Различие между натурфилос. Демокрита и натурфилос. Эпикура. Еще дальше. Скептик и Эмпирик, считающий чувственную природу субъективной видимостью, рассматривает ее с точки зрения необходимости и старается объяснить и

еще дальше. Скептик и эмпирик, считающий чувственную природу субъективной видимостью, рассматривает ее с точки зрения необходимости и старается объяснить и понять реаль­ное существование вещей. Наоборот, философ и догматик, признающий явление реальным, везде видит только случай, и его способ объяснения скорее сводится к тому, чтобы отверг­нуть всякую объективную реальность природы. В этих проти­воположностях как будто кроется известная несообразность.

Лишь с трудом можно еще допустить, что эти философы, во всем противореча друг другу, будут придерживаться одного и того же учения. И все же они представляются прикованными друг к другу.

Выяснить в общем их отношение друг к другу — такова задача следующего отдела ⁵³.

[169

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

О РАЗЛИЧИИ МЕЖДУ ФИЗИКОЙ ДЕМОКРИТА И ФИЗИКОЙ ЭПИКУРА В ЧАСТНОСТЯХ

ГЛАВА ПЕРВАЯ ОТКЛОНЕНИЕ АТОМА ОТ ПРЯМОЙ ЛИНИИ

Эпикур признает троякое движение атомов в пустоте ¹⁾. Одно из них есть движение падения по прямой линии; другое происходит вследствие того, что атом отклоняется от прямой линии; третье же возникает благодаря отталкиванию много­численных атомов друг от друга. Признание первого и послед­него из этих видов движения является общим для Демокрита и Эпикура; отклонение же атома от прямой линии отличает Эпикура от Демокрита ²⁾.

По поводу этого движения отклонения много острили. Цицерон в особенности неистощим, когда он затрагивает эту тему. Так, между прочим, у него говорится: «Эпикур утвер­ждает, что атомы несутся в силу своей тяжести вниз по прямой линии; это и есть, по его мнению, естественное движение тел. Но затем его осенила мысль, что если бы все атомы двигались сверху вниз, то никогда ни один атом не пришел бы в сопри­косновение с другим. Поэтому Эпикур прибег к ложному утвер­ждению: он заявил, что атом якобы чуть-чуть отклоняется, что совершенно невозможно. Отсюда-де возникают сплетения, сочетания и сцепления атомов между собой, и в результате образуется мир, все части мира и все, что в нем содержится. Не говоря уже о том, что все это по-детски выдумано, Эпикур не достигает даже того, чего хочет» ³⁾. Другую версию мы на­ходим у Цицерона в первой книге его сочинения «О природе богов». «Так как Эпикур понял, что если бы атомы вследствие своей собственной тяжести неслись вниз, то от нашей власти ничего бы не зависело, ибо движение атомов является оп­ределенным и необходимым, — то он, чтобы избегнуть

170 РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ НАТУРФИЛОС. ДЕМОКРИТА И НАТУРФИЛОС. ЭПИКУРА

необходимости, измыслил такое средство, до которого Демокрит не додумался. Эпикур говорит, что атом, хотя он и несется сверху вниз вследствие своего веса и тяжести, все же чуть-чуть откло­няется. Утверждать это постыднее, чем не уметь доказать то, чего он хочет» ^4J.

Аналогично рассуждает Пьер Бейлъ:

«До него» (т. е. Эпикура) «в атомах допускали только движение, обу­словленное тяжестью, и движение, обусловленное отталкиванием. Эпикур предположил, что даже в пустоте атомы немного отклоняются от прямой линии, и отсюда, говорил он, явилась свобода... Надо заметить, между прочим, что это не было единственным мотивом, побудившим его приду­мать это движение отклонения; последнее служило ему также для объяс­нения встречи атомов, потому что он, конечно, видел, что никогда не в со­стоянии будет объяснить возможность встречи атомов при предположе­нии, что они с одинаковой скоростью движутся по прямым линиям, все сверху вниз, и что при этом условии невозможно было бы возникновение мира. Атомы должны были поэтому отклоняться от прямой линии»⁶'.

Я пока оставляю в стороне вопрос о степени убедительности этих рассуждений. Однако всякий может с первого же взгляда заметить, что новейший критик Эпикура, Шаубах, неправильно понял Цицерона, когда он говорит:

«Атомы вследствие тяжести, т. е. по физическим основаниям, все несутся параллельно вниз, но от взаимного отталкивания приобретают другое движение — а именно, по Цицерону («О природе богов», I, 25), некоторое косое движение в силу случайных причин, действующих при­том извечно» ^в|.

Во-первых, Цицерон в цитированном месте считает не оттал­кивание основанием косого направления, а, наоборот, косое направление — основанием отталкивания. Во-вторых, он не говорит о случайных причинах, а, наоборот, порицает Эпикура за то, что тот не приводит никаких причин; да и само по себе было бы противоречием считать в одно и то же время основанием косого направления как отталкивание, так и случайные при­чины. Тогда можно было бы говорить самое большее о слу­чайных причинах отталкивания, но не косого направления.

Впрочем, в рассуждениях Цицерона и Бейля есть одна особенность, которая настолько бросается в глаза, что ее необ­ходимо тут же и отметить. А именно, они приписывают Эпи­куру такие побудительные мотивы, из которых один исключает другой: Эпикур допускает якобы отклонение атомов то для объяснения отталкивания, то для объяснения свободы. Но если атомы не встречаются друг с другом без отклонения, то в таком случае отклонение излишне для обоснования свободы,

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

так как противоположность свободы берет свое начало, как мы видим у Лукреция ⁷>, лишь вместе с детерминистической и вынужденной встречей атомов. Если же атомы встречаются друг с другом без отклонения, то последнее излишне для обосно­вания отталкивания. Я утверждаю, что противоречие это воз­никает в том случае, если причины отклонения атома от прямой линии понимаются так внешне и бессвязно, как это имеет место у Цицерона и Бейля. У Лукреция, который вообще из всех древних один только постиг эпикурейскую физику, мы найдем более глубокую трактовку вопроса.

Обратимся теперь к рассмотрению самого отклонения.

Как точка снята в линии, точно так же каждое падающее тело снято в той прямой линии, которую оно описывает. Специ­фическое его качество не имеет здесь значения. Яблоко при своем падении описывает такую же отвесную линию, как и кусок железа. Всякое тело, поскольку мы ого рассматриваем в движении падения, есть, таким образом, не что иное, как движущаяся точка, и притом точка, лишенная самостоятель­ности, теряющая свою индивидуальность в определенном наличном бытии — в прямой линии, которую она описывает в своем движении. Поэтому Аристотель справедливо замечает против пифагорейцев: «Вы говорите, что движение линии обра­зует поверхность, движение точки — линию; в таком случае и движения монад будут линиями» ⁸⁾. Таким образом, вывод из этого пифагорейского представления — как для монад, так и для атомов, ввиду их постоянного движения ⁸⁾,— был бы тот, что ни атомы, ни монады не существуют, что они скорее исчезают в прямой линии; ибо поскольку мы представляем себе атом лишь падающим по прямой линии, мы не имеем еще дела с плотностью атома. Прежде всего, если представлять себе пустоту как пространственную пустоту, то атом является непосредственным отрицанием абстрактного пространства, является, следовательно, пространственной точкой. Плот­ность, интенсивность, которая, в противовес внеположности про­странства, утверждает себя внутри себя, может явиться след­ствием только принципа, отрицающего пространство во всей его сфере, а таким принципом в действительной природе является время. Кроме того, если даже не согласиться с этим, то атом, поскольку движение его составляет прямую линию, определяется исключительно пространством, имеет, в силу необходимости, бытие относительное и существование чисто материальное. Но мы видели, что одним из моментов, содер­жащихся в понятии атома, является чистая форма, отрица­ние всякой относительности, всякого отношения к другому

М. и Э., т. 40