Мысль - творящая и разящая

Индивидуальные особенности житейских ситуаций и болезней определяются в конечном счете мышлением человека. Кто надеется на ближнего, тот еще худо-бедно мыслит, а кто верит в помощь ближнего, тот не мыслит вовсе. На приеме он являет собой дрожащую от восторга плоть и таращит глаза, дескать, сейчас с ним проделают тако-о-о-е. Другой держится напряженно из-за чувства вины, так как боится, что на него ничего не подействует. Есть и такие, кто держится отстраненно. Они знают, что за деньги человек имеет право требовать качественной работы. Они живут с рыночным менталитетом: я - честный человек, я плачу деньги, и мне должны отвечать адекватно. Они верят, что такой порядочный человек заслуживает счастья. Когда приходит болезнь, они не понимают причины. Такой человек не осознает, что он не помог себе сам. Как же так? Он же вкалывал, как ломовая лошадь. Он не знает и знать не желает, насколько он пассивен духовно. Он верит, что попал в надежные руки лишь потому, что слышит, как ему кажется, умные речи. В следующий миг он уже безмятежно дремлет.

Люди, которые начинают позевывать во время приема, встречаются часто. А некоторые вообще засыпают. Особенно в развитых капиталистических странах, где люди полностью растрачивают свою жизненную силу на работе. Представьте: целый час рассказываю человеку про его стрессы, одновременно записывая себя на кассету, а человек спит. А очнувшись ото сна, удивляется, что не проснулся здоровым, или начинает спрашивать про то, о чем я только что говорила. Не скрою, поначалу такие люди меня раздражали. Так и подмывало спросить: вы что, спать сюда пришли? Но я сдерживалась. Внутреннее чувство говорило: за этим что-то кроется. Когда же пришло понимание, я была не в силах поверить, что в наши дни есть еще столь наивные люди, которые верят, что кто-то способен мановением руки решить их житейскую проблему или снять болезнь. Но они существуют, и чем выше уровень материального развития, тем их становится больше.

Почему? Потому что, удовлетворяя все в большей степени запросы своих граждан, общество благоденствия проживает за людей их жизни, и те к этому привыкают. Сперва они перестают двигать собственными руками и ногами, а потом перестают ворочать и мозгами, поскольку за них думает государство. Они привыкают к удобной жизни. Тяга к комфорту может быть столь велика, что и врача они будут оценивать по тому, насколько комфортабелен его кабинет. Погружаясь в удобное кресло, такие пациенты любезно предоставляют специалисту право прожить за них их жизнь, а сами тем временем смеживают веки. Так проявляется наивная вера и гордость по поводу того, что я весь из себя такой занятый-презанятый.

Благополучное общество, о котором мечтают все хорошие люди, рождает наивность. Духовный застой, вызванный наивностью, бытующей в обществе с низким уровнем развития, ликвидируется ПРИРОДНЫМ бедствием. Природное бедствие уничтожает то, обладание чем считалось счастьем. Силой, способной вывести благополучное общество из состояния застоя, должно явиться нечто такое, что заставит задуматься гораздо серьезнее. Это тоже природное бедствие, но только имя ему отклонение в развитии. Подобные природные бедствия учат на понятном каждому языке, соответствующем уровню его развития, использовать свой мозговой потенциал для того, чтобы вникнуть в суть дела.

Наивная вера, она же вера в добро, не позволяет порой верить в зло, даже когда зло уже свершилось. Для нее важнее сохранить приверженность самой вере. Пусть даже придется умереть во имя идеалов. И умирают.

Ожидание и надежда утомляют. Они вызывают спазм гладких мышц сердца и мозга, из-за чего поступление крови в мозг уменьшается. Еще немного ожидания и надежд на чью-то помощь, и баланс нарушен. От нехватки кислорода (нехватки свободы) в клетках головного мозга человек погружается в сон, так как во время сна включается экономный режим работы организма. Во сне меньше расходуется кислорода и питательных веществ. Потому человек, неожиданно погрузившийся в глубокий, но короткий сон, после пробуждения чувствует себя прекрасно. Напротив, человек с постоянным спазмом мышц не расслабляется даже во сне, и само понятие глубокого сна ему неведомо. Ему не дают спать сверхмерная усталость и подавляемое чувство вины. У человека с нарушенным сном в гладких мышцах мозга происходят те же процессы одеревенения, что и в поперечнополосатых мышцах.

Одеревенелые мысли = одеревенелые мышцы = одеревенелые движения.

Эгоистичное ожидание и надежда на то, что если что-то для меня само собой разумеется, то и для ближнего это должно быть в порядке вещей, рано или поздно чреваты разочарованием, поскольку для ближнего это оказывается отнюдь не в порядке вещей. Эгоизм - это твердое окончательное суждение. Чем больше эгоизм человека, владеющего ухищренными знаниями, тем больший урон наносят ожидание и надежда сверхтонким структурам его мозговых центров, что неизбежно влияет и на кору головного мозга. Если утрачивается вера в то, что люди когда-нибудь поумнеют, то поражается кора головного мозга. В итоге окружающие становятся все умнее, а человек, потерявший веру из-за чужой глупости, этого не понимает, поскольку потенциал его головного мозга не раскрывается. Чем больше он мечтает о том, чтобы сделаться умнее, тем ограниченней становится. Штудируя одно и то же, он создает свой мирок, который считает лучше других.

Принципы без веры, то есть вялые принципы = вялые мышцы = вялые движения.

Безысходность вызывает ослабление гладких мышц. В зависимости от гладких мышц могут ослабеть все ткани, даже мозг. Если безысходность связана только с умственной работой, это проявляется только в мозге. Если безысходность возникает в связи с какой-либо иной целью, то кроме гладких мышц мозга ослабевают также гладкие мышцы соответствующего участка тела, вследствие чего пропадают тонус и работоспособность и в поперечно-полосатой мышце. На участке с расширенными кровеносными сосудами крови больше, чем необходимо, но поскольку она застаивается, аналогичное кислородное голодание и нехватка питательных веществ возникают и в мозге. Особенно худо обстоит дело, если человек никогда не умел верить в себя и даже не знает, что это такое. Он полагает, что живет своей головой, а оказывается, живет по чужой указке. Это вызывает у него отчаяние.

У человека, испытывающего отчаяние, очень чувствительна область живота, словно его ужалила оса. Не то чтобы живот отзывался болью на прикосновение, но состояние такое, что до него лучше не дотрагиваться. Поэтому человек инстинктивно старается не тревожить свой живот. Чем сильнее испытываемая человеком безысходность, тем сильнее отчаяние, которое заставляет человека терзаться вопросами: что делать, как делать, сколько делать, делать ли вообще? Если его дела находятся в зависимости от восприимчивости, предупредительности и мнения окружающих, то утрачивается всякая надежда.