Основные концепции преемственности знаний

Сам факт преемственности в развитии науки, искусства, морали, материального производства и в других сферах общественной жизни является общепризнанным. Ведь каждое новое поколение не создает заново всю материальную и духовную культуру, а использует все ценные достижения своих предшественников, сохраняет и совершенствует их далее, само вносит определенный вклад в общую копилку человеческих ценностей. Деятельность каждого ученого в любую эпоху согревала мысль, что его деяния не пропадут бесследно, а найдут свое продолжение и дальнейшее развитие, станут определенным вкладом в общий прогресс науки.

Рассмотрим теперь конкретно основные формы и концепции преемственности знаний. В качестве первой и простейшей формы можно выделить преемственность, в которой имеется максимально точное воспроизведение предшествующих текстов в последующих изданиях. Эта форма находит проявление при переиздании различных классических трудов, литературных произведений.

Другой формой является критическая преемственность; в ней осознается различие между истиной и заблуждением. Унаследования и воспроизводства достойны не все предшествующие теории в целом, а только их истинные элементы, проверенные и подтвержденные опытом. Все заблуждения, ложные концепции, личные субъективные мнения и т.п. должны быть либо отвергнуты, либо пересмотрены коренным образом.

Но такая установка также требовала ответа на вопрос о том, в какой форме должны унаследоваться эти зерна истины из состава старого знания? Входят ли они в неизменном виде в новые теории или тоже подвергаются переосмысливанию и переработке, выступая, таким образом, в качестве чисто относительных истин? Как первая, так и вторая точки зрения имели своих приверженцев. Согласно первой, допускались действительно объективные, или вечные, истины, которые большей частью отождествлялись с твердо проверенными фактами, касающимися природных или социальных явлений. Только факты наследуются и обладают истинностью, тогда как интерпретации фактов в теориях являются преходящими, как и формулировки законов. Представители другой концепции утверждали, что и факты могут быть относительными истинами и даже ложными утверждениями (артефактами), поскольку они могут быть следствием неправильно поставленных опытов либо ложных теоретических схем и неосознаваемого стремления выдать желаемое за действительное. Подобные случаи часто встречались в истории науки. Тем не менее вторая концепция имела сравнительно мало приверженцев, ибо она лишала ученых идеалов научной деятельности, нацеленной на постижение истины, вызывала циничный скепсис и разочарование в духе того, что все относительно и условно, а это противопоказано напряженному научному труду. Неуклонный научный прогресс убеждал в том, что в развитии науки, действительно, имеется накопление истинного знания и только благодаря этому непрерывно возрастает материально-техническое могущество общества, которое воплощает в технических системах истинные научные достижения.

В понимании накопления объективных истин в развитии науки наибольшее распространение в XX в. получила концепция последовательного аддитивного суммирования истин, согласно которой в каждой относительной истине и научной теории есть определенное зерно абсолютной истины. Суммируясь, эти зерна составляют все возрастающую сумму истинного знания, обладающего непреходящей ценностью. Храм науки неуклонно воздвигается из отдельных кирпичей (частных истин), и нет предела его возвышению. Каждый последующий этаж надстраивается над предыдущим, каждая наука вносит свой вклад в это непрерывно возрастающее величественное здание науки.

Поппер

Различия между старыми и новыми теориями особенно наглядно проявляются в период научных революций, в особенности в конце XIX — начале XX в. в связи с построением теории электромагнитного поля, открытием сложности строения атомов, возникновением квантовой теории и изменением представлений о пространстве и времени. Эти открытия вызвали «кризис физики», который был, по существу, кризисом механистической картины мира, метафизического понимания природы, ряда старых метафизических принципов в философских основаниях классической физики (неделимости атомов, неизменности массы, независимости свойств абсолютного пространства и времени от материи и др.). Учение диалектики относительного и абсолютного, раскрывающее ряд черт преемственности, имеет важное значение и для критики современных релятивистских концепций познания, в частности концепции фальсификационизма, развиваемой К. Поппером[5]. Последний рассматривает смену научных теорий, наступающую в результате научных революций, как последовательное опровержение старых теорий и замену их новыми теориями. Эти со временем также будут обречены, их ниспровергнут и отбросят. Центральным для К. Поппера является понятие фальсифицируемости научной теории. Под фальсификацией здесь понимается не общепринятый смысл — преднамеренное искажение, извращение, а совершенно иное: какая-то теория выдвигается как некоторая альтернатива другой концепции или совокупности фактов, которые ее опровергают. Происходит замена одной теории другой, более правдоподобной. Этот процесс не завершается со временем, последняя также будет опровергнута. Требование фальсифицируемости К. Поппер выдвигает в качестве критерия научной правомерности теории[6]. Нефальсифицируемые теории не должны считаться научными. Поппер, однако, не учитывает тот принципиальный факт, что каждый ученый, строящий научную теорию, озабочен вовсе не тем, чтобы эту теорию тут же опровергнуть, а тем, чтобы сделать ее как можно более соответствующей реальности, сделать адекватной решению поставленных практических задач. Если бы развитие науки шло по пути постоянного опровержения и отбрасывания старых теорий, то вряд ли был бы возможен достигнутый прогресс в познании природы, в технических средствах ее изменения.

Правда, в более поздних работах («Объективное знание», 1972, а также др.) Поппер начал отходить от релятивизма и фальсификационизма. Как он сам признает, под влиянием работ А. Тарского, посвященных проблеме истины, Поппер пришел к идее роста объективного научного знания. Теоретико-познавательная концепция Поппера основывается на представлении о существовании трех миров. «Первый мир» — это совокупность физических объектов, «второй мир» включает состояние сознания, к «третьему миру» относится объективное научное знание, в котором действуют самостоятельные логические законы, где идеи живут своей особой жизнью. Надо между тем признать, что Поппер явно преувеличил автономность «третьего мира». Ведь в отличие от материальных объектов идеи сами по себе никогда не существуют самостоятельно и не могут меняться вне деятельности человека. Лишь в процессе познавательных актов идеи приобретают свою значимость, начинают изменяться. В «третьем мире» Поппера присутствует не только истинное знание, но и всякие другие мыслительные структуры, в том числе ложные идеи. Поппер явно не вносит различия в понятия истины и теории, далек от понимания природы объективной истины, не знает диалектики относительной и абсолютной истин. В то же время несомненна эволюция взглядов самого Поппера. Признание им процедуры роста, накопления объективного знания представляет несомненный шаг вперед в понимании процесса познания, отход от идей более ранней эпистемологии фальсификационизма.

Пауль Фейерабенд (р. 1924) - один из представителей постпозитивистской философии науки, оппонент и друг И. Лакатоса. Концепция науки П. Фейерабенда носит название «методологического анархизма» - по аналогии с анархизмом политическим.

Анархизм понимался П. Фейерабендом прежде всего как свобода от власти каких-либо методологических правил, о чем свидетельствует название его программной работы «Против методологического принуждения».

По П. Фейерабенду, методологических правил, которые не были бы нарушены (причем нарушены с пользой для развития науки), не существует. Хотя методология науки и выглядит правдоподобной и эпистемологически обоснованной, абсолютное большинство крупных научных открытий делается не по ее рекомендациям, а, чаще всего, вопреки.

Правила не обладают какой-либо истинностью. Их убедительность имеет не эпистемологические, а психологические и культурные корни, - правдоподобным нам кажется то, что привычно, а привычно то, что было навязано в процессе прохождения через систему пропаганды существующей традиции. Поэтому руководствоваться правилами в научном исследовании нецелесообразно. Отсюда требование П. Фейерабенда заменить все методологические рекомендации одной - «все дозволено!».

В противовес методологии принуждения П. Фейерабенд формулирует собственные «методологические» установки.

Контриндукция. В противовес требованию выведения теоретических построений из фактических наблюдений и уже имеющегося в активе разрабатываемой дисциплины теоретического материала П. Фейерабенд рекомендует «вводить и обосновывать гипотезы, которые несовместимы с хорошо обоснованными теориями или фактами». Несовместимость новых теорий с авторитетными работает на расширение научного кругозора: сопоставление альтернативных теорий позволяет лучше оценить каждую из них -со всеми ее достоинствами и недостатками. С этой же целью ученому стоит сохранять в поле зрения теории, давно утратившие свой авторитет.

Согласование теории с фактами, по П. Фейерабенду, нецелесообразно по двум причинам: объяснить все возможные факты все равно не получится - для любой теории обязательно найдется группа фактов, с которыми эта теория не согласуется. Поэтому обоснование фактами носит условный характер. Кроме того, теория первична по отношению к своему эмпирическому наполнению - факты отбираются, исходя из определенных теоретических предпосылок.

Пролиферация (неконтролируемое размножение) теорий - еще одно «методологическое» требование - непременное условие прогресса науки. Наличие многих конкурирующих теоретических систем гарантирует их постоянное совершенствование, а отсутствие «оппозиции» превращает доминирующую теорию в подобие мифа. Кроме того, размножение теоретических концепций влечет за собой и увеличение фактического материала.

Иррациональность обоснования - этот принцип имеет целью уравнять в правах логику обоснования теории и логику открытия. В позитивизме производство нового знания не подлежит никакому нормированию, тогда как на его обоснование накладывается ряд методологических норм и стандартов. Согласно П. Фейерабенду эта ситуация в корне несправедлива, поскольку каждая новая теория диктует свою собственную (а не стандартно традиционную) процедуру доказательства, в том числе и эмпирического. Специфика теории влечет за собой аналогичную специфику своего эмпирического содержания и наоборот.

Неравномерность развития науки означает, что в научном дискурсе могут присутствовать идеи «давно минувших дней» в самых неожиданных (а порой - опасных) сочетаниях с идеями, предвосхищающими совершенно новые веяния мысли. Причем «реликтовые» концепции отнюдь не всегда играют негативную роль, - такие идеи могут, если ученый предпримет некоторые апологетические действия, неожиданно воскресать (напр., реанимация пифагорейской теории движения планет в коперниканстве).

Признавая синкретическую природу некоторых научных теорий, П. Фейерабенд не соглашается с концепцией постепенного, кумулятивного развития науки. В противовес утверждению Поппера о том, что новые научные теории являются логическим продолжением старых, в том случае, если они работают с одним и тем же эмпирическим содержанием, он настаивает на несовместимости теорий. Новая теория, по Фейрабенду, не дополняет, а отменяет предшествующую, кардинально меняя направление и методы исследования и объявляя часть проблем предшествующей теории псевдонаучными. Принцип несоизмеримости (строгой взаимосвязи логического аппарата теории и решаемых ею проблем и невозможность использовать их отдельно друг от друга или «привить» теоретический аппарат к неродственной ему проблематике) распространяется не только на различные научные теории, но и на сравнение науки с другими типами дискурса - мифом, религией и т. п.