Возмещение в денежной форме части стоимости основного капитала, утраченной вследствие износа

Если мы возьмем теперь прежде всего:

I. 4000c+1000v+1000m.

II..................... 2000с +500v+500m.

то обмен товаров 2 000 IIс на товары той же стоимости I (1 000v + + 1 000 т) предполагал бы, что 2 000 IIс in natura целиком снова превращаются в произведенные подразделением I натуральные составные части постоянного капитала подразделения II; но товарная стоимость в 2 000, в виде которой существует последний, содержит в себе элемент, который компенсирует убыль стоимости основного капитала, но который не приходится немедленно возмещать in natura; этот элемент должен превращаться в деньги, постепенно накопляемые в общую сумму до тех пор, пока не наступит срок возобновления основного капитала в его натуральной форме. Каждый год является годом смерти основного капитала, его приходится возмещать то в одном, то в другом отдельном предприятии, или то в одной,. то в другой отрасли промышленности; в одном и том же индивидуальном капитале приходится возмещать то одну, то другую часть основного капитала (так как его части имеют различную продолжительность жизни). Рассматривая годовое воспроизводство – хотя бы и в неизменном масштабе, т. е. абстрагируясь от всякого накопления, – мы начинаем не ab ovo;[536]мы рассматриваем один год из ряда многих, и этот год – не первый год жизни капиталистического производства. Следовательно, различные капиталы, вложенные в разнообразные отрасли производства подразделения II, имеют различный возраст, и, подобно тому как ежегодно умирают люди, работающие в этих отраслях производства, точно так же массы основных капиталов ежегодно достигают конца своей жизни и должны возобновляться in natura за счет накопленного денежного фонда. Постольку обмен 2 000 IIс на 2 000 I (v + m,) включает в себя превращение 2 000 IIс из его товарной формы (предметов потребления) в натуральные элементы, которые состоят не только из сырых и вспомогательных материалов, но также из натуральных элементов основного капитала – машин, орудий труда, построек и т. Д. Поэтому тот износ, который в стоимости 2 000 IIс возмещается деньгами, отнюдь не соответствует размеру функционирующего основного капитала, так как часть последнего ежегодно приходится возмещать in natura; и поэтому предполагается, что в предыдущие годы в руках капиталистов подразделения II накопились деньги, необходимые для этого обмена. Но это предположение в такой же мере относится к текущему году, в какой оно принимается и для прошлых лет.

В обмене между I (1 000v + 1 000 т) и 2 000 IIc следует прежде всего отметить, что в сумме стоимости I (v + т) не содержится элементов постоянной стоимости, а следовательно, не содержится элементов стоимости, необходимых для возмещения, износа, т.е. не содержится стоимости, перенесенной с основной составной части постоянного капитала на те товары» в натуральной форме которых существует v + т. Напротив, в стоимости IIс этот элемент существует, и именно часть этого элемента стоимости, обязанного своим существованием основному капиталу, не приходится непосредственно превращать из денежной формы в натуральную форму, а приходится сначала сохранять в денежной форме. Поэтому при обмене I (1 000v + 1000m) на 2 000 IIс мы тотчас же наталкиваемся на то затруднение, что средства производства подразделения I, в натуральной форме которых существуют 2 000 (v + т}, на всю сумму своей стоимости в 2 000 должны быть обменены на эквивалент, существующий в виде предметов потребления подразделения II; напротив, с другой стороны, предметы потребления 2 000 lie не могут быть обменены на средства производства подразделения I (1 000, + 1 000m) на всю сумму своей стоимости, так как некоторая часть их стоимости, – равная износу, который подлежит возмещению, или равная убыли стоимости основного капитала, – сначала должна осесть в виде денег, которые уже не будут функционировать снова как средства обращения в пределах того текущего годового периода воспроизводства» который здесь только и рассматривается. Но деньги, в которые превращается элемент износа, заключающийся в товарной стоимости 2 000 IIс, – эти деньги могут поступить только от капиталистов подразделения I, так как капиталисты подразделения II не могут оплачивать самих себя, а получают их лишь вследствие продажи своего товара, и так как, согласно предположению, I (v+m) покупает всю сумму товаров 2 000 IIc; следовательно, посредством этой купли подразделение I должно превратить в деньги упомянутый износ основного капитала подразделения II. Но, согласно ранее изложенному закону, деньги, авансированные для обращения, возвращаются к капиталистическому производителю, который позже бросает в обращение равную стоимость в виде товара. Ясно, что подразделение I, покупая IIс, не может дать подразделению II на 2 000 товарами и, кроме того, раз навсегда отдать еще дополнительную денежную сумму (отдать ее так, чтобы она не возвращалась к нему посредством операции обмена). Это вообще означало бы, что товарная масса IIе покупается выше ее стоимости. Если подразделение II в обмен на свои 2 000с действительно получает I (1000v+1000m), то ему не приходится требовать от подразделения I ничего больше, и деньги, обращавшиеся при этом обмене, возвращаются к капиталистам подразделения I или II в зависимости от того, кто из них бросил деньги в обращение, т. е. кто из них раньше выступил в качестве покупателя. Вместе с тем подразделение II в таком случае превратило бы свой товарный капитал на всю сумму его стоимости в натуральную форму средств производства, между тем как у нас предположено, что некоторая часть этого товарного капитала, будучи продана в период воспроизводства текущего года, не превращается из денег снова в натуральную форму основных элементов постоянного капитала подразделения II. Следовательно, итоговая разница в форме денег могла бы возвратиться в подразделение II лишь при том условии, если бы это подразделение продало подразделению I именно на 2 000, а купило бы у них меньше, чем на 2 000, например, только на 1 800; тогда подразделение I должно было бы покрыть деньгами сальдо в размере 200, которые не возвратятся к нему, потому что эта сумма денег, авансированная для обращения, не была бы вновь извлечена из него посредством внесения в обращение товаров стоимостью в 200. В таком случае для подразделения II у нас оказался бы денежный фонд в счет износа его основного капитала; но на другой стороне, т. е. на стороне подразделения I, у нас оказалось бы перепроизводство средств производства на сумму в 200 и таким образом была бы разрушена вся основа схемы, а именно было бы нарушено воспроизводство в неизменном масштабе, при котором предполагается полная пропорциональность между различными подразделениями производства. Одно затруднение было бы лишь заменено другим, гораздо более неприятным.

Так как эта проблема представляет особые затруднения и политико-экономы до сих пор ею вообще не занимались, то мы последовательно рассмотрим все возможные (по крайней мере возможные по видимости) решения или, точнее, различную постановку самой проблемы.

Прежде всего, мы только что предположили, что подразделение II продает подразделению I на 2 000, а покупает у него товаров лишь на 1 800. В товарной стоимости 2 000 IIс заключается стоимость в 200 для возмещения износа основного капитала, которая подлежит сохранению в форме денег, в форме сокровища; таким образом стоимость 2 000 IIс распадается на 1 800, которые должны быть обменены на средства производства подразделения I, и на 200 для возмещения износа основного капитала, которые (после продажи 2 000с подразделению I) должны быть удержаны в деньгах. Или по своей стоимости 2 000 IIс были бы равны 1 800с + 200с (d), где d = dechet {износ}.

В таком случае нам следовало бы рассмотреть

обмен I. 1000v+ 1000m

II. 1800с + 200с (d)

На 1 000 ф. ст., которые в виде заработной платы получили рабочие в уплату за их рабочую силу, подразделение I покупает предметы потребления стоимостью в 1 000 IIс; подразделение II на эти же самые 1 000 ф. ст. покупает средства производства стоимостью в 1 000 I v. Таким образом к капиталистам подразделения I притекает обратно их переменный капитал в денежной форме, и на следующий год они могут купить на него рабочую силу такой же стоимости, т. е. могут возместить in natura переменную часть своего производительного капитала. – Далее, подразделение II на авансированные 400 ф. ст. покупает средства производства Im, а Iт на те же самые 400 ф. ст. покупает предметы потребления IIс. Те 400 ф. ст. т которые подразделение II авансировало для обращения, возвратились таким образом к капиталистам этого подразделения, но возвратились только как эквивалент за проданный товар. Подразделение I на авансированные 400 ф. ст. покупает предметы потребления; подразделение II покупает у подразделения I средства производства на 400 ф. ст., благодаря чему эти 400 ф. ст. возвращаются к капиталистам подразделения I. Значит, счет до сих пор таков:

Подразделение I бросает в обращение 1 000v,+ 800m в форме товаров; далее, оно бросает в обращение в форме денег:

1 000 ф. ст. на заработную плату и 400 ф. ст. для обмена с подразделением II. По окончании обмена подразделение I имеет:

1 000v деньгами, 800m, превращенные в 800 IIс (предметы потребления), и 400 ф. ст. деньгами.

Подразделение II бросает в обращение 1 800с в форме товаров (предметы потребления) и 400 ф. ст. в форме денег; по окончании обмена оно имеет: 1 800 в товарах подразделения I (средства производства) и 400 ф. ст. деньгами.

Теперь у нас на стороне подразделения I остается еще 200m (в средствах производства), на стороне подразделения II – 200с (d) (в предметах потребления).

Согласно предположению, подразделение I на 200 ф. ст. покупает предметы потребления с (d) общей стоимостью в 200; но подразделение II удерживает эти 200 ф. ст., так как 200с (d) представляют износ основного капитала, следовательно, они не подлежат непосредственному превращению в средства производства. Итак, 200 Im не могут быть проданы; 1/5 прибавочной стоимости подразделения I, подлежащая возмещению, не может быть реализована, не может превратиться из своей натуральной формы средств производства в натуральную форму предметов потребления.

Это не только противоречит предположению о простом воспроизводстве; это само по себе не является гипотезой для объяснения того, каким образом происходит превращение в деньги 200с (d). Напротив, это значит, что такое превращение вообще необъяснимо. Так как нельзя доказать, каким образом 200с (d) могут превратиться в деньги, то предполагается, что подразделение I из любезности превращает их в деньги, а именно потому, что оно не в состоянии превратить в деньги свой собственный остаток в 200m. Видеть в этом нормальную операцию механизма обмена – это равносильно предположению, что 200 ф. ст. ежегодно падают с неба, чтобы регулярно превращать 200с (d) в деньги.

Однако нелепость подобной гипотезы так прямо не бросается в глаза, когда Iт не выступает в своей первоначальной форме существования, а именно не выступает в качестве составной части стоимости средств производства, т. е. в качестве составной части стоимости товаров, которые их капиталистические производители должны посредством продажи реализовать в деньгах, а вместо этого оказывается в руках тех, с кем капиталисты делят прибавочную стоимость, например, в качестве земельной ренты она оказывается в руках земельных собственников или в качестве процента – в руках кредиторов, ссудивших деньги. Но если та часть заключающейся в товарах прибавочной стоимости, которую промышленный капиталист должен отдать как земельную ренту или как процент другим совладельцам прибавочной стоимости, если эта часть прибавочной стоимости в течение длительного времени не может быть реализована посредством продажи самих товаров, то это означает, что наступил конец и для уплаты ренты или процента, и потому ни земельные собственники, ни получатели процента не смогут посредством расходования ренты и процента служить в качестве dei ex machina[537]для того, чтобы по их усмотрению превращать в деньги определенные части годового воспроизводства. Так же обстоит дело с расходами всех так называемых непроизводительных работников – государственных чиновников, врачей, адвокатов и т. Д., и вообще всех тех, кто в облике «большой публики» оказывает политико-экономам ту «услугу», что объясняет необъясненное ими.

Так же мало помогает делу, когда, вместо прямого обмена между I и II – между этими двумя крупными подразделениями самих капиталистических производителей, – привлекают в качестве посредника купца и при помощи его «денег» обходят все затруднения. Например, в данном случае 200 Iт в конце концов должны быть окончательно сбыты промышленным капиталистам подразделения II. Пусть они пройдут через руки ряда купцов, – и все же последний из них окажется, согласно гипотезе, в таком же положении по отношению к капиталистам подразделения II, в каком сначала находились капиталистические производители подразделения I, т. е. купцы не могут продать 200 Iт капиталистам подразделения II, и затраченная ими сумма на покупку 200 Iт не может возобновить тот же самый процесс для подразделения I.

Отсюда видно, что если даже отвлечься от нашей настоящей цели, совершенно необходимо рассматривать процесс воспроизводства в его основной форме, в которой устранены все затемняющие дело побочные обстоятельства, как необходимо это и для того, чтобы разделаться с фальшивыми увертками, которые создают видимость «научного» объяснения, делая с самого начале предметом анализа общественный процесс воспроизводства в его запутанной конкретной форме.

Итак, закон, согласно которому деньги, авансированные капиталистическим производителем для обращения, при нормальном ходе воспроизводства (в неизменном ли, в расширенном ли масштабе) должны возвращаться к своему исходному пункту (причем безразлично, принадлежат ли деньги самим капиталистическим производителям или взяты ими взаймы), – этот закон раз навсегда исключает ту гипотезу, что 200 IIc(d) превращаются в деньги посредством тех денег, которые авансировало подразделение I.