"Внимательно следи, чтобы труд автора был непредвзятым, не имел уклонов в политику или личные симаптии\антипатии. Если книга политична более чем на одну десятую – вышвырни ее вообще"
Скрытимир Волк.
Возникает вопрос, на основе чего вообще Скрытень судит о теории прамонотеизма? Первоисточники для него недоступны по причине незнания языков, либо по причине отсутствия доступа к серьезным европейским библиотекам, либо априори отвергаются, ведь их авторы - "тупые мракобесы". Как оказалось, Скрытимир ознакомлен с некоторыми отрывочными данными из советских источников:
- Статья из Советской Энциклопедии философа-марксиста, почетного ветерана "Союза воинствующих безбожников", Иосифа Аароновича Крывелева.
- Книга итальянского ученого-марксиста Амброджио Донини.
- Статья советского музейного работника Владимира Филатовича Зыбковца.
- Книга "Карманный словарь атеиста".
- Внезапно открытые (слава Яндексу!) Скрытимиром книги советского этнографа Сергея Токарева, которые далеко не так однозначны, как показалось на первый взгляд Скрытимиру в экстазе их открытия.
Остановимся на характерной и бесспорной особенности всех советских религиоведческих источников. В них любая теория, основанная не на методе исторического материализма (та же " буржуазно-реакционная " теория культурных кругов Гребнера и теория Кольмана), естественно, считалась буржуазной ересью. Таковым стал и прамонотеизм Шмидта. Выводы мирового этнографа марксистами с легкостью объявлялись предвзятыми и неверными, расшифровки имен Высшего существа признанным специалистом по древнейшим языкам Океании - натянутыми, а огромное количество ссылок на авторитетные этнографические источники в его работах стали свидетельством " поразительного отсутствия оригинальности и всякой самостоятельной идеи ". Ситуация обострялась еще и тем, что теорию примордиального теизма в определенной степени поддерживали столь ненавистные Советам (как и антифашисту-Скрытимиру) Рене Генон, Герман Вирт и Юлиус Эвола. Вместе с этим справедливо замечалось, что Шмидт - " ученый необычайно широкой эрудиции в области этнографии и лингвистики ", который "б ез труда побивает буржуазных критиков ", спорить с которым и критиковать которого " отнюдь не легко ", потому что труды его и его сотрудников " буквально подавляют обилием фактического материала, собранного в различных частях света " (Монгайт, 1963). С досадой также отмечалось, что " многие буржуазные ученые признавали и признают, хотя и с оговорками, некоторые выводы Шмидта ". Как видим, здесь советская наука оказалась даже честнее Скрытимира Волка.
Донини. Скрытень цитирует Амброджио Донини, озвучившего заплесневевшую к его времени теорию "заимствованого бога" (loan god), от которой камня на камне не оставили еще в конце XIX века Хауитт и Лэнг: веру в Высшее существо туземцам якобы изначально внушали христианские миссионеры. Верный итальянский коммунист Амброджио Донини, кстати, в своем антихристианском пафосе всегда отличался любовью к устаревшим гипотезам. К примеру, он упорно отрицал существование города Назарет, когда тот уже был известен археологии. Обсуждая в соц.сетях теорию loan god, Cкрытень очередной раз продемонстрировал свою " достаточную подкованность " фразой " Лэнг, может, и критиковал Донини ". Да, Лэнг может и критиковал дошкольное поведение Донини - второму было девять лет, когда умер первый. Сами христианские миссионеры были удивлены фактом наличия у "дикарей" наравне с верой в духов веры в небесного творца мира. Путешественник Давид Ливингстон, который 30 лет провел в лесах Африки, утверждал, что проповедникам христианства нет необходимости говорить туземцам о Боге, так как они уже давно знают о нем. В миссионерских переводах Библии для народов Восточной Африки Бог называется именем восточноафриканского Высшего Существа Мулунгу. Аналогично, в переводах для народов Западной Африки - Ньямбе или Ньяма. Иначе передать понятие о всевышнем Божестве для многих африканских народов затруднительно. Образ Высшего существа принадлежит к наиболее древним и самобытным верованиям аборигенов Австралии и был известен им еще до появления здесь христианских миссий. Первые данные о нем были получены от Джеймса Маннинга в 1833-1834 гг., когда христианские миссионеры еще не прибыли. Образ небесного Высшего Существа, творца людей и богов, хорошо известен всем архаическим обществам во всех уголках мира - Австралии, Африке, Америке, Полинезии, Океании, Сибири. Миссионерская пропаганда не могла привести везде к возникновению идентичной мифологической модели, являющейся органичной частью "родной веры" всех народов.
Крывелев. Скрытимир также ссылался на другого марксиста, объявившего Вильгельма Шмидта фальсификатором - философа (не этнографа, не историка) Иосифа Аароновича Крывелева. В идеологическом догматизме, ненависти к религии и любви к устаревшим гипотезам сей " достойный ученый ", как его величает Скрытень, в разы превзошел Донини. Следуя теории философа Артура Древса (от которой советская наука отказалась), Крывелев считал Иисуса и апостолов мифологическими фигурами, послания апостола Павла приписывал гностику Маркиону и верил в происхождение христианства от гностицизма. Этой точки зрения он придерживался до конца жизни, оставшись в итоге единственным "мифологистом" брежневских времен. Тот факт, что Крывелев все религии (в том числе славянское язычество) считал глупостью и уделом идиотов, Скрытимира, естественно, ничуть не смущает. " Так Крывелев написал!!! " и " Крывелев прав!!! " - это вовсе не рациональные доводы, как кажется Скрытимиру, а лишь слепая вера на слово " достойному ученому ", базирующаяся на мании преследования мировой клерикальной закулисой и трепетной, нескрываемой любви ко всему советскому.
Зыбковец. Из всех советских авторов Зыбковец громил прамонотеизм и пратеизм наиболее яростно. Именно он окрестил его "псевдонаучной буржуазной реакционной теорией", а последователям приписал многочисленные лингвистические и этнографические "фальсификации". Ярость Зыбковца по отношению ко всему "буржуазному религиоведению" объясняется утверждением полубредовой раннесоветской теории "праатеизма". Возникновению религии в истории человечества якобы предшествовал длительный безрелигиозный период первобытного атеизма и первобытного коммунизма. Но однажды в голову кому-то кроманьонцу пришла идея с помощью религиозного дурмана эксплуатировать народные массы для собственного обогащения. С тех пор шаманы, жрецы и попы обманывали честный люд. Эта эпоха, однако закончилась приходом великого октября: теперь с полным "искоренением служителей культа" навсегда исчезнет и религия, а человечество вернется в утраченный безрелигиозный рай.
Токарев. На книгах этого автора необходимо остановится отдельно. Сергей Токарев нашел в себе смелость порвать с догматом эволюционизма, царившем в советской науке и за который так радеет Скрытимир. Токарев выступил против попыток " расположить формы религии строго в ряд, где каждая форма как бы вырастает из предыдущей ". Рассматривая ранние формы религии, он, в отличии от на него ссылающегося Скрытимира, не постулирует какую-либо одну форму в качестве исконной. В своей книге Токарев посвящает Высшему существу примитивных религий отдельную главу под названием "культ племенного бога". В соответсвии с реалиями своего времени, избегая термина "высшее существо" и заменяя его другими ("демиург", "первотворец", "патрон инициаций", "небесное божество", "олицетворение неба"), он рассматривает фигуру небесного Высшего существа в качестве зародыша верховного племенного божества, чем уже ставит себя достаточно близко к теории пратеизма. Критикует Токарев и Шмидта, как советская идеология тогда велела. Скрытимира эта критика привела в неописуемый восторг, вдохновив на написание очередной "разгромной статьи", куда он скопировал из книги Токарева цитаты, направленные против диффузионализма (теории культурных кругов) и пигмейской теории Кольмана. Опустим Скрытня на землю. Дифуззионализм жив по сей день и здравствует, будучи подтвержденным, например, работами того же Арнольда Тойнби и Карла Ясперса. Ложность пигмейской теории Кольмана так же далеко не бесспорна, как поначалу показалось Скрытимиру в экстатическом состоянии от находки "Истории зарубежной этнографии" Токарева. Шмидт полагал, что пигмеи - не предки всех или отдельных рас (вопреки мнению Кольмана), а древняя ветвь, которая очень рано отделилась от других. И его взгляд подтвердился современными генетическими исследованиями: центральноафриканские пигмеи - наиболее близкие потомки т.н. "генетического Адама", концепция существования которого согласуется с концепцией "генетической Евы", возраст обоих предковых форм которых - около 200 тыс. лет.
Вооружившись книгами Токарева и Википедией, Скрытимир переходит к "критическому анализу" некоторых образов Высшего существа, зафиксированных у архаичных народов:
Андаманский Пулугу. Скрытимир величает его " духом бури ", замечая также, что культа его нет. Однако, данное замечание работает отнюдь не в пользу Скрытня. Феномен deus otiosus (удаленного бога) - универсальная характеристика всех образов Высшего существа, которую подробно рассмотрел Мирча Элиаде. По остальным характеристикам Пулугу так же соответствует Высшему существу: он живет на небесах, проявляет свою волю небесными явлениями, он установил изначальные законы, за нарушение которых карает молнией, сотворил мир и первочеловека Томо (в некоторых племенах произошло наложение мифов - Томо создал себя сам), позже наслав на землю великий потоп.
Свою точку зрения относительно Пулугу Скрытимир активно пытается подтвердить собственной отсебятиной. Заявляется, что Пулугу " не был великим трансцедентальным богом ", как будто бы Шмидт когда-то так характеризовал его фигуру. Потом заявляется, что Пулугу на самом то деле был "мелким божком", которого андаманцы " пытались отпугнуть во время насылаемых мусонов ". Далее Скрытень включает фантазию, породившую теорию о славяно-неандертальском Велобоге, и развивает новую теорию: о родственности Пулуги с лихорадками их древнерусских поверий и даже с сатаной.
На самом деле андаманцы, сами испытывающие страх и трепет перед Пулугу, проявляющим свой гнев в грозных небесных явлениях - ураганах, бурях и молниях, никак не могли " отпугивать его во время муссонов ". Тем более, что сам же Скрытимир пишет об отсутствии культа Пулугу (в том числе-каких либо обрядов и ритуалов, с ним связанных). Лишь один религиозный обычай связывает "тупой мракобес" Пауль Шебеста с Пулугой - священное молчание охотников при возвращении в поселение после охоты в честь благодарности Высшему существу.
Полная информация о Пулугу приводится в 10 номере этнографического журнала Man за 1910 год, страницы 82-86. Однако с этим первоисточником, Скрытень, естественно, не знаком.
Семангский Карей, Та-Педн - амбивалентные образы одного и того же Высшего небесного существа, выступающего одновременно как созидательное и разрушительное Начало. Двойственность архетипа Бога универсальна для всех религий. Подобную амбивалентность можно найти и в образе Бога в Библии.
Здесь также у Скрытимира не обошлось без отсебятины: жена Карея вдруг стала равнозначной и " равноправной " Высшему существу, а сам Карей, занимающий центральное место в мифологии семангов - " мелким божком ". Однако, жена и дети Карея никак не отрицают прамонотеизма, а лишь являются не более чем отображением характерных черт архаичного сознания - синкретизма и диффузности. Напомним, что древние семиты, впав в язычество, также "женили" Эля Эльйона (Бога Всевышнего), а евреи под действием культуры Ханаана женили Ягве, против чего восставали ветхозаветные пророки.
" Кстати, сам Карей предстает в образе... обезьяны. Ну, как уж тут не вспомнить ту самую знаменитую шутку, про компромисс науки и религии – происхождение человека от обезьяны, которую бог создал по образу и подобию своему " - ехидно замечает Скрытимир. Кстати, в этом нет ничего удивительного, учитывая, что семанги называли себя "лесными людьми", что на их языке звучит как... "оранг утан". Это свидетельство как раз в пользу антропоморфности Карея, а не в пользу " глупости " венской школы этнографии, как мерещится Лифантьеву.
Фраза Шебесты " представления о небожителях у семангов смутны и разноречивы " приводит Скрытимира в восторг. Непонятно, однако, каким образом констатация этого факта отрицает в голове Скрытня прамонотеизм. Все мифы примитивных народов, не знающих письменности, смутны и противоречивы, тем более в изложении для "белых чужаков", которым аборигены духовную сторону своей жизни открывают с неохотой. В представлениях семангов о Высшем существе " проглядывает более древнее отношение к самому явлению природы, наделение его сверхъестественными свойствами " - торжественно пишет Скрытимир. Опять же, этот факт, свидетельствующий о синкретичности первобытной религии, сочетающей в себе одновременно разнообразные формы, был известен "мракобесам"-прамонотеистам еще до рождения родителей Скрытимира. Синкретизм и диффузность архаических религий как раз таки отрицает любимый религиозный эволюционизм Скрытня. Первобытный человек гораздо ближе к природе, чем современный, а потому нет ничего удивительного в том, что Высшее существо в какой-то степени отождествляется с небесными природными явлениями в первобытном религиозном сознании. Как и полагается Высшему существу, Карей - праздный, "забытый Бог", deus otiosus. К нему обращаются с просьбами о прощении лишь в одной церемонии во время торнадо, причем шаманы в этой церемонии не участвуют. В повседневной духовной жизни семанги не вспоминают о Высшем существе, предпочитая магию и духов.
Бушменский Цагн. " Это же кузнечик, как в нем можно видеть библейское божество?! " - восклицает Скрытимир. Но, во-первых, не библейское Божество, а его архетипический образ - Высшее существо первобытной мифологии. Во-вторых, Цагн, как характерно для архаичного синкретического сознания, имел двойную антропо-зооморфную природу: в бушменских мифах он изображается то в виде кузнечика, то в виде великого старого шамана, то в виде безликого небесного духа. Слияние образа Высшего небесного существа с образом культурного героя, тотемического первопредка или даже трикстера - не новость для религиоведов, Скрытимир не открыл здесь Америку.
Как полагается Высшему существу, Цагн выступает творцом: он создал мир, подняв его из первичных вод (символ хаоса) и установил для тварного мира законы. Кстати, само имя Цагн означает "Господь". Не иначе, как тайные бушменские клерикальные агенты постарались...
Тасманийский Тиггана-Маррабуна. Скрытимир без колебаний объявляет его фальсификацией, опять же, не владея элементарнейшими навыками работы с первоисточниками (где Тиггана-Маррабуна описывается) и не имея возможности по причине незнания иностранных языков их самостоятельно проверить. Сделав это (а не в состоянии эйфории слепо вторя Токареву), Скрытень бы обнаружил, что Шмидт не истолковывал имя Тигганы-Маррабуны, а лишь ссылался на мнение известного австраловеда Генри Линга Рута, который непосредственно имел дело с еще живыми тогда тасманийцами. Во-вторых, сообщения о тасманийском Высшем существе, "небесном отце", приводит не только Шмидт. Их можно найти и в других источниках, о которых Скрытень, как и полагается, не слышал: например, в "Тасманийских журналах и письмах" Робинсона 1829-1834 годов (Музей Королевы Виктории). В-третьих, существуют достоверные сведения об обрядах инициации у тасманийцев. Такие обряды с необходимостью предполагают "патрона инициаций", роль которого у австралийских племен да и практически у всех архаических народов выполняет Высшее существо. В-четвертых, даже если Шмидт и толковал бы по-своему имя Тигганы-Маррабуны, то здравый смысл подсказывает, что в этом вопросе мнение мирового лингвиста и специалиста по австралийским языкам чуть более авторитетно, чем мнение Сергея Токарева, а тем более, автослесаря и сторожа Скрытимира Волка.
Австралийские образы Высшего Существа Скрытимир торжественно записал в ряд тотемистических первопредков. Естественно, Скрытень в глаза не видел работы Адольфа Элькина и Мирчи Элиаде, где ясно показано, что Высшее небесное существо исторически предшествовало формированию веры в тотемных первопредков, которые в результате наложения мифологий взяли некоторые функции Высшего существа на себя, либо вообще слились с ним в одном образе. Естественно, так как не удивительно. Ведь крупнейший мировой религиовед Мирча Элиаде, как заявил автослесарь Скрытимир - " восторженный дилетант "...
Помимо мифологии примитивных народов, Скрытимир зачем-то подвергает "анализу" и мифологию народов более развитых - скандинавов и финнов. " Если бы Шмидт, например, заглянул в скандинавскую мифологию, у него возникли бы определенные трудности: там человека создает не один бог, а сразу три – братья Один, Вили и Ве. Или в мифологии финнов: солнце и луну творит Илматар (кстати, не БОГ, а БОГИНЯ! Что совершенно не по-библейски!), но небесный свод кует Ильмаринен " - пишет он.
Что ж, если бы славянский родновер Скрытимир Волк немного лучше знал эпос своих финских предков, то вспомнил бы строку Калевалы (9:33-36), где рассказывается о том, как высший небесный бог Укко сотворил сущее: Tuo Ukko, ylinen luoja, itse ilmojen jumala, ilmasta ve'en eroitti, veestä maati manterehen (Укко, тот Творец всевышний, сам он, Укко, Бог небесный, отделил от неба воду, разделил он воду с сушей).
В случае со скандинавской мифологией, попытка отыскать архетип Высшего небесного Существа так же не вызывает трудностей. Это Тюр или Тор, образ которого происходит от общеиндоевропейского Дьяуспитара - "Отца Небесного"). Согласно Тациту, германцы славили его в качестве "regnator omnium deu" - бога-вседержителя.
