Объяснение значения слов: печь огненная, геенна огненная, тьма внешняя, плач и скрежет зубов

Представляя своим слушателям будущность грешников, Иисус Христос сказал, что осужденные Им при кончине века грешники ввержены будут в печь огненную, где будет плач и скрежет зубов. Следует ли буквально понимать слова — печь огненную, или же считать, что ожидающее грешников наказание лишь уподобляется мучениям в огненной печи? Нам кажется, что буквально понимать эти слова можно было бы тогда только, если бы Иисус Христос всегда выражался так о предстоящей грешникам будущности; между тем известно, что в других случаях Он выражался несколько иначе: так, в Нагорной проповеди Он сравнивал мучения грешников с пребыванием в долине (геенне) огненной (Мф. 5, 29); после того, говоря об участи, какая постигнет иудеев, Он сказал, что они извержены будут во тьму внешнюю: и там будет плач и скрежет зубов, а многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном (Мф. 8, 11-12). Сожжение в печи огненной известно было слушателям Иисуса из книг Ветхого Завета: так, Иуда, сын Иакова, осудил на сожжение невестку свою Фамарь (Быт. 38, 24); Давид бросил в обжигательные печи покоренных им жителей города Раввы (2 Цар. 12, 31); Навуходоносор велел бросить в печь, раскаленную огнем, Анания, Мисаила и Азария, не поклонившихся золотому истукану (Дан. 3, 21). Вообще у народов востока сожжение живьем было одним из обыкновенных способов смертной казни, и казнь такая была самой ужасной, мучительной. Поэтому Иисус Христос, говоря о страшном наказании грешников в будущей вечной жизни и желая наглядно представить Своим слушателям судьбу их, указал на казнь в огненной печи как на некоторое подобие того, что их ожидает, если они не покаются и не возродятся к новой жизни. Позже, отвечая саддукеям на вопрос о воскресении, Иисус уподобил духам, ангелам, людей, которые будут воскрешены для Страшного Суда, и тогда же объяснил, что тела воскрешенных не будут теми чувственными телами, какими облечены мы во время нашей земной жизни (Лк. 20, 27—36), а из этого можно заключить, что и страдания осужденных будут скорее душевными, чем чувственно-телесными.

Окончив беседу с учениками притчами, Иисус спросил их: поняли ли вы все это? И когда из ответа их убедился, что они теперь понимают Его, то назвал их книжниками, но не теми книжниками-иудеями, которые вместе с фарисеями составляли враждебную Ему партию, а книжниками, наученными Царству Небесному. Книжники иудейские знали только старое, ветхозаветное пророчество о пришествии Мессии, да и то не понимали его; а книжник, наученный проповедью Христа, знающий и старое пророчество, и новое учение о Царстве Небесном, будет пользоваться и тем и другим и, как домовитый хозяин выносит из своей сокровищницы не только новое, но и старое, смотря по надобности, так и они, проповедуя, будут пользоваться не только учением Его, но и ветхозаветными пророчествами о Нем.

1 Упоминание о терпении, об усилиях, ниспровергает ересь протестантов о том, будто вера сама по себе производит в человеке дух ревности без всякой борьбы и усилий.

2 Можно привести множество примеров, как люди с огрубелыми сердцами нехотя слушают то, что им не по сердцу, и умышленно закрывают глаза, чтобы не видеть того, что может поколебать их предубеждения.

Евреи ждали Мессию, как непобедимого царя-завоевателя, который покорит им весь мир и будет царствовать вечно. Пришел истинный Мессия — Христос, Сын Божий, — и начал проповедовать Свое учение. Но фарисеи, книжники, первосвященники и вообще главари еврейского народа не хотели и слышать этой проповеди и умышленно закрывали глаза на все дела, совершенные Иисусом. Они не хотели ни слушать, ни видеть того, что доказывало ложность их учения и божественность пришедшего Мессии, Царство Которого не от мира сего; не хотели потому, что огрубели сердца их под влиянием навязчивых мыслей о Мессии-завоевателе.

Апостол Павел проповедовал о воскресшем Христе пред ареопагом в Афинах; но когда дошел до самого события Воскресения, одни члены ареопага насмехались над ним, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время (Деян. 17, 32). Они не стали слушать проповедника потому, что сердца их огрубели под таким же влиянием навязчивой мысли о невозможности воскресения мертвых.

Так и в наше время: наша интеллигенция (конечно, не вся поголовно), не знающая ни Иисуса Христа, ни Его Евангелия, оставившая в средней школе принесенную туда детскую веру и заменившая ее модным атеизмом, как признаком будто бы высшего умственного развития, не хочет и слышать о Христе Богочеловеке, Сыне Божием. Начитавшись Бюхнера, Ренана, Штрауса, Геккеля, наши интеллигенты так загипнотизировались их лжеучениями, что вывести их из этого гипнотического сна очень и очень трудно. Один неверующий студент, изнемогавший от сознания бесцельности и бессмысленности человеческой жизни, писал мне о своем страстном желании познать смысл жизни; я указал ему на необходимость изучения Евангелия и Личности Иисуса Христа, чтобы познать смысл жизни, а он ответил мне, что сомнения, глубоко внедрившиеся в его душу, положительно препятствуют ему даже развернуть Евангелие. Приведу еще пример. В Ницце мне часто приходилось встречаться с одним знакомым моим, доктором, человеком пожилым. Видимо, и его волновал вопрос: зачем мы живем? Он искал ответа на этот вопрос и взялся за чтение Евангелия. Но тот дух отрицания и сомнения, который овладел им еще на школьной скамье, решительно препятствовал ему заняться изучением Евангелия без предубеждения, и после он писал мне, что завидует людям верующим, но сам верить не может тому, что было почти две тысячи лет назад и о чем можно говорить и писать что угодно, так как нет (?) критерия и фактических доказательств.

3 Вам дано знать (точнее, разуметь) тайны Царствия Небесного, а им не дано.

Слово дано подразумевает того, кем дано. В данном случае можно подразумевать Бога, Которым одним дано разуметь тайны Царства Небесного, а другим не дано. Но правильно ли приписывать Богу такое неравенство в распределении Его наиважнейших даров — уразумения тайн Царства Небесного? Конечно, нет. Бог создал людей по образу и подобию Своему, и это подобие дает всем людям возможность разуметь те тайны, которые открыл Христос. Тайны эти, для уразумения их, не требуют особенного умственного развития; они очень просты и воспринимаются легко, если не умом, то сердцем. Надо только верить в Того, Кто открыл эти тайны (Ин. 6, 28—29). Надо или верить, или убедиться, что Христос был действительно Сын Божий и что поэтому каждое слово Его — истина. Но эта возможность верить или убедиться в божественности Христа дается самими же людьми. Если кто берется за изучение Евангелия без предубеждения, пробудившись от гипнотического сна, навеянного Бюхнерами, Геккелями и т. п., то он сам дает себе возможность уразуметь открытые Господом тайны. Если же ничто не может пробудить его, если он допустил так загипнотизировать себя, что открытые Христом тайны становятся недоступными ему для уразумения, то, конечно, он сам не дает себе возможности уразуметь их.

Вообще, во всякой неудаче надо винить прежде всего самого себя; отыскивая причину неудачи, надо прежде всего задаться вопросом: не виноват ли я сам в том, что такое-то или иное дело мне не дается, из рук валится? И при добросовестном исследовании почти всегда оказывается, что виновник всех неудач сам же неудачник. Таким образом, выражение Господа — вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано — надо, мне кажется, понимать так: вы (то есть Апостолы), отрекшиеся от всего, что связывало вас с миром, отрекшиеся от собственности, семьи и друзей и последовавшие за Мною, — вы приобрели тем возможность уразуметь открытые Мною тайны; вашими же делами вам дано уразуметь их. А им, которые ожесточили сердца свои грубым себялюбием и отуманили ум свой лжеучением книжников и фарисеев, — именно этим себялюбием и затемнением ума не дано уразуметь открытые Мною тайны. Следовательно, дают или не дают уразуметь эти тайны те условия, в которые мы сами себя ставим. И кто поставил себя в благоприятные тому условия, кто имеет, таким образом, все необходимое для познания истины, тому дано будет познать ее, и познание это приумножится; а кто поставил себя в иные условия, не благоприятствующие познанию истины, тот сам у себя отнимает всякую возможность познать ее, отнимает у себя даже врожденное всем людям стремление к Богу и познанию Его, даже и то, что имеет всякий, носящий имя человека.

ГЛАВА 15

Ответы книжнику и двум ученикам. Укрощение бури. Исцеление бесноватых в стране Гадаринской. Исцеление страдавшей кровотечением. Воскрешение дочери Иаира. Исцеление двух слепых и немого бесноватого. Воскрешение сына вдовы Наинской

Ответы книжнику и двум ученикам

В тот самый день, когда Господь поучал народ притчами, пришел Он вечером опять к берегу моря Галилейского. Толпы народа опять собрались вокруг Него, и Он хотел сесть в лодку, чтобы переплыть на другой берег. В это время подошел к Нему книжник и сказал: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.

Желая испытать, действительно ли он готов сделаться Его учеником, желая обнаружить его сокровенные мысли, Иисус объяснил ему, что быть учеником и следовать за Ним не так легко для людей, преданных удобствам жизни, земным благам: лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

Этот ответ произвел, по-видимому, сильное впечатление на тех из спутников Христа, которые уже назывались учениками Его; на лицах многих из них видна была готовность следовать за Ним; но чтобы испытать силу этой готовности, Он сказал одному из них: следуй за Мною. Этот ученик только что лишился отца и собирался хоронить его. Поэтому он колебался и недоумевал, что ему делать? Нарушить обычай и не быть на похоронах отца он считал невозможным, и потому, решаясь оставить на время Иисуса, он просит позволения прежде пойти похоронить отца, обещаясь вернуться после и следовать за Иисусом. Но Иисус не дал просимого позволения: предоставь, — сказал Он, — мертвым погребать своих мертвецов.

«Два раза употребляемое слово мертвый имеет здесь (говорит епископ Михаил) два разных значения: на первом месте поставленное означает мертвых духовно, на втором — мертвых в собственном смысле, телесно умерших. Иудеи употребляли слово мертвый в приложении к человеку, который безразлично относился к какому-либо предмету, или на которого известный предмет не имел влияния. Так, быть мертвым для мира, для закона (Рим. 7, 4), для греха (Рим. 6, 2) означает, что мир, закон, грех не имеют влияния на человека, не имеют власти над ним, что он свободен в отношении к ним, действует так, как будто бы их не было. Так бывают люди мертвые и для религии, будучи глухи к голосу ее. Таковы были и те, о которых говорит здесь Спаситель. "Оставь мертвых, которые глухи к Моему слову, к Моему делу, которые не понимают и не разумеют его, и которые мертвы по грехам своим (Еф. 2, 1, 3); предоставь им хоронить своих мертвецов, а ты, внявший слову жизни, Мною проповеданному, иди за Мной, продолжай быть Моим учеником". Господь хотел сим, по-видимому не совсем понятным, запрещением отдать последний долг умершему отцу или испытать характер и преданность Себе этого ученика, так как истинная любовь ко Христу должна оставить ради Него и родных и друзей (Мф. 10, 37; Лк. 14, 26), или — предостеречь и предохранить его от родных, которые может быть, пожелали бы отвлечь его от Христа. Может быть, Господь видел, что заботы домашние, заботы житейские отвлекли бы совершенно этого ученика от дела Божия, а потому и не позволяет ему отходить от Себя. Без сомнения, обязанность детей — повиноваться родителям, воздавать им почтение как при жизни, так и по смерти, Господь и не разрушает сей обязанности. Он поучает только, что ради благовествования Царства Божия должно все оставлять, когда того требуют обстоятельства» (Епископ Михаил. Толковое Евангелие. 1).

Другой ученик не дождался призыва Иисуса и сам сказал Ему: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими (Лк. 9, 61). И ему Христос не дал просимого позволения. Первый ученик имел более уважительную причину для кратковременной отлучки — смерть отца; другой же просто не имел сил сразу порвать все связи с прошлым: желая следовать за Господом, он сознавал свою привязанность к жизни земной со всеми ее радостями, и в нем происходила борьба двух противоположных желаний; наконец, желание следовать за Иисусом начинает побеждать, и он, в восторге от такой победы, сам, без вызова, спешит сказать: я пойду за Тобою, Господи! но... тут вновь начинается борьба, жизнь манит к себе, и пылкий ученик стыдливо и робко говорит: но прежде позволь мне проститься с домашними моими.

Отвечая Ему, Христос сравнил с пахарем идущего по пути в жизнь вечную. Пахарь, взявшийся за плуг, должен смотреть вперед, чтобы запряженные в плуг животные тянули ровно, не сбиваясь с борозды, и чтобы плуг шел прямо на надлежащей глубине; только при соблюдении таких условий пахота будет хороша и цель пахаря будет достигнута. А если он будет оглядываться назад, то и животные будут сбиваться с борозды, и плуг будет выскакивать; а через это цели своей пахарь не достигнет. Так точно и человек, решившийся следовать по начертанному Христом пути, должен зорко смотреть вперед, должен постоянно иметь перед собой цель своего шествия, и только тогда он может надеяться войти в те тесные врата Царства Небесного, которые стоят в конце его пути. Но если в нем еще происходит борьба, если он не может отрешиться от соблазнов, если он по временам оглядывается на них, то он не благонадежен для Царствия Небесного, мало того, он не благонадежен и для Царствия Божия (Лк. 9, 62) здесь, на земле.

Евангелисты умалчивают о том, как поступили эти два ученика: пошли ли за Иисусом, или же поддались искушению. Надо полагать, что если бы они ушли по домам, то Иисус сказал бы по этому поводу поучение Апостолам, но так как и об этом Евангелисты умалчивают, то, вероятно, эти ученики последовали за Господом.

Укрощение бури

После того Иисус вошел в лодку с учениками Своими и велел им отплыть на другую, то есть восточную, сторону озера. Они исполнили приказание и отплыли. Отплыли с Ним и другие лодки, как о том свидетельствует Марк, но, вероятно, эти другие лодки отстали или приняли иное направление, так как в дальнейшем повествовании о них не упоминается.

Утомленный Иисус заснул на корме. Поднялась страшная буря, волны били в лодку и стали заливать ее, но Он спокойно спал. Ученики, почти все рыбаки этого самого озера, привыкшие бороться с его бурями и непогодами, выбились из сил и в отчаянии будят спавшего Учителя. Слова, с которыми Апостолы и ученики обратились к Иисусу, Евангелисты передают различно. По сказанию Марка, они спросили: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? В этих словах слышится и укор Учителю за невнимание к судьбе Его учеников, и скрытая уверенность, что Он может предотвратить их гибель, если захочет. Лука передал только крики отчаяния: Наставник! Наставник! погибаем (Лк. 8, 24). А по словам Матфея, ученики, разбудив Иисуса, обратились к Нему с мольбой: Господи! спаси нас, погибаем (Мф. 8, 25). В таком различии возгласов учеников Иисуса нельзя усматривать разногласие в повествованиях Евангелистов; в минуту общего отчаяния ученики не могли говорить в один голос, по предварительному уговору; напротив, каждый из них спешил высказаться, каждый по-своему торопился просить Иисуса о спасении, поэтому следует признать, что все переданное Евангелистами было действительно сказано различными учениками, причем каждый из трех Евангелистов записал те слова, которые были ему лучше известны.

Итак, некоторые ученики говорили: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? Другие в отчаянии кричали: Наставник! Наставник! Погибаем. А третьи молили Его: Господи! спаси нас, погибаем.

Выслушав всех, Иисус сказал им: «Что вы так боязливы, маловерные? Неужели для вас мало свидетельства Иоанна и всех совершенных Мною перед вами чудес, чтобы, наконец, узнать, Кто Я? Неужели вы думаете, что можете погибнуть в волнах родного вам моря? Вы, которых Я избрал для проповеди Моего учения всему миру? О, маловерные!» Поднявшись затем и став на корме, Он обратился к бушевавшему урагану и разъяренному морю и властным, повелительным голосом сказал: умолкни, перестань. Мгновенно ветер утих, и сделалась великая тишина. Обратившись же опять к ученикам, Он с грустью сказал им: где вера ваша? (Лк. 8, 25).

Это было первое испытание веры Апостолов, и они оказались маловерными: плывя с Иисусом Христом, они испугались бури и вообразили, что могут погибнуть, а когда ветер и море мгновенно подчинились повелению Христа, они в страхе великом недоумевали и спрашивали друг друга: кто же Сей, что и ветер и море повинуются Ему? По сказанию Матфея, так говорили люди, вероятно, лодочники, не состоявшие в числе учеников Иисуса по сказаниям же Марка и Луки, так говорили и ученики.

«Ты переплываешь море этой жизни (говорит Августин), и ветер поднимается, застигают тебя бури и искушения. Отчего это, если не от того, что Иисус засыпает в тебе? Если бы Он в тебе не спал, ты бы наслаждался внутренней тишиной. Что же значит, что Иисус в тебе засыпает, если не то, что в сердце твоем вера Иисусова дремлет? Что же ты должен сделать для своего избавления? Пробуди Его и скажи: Наставник! мы погибаем! Он пробудится, то есть к тебе возвратится вера и пребудет в тебе. Когда пробуждается Христос, тогда и среди бурных треволнений вода не зальет твоего корабля, твоя вера будет повелевать ветрами и волнами, и опасность минует».