Понятие «класс» происходит от латинского слова - classis, что означает разряд. Впервые деление людей на особые классы было произведено легендарным римским Люди сами творят свою собственную драму-историю, причем побуждают их к историческому действию их потребности и интересы. Общество, таким образом, выступает как саморазвивающаяся система. Источником же общественного саморазвития является социальные противоречия, а движущими силами субъекты истории и те средства, факторы, которые обеспечивают разрешение этих противоречий и поступательное движение общества. Позже понятие «класс» получило широкое распространение. Этим понятием обозначаются большие группы людей, на которое разделилось общество в определенные периоды его истории. Различия между богатыми и бедными, борьба между ними как результат противоположности их интересов были очевидны уже для античных философов.
У всех народов классовое общество возникло в процессе разложения первобытнообщинного строя, но в разное время (в конце 4-го - начале 3-го тысячелетия до н. э. в долинах рек Нил, Евфрат и Тигр, в 3-2-м тысячелетии до н. э. в Индии, Китае, в 1-м тысячелетии до н. э. в Греции, а затем в Риме). Возникновение классов становится возможным лишь тогда, когда рост производительности труда приводит к появлению прибавочного продукта, а общая собственность на средства производства сменяется частной собственностью. С появлением частной собственности становится неизбежным имущественное неравенство внутри общины: отдельные роды и семьи богатеют, другие нищают и оказываются в экономической зависимости от первых. Старейшины, военачальники, жрецы и другие лица, образующие родовую знать, используя своё положение, обогащаются за счёт общины.
Развитие производства, рост торговли, увеличение населения разрушают прежнее единство рода и племени. Благодаря разделению труда вырастают города - центры ремесла и торговли. На развалинах старого, родового строя возникает классовое общество, характерной чертой которого является антагонизм между классами эксплуататоров и эксплуатируемых. Господствующие классы будучи собственниками всех или по крайней мере важнейших средств производства, получают возможность присваивать труд угнетенных классов полностью или частично лишенных средств производства.
Рабство, крепостничество, наемный труд образуют три сменяющих друг друга способа эксплуатации, характеризующих три ступени классово-антагонистического общества. При первых двух способах классовой эксплуатации непосредственный производитель (раб, крепостной) был юридически бесправным или неполноправным, лично зависимым от владельца средств производства
Процесс образования классов происходил двумя путями: путем выделения в родовой общине эксплуататорской верхушки, которая первоначально состояла из родовой знати, и путем обращения в рабство военнопленных, а также обнищавших соплеменников, попадавших в долговую кабалу.
Древнегреческий философ Платон, по словам Карла Поппера, был «первым политическим идеологом, мыслившим в терминах классов». Общество, по его мнению, имеет классовый характер. Все граждане входят в один из трёх классов: правителей; воинов и чиновников, работников (земледельцев, ремесленников, врачей, актёров). Правители подразделялись им на правящие и неправящие группы. По отношению к двум другим классам мудрые правители выступали как родители. Платон исключал всякую возможность наследования классового статуса, предполагая полное равенство всех детей, чтобы каждый имел возможность проявить свои способности. Во избежание влияния семьи, Платон предлагал упразднить её в классе правителей, сократив при этом их владение частной собственностью до минимума.
Платон спроектировал высокостратифицированное общество, где правящий класс характеризуется равенством возможностей, полным устранением частной собственности и концентрацией на достижении общего благосостояния.
Вопрос о социальном неравенстве не миновал и Аристотеля. В своей «Политике» он писал о трёх элементах для всех государств: один класс – очень богат; другой – очень беден; третий – средний. Он же – наилучший, поскольку его члены по условиям жизни наиболее готовы следовать рациональному принципу2. Лучшее общество формируется именно из среднего класса, и государство, где он многочисленнее и сильнее, чем два других, вместе взятых, лучше управляется, так как там обеспечено общественное равновесие. Однако, в отличие от Платона, Аристотель не считал, что частная собственность вредит моральному совершенству, подкрепляя это хотя бы тем, что, если бы строй с общественной собственностью был хорош, его примеры давно были бы известны. Но для равновесия государства неравенство собственности опасно, поэтому Аристотель за общество с сильным средним классом и за уравнение собственности.
Итак, факт существования классов был известен еще в античную эпоху. По существу все обсуждения проблем социального неравенства и справедливости сводятся к вопросам, которые ставили ещё великие греки.
Спустя почти две тысячи лет, один из выдающихся мыслителей эпохи Возрождения Никколо Маккиавелли в знаменитом произведении «Государь» рассуждал, кто пригоден управлять и какая форма правления способна обеспечить порядок и благополучие людей. Маккиавелли подметил, что в организованном обществе всегда существует напряжённость между элитой и массой. Будучи в большей степени сторонником демократического правления, Маккиавелли в то же время сомневался в рационализме масс, понимая, что они нуждаются в длительном обучении для участия в управлении государством. Социологи называют Маккиавелли предвозвестником представлений об «открытом обществе», где неравенство положения так же узаконено, как и равенство шансов стать неравными.
Но пока деление общества на классы было завуалировано сословными, кастовыми и иного рода делениями людей, исследователи не могли создать научную теорию возникновения и сущности классов. Это стало возможным тогда, когда развивающаяся буржуазия, сметая всесословные перегородки, возглавила борьбу масс против феодализма.
Передовые мыслители эпохи французской буржуазной революции, отмечая деление общества на классы, пытались ответить на вопрос о том, в чем причина этого деления. Французские историки времен Реставрации Ф.Гизо, О.Тьерри, О.Минье, обобщая опыт буржуазных революций, рассматривали историю европейских стран с XV века как проявление борьбы классов.Существенный вклад в развитие учения о классах внесли классики английской политической экономии А.Смит и Д.Рикардо, которые пытались вскрыть экономические причины деления общества на классы.Так, А.Смит различал три класса: земледельцев, капиталистов и рабочих, считая основой их появления различные источники дохода - ренту, прибыль с капитала и заработную плату.
В идеальном обществе Томаса Гоббса, философа-материалиста, действует «общественный договор», по которому люди передают своё право управлять одному человеку, воплощающему их коллективные требования и волю.Никакие привилегированные классы не разрешены, ибо они разлагают равенство прав, предусмотренных правителем.
Социальные философы, включая Д.Локка, Ж.Ж.Руссо, И.Бентама, Г.Гегеля, уделяли много внимания изучению проблем социальной структуры общества, они сознавали, что появление социальных классов или слоёв, основанных на врождённых или приобретённых различиях, может создать серьёзные проблемы. Каждый из них имел определённые представления об управлении, которое наиболее эффективно для решения таких трудностей. Гегель в своих трудах, прежде всего в "Философии права" развернул глубокую и всестороннюю картину социальных отношений, которая была затем всесторонне развита в трудах Маркса и Энгельса.
Широкое распространение в прошлом получила теория, согласно которой классы возникли в результате насилия одних людей над другими.Эту теорию развивали историки времен Реставрации, позже сторонником этой теории был Е.Дюринг.
Сторонники теории насилия утверждали, что классы возникли в результате войн, в результате захвата и порабощения одних племен другими.Конечно, и в период первобытного строя, и позднее происходили такого рода события, но само по себе насилие лишь ускоряло процесс расслоения общества, оно само было следствием, а не причиной появления классов.
При всей важности открытий, сделанных в области учения о классах до К.Маркса, общим для их авторов была неспособность выявить подлинные причины возникновения и дальнейшие исторические судьбы классов.
Одни исследователи в качестве причин разделения общества на классы выдвигали различия в умственных способностях людей, естественные, природные различия. Другие исследователи за основу классового деления пытались принять различия в уровне дохода, в имущественном положении. Третьи считали, что классы отличаются друг отдруга различным положением в обществе, обусловленным волей божьей.
Обобщив различные взгляды относительно происхождения и сущности классов, К.Маркс смог разработать научную, материалистическую теорию классов, связав их возникновение и существование с развитием материального производства.
16. Феномен «среднего класса». Теория «андеркласса» Л. Уорнера.
Средний класс — совокупность социальных слоев, занимающих промежуточное положение между основными классами в системе социальной стратификации. Характеризуется неоднородностью положения, противоречивостью интересов, сознания и политического поведения. Это дает право многим авторам исследований говорить о нем во множественном числе: «средние классы», «средние слои». Различают средний класс (средние и мелкие собственники) и новый средний класс, включающий управляющих, профессиональных работников умственного труда, - «белые воротнички» или менеджеры.
Старые средние слои - мелкие предприниматели, торговцы, ремесленники, представители свободных профессий, мелкое и среднее крестьянство, мелкие собственники товарного производства – подвержены разорению. Стремительный рост технологии и науки, всплеск сферы услуг, а также всеохватывающая деятельность современного государства способствовали появлению на современной арене армии служащих, техников, интеллигенции, не владеющих средствами производства и живущих за счет продажи собственной рабочей силы.
Практически во всех развитых странах доля среднего класса составляет 55-60%.
Средние классы выражают тенденцию к уменьшению противоречий между содержанием труда различных профессий, городским и сельским образом жизни, являются проводниками ценностей традиционной семьи, что сочетается с ориентацией на равенство возможностей для мужчин и женщин в образовательном, профессиональном, культурном отношении. Эти классы представляют собой оплот ценностей современного общества, они - основные носители традиций, норм и знаний. Для средних слоев характерен незначительный разброс вокруг центра политического спектра, что делает их и здесь оплотом стабильности, залогом эволюционное общественного развития, формирования и функционирования гражданского общества.
В современном российском обществе средний класс находится в зародышевом состоянии. Продолжает развиваться социальная поляризация, расслоение на бедных и богатых.
Тема: Социальная мобильность и социальное поведение.
17. Социальная роль и ее структура. Влияние социальной роли на поведение личности.
Социальная роль Каждый человек, живущий в обществе, включен во множество различных социальных групп (семья, учебная группа, дружеская компания и т.д.). В каждой из этих групп он занимает определенное положение, обладает неким статусом, к нему предъявляются определенные требования.
Таким образом, один и тот же человек должен вести себя в одной ситуации как отец, в другой – как друг, в третьей – как начальник, т.е. выступать в разных ролях. Социальная роль – соответствующий принятым нормам способ поведения людей в зависимости от их статуса или позиции в обществе, в системе межличностных отношений. Освоение социальных ролей – часть процесса социализации личности, непременное условие "врастания" человека в общество себе подобных. Социализацией называется процесс и результат усвоения и активного воспроизведения индивидом социального опыта, осуществляемые в общении и деятельности. Примерами социальных ролей являются также половые роли (мужское или женское поведение), профессиональные роли. Наблюдая социальные роли, человек усваивает социальные стандарты поведения, учится оценивать себя со стороны и осуществлять самоконтроль.
Однако поскольку в реальной жизни человек включен во многие деятельности и отношения, вынужден исполнять разные роли, требования к которым могут быть противоречивыми, возникает необходимость в некотором механизме, который позволил бы человеку сохранить целостность своего "Я" в условиях множественных связей с миром (т.е. оставаться самим собой, исполняя различные роли). Личность (а точнее, сформированная подструктура направленности) как раз и является тем механизмом, функциональным органом, который позволяет интегрировать свое "Я" и собственную жизнедеятельность, осуществлять нравственную оценку своих поступков, находить свое место не только в отдельной социальной группе, но и в жизни в целом, вырабатывать смысл своего существования, отказываться от одного в пользу другого. Таким образом, развитая личность может использовать ролевое поведение как инструмент адаптации к определенным социальным ситуациям, в то же время не сливаясь, не идентифицируешь с ролью. Основные компоненты социальной роли составляют иерархическую систему, в которой можно выделить три уровня.
Первый – это периферийные атрибуты, т.е. такие, наличие или отсутствие которых не влияет ни на восприятие роли окружением, ни на ее эффективность (например, гражданское состояние поэта или врача).
Второй уровень предполагает такие атрибуты роли, которые влияют как на восприятие, так и на ее эффективность (например, длинные волосы у хиппи или слабое здоровье у спортсмена). На вершине трехуровневой градации – атрибуты роли, которые являются решающими для формирования идентичности личности. Ролевая концепция личности возникла в американской социальной психологии в 30-х годах XX в. (Ч. Кули, Дж. Мид) и получила распространение в различных социологических течениях, прежде всего в структурно-функциональном анализе. Т. Парсонс и его последователи рассматривают личность как функцию от того множества социальных ролей, которые присущи любому индивиду в том или ином обществе. Чарлз Кули считал, что личность формируется на основе множества взаимодействий людей с окружающим миром.
В процессе этих интеракций люди создают свое "зеркальное Я", которое состоит из трех элементов:
1. того, как, по нашему мнению, нас воспринимают другие ("Я уверена, что люди обращают внимание на мою новую прическу");
2. того, как, по нашему мнению, они реагируют на
3. то, что видят ("Я уверена, что им нравится моя новая прическа");
4. того, как мы отвечаем на воспринятую нами реакцию других ("Видимо, я буду всегда так причесываться").
Эта теория придает важное значение нашей интерпретации мыслей и чувств других людей. Американский психолог Джордж Герберт Мид пошел дальше в своем анализе процесса развития нашего "Я". Как и Кули, он считал, что "Я" – продукт социальный, формирующийся на основе взаимоотношений с другими людьми. Вначале, будучи маленькими детьми, мы не способны объяснять себе мотивы поведения других. Научившись осмысливать свое поведение, дети делают тем самым первый шаг в жизнь. Научившись думать о себе, они могут думать и о других; ребенок начинает приобретать чувство своего "Я".
По мнению Мида, процесс формирования личности включает три различные стадии. Первая – имитация. На этой стадии дети копируют поведение взрослых, не понимая его. Затем следует игровая стадия, когда дети понимают поведение как исполнение определенных ролей: врача, пожарного, автогонщика и т.д.; в процессе игры они воспроизводят эти роли.
18.Маргинальность, ее виды и причины (возникновение термина, соотношение термина с понятием «деклассированные элементы»).
маргинальность
Франц. maroinalisme, англ. marginalism. В буквальном смысле слова - периферийность, «пограничность» какого-либо (политического, нравственного, духовного, мыслительного, религиозного и проч.) явления социальной жизнедеятельности человека по отношению к доминирующей тенденции своего времени или общепринятой философской или этической традиции. Одними из первых последовательных маргиналов культурной жизни Европы считаются киники, которые, начиная с Антисфена, сознательно противопоставляли себя философской и этической традициям своей эпохи с ее мыслительными и поведенческими стереотипами. В определенном смысле постструктурализм и постмодернизм могут быть охарактеризованы как проявление феномена маргинализма - специфического фактора именно «модернистско-современного» модуса мышления, скорее даже мироощущения, творческой интеллигенции XX в. Характерная для нее позиция нравственного протеста и неприятия окружающего мира, позиция «всеобщей контестации», «духовного изгойничества» и стала отличительной чертой именно модернистского художника, в свою очередь получив специфическую трактовку в постмодернизме. Начиная с постструктурализма, маргинальность превратилась в уже осознанную теоретическую рефлексию, приобретя статус «центральной идеи» - выразительницы духа своего времени. Причем следует иметь в виду, что маргинализм как сознательная установка на «периферийность» по отношению к обществу в целом и его социальным и этическим ценностям, т. е. и по отношению к его морали, всегда порождала пристальный интерес к «пограничной нравственности». Феномен де Сада был заново осмыслен в постструктуралистской мысли, получив своеобразное «теоретическое оправдание». Проблема не исчерпывается имморализмом; ее суть в том, что Томас Манн в «Волшебной горе» устами Сеттембрини определил как placet experiri - жажду эксперимента, искус любопытства и познания, часто любой ценой и в любой ранее считавшейся запретной, табуированной области. Артистически богемный маргинализм всегда привлекал внимание теоретиков искусства, но особую актуальность он приобрел для философов, эстетиков и литературоведов структуралистской и постструктуралистской ориентации. Здесь «инаковость», «другость» и «чуждость» художников миру обыденному с его эстетическими стандартами и социальными и этическими нормами стала приобретать экзистенциальный характер, превратившись практически в почти обязательный императив: «истинный художник» по самому своему положению неизбежно оказывается в роли бунтаря-маргинала, поскольку всегда оспаривает общепринятые представления и мыслительные стереотипы своего времени. М. Фуко отождествил проблему «подрывного эстетического сознания» художника-маргинала, основанного на «работе бессознательного», с проблемой безумия. Именно отношением к безумию французский ученый поверяет смысл человеческого существования, уровень цивилизованности человека, способность его к самопознанию и, тем самым, к познанию и пониманию своего места в культуре, к овладению господствующими структурами языка и, соответственно, к власти. Иначе говоря, отношение человека к «безумцу» вне и внутри себя служит для Фуко мерой человеческой гуманности и уровнем его зрелости. И в этом плане вся история человечества выглядит у него как история безумия, поскольку Фуко пытался выявить в ней то, что исключает разум: безумие, случайность, феномен исторической непоследовательности - все то, что свидетельствует о существовании «инаковости», «другости» в человеке. Как и все постструктуралисты, он видел в художественной литературе наиболее яркое и последовательное проявление этой «инаковости», которой лишены тексты любого другого характера (философского, юридического и проч.). Естественно, на первый план при таком подходе выходила литература, нарушающая («подрывающая») узаконенные формы дискурса своим маркированным от них отличием, т. е. та литературная традиция, которая представлена именами де Сада, Нерваля, Ницше. «Фактически, - пишет американский критик В. Лейч, - внимание Фуко всегда привлекали слабые и угнетаемые социальные изгои - безумец, пациент, преступник, извращенец, - которые систематически подвергались исключению из общества» (Leitch:1983,c. 154). Проблема безумия в данном аспекте занимала далеко не только одного Фуко; это общее-место всего современного западного «философствования о человеке», получившего особое распространение в рамках постструктурализма и постмодернизма. Практически для всех теоретиков этого направления было важно понятие Другого в человеке или его собственной по отношению к себе «инаковости» - того не раскрытого в себе «другого», «присутствие» которого в человеке, в его бессознательном и делает его нетождественным самому себе. При этом тайный, «бессознательный» характер этого другого ставит его на грань или, чаще всего, за пределы нормы - психической, социальной, нравственной, и тем самым дает основания рассматривать его как безумного. В любом случае при общей теоретической подозрительности по отношению к норме, официально закрепленной в обществе либо государственными законами, либо неофициально устанавливаемыми правилами нравственности, санкционируемые состоянием безумия отклонения от нормы часто воспринимаются как гарант свободы человека от жесткой детерминированности господствующими структурами властных отношений. Так, Ж. Лакан утверждал, что бытие человека невозможно понять без его соотнесения с безумием, как и не может быть человека без элемента безумия внутри себя. Еще дальше тему неизбежности безумия развили Ж. Делез и Ф. Гваттари с их дифирамбами в честь шизофрении и шизофреника, привилегированное положение которого якобы обеспечивает ему доступ к «фрагментарным истинам» (шизофренический дискурс). Если Делез и Гваттари противопоставляли «больной цивилизации» капиталистического общества творчество «подлинного» художника, приобретающего в своем неприятии общества черты социального извращенца, то точно также и Фуко противопоставляет любым властным структурам деятельность «социально отверженных» маргиналов: безумцев, больных, преступников и, прежде всего, художников и мыслителей типа де Сада, Гельдерлина, Ницше, Арто, Батая и Русселя. С этим связана и высказанная им в интервью 1977 г. мечта об «идеальном интеллектуале», который, являясь аутсайдером по отношению к современной ему эпистеме, осуществляет ее деконструкцию, указывая на слабые места, изъяны общепринятой аргументации, призванной укрепить власть господствующих авторитетов: «Я мечтаю об интеллектуале, который ниспровергает свидетельства и универсалии, замечает и выявляет в инерции и притязаниях современности слабые места, провалы и натяжки ее аргументации»
