Величина страха определяет способность человека любить или ненавидеть

 

У человека уравновешенного, т. е. смелого, показатели как души, так и тела, нормальные. Мы знаем, что означает нормальная температура тела, нормальная влажность кожи и слизистых. Мы знаем, что такое нормальный цвет кожи, и умеем отличать его от смертельной бледности. Понимаем, что такое нормальный вес тела, и не спутаем изголодавшихся с переедающими. Таким образом, у страха свои признаки, у смелости - свои. От них существенно отличаются признаки злобы, ненависти.

 

Испуганный человек холодный, сухой, бледный и худой. Холоден как душой, так и телом. Сух, бледен и худ также как душой, так и телом. Уравновешенный человек нормален во всем. Но если страхи становятся слишком большими, то томящаяся в темнице страха злоба вырывается наружу, и признаки страха становятся признаками злобы.

 

Злобный человек горячий, влажный, румяный и толстый. Чем больше выход злобы, тем значительней эти признаки. Чем внезапнее проявляются эти признаки, тем разрушительней болезненное изменение. Например, покрасневшая и покрывшаяся испариной горячая кожа становится пунцовой, истекающей потом, лихорадочной. Если человек не желает выплескивать свое недовольство, подобно горлопану, а освободиться от него желает, то у него увеличивается жировая ткань, поскольку она создана для злобы.

Человек, который отрицает наличие у него злобы, злости, сердитости и гнева, может не предполагать и не признавать, что он боится обнаружить свое плохое. Он охотнее будет демонстрировать свои страхи. Кто умеет мыслить, тот понимает, что чем человек холоднее, тем он ближе к физической смерти. Растущая в плену страха злоба уничтожает тело, чтобы дух мог вырваться на свободу. Так душевное неумение сознательно учиться становится подсознательным уроком, который усваивается через страдания.

Страдающий от собственной злобы человек, который желал бы освободиться от негативности, но вместе с тем хочет быть сильным, чтобы выйти победителем в жизненной схватке, не сознает того, что его постоянно увеличивающаяся жировая ткань является формой самозащиты. А если и сознает, то страх ослабеть пересиливает желание похудеть, ибо страх ослабеть скрывает за собой страх смерти.

Постоянно растущие стрессы приводят к постоянному увеличению жировой ткани. Человек беспомощный, нуждающийся в защите, который стесняется звать на помощь, надеется на то, что его поймут, если увидят, насколько ему плохо. Толстого человека нельзя не заметить. Если бы он отрицал потребность в защите, т. е. боялся бы ее выразить, то его большая печаль должна была бы уместиться в маленьком теле, и никто не увидел бы его беды и не пришел бы на помощь. Помимо того, от концентрации печали у человека возникла бы болезнь, которая уничтожила бы его. Следовательно, некрасивый, плохой жир является для беспомощного, опечаленного человека самым хорошим и красивым помощником.

Выше я подчеркнула значение зрения, поскольку толщина зависит от зрения более, чем от любого другого чувства. Глаза, в свою очередь, выражают состояние печени. А печень является средоточием злобы и гнева. Что не умещается в печени, должно вытекать через глаза.

Ожирению способствует стресс накопительства впрок, и он же препятствует избавлению от избыточного веса. Речь идет о страхе перед будущим. В наших генах закодирован ужас перед войнами и голодом, передавшийся из предыдущих жизней и от предшествующих поколений. Он проявляется в подсознательном ощущении того, что если человек делает что-то плохое, то навлекает на себя беду. Вместо того, чтобы исправить ошибку, люди начинают страховать себя от последствий и копить впрок (на всякий случай). Накопительство в сундук помогает продлевать жизнь тем, кто живет ради богатства, а накопительство в жировую ткань помогает им быстрее умирать. Кто не испытал этого в предыдущих жизнях, тот усваивает это в нынешней. Приносит ли счастье жизнь во имя накопительства денег - это уже особая статья.

 

Человек, который умирал с голоду в одной из предыдущих жизней, непременно является накопителем в нынешней. Из страха умереть голодной смертью ему жалко выбрасывать старые вещи, а уж выбрасывание остатков еды воспринимается им как осквернение святыни. Еды он всегда покупает на всякий случай больше, чем необходимо, и насильно проглатывает недоеденное, чем вызывает протест желудка. Стресс сильнее желудка, и желудок отправляет излишки в жировую ткань. Человек же утешает себя мыслью о том, что он не транжир. Страх когда-нибудь потом умереть с голоду из-за расточительства также является стрессом, унаследованным из прошлого.

Если Вы испытываете постоянное желание что-нибудь пожевать, то, потянувшись за очередным куском, спросите себя: " Нужно ли мне это? " Если Вы уже поели, однако испытываете чувство голода, то ни в коем случае не говорите: " Нельзя есть! " Не принуждайте себя что-либо делать или не делать по отношению к еде. Не говорите, что такая-то еда плохая. Еда не плохая, но Вы уже не нуждаетесь в ней в таком количестве. Вы поняли, что не можете быть голодны, поскольку поели. Превосходно! Улыбнитесь про себя и объясните себе по возможности мягко, что Вы спутали желание быть смелым с желанием поесть. А чтобы оправдать приход на кухню, попейте немного воды для снятия раздражения рецепторов наполненности желудка. Много не пейте, ибо это может вызвать противоположный рефлекс.

Изучение калорийности продуктов - дело нехитрое. Если Вы усвоили, что уменьшение количества сахара и жира идет на пользу, то всякий раз, когда рука тянется, например, к маслу, чтобы намазать его на хлеб, и Вы спрашиваете себя мягко: " Надо ли? ", то обязательно намажете слой потоньше и удивитесь тому, что бутерброд так же вкусен, как и прежде. Каждый может найти для собственного убеждения что-нибудь своеобычное и действенное, при этом Вам не придется заниматься самообманом. Ведь лишние калории действительно вредны. Почему? Потому что перед тем, как материализоваться в жир, они вызывают злобу, гнев, воинственность, агрессивность, истерию, желание убивать и прочие проявления зла.

 

Возьмем один пример. У Вас начался отпуск. На работе было страшное напряжение, и оно заставило Вас переедать. Во время отпуска Вы не приобретаете новых стрессов, однако по привычке, незаметно для себя, спешите наесться до отвала да так, что потом становится плохо. К Вашему огорчению, вес возрастает с космической скоростью. Почему? Разве сейчас Вы продолжаете прикапливать злобу? Потому что Ваша привычка уравновешивать злобу едой скрывает потребность уравновешивать еду злобой. Злоба требует пищи, а пища требует злобы. Круг замыкается.

Расскажите про это своему телу как самому близкому, закадычному другу, и Вы ощутите, что волчий аппетит постепенно идет на убыль. Если вес и не уменьшается сразу, то по крайней мере в поясе будет посвободнее и станет легче дышать. Человек должен научиться считаться с собой и своими потребностями. Это должно войти в привычку. Освободите свое неумение свыкаться с новым, и Вы свыкнетесь с новыми привычками питания не за пару месяцев, а за пару недель. Вернувшись на работу после отпуска, Вы с радостным удивлением обнаружите, что беседа с собой помогает уменьшить также и рабочее напряжение.

Человек, который копит про запас на всякий случай и который на себе испытал, что накопленное может стать добычей вора, сгореть при пожаре либо пропасть при стихийном бедствии, желает так хранить свое накопленное, чтобы никто не мог его коснуться, кроме него самого. Таким надежным местом является жировая ткань. Человеку с подобным стрессом не помогает ни диета, ни физические нагрузки. Человек, который боится прослыть жадным, желает доказать, что он не жадный. Он оправдывается, мол, видите, я же могу отдать последнее, и тем самым закрепляет стабилизацию жировой ткани.

Вы уже сделали вывод, что толстяки - это стяжатели, которые намертво вцепились в свое добро? Нет, урок стяжательства относится ко всем нам без исключения. Только если худой желает разбогатеть благодаря скупердяйству, то толстый желает добиться того же лихоимством. Он хочет из всего извлечь максимальную выгоду. У того и другого проблемы с пищеварительным трактом.

Страх за свои деяния вызывает спастические процессы В пищеварительном тракте. Страх за то, что будет вызывает понос. Злоба все равно мне не достанется приводит к запору.

Нормальный человек получает и отдает в равной мере. Он может получать очень мало и отдавать очень мало, но также может получать очень много и отдавать очень много. Последняя категория людей составляет меньшинство, поэтому большинство уважающих себя людей должно строго соблюдать диету. У нормального человека пищеварительный тракт работает нормально. Но если в ходе одного из уроков стяжательства у него появляется все же желание извлечь максимальную выгоду из ситуации, то у него возникает мучительный запор, из-за чего ему, возможно, придется даже прервать свое начинание. К числу таких ситуаций относятся путешествия, пребывание в больнице или в гостях. У другого относительно уравновешенного человека может в той же ситуации возникнуть желание сбежать, поскольку он не умеет иначе разрешить неприятную для него ситуацию. Но далеко убежать не удается - у него разыгрывается понос, как бы говоря, что этот вопрос все равно когда-нибудь придется решать. Понос указывает на то, что человек ожесточен, ибо его желание не встречает понимания, его желание не ценится и не удовлетворяется.

Я уверена, что никогда раньше не было такого огромного числа ожиревших людей, как сейчас. Также стало более, чем когда-либо, людей, растолстевших от мировой скорби, которые зеркально отражают собой конфигурацию земного шара. Всякое печальное событие в мире воспринимается ими с безутешностью и прибавляет им вес. В незримой плоскости с земным шаром происходит то же самое. Если это помогло бы Земле, то можно бы и вытерпеть, однако из-за такого ошибочного отношения Земля, к сожалению, вынуждена страдать еще больше. Стрессы, что люди носят в себе, являются стрессами Земли, и их освобождением человек творит благо себе и Земле.

 

Итак, толстые люди являются жертвами жажды накопительства. Копится все возможное и невозможное, материальное и нематериальное. Чем сильнее страсть к накопительству, передаваемая от поколения к поколению, тем в более раннем возрасте считается естественным иметь все, что необходимо для счастливой жизни. Перенятие американского стиля жизни способствует ожирению с юного возраста. Материалистический образ жизни оценивает человека по тому, что он имеет.

 

Есть мужская и женская жажда накопительства. От мужской утолщаются кости, от женской - мягкие ткани. Мужская тяга к накопительству вынуждает копить деньги, недвижимость, землю. Женская тяга к накопительству заставляет копить безделушки, украшения, одежду, предметы интерьера.

Отсутствует ли тяга к накопительству у худых? Нет, она у них спрятана. Толстеет тот, кто желает демонстрировать свои достижения, делиться своей радостью, делать подарки, отдавать, чтобы его уважали и любили. Худым становится тот, кто всего этого боится, ибо не желает лишиться своей собственности. Худой человек в прежних жизнях познал на своей шкуре разрушительную силу зависти, и подсознательное ощущение опасности велит ему скрывать свои достижения. Его тяга к накопительству перерастает в скрытую болезнь. Сущность этой тяги выражается особенностями состояния крестца и покрывающих его тканей.

 

Чем сильнее тяга к накопительству, тем меньше любовь. Тяга к собственности взращивает жадность и зависть. Малая зависть истребляет состояние, большая зависть - ум. Оба они составляют богатство. Величайшая зависть истребляет ценность. Единственной ценностью на свете является любовь. Любовь - это уравновешенность, достоинство, счастье, здоровье, свобода, Бог.

Жизнь движется в будущее. Чем крупнее накопленное состояние, тем тяжелее ноша, которую мы должны нести. От усталости и пресыщения желание приобретать оборачивается желанием избавиться от приобретенного. Желание избавиться от ненужного, причем так, чтобы душа не болела от расточительства, приводит к тому, что в доме заводится моль. Моль уничтожает все, что доставляет Вам душевное беспокойство, и Вы можете, проклиная моль, в качестве самооправдания выбросить пришедшее в негодность добро, чтобы затем окунуться в приятно щекочущую чувства деятельность по приобретению нового добра. Если Вам до слез жаль расставаться с вещами, то Вы не поняли, что желаете того, чего в действительности не желаете, и жировая ткань увеличивается в массе. Ее-то уже не выбросишь. Для ее уменьшения необходимо умерить тягу к накопительству.

Толстый человек ощущает, что ему не хочется себя жалеть и не хочется, чтобы его жалели другие, но зато хочет, чтобы другие поняли его жалкое положение и изменили к нему свое отношение. Запрет на жалость к себе и желание выказать свое жалкое положение суммируются, и человек ощущает, что его распирает изнутри. Его внешность это подтверждает.

Полнота является самозащитой, призванной максимально деликатно держать на расстоянии тех, кто доставляет печаль. Наиболее всего полный человек нуждается в тишине и покое. Чем больше недовольства в окружающей толстяка атмосфере, тем полнее он становится, поскольку, подобно магниту, он вбирает в себя печаль жалобщиков.

Габариты выражают величину, величина выражает силу, а сила отпугивает желающих напасть. На деле же на толстого человека вовсе не требуется нападать физически. Достаточно ему умело нанести душевную обиду, и он пристыженно отступает. Стыд - это чувство вины. Чувство вины делает человека слабым, бессильным, изможденным, вялым. Всякая душевная рана излечивается прибавлением очередных граммов жира. Человек копит чужие оскорбления и оскорбляет себя сам. О своем теле толстый добрым словом не отзывается. А если и отзывается, то это - самообман. Всему есть предел, также и терпению толстого человека.

 

Чем больше внутренняя беспомощность человека, тем он внешне крупнее. Беспомощность возрастает оттого, что возрастает желание делать всем добро. Но поскольку другие от этого счастливее не становятся, то беспомощность увеличивается, ибо человек неспособен что-либо изменить. Если человек чего-то желает, это означает, что он боится этого не получить. Страх урезает мыслительную способность, и человек уже не в состоянии что-либо выправить.

Когда злоба у толстого человека приближается к своему пределу, то подсознательное желание выжить заставляет его открыто выражать злобу, и он становится вспыльчивым. Такой человек по-настоящему опасен, поскольку его пришпоривает страх. А после первой драки его уже пришпоривает жажда мести, которую он накопил в себе против тех, кто лучше него. Источаемая им злоба может хлынуть лавиной. Вероятно, Вам доводилось видеть людей, которые вслед за короткой словесной перебранкой впадают в бешенство и начинают сокрушать все, что попадается под руку. Пока все не переколотят. Это означает, что человек сильно настрадался из-за того, что является рабом материальных вещей и жертвует собой ради благополучия других.

С истинно уравновешенным человеком ничего подобного произойти не может.

Поскольку нам неизвестна критическая черта чужих стрессов, то возможны неожиданности. Например, Вы припугнули испуганного человека, поскольку Вам хочется быть выше него. Вы ожидаете, что он пустится наутек, а он внезапно набрасывается на Вас, как дикий зверь. У него возник предел, и отступать ему уже некуда. Он выбирает самозащиту. А лучшей формой самозащиты бывает только нападение.

Жизнь будет преподносить нам неожиданности, покуда мы не поймем самих себя. Кто старается себя постичь, тот может остолбенеть, обнаружив свое собственное "я", которое привык считать исключительно положительным и справедливым.

 

Пример из жизни.

Здесь приводится история о том, как один человек обрел себя. В процессе чтения Вы поймете, что рассказ этот скорее о поисках себя, о чем автор письма прямо упоминает. Когда эта женщина впервые переступила порог моего кабинета, у меня мысленно опустились руки - настолько трудным и безнадежным показалось ее лечение с помощью мыслительной силы. Как пролить свет туда, где для света нет места? Я прекрасно знала, какую кару уготовит мне медицина, когда эта женщина покинет сей мир. Никто не стал бы выслушивать мои оправдания, что пациентка сама так захотела и что она имеет право сама распоряжаться своей жизнью. К лечению в мире до сих пор относятся однозначно: болезнь необходимо изгнать из тела как можно скорее. Когда болезнь ликвидирована, человек исцеляется. Если нет, то вина ложится на лечащего.

Рациональный разум не желает соглашаться с тем фактом, что подлинным и наиболее совершенным целителем является сам человек. Все остальные лекари вплоть до высокоразвитой медицины - всего лишь вспомогательная сила на этом пути на Голгофу. Моей единственной опорой была надежда, что женщина осознает свои ошибки, ибо она - молодая и красивая женщина - хотела жить. Она сама сделала в себе место для света.

Далее следует написанное ею письмо.

 

Я хочу рассказать о своей истории с тем, чтобы кто-нибудь почерпнул в ней помощь, поддержку и надежду на будущее.

Женщина я самая обычная. Работаю. Мне 40 лет, 18 из них я замужем.

Два года тому назад у меня обнаружили тяжелое двустороннее онкологическое заболевание, требовавшее немедленного хирургического вмешательства. До того я пережила несколько тяжелых душевных потрясений. Я ощущала безмерную усталость и упадок сил. Теперь-то я знаю, что причиной моих болезней была я сама. А так как в нашем роду рак встречался из поколения в поколение, я подсознательно все время ждала, когда придет моя очередь. Этой страшной болезни я боялась, но одновременно желала ее. Я хотела этим вызвать сочувствие к себе. Сейчас я не стыжусь в этом признаться. Мне казалось, что я очень много пережила в жизни, но никто меня в достаточной степени не жалеет. Болезнь не могла бы не привлечь ко мне внимание.

От операции я отказалась. Составила завещание и стала ждать смерти. Инвалидность казалась мне страшнее смерти. Прождала неделю, другую. Оплакивала себя и жила дальше. Смерть не приходила, хоть я ее и ждала. Однажды утром, когда я глядела на восход солнца, в который раз охваченная жалостью к себе, я подумала, как будет выглядеть жизнь, когда меня не станет. Солнце будет всходить, как и всегда. Те же люди будут ждать по утрам на автобусной остановке, вокруг будут бегать те же собаки, и вообще миру абсолютно безразлично, есть я на свете или меня нет. Я вдруг поняла, что мое существование важно только для меня самой и в какой-то степени для моей семьи. Поскольку дети уже большие, то они справятся и без меня.

Даже и теперь я не могу точно сказать, какие чувства вызвали у меня эти мысли - злобу ли, упрямство либо то и иное разом, но я послала все к черту и решила выживать.

То, что происходило дальше, немного смахивает на комедию. Я перепробовала все лекарства, настои, отвары собственного изобретения и т. п. - все, о чем я когда-либо слышала и что, по моему мнению, могло мне помочь. Сейчас мне кажется странным, как мое тело все это вынесло, но тогда проснувшаяся воля к жизни помогла мне даже лучше разобраться в самой себе. По правде говоря, жизнь нравилась мне и раньше, но теперь я стала ценить и любить жизнь и время совершенно иначе. А еще я стала понемногу различать, что существенно, а что несущественно. Так я продержалась полгода.

Потом мне случайно попалась в руки книга "Душевный свет". Книга понравилась, в ней все излагалось как будто правильно, но я никак не могла понять, почему суждено было заболеть мне, такому хорошему человеку. Я нашла в ней правильное объяснение проблем и болезней, касающихся всех моих знакомых и подруг, а про себя не нашла ничего. На худой конец, я была готова признать, что я чуточку недобрая, но и то по-хорошему, не причиняя никому зла. Что может быть проще - видеть в чужом глазу соринку, а в своем не замечать бревна. Описанные в книге чудесные исцеления казались мне невероятными, а позже, когда я поверила, развили во мне комплекс неполноценности. Сейчас мне и самой не верится, но именно такой я была - слепой и лживой. Конечно, с прошедшим временем - "была" - я поторопилась, ведь если ты сорок лет "пудришь мозги" себе и другим, то за полтора года, в течение которых я ищу истину о себе, наверстать успеваешь далеко не все. Я, во всяком случае, не успела.

Но мне невыразимо радостно, что я стала этим заниматься. Сейчас для меня это - одно из важнейших дел в жизни.

Поначалу я сомневалась, сумеет ли Виилма помочь мне, ведь она не знает, какой я на самом деле хороший человек, однако разговор о моих родителях пробудил доверие. К тому же, то, что она говорит на пленку, звучит так красиво. Меня поразило ее умение делать тебе промывание желудка с таким выражением лица, будто она кормит тебя вареньем с ложечки. Я была бы счастлива, если бы сумела приобрести такую способность.

Вскоре после моего первого визита была опубликованы следующие книги под названием "Оставаться или идти" и "Без зла в себе". Прочтя их, я поразилась тому, что еще жива. Я обнаружила в себе все ошибки, описанные в книгах. Чтобы лучше все уяснить и ничего не забыть, я попыталась создать свою собственную систему. Я законспектировала все книги. План работы был разбит мною на отдельные пункты, а именно:

1. что и кому прощать,
2. что освобождать,
3. мысли, которые казались верными, но которые не находили отклика в моей душе.

Я воспринимала это как работу, которую необходимо проделать, чтобы обрести здоровье. И я оказалась работящей. И еще какой работящей! Не пропуская ни единого дня и используя каждую свободную минутку, я беседовала в душе с собой и с другими. Прощением я занималась до четырех часов в день.

Ничто не изменилось.

Я повторяла как заведенная, но лучше не становилось.

Не знаю, то ли моя механическая работа дала результат, то ли просто приспело время, а может, и то, и другое вместе взятое, но наконец стал являться разум. Я начала делать о себе открытия и, слава Богу, открываю до сих пор. Вначале мне приходилось по многу раз освобождать безысходность и комплекс неполноценности, поскольку никак не могла взять в толк, почему у меня не получается, а у других получается. В книгах ведь были примеры, и в них у других получалось. Мне тоже хотелось. Теперь-то я знаю, что я - это я, а другие - это другие, и у всех нас свой путь и способ движения.

С большой радостью я стала выявлять в себе недостатки. Хотя это и казалось детской, примитивной игрой, но я с увлечением обнаружила в себе злость, мстительность и зависть и с не меньшим увлечением их освободила, испытывая вслед за этим облегчение в душе. Тогда я еще не понимала, что речь идет об обретении себя и что как раз это и является самым главным. Вероятно, первоначально я просто радовалась тому, что учение, которое может спасти, стало мне подходить. Я, хороший человек, искренне радовалась, когда находила в себе недостатки, которых раньше как будто и не было. Поначалу мои недостатки казались весьма безобидными, но они были, и это главное.

Того, что во мне может также обитать жестокий убийца и злобный тиран, я не согласилась бы признать ни при каком условии. Все свои сорок лет я словно попеременно вываливалась в смоле и в перьях, чтобы образовалась по возможности непрозрачная и непроницаемая внешняя оболочка. Сама того не подозревая, я очень хотела скрыть свое истинное "я". Я была абсолютно убеждена, что во мне нет ничего достойного любви, и я тем более старалась стать достойной любви других. Ведь этого хотят все. Лишь недавно до меня дошло, что мое истинное "я" ничуть не хуже, чем то, которым я прикидываюсь. Я настолько свыклась с этой требующей напряжения игрой, что не умею быть сама собой. Мне еще придется немало потрудиться, чтобы найти себя.

В ходе второго визита я узнала, что все стрессы, мешающие моему движению вперед и истребляющие энергию воли, крайне велики. Нежелание, вынужденное положение, сверхтребовательность, недовольство и желание быть лучше других, которые ранее были обыкновенными словами для выражения мыслей, превратились вдруг в живую энергию, с которой можно общаться, как с разумным человеком. Это открытие меня ошеломило. Поскольку тогда я уже верила словам Виилмы, мне стало страшно за себя. Из-за страха я долгое время топталась на месте. Или, по крайней мере, так мне казалось, хотя Виилма говорит, что если тяжелая болезнь не усугубляется, то стабилизация является движением вперед.

Я старалась вспомнить свое детство. Несмотря на очень хорошие материальные условия, оно было удручающим, удушающим и унизительным. Я всегда старалась о нем забыть. Если не помнишь, то можно ведь сказать, что его и не было. Нет ничего проще, чем лгать себе во имя доброй цели. Я помню из раннего детства некое смутное чувство, что вначале и должно быть плохо, хорошее придет потом. Не помню, кто мне это внушил. Прежде я себя этим утешала, но сейчас поняла, что это есть оправдание плохого. Я попросила прощения у прошлого за это заблуждение.

Мне удалось вспомнить даже момент своего рождения и те чувства, с которыми я появилась на свет. Не сильно-то они отличались от моих чувств во время болезни. Я была нежеланным ребенком, отсюда величайшие страхи перед рождением. В конце концов я родилась просто от безысходности и смирения. Теперь я знаю, почему я никогда не любила дни рождения. Лишь несколько месяцев тому назад, в свой последний день рождения, я впервые почувствовала, что в дне рождения нет ничего страшного. Получился неплохой праздник. Продолжая поиски, я обнаружила в себе огромную злобу на мать. Я никогда особенно с ней не ладила, но и не поверила бы, что способна на такую великую злобу. Даже если бы об этом сказала д-р Виилма. А так как обнаружила я злобу сама, то возражать не было смысла. Я старалась простить матери и испросить у нее прощения. Чем больше старалась, тем больше становилась злоба. Наконец я поняла, что всеохватное прощение за один раз мне не под силу, все равно так быстро не соображаю. Стала прощать эпизод за эпизодом. Иной раз бывало очень больно: мать причинила мне много зла. Злоба оказалась у меня такой большой, что я сама испугалась. Матери не было в живых. Говорить и выяснять не было возможности, значит, эту работу предстояло проделать мне самой. Как-никак урок моей жизни.

В противоположность матери, отца я считала почти святым. Всегда прекрасно с ним ладила. Поскольку я поняла, что в отце тоже есть негативность, которую я, словно в отместку матери, не желала до сих пор видеть, то попыталась ее выявить. А так как я давно уже для себя решила, что мать плохая, а отец хороший, то мне пришлось сильно потрудиться. Но я все же нашла и осознала, что нельзя разобраться в себе, не разобравшись сначала в родителях. Мне довелось беседовать со многими, кто занимается прощением. В противовес мнению других, я ощущаю, что умершим родителям прощать проще, потому что тогда их жизнь воспринимается целиком и я общаюсь с их чистыми душами. Нашему общению не мешает уровень разума, мечущегося в круговерти жизненной схватки.

Своей лживости я все еще пока не обнаруживала. Наоборот, признавая шаг за шагом свои ошибки, я считала себя правдивой и смелой. Как-то в беседе со знакомой я рассказала про Виилму, и ее сильно удивило, что я - пациент Виилмы. Она сказала, что такому славному и уравновешенному человеку, как я, нечего искать у Виилмы. Впервые за долгое время я густо покраснела. Мне было очень стыдно за то, что я обманывала свою знакомую. Этот случай заставил меня глубоко задуматься. Я считала себя честной, а оказалась лживой.

Обучаясь прощению, я допустила большую ошибку в том, что спешила. Я хотела быстро все освободить и простить, чтобы зажить наконец спокойно. Почти целый год ушел на то, чтобы понять, что работа эта не временная. Это стиль жизни, в который нужно войти и с которым нужно слиться органически. Ну да, как известно, мудрость приходит через тернии.

Охота к спешке пропала у меня благодаря неразрешимым проблемам, которые всегда возникали в самое неподходящее время. Сделав очередное открытие, я ощущала себя очень мудрой, пока со временем не сообразила, что мудрость не имеет предела и что за одну жизнь человек усваивает лишь ничтожную долю всевозможных мудростей. В те моменты, когда я ощущала себя мудрой, я задавалась вопросом, достаточно ли я уже мудра, чтобы смело и правильно справиться со своими проблемами. Должна признаться, что некоторые проблемы продолжают возникать передо мной снова и снова, и всякий раз мне удается осмысливать их более глубоко и под новым углом, но пока я не готова для их окончательного разрешения.

Сейчас мне опять предстоит столкнуться с теми же проблемами. Мне становится смешно, когда я представляю себе, сколь глупо я повела бы себя в прежние времена. Однако страх перед этими проблемами поубавился, и этого достаточно, чтобы радостно идти дальше. Я убеждена, что когда-нибудь научусь с ходу принимать мудрые решения. Мне кажется, что страх и только страх мешает мне вести себя разумно. Мудрости повсюду предостаточно, однако мы проходим мимо и не умеем использовать ее во благо себе. Если же используем, то пропускаем ее через себя, и она становится нашей собственной мудростью. Это - великолепное чувство.

В нашем саду растет старая яблоня, и она преподнесла мне неплохой урок. Насколько я знаю, ей более 50 лет, но так как она продолжает ежегодно плодоносить, то никто не решился заменить ее на молодое дерево. В высоту яблоня превышает 10 метров, и время от времени у нее отпиливали нижние ветки. Видимо, ей стало трудно гнать питательные соки на такую высоту, и она поступила целесообразно: пустила снизу новые ветки, а верхушка высохла. Выходит, что деревья способны думать. Если бы мы только умели увидеть и понять!

В течение пяти лет под Новый год я регулярно сваливалась с высокой температурой. Меня страшно выматывали приготовления к Рождеству и Новому году, а также годовые отчеты, но я не догадывалась, что живу неправильно. Тело пыталось мне помочь, теперь-то я это понимаю, и я благодарна ему. Эта проблема тоже разрешилась.

Во мне пробудился интерес к мудрости, которая содержится в пословицах. В них всегда находишь что-нибудь полезное на все случаи жизни. В пословицах заключено зерно истины, которое стоит того, чтобы его отыскать и пропустить через себя.

Огромным подспорьем для меня послужило осознание того, что мысль - это энергия. Ведь как принято считать - если я не делаю ничего плохого и зазорного, то человек я не плохой. Но плохая мысль - это то же плохое. Просто мы ее от страха не реализуем и считаем, что все хорошо. Теперь я знаю, что если меня начинает тревожить какая-нибудь мысль, то позже выясняется, что она явилась ко мне с некоей определенной целью. Поэтому я не считаю пустячной случайную мысль. Я всегда стараюсь додумать пришедшие в голову мысли до конца, потому что из этого всегда получается что-нибудь интересное. Частенько финал мысли бывает неведом в начале. Мне многое открылось и, я знаю, будет открываться впредь.

Очень много поучительного можно почерпнуть также из Библии. Будучи добропорядочной христианкой, я беспокоилась из-за того, что, веря в Бога как во Всеединство, я также верю в переселение душ, тогда как наши пасторы это отвергают. Это заставило меня обратиться к Библии в надежде отыскать место, где бы четко говорилось о том, что души не переселяются, а единственное переселение - это вознесение на небеса. Но ни одного однозначно трактуемого пассажа я так и не нашла. Сейчас я много размышляю о жертвоприношении, и у меня такое ощущение, что и в этом вопросе Библия трактуется слишком однозначно. Я взялась перечитывать ее с тем, чтобы ничего не упустить. Я считаю, что не надо жертвовать собой. Жертвование - это манипуляция человеком. То, что Христос пожертвовал собой, следует воспринимать не как самопожертвование, а как испытание любви.

Каждого из нас Бог наделил каким-нибудь даром, и единственное, что от нас требуется - это служить ему этим даром. Однако обитающий в нас страх меня не любят вынуждает нас скрывать свое истинное "я" настолько, что мы не знаем о собственных дарованиях. Потому-то среди нас столько недовольных людей. Я тоже не обнаружила пока в себе ни одного дарования, но ощущаю, что близка к этому. Нужно поверить в себя, тогда возможно поверить в Бога и в других людей.

 

Не знаю почему, но прощение лучше всего получается у меня в церкви.

Для меня существует два вида прощения: прощение разумом и прощение сердцем. Это совершенно разные вещи. На данный момент я научилась прощать разумом. Наделе это не что иное, как просто понимание. Было странно, когда к концу процесса прощения я забывала начало мысли. Не помнила, кому и что именно я должна была простить. Всякий раз я пугалась и думала: уж не склероз ли это? Позже я поняла, что я настолько прощала от всей души, что первопричина переставала для меня существовать. Я все поняла правильно.

Поскольку до сердца я еще не дошла, то с прощением от сердца у меня бывают трудности, но я стараюсь. (В этом пациентка ошибается. Не научись она прощать сердцем, исцеления бы не произошло. - Прим. автора.)

За те полтора года, что я занимаюсь прощением, я пришла к убеждению, что все, что мы в жизни осуждаем, нам суждено испытать на себе. Нам необходимо это усвоить. Сама я более всего осуждала пьянство. Трудно понять, почему люди добровольно губят себя. Я часто размышляла о пьяницах, и моя ненависть к ним все возрастала. Относиться к ним с пониманием я научилась на собственном опыте. А именно: я вдруг заметила, что одежда становится мне тесноватой. Купила новую, попросторнее, но и она стала мала. Я подумала - что за ерунда, ведь я всегда была стройной, а теперь вдруг такая напасть! Я обнаружила, что потребляю пищу в несколько раз больше, чем требуется телу, но я уже пристрастилась к еде. Особенно к сладкому. Я потеряла форму, но так как еда меня привлекала, я продолжала есть.

Наконец я задумалась, почему я так делаю, и обнаружила, что переедание - такая же наркомания, как и алкоголизм. Несмотря на прозрение, было очень трудно урезать себя в еде. Я поняла, что сама навлекла на себя этот урок, но он был для меня крайне необходим и прибавил мне ума. Теперь я умею лучше прислушиваться к своему телу. Особенно здорово делать это в продовольственном магазине. Подхожу к прекрасному, аппетитному высококалорийному продукту и мысленно спрашиваю у тела, нуждается ли оно в этом продукте и почему. Как ни странно, но если я даю себе толковый ответ, у меня пропадает аппетит к тому, в чем мое тело не нуждается.

Таким же образом я избавилась от пристрастия к кофе. Прежде я относилась к категории "сов" и считала, что не смогу двигаться без пол-литровой чашки кофе. Оказалось, что могу. Вместо кофе моему телу нужно просто больше времени на пробуждение. То есть следует раньше вставать. Невероятно, но я, которая без будильника до полудня не просыпалась, встаю теперь сама рано. Во мне зреет убеждение, что еще лучше было бы просыпаться с восходом солнца и пробуждением природы. Я уверена, что скоро приду и к этому. Возможно, это произойдет во время летнего отдыха, когда я собираюсь поститься в течение недели.

 

Признание сердцем своих страхов далось мне в последнюю очередь. Легко прощать разумом, но покуда прощение не идет от сердца, от страхов не освободиться. В качестве примера могу рассказать о третьей годовщине смерти матери. Я считала, что три года печали - срок достаточно долгий. Я решила - что было, то было, и не стоит об этом больше думать. А так как печаль не отступала, то позвонила подруге, чтобы поболтать для поднятия настроения. Ее муж сообщил, что она пошла на кладбище приводить в порядок могилу своего отца. В тот же вечер я отправилась на день рождения. Моей соседкой за столом оказалась недавно овдовевшая молодая женщина. Я не могла выносить ее героического глотания слез и пересела на другой конец стола. Угадайте, о чем там говорили? Естественно, о мертвых. С утра до вечера все оборачивалось так, чтобы я осознала боль своей утраты. Я поняла, что глупо скрывать свои чувства и что я имею право печалиться, когда мне этого хочется. Видимое благополучие не исключает печали. Выплаканная печаль - печаль освобожденная, поэтому после слез легче жить.

И моим основным страхом тоже является страх, что меня не любят. В течение долгого времени я не желала себе в этом признаваться. Ведь я - прекрасный во всех отношениях человек, как можно меня не любить! Моя душа протестовала. Мало-помалу я стала проникаться осознанием того, что я всегда и везде старалась выслужить любовь других - и как еще старалась. И мне это удавалось. Это, конечно, горькая правда, но ее признание расставило по своим местам многие нерешенные вопросы. Я стала лучше разбираться в своем муже и в нашем браке. Я поняла, что любовь и секс - две стороны одной медали. Если одна слишком велика, то другая слишком мала. Та, что побольше, увеличивается, а поменьше - уменьшается, покуда они не меняются местами, и все повторяется сначала. Тяжкий крест и лишения вместо заветного брака по любви.

Насчет того, чтобы любить мужа, наши взгляды с г-жой Виилма расходятся. Для того, чтобы полюбить мужа, нужно в первую очередь полюбить себя. (Пациентка еще не освободилась от некоторых навязчивых представлений, поэтому ею упущено из виду одно из важных положений, изложенных на стр. 36 моей первой книги (глава "Учись любить"), где говорится о том, что человек должен научиться любить себя. О том же, что женщина обязана прежде всего любить своего мужа, я говорила позже, в книге "Без зла в себе" (стр. 9). Речь идет об уровнях разного порядка.)

 

Однако, когда полюбишь себя, может вдруг обнаружиться, что человека, который является твоим мужем, можно любить любовью ближнего, но в партнеры он не годится. (В этом отношении пациентка еще недостаточно усвоила урок. - Прим. автора.) Хоть муж и изменяется, если изменяется жена, все равно что-то не так. Я еще не во всем разобралась, но в том, что жены не умеют любить мужей, виноваты не только жены. (Это верно. - Прим. автора.) Если в наше время половые роли перепутались, значит, просто так надо. Жены и вправду не любят мужей, и это мужчин унижает. Значит, мужчины нуждаются в унижении. Может, потому жены и не могут любить своих мужей, что тем для изменения себя нужна не любовь, а нужно унижение. Поскольку унижение мужчин достигло такой крайности, что хуже некуда, то можно предположить, что вскоре произойдет некое изменение. Тогда мужчины снова станут мужчинами, а женщины - женщинами. Все взаимосвязано. (Отношение к мужчинам по-прежнему догматически женское. - Прим. автора.)

Я считала, что мой муж по духу гораздо старше и мудрее меня, но когда я стала постигать духовную мудрость, моя иллюзия разрушилась. Я увидела его совершенно с иной стороны. Со временем я поняла, что мы отнюдь не разные, а, наоборот, очень похожие. В душе мы всю жизнь старались выслужить любовь друг у друга и потому испытывали большое унижение. Мы - униженные, и сами же унижаем. Выслуживая любовь, я сделала мужа зависимым от себя.

Я ощущаю себя подлинной дочерью Евы, которая подсознательно использует свою женственность. Ведь зависимым мужем можно манипулировать. Что может сравниться с победным ликованием, которое испытываешь, когда скручиваешь мужа в бараний рог, как тебе хочется. Другое дело, что муж не всегда позволяет это делать. Это верно, что в мужья мы получаем именно того, кого заслуживаем. Мужчинам почему-то нравится, когда их используют. Это унизительно. Но, как я уже говорила, мужчины нуждаются в унижении. Иначе почему сейчас стало модным брать в жены женщину значительно моложе мужа. Внешне это выглядит так, словно крепкий мужик решил потешить себя новой игрушкой в лице юной девы, но на деле такой мужчина нуждается в унижении. Молодая жена неизбежно станет манипулировать старым мужем. Природой ей дарована вся необходимая для этого атрибутика. Старый муж, который позволяет молодой и глупой жене вертеть собой, обрекает себя на великое унижение. Таково мое мнение.

 

Совместная жизнь двух людей - дело всегда добровольное. Разговоры же о том, что это делается ради детей, являются манипулированием детьми. О манипулировании я говорю так много, видимо, потому, что лишь два месяца тому назад осознала, какой я сама великий комбинатор-махинатор. Произошло это, когда до меня дошло, что моя свекровь, вечно изображавшая из себя страдалицу, своим манипулированием превратила жизнь своего мужа в сущий ад. Мне известно, что мужчины всегда выбирают жен по своей матери, но себя я в этом ракурсе вижу плохо. Видимо, боюсь узнать себя в свекрови. Признать же себя манипулятором я никак не соглашалась.

В течение нескольких недель я все размышляла о том, как же это мой муж при выборе жены так ловко обошел законы природы и женился на той, которая совсем не похожа на его мать. Две недели я предавалась самолюбованию, однако нимб над моей головой так и не появился. Свое заблуждение я осознала после того, как придумала некий блестящий план, осуществить который предстояло мужу. Как всегда, я своего добилась, но внезапно поняла, что веду себя подло, безжалостно используя мужа. Я обнаружила, что манипулирую настолько виртуозно, что играю в кошки-мышки даже сама с собой. Теперь я научилась смотреть со стороны и на себя. Может, однажды и перестану обижать своего мужа.

Какая все же хитрая штука - мысли. Освобождаю свои плохие мысли слой за слоем, а за ними обнаруживаются настоящие сюрпризы. Например, вместо того, чтобы полюбить мужа, я стала, напротив, подумывать о разводе. Сейчас я думаю, что это нужно не только мне, но и ему. Нам обоим необходимо выпрямиться в полный рост и обрести чувство ответственности за свои деяния. Скажи я об этом моим знакомым, мне никто бы не поверил, так как меня считают превосходной женой. Но мне нужна свобода. Как никогда ранее, я ощущаю себя пленницей и хочу как можно скорее вырваться на волю. Временами мне хочется побыть одной, без мужа и детей, и из-за этого я не считаю себя жестокосердной матерью. Может, стоит пожить поврозь, чтобы семейная жизнь снова наладилась? Пока не знаю. Но знаю точно, что рубить все махом, как мне хотелось вначале, я не буду. А может, не буду вообще.

Я знаю, что физической свободы без душевной свободы не бывает. Это я поняла после последнего визита к д-ру Виилма, когда она вдруг ни с того ни с сего заговорила о предыдущих жизнях. Она ни о чем не спрашивает, а всякий раз просто объясняет суть новой проблемы, которую предстоит усвоить. Она описала, что в пред-предыдущей жизни я сбежала от жениха из-под венца. По дороге домой до меня вдруг дошло, что в нынешней жизни мне достался-таки тот самый мужчина, от которого я сбежала 500 лет тому назад. От житейских уроков, если их не усвоишь, никуда не денешься. Я просто должна изменить свое отношение к мужскому полу, иначе сама себя загоню в угол. Сейчас муж уже не столь антипатичен, как прежде. Когда я освобожу свою антипатию, то, возможно, он окажется совсем не антипатичным.

Испытывая сильный страх, что муж меня не любит, я никогда не повышала на него голос. Год назад я испытала, какое это огромное наслаждение. Выкрикиваешь все, что накопилось на душе, а после испытываешь громадное облегчение. Вопреки ожиданию, это было совсем не постыдно и подействовало освежающе на нас обоих. Теперь мы время от времени прибегаем к этому новому способу разрядки напряжения. Умнеем понемногу.

Мне все время казалось, что за эти полтора года я очень мало чего достигла, но сейчас, правдиво описывая все свои глупости, я поняла, что это не так уж мало. На сегодняшний день мне бы надо полюбить свою болезнь, так как именно благодаря ей началось мое становление как человека. К сожалению, пока я испытываю к ней только благодарность. Значит, у меня есть куда расти.

Чуть не забыла - врачи признали меня здоровой. Рак сгинул. Врач сказал: " Уважаемая госпожа! Впредь лечите себя так же, как и лечили. Это хорошо помогло ". Но он не захотел узнать, что это было за лечение.