Поиск новых направлений социально-экономической политики. Россия на пути капиталистического развития

В XIX век Россия вступила как самодержавное государство с феодально-крепостнической системой хозяйства. Если по численности населения, военной мощи Россия, безусловно, была первой державой Европы, то структура ее экономики была архаичной. Лишь 5 % помещичьих хозяйств применяли рациональные формы хозяйствования: многопольный севооборот, машины и т. д. Даже стремление увеличить денежные доходы толкало помещиков не к модернизации своего хозяйства, а к усилению крепостнических форм хозяйства, барщины и оброка. Во многом это объяснялось позицией царского правительства. Отказывая в средствах промышленникам, оно кредитовало траты помещиков под залог имений и крепостных, употребляя на это часть бюджета, главной доходной статьей которого были подати с крестьян, составлявших основную массу населения страны.

И все же Россия XIX столетия приобретала новые черты.

 

Веяние новых идей, идущих из передовых стран Запада, становилось все ощутимее. Как результат этого влияния экономика России приобретала многоукладный характер, а социальные отношения стали более сложными и более противоречивыми. Формируется новый класс — буржуазия. Это арендаторы земель, владельцы постоялых дворов, мельниц, строительных подрядов, мануфактур, купечество. Появились признаки ослабления монополии дворянства на землю. В 1801 г. была разрешена свободная купля-продажа незаселенной земли. В 1803 г. помещики получили право на освобождение крестьян за выкуп. В 1818 г. крестьянам было разрешено строить фабрики и заводы.

Забегая вперед, заметим, что многие ставшие известными впоследствии в России основатели торговых домов, фабриканты, промышленники берут свое начало в крестьянской среде. Так, монастырский крестьянин Троице-Сергиевого посада И. П. Прохоров дал основание династии Прохоровых, которым принадлежала знаменитая "Трехгорная мануфактура" — одна из лучших текстильных фабрик России.

Династия Морозовых, которым принадлежали первая русская хлопчатобумажная фабрика — Никольская мануфактура и много других текстильных мануфактур, была основана выходцем из крестьян Саввой Васильевичем Морозовым, купившим свободу за 17 тыс. руб.

Дед и прадед предпринимателей Рябушинских, удерживавших в начале XX в. прочные позиции в льняной, стекольной, бумажной, полиграфической промышленности и финансовой жизни, происходили из крестьян Калужской губернии. Основатель клана М. Я. Рябушинский служил приказчиком в холстяной лавке, затем купил ее у хозяина, начал скупать изделия у крестьян-ткачей, организовал кустарное производство, а в 1846 г. построил первую ткацкую фабрику в Москве. Его сыновья продолжили дело отца.

Те же крестьянские истоки имели многие торговые фирмы; известные промышленники Тучковы и др. Еще в XVII в. берет свое начало известная купеческая фамилия Вишняковых. В XIX — начале XX в. они были совладельцами крупной фабрики в Москве, но более весомо их участие в торгово-промышленной жизни страны проявилось в распространении коммерческого образования. А. С. Вишняков основал в начале XX в. Общество распространения коммерческого образования, которое сначала учредило в Москве бухгалтерские курсы, затем коммерческое училище и, наконец, Коммерческий институт (ныне Российская экономическая академия им. Г. В. Плеханова), где он был председателем Попечительского совета.

Однако вернемся к началу XIX в. Промышленное развитие страны в те годы было затруднено крепостничеством, так как предпринимательская деятельность ограничивалась помещичьей собственностью на землю и крестьян, а подневольный труд крепостных на промышленных предприятиях был непроизводительным, что сдерживало технический прогресс.

Во многом развитию экономики препятствовало и плохое состояние дорог. Поволжский хлеб, например, доставлялся в Петербург лишь на второй год после уборки. Первый пароход «Елизавета» появился в России только в 1815 г., а железная дорога, связывавшая Петербург и Царское Село — в 1837 г. К 1861 г., когда было отменено крепостное право, в России имелось только 1500 верст железных дорог, что в 15 раз меньше, чем в Англии, число пароходов едва достигло 400, что при масштабах страны было крайне мало.

Однако даже в этих условиях в начале XIX в. в России наблюдался рост промышленности. Число рабочих, а это новый для России класс, уже приближалось к 1 млн. человек.

В торговле преобладал внутренний оборот, но сам внутренний рынок был узок и тормозил промышленное производства. Расширялась внутренняя торговля, особенно с национальными окраинами империи. Русские купцы осваивали новые территории — Камчатку, Чукотку, Сахалин, Курильские и другие острова, Среднюю Азию.

Итак, хотя в России в начале XIX в. продолжал формироваться капиталистический уклад, она оставалась аграрной страной. Наиболее дальновидные политики России начинали понимать, что задержка в экономическом развитии и все возраставшее отставание страны от Запада не способствуют росту ее международного влияния и осложняют решение многих внутренних проблем.

Необходимость модернизации становилась все ощутимее.

Именно с этим столкнулся Александр I в своих попытках преобразования России. Он вступил на престол в 1801 г., был молод, честолюбив и не чужд либеральных идей. В его правление помещикам в 1808 г. было запрещено торговать крестьянами на ярмарках, а в 1809 г. — ссылать крестьян на каторгу.

Отечественная война 1812 г. еще сильнее подтолкнула общественное мнение страны к пониманию необходимости преобразований. Контраст между феодально-крепостническим состоянием победителей и успехами в общественном развитии западных стран был не в пользу России. К тому же победа далась ценой огромного напряжения народа, экономики. Прямым ее следствием в условиях господствовавших феодальных отношений стал финансовый кризис.

Рост настроений в обществе в пользу коренных перемен находит отражение и в правительственных кругах. Александр I и его министры ищут новые направления в политике. В результате в социально-экономической политике страны, в разрабатываемых проектах на будущее проявляются элементы, характерные для буржуазного общества. Так, отменяется крепостное право в Эстляндии, Лифляндии и Курляндии, а в 1817–1819 гг. в условиях секретности идет работа над общим планом ликвидации крепостного права.

Один из документов по освобождению крестьян разрабатывался под руководством А. А. Аракчеева.[6]

В его основе лежала идея продажи государству помещичьих имений, а отсюда возможность помещикам избавиться от долгов и стимулировать их к переводу своих хозяйств на рациональную основу, использовать наемных рабочих, сдавать земли в аренду.

В этих целях в 1818–1819 гг. в России был образован секретный комитет под руководством министра финансов графа Д. А. Гурьева. Меры, которые комитет закладывал в проект, а именно: отход от общины, перевод сельского хозяйства на фермерский путь развития, были продиктованы либерально настроенным министром, который прекрасно понимал катастрофическое состояние российской экономики.

В еще большей степени элементы рыночных отношений в экономике России присутствовали в проектах М. М. Сперанского и Н. С. Мордвинова, разделявших многие идеи Адама Смита. М. М. Сперанский[7] будущее экономического развития России связывал с развитием коммерции, преобразованием финансовой системы и денежного обращения. Так, для стабилизации денежной системы в стране по его предложению был приостановлен выпуск бумажных денег и введен серебряный рубль. Сперанский большое значение придавал регулирующей роли государства в развитии отечественной промышленности и своими политическими реформами всемерно укреплял самодержавие. Ликвидацию крепостного права он не считал первостепенной задачей. Все это, несомненно, снижало эффективность его реформаторской деятельности.

 

Поиском возможного пути ликвидации социально-экономического отставания России от Запада был озабочен и другой горячий патриот своей страны — Н. С. Мордвинов.[8] B 1812 г. он занимал пост председателя департамента экономики Государственного совета. Выход из экономической отсталости он видел в ускорении развития капитализма и поэтому большое значение придавал развитию частной собственности, конкуренции, созданию многоотраслевой экономики, накоплению капитала как главного фактора экономического роста. Он также предлагал интенсивно развивать банковскую систему, модифицировать таможенный тариф на основе протекционизма, повысить регулирующую роль государства в экономике.

К сожалению, ни один из этих проектов, имевших во многом буржуазную ориентацию, не был принят из-за сопротивления консервативных помещиков. Силы реформаторов в России в начале XIX в. были немногочисленны и разрозненны.

Итак, возникшая в начале XIX в. возможность более быстрого движения России к мировой цивилизации была упущена. Ни правительство, ни общество еще не были готовы к решительному повороту страны в новом направлении, хотя объективная потребность в этом ощущалась и самодержавием, и обществом.

К середине XIX в. отставание России от стран Запада, сделавших огромный скачок в своем развитии, не уменьшилось, а возросло.

В России практически не было к этому времени акционерных обществ и банков, без которых крупное капиталистическое хозяйство не могло развиваться. Но самым главным тормозом на пути буржуазного развития продолжало оставаться крепостное право. В полной мере это показала Крымская война (1853–1856 гг.), которая закончилась поражением царизма.

Прямым следствием экономической и военной самодержавно-крепостнической политики стали снижение жизненного уровня народа, застой в экономике.

Усилились социальные конфликты. Крестьянские волнения находили сочувствие в среде демократической интеллигенции. Передовое дворянство и торгово-промышленная буржуазия, переживавшие падение международного престижа России после Крымской войны, консолидируются и формируют оппозицию консервативным сторонникам традиционного самодержавно-крепостнического российского общества. Борьба между ними постепенно приобретала все более острый характер, так как в конечном итоге в ней решался вопрос о власти. Не случайно Александр II, выступая перед предводителями дворянства в Москве 30 марта 1856 г., обосновывая намерение провести крестьянскую реформу, отмечал: "Гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу".

В этих условиях новую окраску приобретает давний спор между западниками и славянофилами об отношении к европейской цивилизации и использовании ее опыта в России.

В стране усиливалось настроение в пользу реформ. Вместе с тем, поскольку одной из особенностей исторического процесса в России была решающая организующая роль государства, любая реформа не смогла бы осуществиться даже при наличии всех необходимых объективных предпосылок без включения в этот процесс самодержавной власти. Александр II, старший сын Николая I, к моменту своего вступления на престол (в возрасте 37 лет) был хорошо подготовлен к государственной деятельности. Несколько лет он участвовал в работе Крестьянского комитета и, будучи реалистом, вполне осознавал необходимость перемен.

Александр II, склонявшийся к отмене крепостного права с предоставлением крестьянам определенной хозяйственной самостоятельности, т. е. земли, пошел на неординарную меру. Вместо практиковавшихся ранее ведомственных комитетов, занимавшихся отстаиванием местнических интересов, был создан вневедомственный орган — Редакционные комиссии, непосредственно подчинявшиеся царю. В их состав входили радикально настроенные чиновники, а также независимые эксперты из помещиков.

Комиссии учитывали мнение губернских комитетов. Новшеством стала гласность в работе комиссий: об итогах их работы регулярно осведомлялись высшие чиновники государства и предводители дворянства. Кроме того, в своей работе комиссии опирались на научно обоснованные экономические расчеты. Среди реформаторов, причастных к работе редакционных комиссий, особо выделялись Я. И. Ростовцев, Н. А. Милютин, М. X. Рейтерн, П. П. Семенов-Тян-Шанский и др.[9]

Итоги работы комиссий отразились в Манифесте царя от 19 февраля 1861 г., объявившем отмену крепостного права в России. Реформа явилась компромиссом, учитывавшим интересы крестьян, разных групп помещиков и власти.[10]

Центральная проблема крестьянской реформы — это новое положение помещичьих крепостных крестьян. Они получили личную свободу. Формально крестьяне не платили выкупа за свою свободу, но система оплаты земли, выделяемой крестьянам, была такой, что они по существу оплачивали и свою личную свободу. В основу реформы был положен принцип, по которому вся земля в дворянских поместьях считалась собственностью помещиков. Поэтому до заключения выкупных сделок крестьяне считались временнообязанными и должны были отбывать, как и прежде, барщину или платить оброк. Завершающий этап — выкуп земли. До 80 % суммы выкупа помещикам платило государство, и поэтому крестьяне становились должниками государства, погашая в течение 49 лет с выплатой процента сумму выкупа. Кроме того, крестьяне должны были заплатить государству подушную подать — традиционный личный налог. Гарантом крестьянских платежей государству служила община, сохранявшаяся по реформе. Оценочная стоимость земли была проведена таким образом, что стоимость земли, перешедшей к крестьянам, составила около 550 млн. руб., а по выкупу — более 86 млн. руб., т. е. в 1,5 раза больше. Кроме того, помещикам удалось провести землеустройство таким образом, что у крестьян отрезали часть земли, которую они обрабатывали для себя до реформы. Все это закладывало базу для обнищания и обезземеливания крестьянства.

Вместе с другими реформами 60—70-х гг. (земельной, финансовой и т. д.) крестьянская реформа определяла новый курс развития страны — буржуазный.

В пореформенной России наряду с расширением товарного земледелия происходило ускоренное развитие рынка свободной рабочей силы. Старое патриархальное крестьянство разлагалось. Ему на смену формировались два типа сельского населения — буржуазия и пролетариат. Новые процессы, начавшиеся в стране, неизбежно отразились на структуре ее населения. К концу второй половины XIX в. 2 % населения страны составили крупная буржуазия, помещики, высшие чиновники и военные, 18 % — зажиточные мелкие хозяйства, 18 % — мелкие хозяйства, 29 % — беднейшие мелкие хозяйства и 51 % — пролетарии и полупролетарии. При этом численность рабочего класса растет, и весьма быстрыми темпами. Так, с 1863 по 1908 г. она увеличилась с 750 тыс. до 1800 тыс. человек, т. е. более чем в 3 раза.

Заметный простор получило предпринимательство, что выразилось в развитии частной промышленности, торговли, железнодорожном строительстве, росте и благоустройстве городов. Железные дороги сыграли большую роль в развитии внутреннего рынка, освоении новых районов страны, соединив огромные пространства России в единый хозяйственный комплекс.

Одна из характерных примет пореформенной России — развитие коммерческих структур. На 1 января 1861 г. в стране было 128 акционерных обществ с капиталом в 256 млн. руб. Всего за 2 года (1861–1863) было учреждено 357 акционерных обществ, 73 банка с капиталом около 230 млн. руб. В 1864. г. возник первый акционерный санкт-петербургский частный коммерческий банк. К началу 1881 г. в России насчитывалось уже 33 акционерных коммерческих банка с капиталом 97 млн. руб. В это время шел бурный процесс создания акционерных обществ, бирж.

Итак, Россия меняла свой облик.

Особенности исторического развития придали специфический характер российскому капитализму. Сегодня идут споры об уровне зрелости капитализма в России накануне октябрьских событий. Есть разные точки зрения: то ли это была страна слабого, среднего уровня развития, то ли страна почти полной зрелости капитализма. В настоящее время получает распространение концепция, согласно которой Россия — страна второго эшелона капиталистического развития, т. е. такая, которой свойственно догоняющее развитие.

Кроме того, следует иметь в виду, что сжатые сроки развития капитализма, регулирующая роль государства, сохранение феодальных пережитков нарушили естественную последовательность формирования капиталистических структур. Все эти факторы и составили особенность российского капитализма, в котором была представлена не только крупная фабрично-заводская промышленность, но и такие более ранние формы, как мелкотоварное производство, система домашнего труда, крестьянские промыслы и мануфактура. Формировавшийся крупный капитал одновременно и разрушал, и консервировал их, создавая тем самым препятствие для собственного развития.

Промышленность в России как по районам сосредоточения, так и по отраслям была развита неравномерно и характеризовалась высокой степенью концентрации промышленного производства. В конце 70-х гг. в России было около 4,5 % крупных предприятий, дававших 55 % всей промышленной продукции. Число крупных предприятий с 1000 рабочих и более с 1866 по 1890 г. выросло вдвое, численность рабочих в них — втрое, а сумма производства — впятеро. Нельзя не сказать и о роли иностранных инвестиций в российскую экономику. Иностранный капитал был заинтересован в дешевых рабочих руках, богатых сырьевых ресурсах, высоких прибылях, а с 80—90-х гг. и в покровительственной политике царизма. Общая сумма иностранных капиталовложений в экономику России за 1887–1913 гг. была внушительной и составила 1783 млн. руб. Однако их воздействие на развитие хозяйства страны нельзя охарактеризовать однозначно. С одной стороны, иностранный капитал действительно способствовал ускорению капиталистического развития России. Но ценой этого были такие экономические уступки, как благоприятные пошлинные тарифы, условия производства и сбыта. Однако иностранному капиталу не удалось приспособить к своим интересам экономику России, которая не стала ни колонией, ни полуколонией. Это говорило о достаточно высоком уровне развития капитализма, о жизнеспособности российского предпринимательства.

В пореформенный период усиливается развитие капитализма в сельском хозяйстве. Мировой опыт продемонстрировал два основных варианта этого процесса. Один — это путь медленного приспособления феодальных структур к капиталистическому способу производства, второй — создание фермерских хозяйств, свободного предпринимательства. В России имели место оба варианта, но темпы развития капитализма в сельском хозяйстве сдерживались многочисленными феодальными пережитками.

Одной из специфических черт капитализма в России было противоречие между развивающейся капиталистической промышленностью и отсталой деревней.

При всех этих особенностях в развитии капитализма в России и странах Запада было много общего: развитие мануфактур, мелкотоварного производства, открытие фабрик, социальное расслоение крестьян.

Специфические черты развития капитализма в России повлияли на процесс формирования и буржуазии, и пролетариата, на характер отношений буржуазии с самодержавием. На этих моментах, как нам представляется, следует остановиться несколько подробнее. Если говорить о развитии буржуазии, то в основных чертах путь российской буржуазии был типичен: от торгово-ростовщической деятельности к торгово-промышленной. Но были и свои, характерные черты.

В России сформировались два основных типа российских капиталистов. Первый был представлен монополистами, имеющими в основе семейную фирму. Впоследствии она превращалась в акционерное общество с узким кругом владельцев крупных паев. Это были потомственные предприниматели. Наибольшее развитие этот тип буржуазных предпринимателей получил в среде московской торгово-промышленной буржуазии. Таковыми были, кроме упоминавшихся ранее Прохоровых, Морозовых, Рябушинских, "хлопковые бароны" Кнопы и др. Уже в названии фирмы нередко подчеркивался ее семейный характер. К примеру, "Товарищество И. Коновалов с сыном" специализировалось на выпуске бельевого и одежного товара, а московское "Товарищество братья Крестовниковы" владело прядильным и химическим производством. С конфетным производством было связано "Товарищество А. И. Абрикосова и сыновей".

Второй тип российского крупного капитала представлял довольно узкий слой финансовой олигархии, преимущественно петербургской. Этот слой формировался из числа высших служащих банковских и промышленных монополий. Из крупных финансистов того времени можно назвать таких, как И. Е. Ададуров — председатель правления Российского торгово-промышленного банка, К. Л. Вахтер — председатель правления Петербургского частного банка, Э. Е. Мендес — председатель правления Русского банка для внешней торговли и др.

Существовала еще одна многочисленная группа капиталистов, преимущественно провинциальных, которая действовала в основном в сфере торговли.

В ходе промышленного развития в конце 80-х гг. XIX в. в России сформировались основные классы капиталистического общества. Это рабочий класс и крупная промышленная буржуазия, которая оттеснила на второй план господствовавших ранее в экономике представителей торгового капитала.

К началу XX в. из 125,6 млн. человек населения страны численность крупной торгово-промышленной буржуазии составила 1,5 млн. человек. На ее долю приходилось 70 % прибыли крупных предприятий, что было свидетельством ее экономического господства. Однако политическая роль буржуазии в обществе была недостаточно велика.

Политическая власть в самодержавной России была в руках абсолютизма и дворянства, ревностно защищавших свои привилегии. Однако по мере своего укрепления капитализм оказывал на самодержавие все большее воздействие. После реформы 1861 г. помещичьи хозяйства начинают, хотя и очень медленно, утрачивать свой прежний характер патриархальных "дворянских гнезд".

Неуклонно идет процесс трансформации дворянства как наследственной социальной категории. В дворянство производят теперь и представителей других сословий, что свидетельствует о том, что дворянство начинает утрачивать монополию на власть. После утраты власти над крепостными крестьянами дворяне с образованием земств теряют свои позиции и в местном управлении. Реформа просвещения ограничивает их исключительное право на образование. Развитие рыночных отношений все более ходовым товаром делает землю, которая продается банками и постепенно переходит к буржуазии. Обладателями крупной земельной собственности (площадью более 20 тыс. десятин) были миллионеры-сахарозаводчики братья Бродские, банкиры Поляковы и др. я

В 60—70-е гг. делаются первые шаги к консолидации российских предпринимателей. В 1865 г. состоялся первый купеческий съезд, в 1870 г. проходит I Всероссийский съезд фабрикантов и заводчиков, основными вопросами на которых были производственно-коммерческие.

Третье сословие России — буржуазия — в отличие от западной при всей своей экономической мощи была инертной политически и законопослушной. Почему?

В условиях российского абсолютизма торгово-промышленное предпринимательство зависело от государственных структур. За долгую эволюцию капитализма они сумели приспособиться друг к другу. Российских буржуа устраивало то, что их предприятия обеспечивались государственными заказами, что они имели возможность за счет колониальной политики царизма получать рынки сбыта, дешевое сырье, дешевые рабочие руки и достаточную прибыль. Царизм с его мощным репрессивным аппаратом защищал буржуазию и от стремительно возрастающей революционности российского пролетариата и крестьянства.

Численность рабочего класса в пореформенный период быстро возрастала. К началу XX в. армия наемного труда увеличилась в 3 раза, достигнув 14 млн. человек. Какие социальные истоки формировали рабочий класс и какие последствия вытекали из этого?

Если в начале развития капитализма основную массу рабочих составляли вчерашние крестьяне, разорившиеся ремесленники и кустари, мещанская беднота, то к началу XX в. сформировался слой потомственных рабочих.

Происхождение рабочего класса обусловило близость его интересов и крестьянства. Этому способствовало и то, что промышленные предприятия в России чаще всего располагались на окраине города, и в зимнее время на них работали крестьяне окрестных сел (сезонники), а также крестьяне-отходники. Все это создавало объективную основу для установления союза между этими трудящимися классами.

Наиболее зрелыми, грамотными были индустриальные рабочие, численность которых на начало XX в. составила 2,8 млн. человек.

В России — стране многонациональной — пролетариат формировался как интернациональный, а сконцентрированность его на крупных предприятиях (в начале XX в. более половины рабочих на предприятиях с числом рабочих более 500 и одна треть — на предприятиях с числом рабочих более 1000) способствовала сплоченности, организованности, формированию духа коллективизма. Следует иметь в виду, что российский пролетариат в силу особенностей развития был свободен от цеховых и других сословных интересов. Первые профсоюзные организации у рабочих России появились только в 1905 г., и тенденции узкопрофессиональные (тред-юнионистские), так же как и сколько-нибудь заметный слой рабочей аристократии, имевшей место в западноевропейских странах, не развились.

К этому нужно добавить, что условия жизни и труда, отсутствие рабочего законодательства (оно появилось только в 1897 г.), а также политических и гражданских прав делали существование российского пролетариата исключительно тяжелым. В 1897 г. рабочий день составлял почти 12 часов, оплата труда рабочих была ниже, чем на Западе, а труд женщин и детей оплачивался на 30–40 % ниже, чем труд мужчин.

Российская буржуазия под покровительством царизма использовала жестокие формы эксплуатации, пренебрегала опытом социального маневрирования, накопленным на Западе. Все это создавало необходимые условия для развития российского рабочего движения по пути бескомпромиссной революционной борьбы. К тому же с 1903 г. ею целенаправленно руководила рабочая социал-демократическая партия.

Социальный настрой российского крестьянства был предопределен бесправием и малоземельем. Если промышленный переворот в России завершился в 80-х гг. XIX в., то аграрно-капиталистический не был закончен и остатки крепостничества, главным из которых было помещичье землевладение, сдерживали превращение крестьянства в класс буржуазного общества. Зажиточное крестьянство в российской деревне в 80—90-х гг. XIX в. составляло 20 %. В деревне преобладали бедняки (50 % крестьянских дворов). Значительной была прослойка середняков.

Подводя итог сказанному, следует отметить, что особенности капиталистической эволюции страны привели к тому, что система капиталистического хозяйства в России создавалась в условиях, ограничивающих развитие свободной конкуренции, в исторически сжатые сроки. Капитализм не успел перестроить на буржуазный лад сельское хозяйство — главную отрасль народного хозяйства России.