Глава 8 -семейное право России с 1926 по 1969 год

В 1923 г. началась разработка нового кодекса. Проект с первого раза не был принят, и в 1925 г. его вынесли на всенародное обсуждение. В рамках этого обсуждения в «Еженедельнике советской юстиции» и в других изданиях появилось довольно много статей, в которых в основ­ном обсуждалась проблема придания юридической силы фактическим брачным отношениям. Дискутировалась также необходимость изме­нения режима супружеского имущества. Сколько-нибудь серьезного обсуждения проблемы места семейного права в системе отраслей не было. Просто почти ни у кого не возникало сомнений в том, что семей­ное право, несмотря на выделение семейного законодательства в от­дельный кодекс, является частью гражданского права.

П.И. Стучка, например, считал, что имущественные отношения, вопросы взыскания алиментов, безусловно, являются отношениями гражданскими, а остальные тяготеют к ним, подсудны гражданскому суду и потому должны регулироваться гражданским правом¹. В 1926 г. Кодекс законов о браке, семье и опеке (КЗоБСО)², наконец, был при­нят.

Наиболее существенным нововведением этого Кодекса было при­дание правового значения фактическим брачным отношениям. После­довательное проведение светской концепции брака как договора дей­ствительно заставляет придавать решающее значение не факту реги­страции брака, а взаимному соглашению сторон. Поэтому в ходе дис­куссии были выдвинуты многочисленные предложения упразднить регистрацию брака вообще. На принятие решения оказали влияние и модные в то время в социалистических кругах теории об отмирании брака. Введение в 1917 г. гражданской фирмы брака многие считали не более чем антирелигиозным приемом, направленным на борьбу с Цер­ковной формой брака. Считалось, что к 1926 г. большевикам удалось в значительной мере искоренить «религиозные предрассудки» населе-

¹ См: СтучкаПЛ. Гражданское право и практика его применения// Избранные про­изведения. М., 1929. С. 428.

2 СУ РСФСР. 1926. № 82. Ст. 612.

Глава 8 Семейное право России с 1926 по 1969 год 69

ния, и опасность возрождения церковной формы брака больше не представлялась им серьезной.

О том, как велось это искоренение, можно судить по следующим фактам: после издания декретов 1917 г. церковь отказывалась призна­вать гражданский брак и развод. Определение церковного Собора от 4 марта 1918 г. объявило гражданский развод, совершенный лицами православного вероисповедания, актом поругания религии и предпи­сало подвергать совершивших его лиц церковному покаянию¹. Дейст­вуя таким образом, церковь не превысила своих прав, так как ее акты касались только верующих. Следовать этим предписаниям или нет, зависело лишь от самих граждан и их убеждений. Санкции носили также чисто религиозный характер, т.е. церковь отнюдь не присваива­ла себе функций государства, а действовала в свойственных ей рамках.

Однако реакция советских органов была крайне резкой. 27 мая 1920 г. постановлением Наркомюста РСФСР деятельность консисто­рий была прекращена по мотивам присвоения последними функций государственных органов². Это было явным нарушением прав религи­озных организадий и одновременно прав человека. Государство вправе было не признавать юридической силы за браком или разводом, про­изведенными религиозными учреждениями, но не должно было пре­пятствовать их совершению верующими.

Еще одним доводом в пользу придания правового значения факти­ческим брачным отношениям были статистические данные, свидетель­ствовавшие о том, что в незарегистрированных браках (их общее число составляло примерно 7% от всех браков), как правило, состояли жен­щины из наименее обеспеченных слоев населения, особенно нуждав­шиеся в правовой защите. Часто такие женщины, брощенные факти­ческим супругом, оставались без средств к существованию, поскольку ни права на имущество, ни права на взыскание алиментов по закону не имели.

Результатом дискуссии стал определенный, компромисс. Реги­страция брака не была отменена, но фактические брачные отношения были во многом приравнены к зарегистрированному браку. Полного равенства между ними, однако, не было, но в дальнейшем судебная практика их уравняла. Для признания юридической силы за факти­ческими брачными отношениями необходимо было доказать наличие следующих обстоятельств: совместное сожительство фактических супругов, ведение при этом сожительстве общего хозяйства и выяв-

' ⁾ См.: ГткчнДМ., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. История советского гражданского ' права. 1917-1947. М., 1949. С. 399-400. 2 СУ РСФСР. 1920. № 45. Ст. 205.

Раздел II. История семейного права

ление супружеских отношений перед третьими лицами, а также вза­имная материальная поддержка и совместное воспитание детей (ст. 12 КЗоБСО).

Признание силы законного брака за фактическими брачными от­ношениями привело к изменениям в трактовке самого значения реги­страции брака. Например, С.И. Раевич писал, что регистрация по Ко­дексу 1926 г. не является уже моментом совершения брака. «Брак, — по его мнению, — не совершается, а оформляется регистрацией»¹. Брак по сути своей превратился, как в Древнем Риме, в частную неформаль­ную сделку.

Придание ему частно-правового характера, безусловно, стало про­грессивным явлением². Деформализация брака, наоборот, сыграла от­рицательную роль. Параллельное существование фактического и заре­гистрированного брака ни к чему, кроме правовой неопределенности, путанице и подрыву принципа моногамии, привести не могло. В част­ности, возникла необходимость решить проблему «конкуренции» между фактическим и зарегистрированным браком. Нерешенным ос­тавался также вопрос о параллельном существовании нескольких фак­тических браков.

Вторым не менее важным новшеством была замена режима раз­дельности супружеского имущества режимом общности. Необходи­мость этой меры обосновывалась тем, что принцип раздельности, как уже отмечалось, не давал женщинам, не имевшим самостоятельного источника доходов и занятым ведением домашнего хозяйства, права на имущество семьи. Поскольку все это имущество приобреталось на доходы мужа, оно считалось его раздельной собственностью. Учиты­вая, что большинство женщин в то время находилось именно в таком положении, они оставались ни с чем.

Введение режима общности в этот период было объективно обу­словлено всеми указанными обстоятельствами. Существенным недо­статком осталось то, что по-прежнему имущественные отношения суп­ругов регулировались императивными нормами, исключающими воз­можность изменения режима имущества с помощью брачного догово­ра. Право нетрудоспособного нуждающегося супруга на получение содержания было ограничено одним годом с момента расторжения брака. Введение этой меры было в целом правильным: законодатель

• См.: Раевич С.И. Брачное и семейное право// Основы советского права/ Под ред. Д. Магеровского. М.; Л., 1927. С. 426.

² Имеется в виду почти полное прекращение контроля государства за совершением к прекращением браков. Само разграничение отношений на частные и публичные в со­ветский период отвергалось.

Глава 8. Семейное право России с 1926 по 1969 год

стремился в максимально короткий срок прекратить все правоотноше­ния между разведенными супругами, ставшими друг для друга чужими людьми.

Однако для решения данной задачи в тот период не было экономи­ческих возможностей. Государство не могло обеспечить нуждающему­ся бывшему супругу нормальные условия существования за счет средств социального обеспечения, а-права на получение содержания от супруга он лишался. Особенно тяжело это сказывалось на положении женщин, не работавших до развода и, следовательно, не имевших права на пенсию.

Существенные изменения были внесены и в регулирование брака. Многие участники обсуждения Кодекса высказались за повышение брачного возраста для женщин. Отмечалось, что ранние браки препят­ствуют завершению женщиной образования и ее профессиональному росту. В результате в КЗоБСО был установлен единый брачный воз­раст для мужчин и женщин — 18 лет. '

Кодекс закрепил введенное еще в 1924 г. право супругов при вступ­лении в брак по своему выбору сохранить добрачную фамилию или именоваться общей.

Расторжение брака в суде было отменено. Брак расторгался в орга­нах загса, причем без вызова второго супруга, ему только сообщалось о факте развода.

'Институт признания брака недействительным в КЗоБСО отсутст­вовал. В случае нарушения условий вступления в брак речь могла идти только об оспариваний записи о регистрации брака (ст. 116).

Запись об отце внебрачного ребенка производилась по заявлению матери, поданному после рождения ребенка. Никаких доказательств от нее не требовалось. Отцу лишь сообщалось о такой записи и предо­ставлялось право обжаловать ее в суде в течение одного года. Однако и в этом случае у него было мало надежд выиграть дело, так как суды были ориентированы на то, чтобы любое дело об установлении отцов­ства заканчивалось его установлением. Суды принимали такие доказа­тельства, как «экспертизу внешнего сходства» и экспертизу крови. Предполагаемый отец был вынужден доказывать, что он не является отцом ребенка, в то время как истица могла ограничиться практически одним только заявлением, что он — его отец. Единственным шансом ответчика в такой ситуации избежать установления своего отцовства было отыскание действительного отца ребенка. Руководствуясь целью защиты интересов ребенка, в тот период совершенно забывали о необ­ходимости защитить и интересы предполагаемого отца от необосно­ванного иска.

Раздел П. История семейного права

был восстановлен институт усыновления, необдуманно отменен­ный в 1918 г.

С принятием КЗоБСО 1926 г. семейное законодательство вступает в полосу стабильности: Кодекс просуществовал до 1968 г., хотя в 1936 и 1944 г. в него вносились значительные коррективы.

В теории семейного права, напротив, происходиливажные измене­ния. В 1927 г. С.И. Раевич обосновывал свое предложениесчитать семейное право самостоятельной отраслью. Основным признаком, от­личающим семейное право от гражданского, он считал то, что почти все его нормы носят императивный, принудительный характер. Семей­ное право присоциализме проникнуто, по его мнению, публично-пра­вовыми элементами. Нормы семейного права исключают «возмож­ность существования противной им воли управомоченных лиц и ста­вят во главу угла интерес общественный». Он полагал также, что к семейным отношениям не должны применяться нормы гражданского права'. Однако в тот период эта точка зрения не получила всеобщего признания.

Следующий шаг в развитии семейного законодательства, доказы­вающий, что политическая ситуация в стране не могла не сказаться и на регулировании семейных отношений, был сделан в 1936 г. Поста­новление ЦИК и СНК от 27 июня 1936 г. «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государ­ственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах»² ясно показывает, к чему приводит необдуманное вмеша­тельство государства в личные семейные отношения.

Запрещение абортов в слаборазвитой стране, население которой не имело даже самых элементарных представлений о планировании семьи, привело к массовым криминальным абортам, многие из кото­рых заканчивались тяжелыми последствиями. Ситуация.осложнялась еще и тем, что не только лица, прерывающие беременность, но и сами женщины привлекались за эти действия к уголовной ответственности. В результате многие женщины не прибегали к медицинской помощи при возникновении осложнений из страха перед уголовным наказани­ем, что нередко приводило к смертельным исходам.

Этим же постановлением было введено взыскание алиментов на несовершеннолетних детей в долевом отношении к заработку пла­тельщика: 1/4 — на одного ребенка, 1/3 — на двух детей и 1/2 — на

¹ См.: Раевич С.И. Брачное и семейное право. С. 420.

2 СЗ СССР: 1936. № 34. Ст. 309.

Глава 8. Семейное право России с 1926 по 1969 год

трех и более детей.' Эти ставки, несмотря на неоднократную критику, просуществовали до настоящего времени, хотя никакого экономичес­кого обоснования не получили ни в момент их введения, ни в даль­нейшем.

Дела о взыскании алиментов на несовершеннолетних детей прак­тически превратились в бесспорные: судам не надо было определять размеры алиментов; все, что им осталось сделать, — вынести решение. Учитывая, что дела о взыскании алиментов всегда были одной из самых распространенных категорий гражданских дел, это создавало огромную экономию времени. Сам же унифицированный подход в условиях всеобщего равенства в нищете в целом оправдывал себя.

Теоретические проблемы семейного права оказались предметом пристального внимания в ходе первой дискуссии о системе советского права. В конце 30-х — начале 40-х гг. одни ученые придерживались традиционной точки зрения о том, что семейное право — часть права гражданского. Другие утверждали, что семейное право является само­стоятельной отраслью.

В процессе дискуссии одним из наиболее спорных вопросов стал вопрос о том, чтб служит критерием разграничения отраслей: один только предмет правового регулирования или также и метод. Ряд сто­ронников классификации отраслей по предмету и методу предприня­ли попытку возродить деление отраслей на частно-правовые и публич­но-правовые*. Правда, в 1931 г. П. И. Стучка писал, что деление права на частноеи публичное в Советской России сохраняется, но Публичное право подчинило себе частное².

С.Н. Братусь и Я.Ф. Миколенко в ряде своих работ 1938—1940 гг. доказывали, что признаками частного гражданского права, в состав которого они включали и право семейное, являются наличие извест­ной свободы, самостоятельности и инициативы, призйаваемой в рав­ной степени за всеми участниками отношений. Эти черты частно-пра­вового метода регулирования гражданских и семейных отношений они считали одной из основных особенностей гражданского права³; Их противники, напротив, утверждали, что в советских условиях граждан­ское право не может быть противопоставлено публичному праву как

* Такое утверждение в 1939 г. требовало немалой смелости, если учесть, что В.И. Ленин в письме Д.И. Курскому выразил свое мнение но данному вопросу совер­шенно однозначно: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас в с е в области хозяй­ства есть публично-правовое, а не частное». См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 44. С. 398.

² См.: Стучка П.И. Гражданское право и практика его применения. С. 74.

³ См.: Михаленко Я.Ф., Братусь СЛ. Предмет и система советского социалистичес­кого гражданского права// Советская юстиция. 1938. № 16. С. 16.

Раучел И. История семейного права

право частное. Большинство из них семейное право рассматривало в качестве самостоятельной отрасли.

Конечно, попытка отстоять частное право, доказав, что интересы личности и общества в различных отношениях проявляются по-разно­му, в тот период была обречена на неудачу: тоталитарное государство набирало силу, стремясь проникнуть во все сферы человеческих отно­шений. Простора для проявления свободной воли, частной инициати­вы уже почти не оставалось. В конце 30-х гг. практически полностью сложилась плановая административно-командная система управле­ния хозяйством. Частно-правовое начало было совершенно вытеснено из сферы экономики. В области регулирования личных отношений публичные элементы также все более усиливались. Тоталитарное го­сударство не терпит автономной воли индивида даже в такой сугубо личной сфере, как семейные отношения.

Ученые, обосновывающие самостоятельность семейного права, указывали, что в советском обществе, в отличие от буржуазного, се­мейные отношения не связаны с имуществом, а прежде всего явля­ются отношениями личного характера. Г.Н. Амфитеатров писал, что, во-первых, имущественные отношения в семейном праве не домини­руют над неимущественными, как в праве гражданском, а занимают подчиненное, зависимое положение. Во-вторых, сами семейные иму­щественные отношения — отношения особого рода, к которым клас­сические цивилистические конструкции неприменимы*.

Д.М. Генкин отмечал, что семейные права при социализме имеют значение общественной обязанности, которая возлагается на родите­лей государством². Такая точка зрения напоминала теории социальной функции Л. Дюги и О. Конта.

Наиболее законченное выражение концепция самостоятельности семейного права получила в работах Г.М. Свердлова, в которых он обобщил итоги дискуссии о системе отраслей права применительно к семейному праву. Выражая объективную тенденцию, господству­ющую в тоталитарном государстве, он резко критиковал попытку от­несения гражданского и семейного права к праву частному. При при­знании этих отраслей частно-правовыми, по его мнению, «создается представление о таких отношениях, при которых активное вмешатель­ство государства, если оно не сводится на нет, во всяком случае зани­мает какое-то второстепенное место, уступая дорогу свободной воле,

1 См.: Амфитеатров Г.Н. К вопросу о понятии советского гражданского права// СГП 1940. №11. С. 102.

² См: Генкин ДМ. Предмет советского гражданского нрава// СГП. 1939. № 4. С. 39.

Глава 8. Семейное право России с 1926 по 1969 год 75

свободному усмотрению некой независимой «самоопределяющейся личности».

Это, считал Г.М. Свердлов, неприемлемо для социалистического права. «Социалистическое государство, — по его мнению, — оставляет за собой весьма значительную сферу прямого и активного вмешатель­ства в семейные отношения. Оно отвергает взгляд на отношения между полами, как на отношения индивидуалистические, личные, нейтраль­ные для общества и государства. Государство кровно заинтересовано в каждом индивидуальном семейном отношении, оно диктует, властно указывает, определяет условия, гарантирующие интересы коллектива, обеспечивающие выполнение долга по отношению к коллективу»¹.

Сейчас, по прошествии стольких лет, трудно поверить, что приве­денная цитата взята из теоретической работы по семейному праву, а не из книги Дж. Оруэлла.

Отношения между родителями и детьми тоже рассматривались сквозь призму социальных функций. Н.В. Рабинович отмечала как крайне негативное явление то, что «на родителей смотрели исключи­тельно как на воспитателей, как на опекунов детей, которые в силу закона призывались к исполнению этих обязанностей впредь до того момента, пока их не находили нужным заменить другими людьми»².

Законодательство о браке и семье, несмотря на все отмеченные негативные моменты и тенденцию на увеличение числа императивных норм, было все же достаточно прогрессивным для того времени. Одна­ко в условиях все усиливающейся реакции так не могло продолжаться долго. 8 июля 1944 г. был принят Указ, мгновенно отбросивший наше законодательство на столетие назад³. Указ запрещал установление от­цовства в отношении детей, рожденных вне брака. Ни добровольное признание отцовства, ни отыскание его в судебном порядке более не допускались. Не возникало, естественно, и права на получение алимен­тов от фактического отца. Только в 1945 г. Указом от 14 марта 1945 г.⁴

1 Свердлов Г.М. О предмете и системе со1щалистического семейного права // СГП. 1941.№1.С.58.

² Геюам Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. История советского гражданского нрава. 1917-1947. С. 455.

3 См.: Указ Президиума Верховного Совета СССР от8 июля 1944 г. «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания «Мать ге­роиня» и учреждении орлена'«Материнская слава» и медали «Медаль материнства»// ВВС СССР. 1944. № 37. -

⁴ См.: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О порядке применения Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. в отноше­нии детей, родители которых не состоят между собой в зарегистрированном браке» // ВВС СССР. 1945. № 15.

76 Раздел II История семейного права

было разрешено признание отцом внебрачного ребенка в случае вступ­ления в брак с его матерью.

Эти меры прикрывались лишенными всякого основания завере­ниями о том, что права внебрачных детей не нарушаются, так как заботу о них берет на себя социалистическое государство. Во-первых, мизерные пособия, установленные для одиноких матерей, не могли заменить алименты. Во-вторых, дети лишались права знать своего отца, а отец не мог узаконить отношения с родными детьми.

Время для подобного мероприятия было выбрано самое неудачное. Война привела к массовой миграции населения, разлучению семей и возникновению многочисленных внебрачных связей. Права детей на­рушались и тем, что в свидетельстве о рождении ребенка в графе «отец» ставился прочерк, что сразу указывало на внебрачное проис­хождение ребенка, и, хотя формально права внебрачных детей и детей, рожденных в браке, признавались равными, на практике это нередко приводило к дискриминации. Суды, чтобы хоть как-то обеспечить интересы внебрачных детей, взыскивали алименты с их отцов как с фактических воспитателей.

Второй мерой, предусмотренной Указом от 8 июля 1944 г., было придание правового значения только зарегистрированному браку (п. 19). Всем лицам, вступившим в фактические брачные отношения с 1926 по 1944 г., предписывалось зарегистрировать брак, указав при этом дату фактического вступления в фактические брачные отноше­ния и общих детей. В противном случае их брак терял юридическое значение.

Была ужесточена процедура развода: брак отныне расторгался лишь в случае признания судом необходимости его прекращения. Таким образом, суду предоставлялось право отказать в иске о растор­жении брака, даже если оба супруга настаивали на разводе.

Кроме того, сама процедура расторжения брака стала более слож­ной. Заявление о разводе с указанием мотивов расторжения брака подавалось в народный суд. После этого в местной газете публикова­лось объявление о возбуждении дела о разводе, затем в суд вызывался супруг-ответчик. Народный суд рассматривал дело и принимал меры к примирению супругов. Далее дело передавалось в суд второй инстан­ции, который рассматривал его по существу и выносил мотивирован­ное решение о разводе или об отказе в расторжении брака. Одновре­менно с этим суд должен был определить, с кем остаются проживать несовершеннолетние дети и кто из родителей несет обязанности по их содержанию. По требованию супруга суд мог также разделить имуще­ство и присвоить супругу добрачную фамилию.

Глава 9 Семейное право России с 1969 по 1995 год

Указом от 15 февраля 1947 г. были запрещены браки между граж­данами СССР и иностранцами*. В таком виде законодательство о браке и семье просуществовало вплоть до принятия Основ законода­тельства о браке и семье Союза ССР и республик в 1968 г.

В теории семейного права произошли достаточно серьезные изме­нения. В ходе второй дискуссии о предмете гражданского права конца 50-х гг. прочно укоренилось мнение о том, что семейное право — само­стоятельная отрасль. Даже те ученые, которые в 40-х гг. считали семей­ное право частью гражданского, изменили свои взгляды. Только С.И. Вильнянский и О.С. Иоффе продолжали последовательно отста­ивать необходимость признания семейного права одной из подотрас­лей гражданского права.

В 1968 г. впервые был принят такой общесоюзный семейно-право-вой акт, как Основы законодательства о браке и семье Союза ССР и республик. На основании Основ в 1969—1970 гг. были разработаны семейные кодексы союзных республик. Кодексы повторяли положе­ния Основ и содержали нормы, позволяющие осуществлять более Де­тальное регулирование семейных отношений. В целом расхождения между законодательством отдельных республик было не слишком зна­чительным.