Тендзин Вангьял Ринпоче. Пять Элементов в Дзогчене

Тендзин Вангьял. Исцеление формой, энергией и светом.
Пять элементов в тибетском шаманизме, Тантре и Дзогчене.
Пер. с англ., СПб.: Культурный центр «Уддияна», 2003.
Перевод на русский язык: Ф. Маликова
Редактор К. Шилов

Эта книга была бы неполной без главы о Дзогчене. Понимание элементов — неотъемлемая часть учения Дзогчен. Однако, в отличие от глав о шаманизме и Тантре, здесь не приводятся конкретные практики. Хотя в текстах Дзогчена есть описания вспомогательных практик, сущностная практика Дзогчена может начаться только тогда, когда есть понимание природы ума. Очень легко допустить ошибку, приняв то или иное переживание за природу ума, когда в действительности это не так. Лучший способ обрести уверенность относительно этого самого существенного момента — сотрудничать с учителем, который знает природу ума и умеет указать на нее другим.

Поскольку эта глава предназначена в первую очередь для практиков, уже получивших учение Дзогчен, кому-то из читателей некоторые термины могут быть незнакомы.

Великое Совершенство

Высшее учение традиции Бон — это Дзогчен, Великое Совершенство, или Великая Завершенность. Дзогчен учит, что основа человека и всех явлений — нераздельные пустота (stong pa nyid) и Светоносность ('od gsal).

Пустота — это сущность всех и вся. Это значит, что основополагающая истина вещей и существ — отсутствие у них какой бы то ни было независимой сущности. Вещи существуют условно как умозрительные обозначения, и их собственная сущность не является их неотъемлемым качеством: она преходяща и зависит от обстоятельств. Когда условия, поддерживающие [кажущуюся] сущность, уходят и возникают новые условия, эта сущность изменяется. Если поджечь дерево, оно становится огнем, затем — пеплом и в конце концов от него не остается обнаружимого следа. Куда делось дерево? Даже наше субъективное ощущение собственного «я» — это условное умозрительное обозначение, изменчивое и непостоянное.

Пустота — это не просто ничто: полное отсутствие бытия или смысла. Очевидно, что в каждом из нас постоянно возникают переживания. Осознанность, сопровождаемая бесконечным восприятием возникающих явлений,— это другой аспект основополагающей реальности: светоносности, или ясности. Светоносность — это и понятие, и чувственное переживание, лучше всего представляющее осознанность, символом которой чаще всего выступает свет. Светоносность означает и наше восприятие явлений, когда они «высвечиваются» в нашем восприятии.

Пустота и Светоносность нераздельны. Пустота светоносна, а Светоносность пуста. В Дзогчене об этой основополагающей реальности говорят, что она обладает способностью, или энергией (цал: tsal), которая находит выражение в непрестанном возникновении явлений — бесконечном появлении и исчезновении бесчисленных светоносных миров и существ — и все они по сути пусты, но существуют как мимолетная игра света. Явления возникают как отображение всеобщей основы (кунжи: kun gzhi), как недвойственное проявление пустой светоносности.

В контексте данной книги пустота и Светоносность соотносятся с пространством и светом. Дзогчен — это великое знание пространства и света. Пространство — это Великая Мать-Пустота, из которой все возникает как проявление светоносности, где у каждой вещи есть свое бытие, и куда, исчезая, все возвращается. Проявление светоносности — это игра пяти чистых светов. сущности пяти элементов. Это проявление объемлет все вещи, всех существ и все составляющие переживания. Такова основа воззрения Дзогчена.

Сотворение Сансары

Истинная природа всех живых существ — это природа будды, а все явления изначально чисты. И субъективный аспект, предстающий как отдельные личности, и внешние видимости — все это пустые явления, спонтанно возникающие как игра энергий элементов. Даже любая грязь, болезни и вредоносные существа по природе чисты.

И тем не менее мы страдаем.

Если мы по-настоящему не пребываем в природе ума, то обсуждение недвойственного присутствия и изначальной чистоты остается всего лишь разговорами об отвлеченных понятиях, не подкрепленными собственным переживанием. Дзогчен легко можно превратить в теорию, лишенную практики. Мой учитель лопон Тендзин Нам-даг Ринпоче часто указывает на ошибку, свойственную некоторым последователям Дзогчена, неспособным понять разницу между недвойственным воззрением Дзогчена и собственным поведением в двойственности сансары. Хотя воззрение Дзогчена недвойственно, в обычной жизни существует чистое и нечистое, положительное и отрицательное, полезное и вредное — необходимо это знать и соответственно себя вести.

В этой книге я уже говорил о пяти чистых светах, о процессе, вследствие которого чистоту энергий элементов начинают воспринимать как вещественный двойственный мир, который мы видим вокруг себя. Из-за того, что мы не узнаём природу собственного ума, мы начинаем отождествлять себя с «я», которое противопоставляется всему, что не есть «я». Мы сужаем свое «я» и воспринимаем явления как отдельные от себя. Этот процесс коренится в неверном представлении о том, что у вещей и существ есть независимое бытие. Наше внутреннее заблуждение становится внешним проявлением.

И наоборот, когда мы воспринимаем внешний мир и самих себя как пустую светоносность, мы начинаем уменьшать изначальное неведение, которое держит нас в темнице круговорота страдания. В восприятии нет никаких противоречий. Элементы естественным образом уравновешиваются. Благодаря узнаванию природы ума и пребыванию в ней, мы растворяем двойственное восприятие в его основе — пустом сиянии.

Исправление воззрения — это не вопрос перемены мнения, хотя начать можно с этого. Главное — изменить процесс восприятия и разрушить двойственность субъекта и объекта. Необходимо прямо узнать свою собственную природу — природу будды.

Шесть Светочей

Шанг-Шунг ньенгью — это цикл древних учений Дзогчена. В нем содержатся сущностные тайные учения, а также связанные с Дзогченом практики. «Шесть светочей» — это текст из цикла Шанг-Шунг нъенгъю. Он довольно большой и состоит из коренного текста и комментария. Как и в тексте о пяти чистых светах, в этом учении речь идет об изначально чистой сущности и ошибке двойственного ума. Здесь я даю очень краткое объяснение этого текста.

Из «Шести светочей»:

Почему разделены сансара и нирвана?
Почему Самантабхадра — изначальный будда?
Почему живые существа блуждают в сансаре из-за своей кармы?
Самантабхадра — будда, потому что постигает.
Живые существа блуждают в сансаре, потому что не постигают.
Пустая основа (кунжи) и исконная осознанность (ригпа) — источник заблуждения и постижения.
Движущийся ум — причина заблуждения и постижения.
Три видения: звук, свет и лучи — вторичные причины заблуждения и постижения.
В кунжи и ригпа нет ни заблуждения, ни постижения.
В кунжи и ригпа нет разделения на сансару и нирвану.
В движущемся уме есть и заблуждение, и постижение.
В движущемся уме возникает разделение на сансару и нирвану.

Сансара и нирвана, неведение и постижение, заблуждающиеся существа и будды — все возникает из одной и той же основы, кунжи, что вне всякой двойственности чистого или нечистого, существующего или несуществующего. Движущийся ум возникает из кунжи вследствие кармы.

Самантабхадра — изначальный будда, потому что всегда был свободен от заблуждения, никогда не отвлекался от естественного состояния. Он никогда не принимал явления за нечто иное, чем пустая светоносность. Мы, обычные существа, отвлеклись от естественного состояния. Мы отождествляем себя с движущимся умом, а из явлений делаем его объекты. Заблуждающиеся и ограниченные двойственным видением, разделяющим все на «я» и «не я», мы скитаемся в сансаре.

Как я уже говорил, в учениях Дзогчена говорится, что истинная природа всех явлений — нераздельные пустота и светоносность. Иногда в Дзогчене символом этой основополагающей реальности служит единственное тигле — шар из чистого света. Оно единственное, потому что недвойственное. Оно единственное не в противоположность чему-то другому. У него нет ни границ, ни подразделений, нет ни внутреннего, ни внешнего. Несмотря на недвойственность, в нем непрерывно проявляются энергии. Именно поэтому его часто изображают в виде радужного шара из света пяти цветов элементов.

В качестве символа используют свет, поскольку он наименее вещественный из всего, что мы способны воспринять чувствами. Кроме того, природа ума лучистая и ясная, как свет. Словно зажженный свет, ригпа освещает и себя, и все, чего касается.

Тибетское слово нангва, которое встречается в учениях, часто переводят как «видение» или «видимости». Но оно подразумевает не только зримые явления. В данном случае «видение» означает «переживание» и включает в себя все, что видят материальными глазами и умственным взором, что слышат, обоняют, вкушают, осязают, что возникает как мысленное переживание и как воображение. Все это «видимости», потому что возникают в свете ригпа, свете чистого присутствия. Все это лишь слова, но они близко описывают истинное переживание. Светоносность — это свет ригпа, а также все возникающие в нем явления, которые всегда, без исключения, тоже светоносны.

«Шесть светочей» — это всеобщая основа и пять уровней явленного. Они названы светочами, потому что в каждом из этих уровней присутствует один и тот же свет в одном из шести разных аспектов.

Первый Светоч (gnas pa gzhi yi sgron ma)

Первый светоч — это светоносность пребывающей основы, изначальное недвойственное присутствие. Он не личностный, не индивидуализированный, не ограничен местонахождением, недвойственный. Это аспект светоносности, который, в нераздельном единстве с пустотой, составляет основу всего восприятия. Если практик постигает первый светоч — не умственно, а благодаря пребыванию в исконном недвойственном ригпа, — то узнает всеобщую основу в каждом переживании и при всех обстоятельствах, а также во всех остальных пяти светочах.

Главное в первом светоче — узнать свет кунжи.

Второй Светоч (tsi ta sha yi sgron ma)

Второй светоч — это «светоч телесного сердца», светоч самовозникающей исконной осознанности, ригпа, в измерении самого человека. Он личный, но только в том смысле, что представляет собой чистую осознанность, лежащую в основе движущегося ума и ощущения своей личности. Он связан с дхармакаей. Это ригпа, пребывающее как переживание личности. Но он не ограничен какой-либо узкой личностью, хотя вследствие заблуждений двойственного ума нам кажется, что он ею ограничен.

Хотя ригпа на самом деле не пребывает нигде, многим практикам легче распознать его в связи с сердечным центром. В «Шести светочах» это особо обсуждается с точки зрения пространства внутри материального сердца. Западным людям это обычно кажется странным, но ведь похожим образом мы говорим, что природа ума пребывает «внутри» каждого существа. Природа ума не индивидуальна и не локализована. Вернее было бы сказать, что мы существуем в природе ума, а не природа ума пребывает в нас. Но в нашем восприятии легче узнать природу ума, если мы углубляемся «внутрь» своего самого сокровенного места — сердца. Вот почему мы говорим, что ригпа пребывает в сердце, что сердце — центр праны жизненной силы и что любовь всегда идет из сердца. Поэтому мы и здесь говорим о «свете сердца».

Главное во втором светоче — узнать внутренний свет исконной осознанности.

Третий Светоч (dkar 'jam tsa yi sgron ma)

Третий светоч — это «светоч мягкого белого канала». Это ригпа и прана ригпа, движущаяся в каналах тела, особенно в канале, соединяющем сердце с глазами. Этот светоч связан с самбхогакаей.

Третий светоч — это ригпа, которое проникает, как бы движется из сердечного центра во время переживания. На самом деле ригпа — не вещество и никуда не движется. Ригпа пребывает в сердце, недвижное, как дхармакая, но здесь оно кажется движущимся. В действительности движение в третьем светоче — это оживленность ригпа. Речь идет о пране жизненной силы. Именно мудрость ригпа проникает повсюду. Хотя ригпа никуда не движется, в ригпа есть движение, благодаря которому мы и можем ощутить ригпа. Если практик отвлекся от природы ума, может показаться, что он далек от ригпа, но на самом деле никто не может отдалиться от своей истинной природы. Мы оказываемся неспособными узнать ригпа, несмотря на то, что оно — осознанность, лежащая в основе и поиска, и того, кто ищет, и неспособности найти.

Поскольку нам кажется, что мы утратили связь с чистым присутствием, нужно вернуться в себя, в свое сердце, в центр переживания. Если практик узнаёт сущность первого светоча или пребывает в ригпа во втором светоче, то в кажущемся движении третьего светоча он продолжит пребывать в чистом присутствии и движение объединится с природой ума.

Главное в третьем светоче — узнать свет проникающей мудрости, когда она движется по каналам.

Четвертый Светоч (ryang zhag chu yi sgron ma)

Четвертый светоч — это «водяной светоч, освещающий даль». Это исконная осознанность, проявляющаяся при посредстве [органов] чувств, особенно глаз (водяного светоча). В учении четвертый светоч соотносится с нирмана-каей. Для практика этот светоч обнаруживается в первый миг чувственного восприятия, до того как рассудочный ум начинает придавать исходным чувственным данным форму кажущихся существ и вещей. Для большинства существ, отождествляющих себя с движущимся умом, этот первый миг восприятия похож на краткий провал в сознании. Но для практика, которого познакомили * с природой ума, первый миг любого восприятия дает возможность прямого узнавания исконной недвойственной осознанности-ригпа.

Главное в четвертом светоче — увидеть свет обнаженного ригпа, до того как переживание разделится на частные формы или на обособленных существ.

Пятый Светоч (zhing khams ngo sprod sgron ma)

Пятый светоч — это «светоч знакомства с чистой страной». Это свет ригпа, когда он проявляется как светоносные, кажущиеся внешними объекты и образы. Когда практик пребывает в ригпа первого светоча, объекты, предстающие перед чувствами, остаются чистыми и недвойственными. Это называется «отсечение сомнений в трех телах (каях)».

* Иначе говоря, «который получил (от учителя) прямое введение (в природу ума)». Соответствующий тиб. термин — нготро: ngo sprod, букв, «показ (собственного) лица». — Прим. перев.

Один из символов, используемых в Дзогчене, — пустотелая кукла, оболочка с отверстиями на том месте, где у человека должны быть органы чувств: глаза, уши, рот и нос. В темном помещении внутрь куклы ставят зажженную свечу. Свет есть посреди куклы, свет распространяется по всей кукле, и свет освещает то, что является внешним по отношению к кукле, — и все это один и тот же свет. Подобное объяснение, которое есть в «Шести светочах», описывает, как светоносность изначальной осознанности воспринимается в разных ситуациях.

Свет, идущий из куклы, освещает то, что вне ее. Это противоположно западному образу мыслей, где считается, что через органы чувств мир входит в нас. Согласно же тибетской традиции, осознанность проявляется через органы чувств. Важно помнить: то, что кажется внешним, на самом деле — явления, возникающие в осознанности. Восприятие недвойственно: объект и субъект возникают вместе. Они подразделяются на внутреннее «я» и внешний объект лишь умозрительно — на самом деле свет не делится на внутренний и внешний. В действительности оба полюса двойственности пусты и светоносные явления возникают в природе ума.

Это и есть главное в четвертом светоче: то, что свет обнаженной недвойственной осознанности условно разделяют на субъект и объект.

Шестой Светоч (bar do dus kyi sgron ma)

Шестой светоч — это светоч бардо, промежуточного состояния после смерти и до следующего рождения. Видения и переживания, возникающие в бардо, как и переживания в этой жизни, представляют собой обусловленные кармой проявления нашего собственного ума. Для практика, который узнаёт в них свою собственную природу, это освобождение. У человека, который не понимает, что видения возникают из него самого, одно из видений в конце концов берет верх и увлекает его в соответствующий мир и обстоятельства его следующего рождения в круговороте бытия.

Главное в шестом светоче — узнавание света сансары и нирваны.

Центральное учение «Шести светочей» заключается в том, что все: каждое переживание, каждая мысль, каждая личность — это проявление чистой светоносной основы бытия. Необходимо это понимать и пребывать в таком понимании. Хотя в «шести светочах» не говорится о пяти светах, светоносность, которая здесь описывается, и есть пять чистых светов элементов. Нужно понять это, осознать и жить в этом знании.

Светоносность в первом светоче — это ничем не ограниченное чистое присутствие. Последующие светочи — это основополагающее чистое присутствие, пребывающее в сердце, возникающее как личное переживание, действующее в органах чувств, проявляющееся как видимости мира явлений и, наконец, предстающее как видения бардо. Тот свет, который освещает и который является каждым из этих разнообразных переживаний, — это тот же самый священный свет, исконная недвойственная осознанность.

В учениях Дзогчена говорится, что все грубые и тонкие видения — будь то внешние видения гор, зданий и т. д. или внутренние видения, появляющиеся в медитации, в духовной практике, — возникают из пяти чистых светов. Чтобы получить внутреннее переживание пяти светов, нам нужна поддержка со стороны практики и учений. С помощью более грубых внешних видений мы стараемся получить переживание тонких видений. С помощью переживания тонкого видения, мы стараемся узнать чистую светоносность — пять чистых светов — во всех внешних видениях.

Чтобы практиковать Дзогчен, необходимо с помощью всех переживаний учиться пребывать в постижении первого светоча. Можно медитировать у алтаря и получать переживания пустоты, ясности и блаженства, а потом встать, пойти в магазин, повстречать кого-то, увлечься и забыться. Поэтому нам нужно пребывать в ригпа, которое лежит в основе и медитативного переживания и всего того, на что мы отвлекаемся в повседневной жизни. Если мы пребываем в ригпа, все, что мы воспринимаем как внешнее, становится менее вещественным. Менее вещественными становятся все наши отождествления. Менее существенными становятся наши проблемы. Мы ощущаем ригпа повсюду: нет никакой разницы между тем, что внутри тела и вне его. Нет разницы между медитацией и немедитацией. Мы ощущаем ригпа благодаря чувствам, но не чувствами, поскольку чувствами мы воспринимаем объекты чувств. Ощущение ригпа с помощью чувств не имеет ничего общего с восприятием объектов чувств: здесь мы устанавливаем связь с внутренним светом, пребываем в ригпа и сохраняем эту связь в процессе чувственного восприятия.

Дзогчен в действительности говорит не об индивидуальном. Он обращен к пространству и свету, пустоте и недвойственному ригпа, а не к развитию качеств. На самом деле Дзогчен начинается как путь тогда, когда человек осознал первый светоч. Дзогчен не принадлежит тибетцам или европейцам, людям или не людям. Его цель — постичь природу каждого существа.

Звук, свет и лучи

В «Шести светочах» все явления подразделяются на звук, свет и лучи.

Когда возникают три объекта видения [звук, свет и лучи],
Если движущийся ум понимает их как собственные видения,
То благодаря видениям мы воспринимаем обнаженное исконное ригпа
И ясно постигаем незамутненную основу.

И еще там говорится:

Когда исконное ригпа едино со светом, проявляются все тела сансары и нирваны.
Когда исконное ригпа едино со звуком, возникают все виды речи сансары и речи будды.
Когда исконное ригпа едино с лучами, проявляется все сознание сансары и нирваны.

Если все явления, в том числе и субъективное чувство своего «я», узнавать как пустое проявление пространства и света, — ты свободен. Тогда все, что бы ни возникало, предстает как украшение чистого бытия. Если воспринимать явления, в том числе и субъективное чувство своего «я», как если бы они были независимыми, самостоятельными существами или объектами, — ты запутался.

Если звук проявляется в состоянии ригпа — это от природы чистый звук. В первый миг восприятия звук не отделяется от субъекта. Если же звук принимают за объект, внешний для субъекта, то ему приписывают независимое существование. И тогда его наделяют каким-то значением. Например, в младенчестве мы слышим разговор, но не воспринимаем его как нечто отдельное от себя. Позже, научившись говорить, мы вкладываем в звуки смысл, но этот смысл представляется нам чем-то внешним. Когда мы слышим иностранную речь, она не несет для нас никакого смысла, пока мы не изучим этот язык достаточно для того, чтобы соотносить его слова с каким-то смыслом. Это верно для всех звуков: сначала он только звук, затем мы учимся вкладывать в него смысл. Звуки превращаются в слова, или в кошку, что крадется в кустах, или в автомобиль, что проехал вдали. Услышав неизвестный звук, мы спрашиваем, что это? Получив ответ, в следующий раз мы уже не столько слушаем звук, сколько его вспоминаем.

Все понятия, о которых мы способны думать, могут проявиться в речи. От этого возникают виды речи сансары и нирваны. В сансаре речь нечистая. Это касается не только такой речи, которая причиняет вред — когда ругают или обманывают, — но и обычной речи, которая подкрепляет двойственное видение. Речь нирваны — это речь будд. Говорят, что речь будды настолько сильна и чиста, что ее могут понять даже люди, которые говорят на других языках.

Когда мы пребываем в недвойственном ригпа, мы понимаем язык, сохраняя сильную связь с чистой основой звука. Например, когда говорят: «Я больше не хочу тебя видеть», обычно эти слова причиняют страдание или вызывают гнев, хотя по своей сущности это просто чистый звук. Если мы отождествляем себя с ограниченным «я», то привносим в эти слова смысл, чувствуем себя отвергнутыми и страдаем. Если же мы пребываем в ригпа, то не отождествляем себя с личным «я» и поэтому не страдаем. Мы понимаем слова, но они просто растворяются в осознанности: их звучание не оставляет после себя чувств горечи или гнева. Их исходная природа чиста, и они снова растворяются в этой чистоте. Но это вовсе не означает, что, пребывая в ригпа, мы не способны говорить — мы в полной мере и соответствующим образом способны откликаться на воспринимаемое, но при этом совершенно не следуем кармической привычке.

Свет — это просто энергия элементов, о которой я уже писал. Когда мы сочетаем ее с осознанностью, она обнаруживает форму. Мы учимся понимать форму точно так же, как учимся понимать язык. Мы привносим смысл в зрительное переживание. Мы можем видеть и образ будды, и такие образы, к которым чувствуем сильную неприязнь либо страстное желание. Но в своей основе наше ощущение формы — это восприятие света.

В контексте приведенной выше строфы лучи — это существа и объекты. Точно так же, как свет, наполняющий все небо, и лучи солнца — это один и тот же свет, видимый при разных условиях, ригпа живых существ — это чистое изначальное ригпа, проявляющееся в виде кажущихся самостоятельными особей.

Если мы ошибаемся относительно собственной природы, то ошибаемся во всем. Мы блуждаем в сансаре, скитаемся, гонимые кармическими склонностями. Что бы мы ни повстречали, все это проекции нашего собственного ума, но мы считаем их чем-то независимым, возникающим самостоятельно. Эта двойственность приводит к привязанности или неприязни, в результате чего элементы в нашем личном измерении становятся неуравновешенными.

Что делать с трудностями

В сансаре у всех есть трудности. Такова природа сансары. Как бы ни думали об этом западные люди, пока человек находится в сансаре, практика не освободит его от трудностей. Меня часто спрашивают, могут ли заболеть те, кто всегда пребывает в естественном состоянии. Даже люди, которые постоянно пребывают в таком состоянии — если, конечно, у них есть тело, — когда-нибудь да заболеют. Им нужно платить за жилье, покупать бензин для автомобиля, еду, у них бывают и трения в общении с людьми, а в конце концов наступает смерть тела.

Хотя практика не устраняет всех жизненных трудностей, она способствует тому, чтобы лучше справляться с трудностями. Это утверждение гораздо важнее, чем оно кажется, потому что в практике упор делается не на самой проблеме, а на том, что с ней делать. Большинство людей не знают, что делать с той или иной проблемой, и часто не знают хорошего способа бороться с трудностями. Напротив, им свойственно представление, что в основе их трудностей лежат объективные причины, в которых и следует искать решение проблем. В психотерапии принято считать, что проблемы начинаются в жизни в определенный момент вследствие определенных ситуаций и, чтобы устранить трудности, необходимо разобраться в конкретной ситуации, сложившейся в конкретный момент. Возможно, так можно решить некоторые проблемы, но страдание начинается задолго до детских лет, задолго до рождения. Каким бы безоблачным ни было детство, трудности все равно бывают у каждого.

Разумеется, это не значит, что с трудностями ничего делать не нужно. Мы должны их преодолевать, и, чем более умело мы это делаем, тем больше от этого пользы нам самим и людям, с которыми мы связаны. Если мы понимаем, что в сансаре страданиям нет конца, то нам немного легче их принять. Некоторые могут подумать, что принимать страдания — значит их поддерживать, что принять страдание — значит смириться с ним, но я имею в виду вовсе не это. Признание того, что трудности всегда будут, подразумевает открытое отношение ко всему в жизни: не только к благоприятному, но ко всему.

Дзогчен не пытается преодолеть трудности или исправить их причины, или отречься от трудностей, или превратить их во что-то другое. С чистой точки зрения Дзог-чена, нет такой вещи как трудность, или проблема. Когда возникает мысль или чувство, или ощущение, их оставляют как они есть. Они не вызывают никакого ответного действия. А если нет ответного действия, то оно не влечет никаких последствий. Практик не относится к тому, что возникает, как к объекту, воспринимаемому субъектом, который должен с ним что-то делать. Оно просто есть, а потом его нет. В таком случае практик, со своей стороны, не вовлекается ни в какую проблему, какова бы она ни была, а потому она растворяется в пустом ригпа. Проблема переживается непосредственно как пустая свето-носность, вследствие чего не порождает последствий. Поскольку нет ответного действия, нет и нового кармического следа.

В Дзогчене практик, вместо того чтобы стараться преодолевать трудности, стремится узнавать естественное состояние ума и пребывать в нем. Таково истинное разрешение проблем — не их частных случаев, а полное прекращение существования «проблем» как категории переживания. В Дзогчене говорят, что знать одно — значит знать все. По-настоящему знать природу любой трудности — значит знать природу всех трудностей: пустую све-тоносность.

Выше я писал, что любые расстройства можно описать как нарушение равновесия элементов. Это верно и с точки зрения Дзогчена. Нет лучшего способа уравновесить элементы, чем пребывать в естественном состоянии. Если пребывать в естественном состоянии, ум ясен, прана в теле течет плавно, а тело работает лучше. Отвлечение от естественного состояния влечет за собой большее неравновесие элементов. Верно и то, что уравновешивание элементов любыми иными средствами — правильным питанием и лекарствами, шаманскими ритуалами, тантрийской практикой и т. д. — помогает практику пребывать в естественном состоянии, если оно уже знакомо.

С точки зрения Дзогчена, плод пути уже присутствует. Ничего не нужно развивать — только узнавать. Главные практики Дзогчена нацелены не на развитие чего бы то ни было, пусть даже полезных качеств. Практика — это просто пребывание в природе ума, в которой все качества уже присутствуют и могут возникнуть сами собой. Не являются существенно важными даже методы и вспомогательные практики. Если считать, что необходимо применять практику, чтобы от чего-то избавиться или что-то преобразить, то методы могут стать препятствием для пребывания в недвойственном ригпа. Практики используют только для объединения с естественным состоянием и упрочения в нем.

Когда я впервые стал учить на Западе, я делал это традиционным способом. Такой способ обычно подразумевает объяснение содержания конкретного текста с добавлением собственных комментариев. Поймет ученик или нет, зависит только от него самого. Но, чем дольше я жил на Западе, тем больше понимал, что необходимо объяснять само учение, говорить о том, как развивать переживание и как применять учения и практики в повседневных жизненных ситуациях. Для меня важнее всего, чтобы учение было полезно людям, помогало им справляться с внутренними противоречиями, устраняло препятствия для медитации, развивало устойчивость пребывания в естественном состоянии.

Иногда это подразумевает применение очень глубокого учения на психологическом уровне, хотя воззрение такого учения, как Дзогчен, лежит за пределами озабоченности психологическими или эмоциональными состояниями. Воззрение Дзогчена — высочайшее, недвойственное воззрение, но это не значит, что оно никак не может воздействовать на повседневные ситуации. У настоящего практика оно оказывает влияние на всё — на все его взаимоотношения и обстоятельства.

Задача выполнения практики — перестать быть человеком, одолеваемым проблемами, и полностью пребывать в природе ума, где нет ни проблем, ни обособленных личностей, с которыми нужно было бы бороться.

Растворение Сансары

В учениях Великого Совершенства есть понятие лхундруб — спонтанное совершенство, или спонтанное присутствие, которым наделены все явления, в том числе и счастье и страдание. Все, что бы ни возникло в переживании, совершенно как оно есть. Все явления — это игра пяти чистых светов элементов, и из этих пяти чистых светов непрестанно возникают все качества нирваны. Мы поглощены ложной по сути борьбой с переживанием только потому, что придерживаемся ошибочных двойственных взглядов. Нам нужно лишь пробудиться — как пробуждаются от сна, — чтобы эта борьба закончилась, а затем понять, что все это не было реальностью. Но, пока мы не проснулись, мы страдаем.

Мир, который мы воспринимаем, переживаем и думаем, что его знаем, развивался с течением времени. Этот двойственный мир, в котором царит понятие «я и другие», мы укрепляли, делали конкретным, наделяли признаками. Внутренние омраченности движущегося ума вылились в то, что кажется неблагоприятными внешними явлениями, а ответные действия на кажущиеся внешними явления усиливали внутренние омраченности. Если мы пребываем в природе ума, снова и снова растворяя переживание в чистой светоносности, то в конце концов начинаем воспринимать скорее поток света, чем материальные формы, скорее чистый звук, чем шум или приятные и неприятные разговоры, и скорее чистое бытие, чем отдельные вещи и самостоятельных существ. Ясность и чистота природы ума рождает кажущиеся чистыми внешние явления. И восприятие этой чистой светоносности еще больше укрепляет практика в природе ума. Это лучший способ уравновешивания элементов.

Лопон Тендзин Намдаг Ринпоче сделал перевод на английский язык и написал комментарии к тексту, который вышел под названием Heart Drops of Dharmakaya (Ithaca, NY: Snow Lion Publications, 2002) *. В этой книге содержатся наставления по практикам рушен — важным главным практикам Дзогчена. Слово рушен значит «разделять» или «различать», и практики рушен предназначаются для прояснения переживаний чистого и нечистого. Они дают практикующему возможность узнать природу ума, вместо того чтобы постоянно отвлекаться на те переживания, что возникают в природе ума. Практики рушен подразделяются на разные категории: внешние, внутренние и тайные.

Во внешних практиках используется тело. Например, одна из практик заключается в том, чтобы стоять в трудной йогической позе, в позе ваджры, благодаря чему в теле происходит движение энергии, которое дает три полезных результата: возникающий жар сжигает воздействующую на тело карму, так что оно становится более здоровым и т. д.; возникающая энергия сжигает карму, плохо влияющую на энергию тела; и если, сохраняя позу, практик пребывает в ригпа, то сжигается карма, вызывающая умственные нарушения и изъяны воззрения.

Когда практик уже не в силах сохранять эту позу, он в изнеможении падает. В момент изнеможения предоставляется еще одна возможность получить нечистое или чистое переживание. В первом случае практик отвлекается на чувство облегчения и переживание захватывает его целиком — это похоже на забытье при любом обычном изнеможении. Во втором случае практик пребывает в чистом присутствии.

* Русский перевод: Капли сердца Дхармакайи. — М.: Либрис, 1996.

Внутренние практики рушен действуют на уровне энергии. Здесь представляют слог «ХУМ», который следует за умом и дыханием, двигаясь иногда мягко, а иногда гневно. В мирных практиках все видимости мягко объединяют со светом, а в гневных — видимости яростно разрушают и расгворяют их в пространстве. Эти практики повторяют очень много раз. Каждый раз, когда помехи, препятствия и отождествления представляют в виде образов и уничтожают, ослабляется привычка держаться за них. Этот процесс происходит без участия логики и рассудка — вещи и существ, представляемых в виде образов, просто объединяют со светом или разрушают, или растворяют. Когда практику не остается ничего, за что можно было бы держаться, он, хотя бы на краткий миг, узнаёт исконную осознанность, ригпа.

Тайный рушен воздействует непосредственно на ум. Получая переживание, задаются вопросом: «Откуда мысль возникает, где пребывает и куда исчезает?». Отыскивая ум, мы ничего не находим, и состояние этого «необнаружения» становится очень ясным. То есть мы обнаруживаем ясность чистого пространства, природу ума. Если же мы не узнаём собственной природы, движущийся ум продолжает поиски.

Практики рушен — это предварительные практики. Настоящие же практики Дзогчена невозможно точно описать, потому что слова имеют смысл, только если знать, на что они указывают. Большинство духовных практик нужны, чтобы развить переживания, развить определенные положительные качества, благодаря которым можно оказаться ближе к собственной истинной природе. В практиках Дзогчена нет задачи что-либо породить. Они нацелены не на конкретное переживание, а на узнавание основы переживания. Все видения пяти внешних элементов и пять внутренних элементов, все мысли и переживания растворяются в основе. Что остается, когда прекращаются переживания, даже переживания бессознательного состояния, сна и чувства своего «я», — это нераздельные пустота и светоносность. Пребывание в них и есть практика Дзогчена.

Обобщенно о практике Дзогчена можно сказать следующее: узнавайте недвойственное исконное ригпа, растворяйте в нем всякое отождествление и пребывайте так не отвлекаясь. В этой главной практике выделяют две части: трегчо — практика, в которой постоянного отсекается отвлечение, чтобы пребывать в естественном состоянии ума, и тогал — практики, в которых используются видения,

естественным образом возникающие из практики трегчо. Но это два аспекта одной и той же основной практики, заключающейся в том, чтобы объединиться со всеми явлениями переживания, пребывая в естественном состоянии ума. Если это достигнуто, элементы вашего измерения естественным образом и сами собой уравновешиваются. Тот, кто практикует Дзогчен, имеет дело с этим тайным измерением элементов, в котором элементы — это светонос-ность, сияние бытия.

Трегчо позволяет объединиться с элементом пространство. В этой практике делается упор на изначальную чистоту (кадаг: ka dag) пустоты. Тот, кто практикует трегчо, больше не отождествляет себя с тем, что возникает в переживании, — в том числе и с субъектом, — но пребывает как пустая природа ума. Он позволяет всем явлениям возникать и исчезать, не питая к ним привязанности или неприязни, не создавая субъект в ответ на переживание. Практик пребывает в чистом пространстве. «Пребывать в пространстве» означает быть пустым осознающим пространством, узнавая исконное недвойственное ригпа и растворяя в ней свое «я».

В тогал упор делается на светоносность. Это практика света. Практика трегчо сосредоточена на пребывании в пустой природе ума, тогал же объединяет проявления энергии элементов с природой ума. В некотором смысле, в трегчо избегают участия в чем бы то ни было, а в тогал участвуют во всем, объединяясь со всем, что возникает. Когда пребывают в недвойственном ригпа трегчо, переживание — это поток пустых явлений, нескончаемый поток света. А если, не отвлекаясь от природы ума, позволить переживанию проявляться, то это практика тогал.

Хотя часто сначала учат практике трегчо, а потом — тогал, эти практики нераздельны. Без устойчивого трегчо не будет тогал, а если трегчо устойчиво, все, что возникает, есть тогал. Хотя такое изложение учения нетрадиционно, все переживание, объединенное с естественным состоянием, — переживание, в котором практик не отвлекается и не возвращается к состоянию двойственности, — это видение тогал. Одна из причин, почему в учении трегчо и тогал разделяют, — чтобы можно было отдельно учить особым практикам, связанным с тогал, например практикам темного затвора.

Когда ученик получил от своего учителя введение в природу ума, он в своей практике держится последовательности, подробно описанной в учениях А-три (A khrid), принадлежащих к одной из трех главных передач традиции Бон. Последовательность такова: пребывать, растворить, продолжать. Цель и практика Дзогчена — всегда пребывать в природе ума. Когда ученик объединяется с природой ума, все, что возникает, самоосвобождается, растворясь в пустой светоносности. Однако, если отвлечься от природы ума, возникает двойственность субъекта и объекта. В таком случае нужно применить намерение вернуться в чистое присутствие. Тогда вы продолжаете пребывать в естественном состоянии, пока снова не отвлечетесь, и процесс повторяется. Пребывайте в природе ума, растворяйте отвлечения, оставайтесь в естественном состоянии.