тех горах на севере. Я увидел тисовый куст на камне и узрел небольшую часовню перед ним и каменную плиту (lесс) рядом с ней. Были там ангелы, восходящие с плиты и спускающиеся на нее".

„Поистине, — сказал друид Аэда, — будет там жилье короля Мунстера вовеки, и тот, кто первым разожжет костер под тем тисом, от того пойдут короли Мунстера".

„Пойдем и разожжем его", — сказал Аэд.

„Подождем до завтра", — сказал друид».

Однако к скале случайно приходит Коналл Корк и разжигает костер для жены и сыновей. Наутро приезжает Аэд, приветствует его и дает Коналлу в заложники своего родного сына. Сага завершается такой этиологической моралью: [214]

«Заложник из Мускрайге был первым заложником, которого взял король Мунстера, и после этого они были освобождены и есть у них королева в Кашеле. Более того, свинопас, который был найден в Кашеле, была дарована свобода ему и его детям королем Кашеля, то есть без дани и без взыскания со стороны короля или управителя (rechtaire). И именно он поднимает крик королевства для короля Кашеля и получает от короля благословение и сразу получает одеяние короля».

В этой саге мы находим чрезвычайно любопытную амальгаму языче­ских и христианских элементов: священный тис, тотем династии, каменную плиту, на которой совершается обряд инаугурации, священного свинопаса, возводящего короля на престол, и библейский сюжет об Иакове в Вефиле (литургический текст, читавшийся при освящении церкви)[67]. Рисы показа­ли, что в кельтской традиции свинья является животным, принадлежащим Иному миру: выпасом свиней занимались рабы, и законы запрещали князьям владеть свиными стадами. Созвучно мунстерской атмосфере и то обстоятельство, что здесь свинопас исполняет роль, которую в других частях страны играет филид. Интересной параллелью может служить королевство Дивед в Южном Уэльсе, так как в Мабиноги Придери, сын Пуйлла, господина Диведа, является свинопасом своего приемного отца Пендарана Диведа, а в Триадах он входит в число Трех Могучих Свино­пасов острова Британии. Нельзя не вспомнить в этой связи об изобилии «рабских» имен среди первопредков, фигурирующих в мунстерской мифо­логии, — Муг Нуадат, Муг Нейт, Муг Лама, Муг Роит, Мугайн. Все эти языческие черты вскоре полностью ушли в тень из-за христианского характера, которым было проникнуто королевство Кашеля, особенно после того как в VIII веке короли Мунстера признали старшинство Армы.