Инженерное дело на Руси в период феодализма

 

Истоки русского инженерного искусства уходят в глубь веков. Еще древние славяне хорошо владели осадным искусством: уже в VI в. сла­вян­ское войско в войне с Византией использовало осадные машины (железные тараны, катапульты для метания камней, черепахи). Так, при обороне Доростола (древней болгарской крепости, современный г. Силистра) 971 г. русское войско Святослава Игоревича выдержало трехмесячную осаду византийцев, успешно используя укрепления, воз­веденные в короткие сроки, и несмотря на превосходство противника (45 тысяч человек ви­зан­тийцев против 20 тысяч) одержало победу, а затем воевода отвел свои войска в пределы Руси.

С давних времен на Руси используются технологии использования красок, выделки кожи, изготовления глиняных плиток-изразцов, при­го­товление поташа, обработки дерева, получения металлов и др. Так, для получения краски индиго издревле использовалось растение крутик (именуемый ботаниками Изатис тинктория). При переработке белого сока крутика для получения синей краски мастеровые люди производили слож­нейшие химические процессы, именуемые сегодня: ферментация в резуль­тате брожения, отстаивание, декантизация, струйное окисление и неко­торые другие. Научное описание этой сложнейшей технологии получения индиго оказалось по плечу только химикам второй половины XIX в.

Исследования древних рукописей показывают, что еще в V-VI вв. на Руси знали секреты приготовления и использовали киноварь (сернистая ртуть), сурик (красная окись - перекись свинца), черлень (малиновая ла­ковая краска), желтую и голубую краски, черную краску из сажи - “черни­­ло­­­копченое”, свинцовые белила, сусальное золото. Уже в XV в. для распро­странения знаний о технологиях изготовления красителей были изданы: “Указ, како творить киноварь”, “Указ, како сурик делати” и др.

Еще в то время, когда Киев был столицей русского государства, киевские мастера при производстве глиняных плиток-изразцов отлично руководили сложными физическими и химическими процессами, происходящими при температурах свыше тысячи градусов.

Об умелой выделке кож в древней Руси говорят многие находки кожевенных изделий, связанные с археологическими раскопками у деся­тин­ной церкви в Киеве. Далеко за пределами Руси славились кожи, изго­товленные мастерами новгородскими, псковскими, суздальскими, яро­славскими, костромскими.

Мастеровые люди древней Руси научились вести процессы получения металлов из руд, о чем свидетельствуют множественные находки железных, медных, бронзовых, серебряных, оловянных изделий, датированных V-VI вв.

Издревле на Руси славились мастера, умевшие добывать и обра­ба­тывать металл. Люди огненных работ древней Руси обеспечивали достаточным количеством оружия воинов Олега, Святослава, Владимира Святославича, Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха, Александра Невского и других выдающихся полководцев, стоявших во главе народа. Утверждая культуру на величайшей в мире государственной территории, русские люди, действуя орудиями из металла, на смену дикости и варварству вводили цивилизацию.

Древние русские источники буквально изобилуют названиями оружия и доспехов, изготовлявшихся нашими мастерами: мечи, копья, крюки железные, рогатины, секиры, топоры, топорики и топорцы, сулицы, ослопы, доспехи голые и булатные, бронь железная и дощатая, зерцала, шоломы и шишаки, щиты склепанные и червленные, наручи и наколенники и многое другое. Такие тонкие работы русских мастеров, как изделия из серебра с чернью славились в Скандинавии, Крыму, Чехии, Польше и Прибалтике. Златокованный престол Ярослава Осмомысла, творения златокузнецов и серебренников Владамира Мономаха, драгоценные метал­лические изделия, выполненные по поручению Андрея Боголюбского, Владимира Галицкого и других князей, были известны далеко за пределами русской земли.

В древних новгородских летописях упоминаются имена некоторых искусников в работах по металлу: “Страшко серебрянник” - 1200 г., “Антон котельник” - 1215 г., “Микифор щитник” - 1228 г., “Нежила серебрянник” - 1228 г.

В более поздние времена известностью пользовались мастера, умевшие отливать “колоколы дивны слышанием”. Уже в XIV в. литейщик Борис отлил в Москве три больших и два малых колокола (1346 г.), златокузнец - Парамжа сделавший крест и икону (1356г.), кузнецы Макар и Шишка изготовили “пояс золот” в 1389 г. для московских соборов.

Перечень русских мастеров по металлу можно еще долго продолжать. Некоторое представление о развитии металлообработки на Руси могут дать цифры по Новгороду. В 80-х г. XVI в. здесь насчитывалось 5465 ремеслен­ников. В их числе: 222 серебренника, 112 кузнецов, 38 ножевиков, 35 котель­ников, 31 железник, 21 гвоздочник, 17 замочников, 12 ведерников, 8 медни­ков, 7 игольников, 6 булавочников, 5 золотарей, 5 секирников, 5 скобочни­ков, 3 лемешника, 3 плавильщика и др.

Обработка металла процветала в городах: Серпухов, Коломна, Тула, Можайск, Свияжск, Казань и других регионах Руси.

Издревле русские люди славились виртуозностью обработки дерева, которым так богата наша земля. Из дерева на Руси делали все - от ложки до храма: избы, хоромы знати, культовые постройки и т.д. Уже в древние времена на Руси сложился тип крестьянского жилища, которое представ­ляет собой простое сооружение с двухскатной кровлей. Найденный поко­лениями тип зданий лег в основу деревянного и каменного зодчества. Иметь свое жилье – такая же фундаментальная потребность человека, как и носить одежду. С жильем всегда была связана большая часть его жизни, и неудивительно, что дом несет на себе яркий отпечаток индивидуальности своих хозяев, составляя важную часть материальной культуры. Обширные этнографические работы, проводившиеся в России в начале XX века, дают нам полное представление о региональных различиях традиционного российского жилища, следы которых сохраняются и до сих пор.

Русскими розмыслами были созданы различные типы жилища:

1. северорусский;

2. среднерусский;

3. западнорусский;

4. южнорусский;

5. смешанный;

6. украинский;

7. низовьев Дона;

8. Кубани и Терека.

Севернорусское жилище было создано новгородскими мастерами во время колонизации Новгородом финно-угорских земель. Здесь они столкнулись с проблемой защиты от холодного, влажного климата, и это заставило их переработать или даже совсем отказаться от старых строительных традиций. В результате новгородцы изобрели монументальный дом-двор на высоком подклете, где под общей двускатной крышей объединялись жилые и хозяйственные помещения. Крытая связь обеспечивала на всей территории благоприятный микроклимат в непогоду. Двор был двухэтажным, и на его верхний этаж поднимались по ввозу – наклонному бревенчатому настилу. «Островное» размещение печи в центре жилого помещения было заимствовано у финно-угров.

Среднерусская изба впервые появилась в VII-VIII веке как срубное наземное жилище на невысоком подклете и с подполом, отличающееся от обычной тогда землянки. Почвы здесь суше, чем на севере, климат более мягкий, и поэтому дом и двор не объединялись в одно целое. Крытый двор ставился сразу за избой или на некотором расстоянии от нее и сообщался с домом через сени. Бани здесь были меньше по размеру, чем на севере, крестьяне часто мылись в печах. Крыша крылась деревом или соломой. В конце XIX века здесь стали появляться пятистенки, курные печи были заменены печами с дымоходами.

Западнорусское жилище имело общие черты со среднерусским и южнорусским типами. С первым его сближали средний и низкий подклет, соломенное или деревянное покрытие двускатной крыши, а общим с южнорусской избой был открытый двор. Эти сходства объясняются не только похожими климатическими условиями, но и массовыми переселениями крестьян на псковские земли в XV-XVI веке. Были и особенности - западнорусский дом всегда ставился перпендикулярно к улице, резные украшения почти не применялись, а русские печи имели подвесные котлы.

Южнорусское жилище постепенно развилось из древних степных землянок и полуземлянок. Это был низкий срубный дом подклета, с земляным или глинобитным полом. Несмотря на то, что славянские поселения Дикого поля часто опустошались кочевниками, это разорение не было сплошным. В глухих заселенных местах, в стороне от татарских шляхов еще жили славяне и вместе с ними сохранился южнорусский тип дома. После повторного освоения этого края в XV – XVII веке локальные различия в строительной технике переселенцев сгладились, и возник единый южнорусский тип жилища, крытого соломой, с квадратным двором. Баня в традиционном южнорусском доме, как правило, отсутствовала. В начале XX века здесь стали появляться кирпичные дома.

Особый комплекс русского жилища, донской, сложился в бассейне Дона. В XVI –XVII веке его заселяли служилые, запорожские и северские (черниговские, рыльские, стародубские) казаки. В XVIII веке сюда бежали крестьяне с Украины и южной России, которые стали называться «иногородние». Казаки и богатые крестьяне - иногородние строили себе срубные дома с несколькими комнатами под четырехскатной тесовой крышей. Дом стоял на подклете, который иногда использовался как кладовая, а иногда превращался в живой этаж. Многие иногородние не имели денег на покупку брусового леса и строили небольшие саманные дома под камышовой крышей. И у казаков и у иногородних дома стояли на подклете из-за угрозы затопления во время весенних разливов Дона и его притоков. Дворы на Дону всегда ставились открытые, с несвязанными, разбросанными хозяйственными постройками. В каждом хозяйстве была летняя кухня, печь для приготовления пищи на открытом воздухе. Бани были только у богатых станичников, а остальные пользовались ими за плату.

Еще один своеобразный жилищный комплекс сложился в районе Кубани и Терека. Он был схож с украинским – дома были такие же глинобитные, без подклета, с земляным полом. Это сходство связано с тем, что во время создания кавказской укрепленной линии после войны 1774 года с Турцией сюда были переведены донские, слободские и запорожские казаки. Но внутреннее убранство дома – ковры, развешенное по стенам оружие – соответствовало горским обычаям.

Иногда жилище на Руси имело сугубо территориальное различие и носило оттенок природно-климатических условий. Так на Урале различалось несколько типов:

1. североуральский;

2. среднеуральский;

3. южноуральский.

Анализ региональных типов уральских домов позволит нам лучше понять механизм формирования географических различий в строении жилища. Первые уральские переселенцы строили свои дома на основе традиций, которые они вырабатывали в районах прежнего расселения. Но нередко простое копирование оканчивалось неудачей. Традиционная черниговская изба, поставленная переселенцами в Уральских горах, приносила много огорчений хозяевам: большой открытый двор заносился снегом и заливался водой, жилье сильно охлаждалось из-за отсутствия подклета, а влага часто попадала внутрь помещения. Одинарный тамбур при входе плохо помогал гидроизоляции, а обычная крыша с малым уклоном скатов не выдерживала снеговую нагрузку. Частично выход заключался в выборе таких территорий, где климатические условия больше всего напоминали родину переселенцев. Поэтому североуральское жилье генетически связано со средневолжским, а южноуральское - с южнорусским. Но сходство условий Урала и Европейской России относительно, и в результате Урал получил свой набор региональных типов жилища, отличающихся по функционально-планировочной организации.

На севере Урала у крестьян не было необходимости учитывать в организации дома сезонные изменения, и поэтому они предпочитали строить дома-четырехстенки. Из-за большого количества осадков вход в подклет устраивался со стороны крытого двора, а не с улицы. Снег использовался здесь как утеплитель, и его сохраняли в течение зимы на крышах и у стен подклета. Четырехскатная крыша была более устойчива при ветре, экономила кровельный материал и дольше служила из-за того, что солнце прогревало три ее стороны. Вместо наружного пристроенного крыльца делали внутреннее встроенное. Чтобы жилье было более компактным, его развивали по вертикали, а не по горизонтали. Одновременно строители применяли шлюзование входа – увеличивали число дверей до жилого помещения. Для того, чтобы избежать сквозняков, дверные проемы смещали друг относительно друга и снабжали высоким порогом, а чтобы добиться более равномерного теплового режима, внутренние проемы оставляли открытыми, завешивая их портьерами. Из-за частых дождей с ветрами, разрушавшими архитектурные детали и из-за их неразличимости в пасмурную погоду, дома редко украшались декором. Хозяева мало находились вне дома и вместо внешнего декора здесь предпочитали украшать резьбой и росписью внутренние помещения.

На среднем Урале самым распространенным типом дома оказался пятистенок. Внутренняя капитальная стена давала возможность легко изменять величину отапливаемой площади в зависимости от морозной, ветреной или солнечной погоды, превращая дискомфортные помещения в подсобные. Летних жилых помещений здесь старались не делать из-за прохладного и дождливого лета, а для утепления клали штукатурку. Двор был частично раскрыт и имел большие размеры.

На юге Урала, где климат континентальнее, строили шестистенки и дома – крестовики. Бурное снеготаяние вынуждало делать высокий подклет. Для того, чтобы ослабить воздействие ветра, жилье растягивали по горизонтали, дома располагали перпендикулярно к улицам. Двор был полностью раскрыт и озеленен. Для сна летом появилась веранда. Оконные проемы были увеличены, подполье и чердак отсутствовали. Дома были обмазаны глиной и побелены. Прямой солнечный свет хорошо выявлял мелкую деталировку ставен, наличников, столбиков террас и подкарнизных досок.

Еще задолго до приезда на Русь иностранных инженеров-строителей уже в V-VI вв. славяне жили в хорошо укрепленных городах. Уже в древних скандинавских хрониках Киевская Русь называлась Гардарикой – страной городов. К 1238 году их насчитывалось около трехсот. Большинство из них выросло на торговых путях, соединяющих Византию, страны Востока и Западной Европы. Киев контролировал бассейн Днепра, Полоцк – Западной Двины, Новгород – водораздел между Волгой и реками северо-западной Руси – Ловатью, Волховом и Невой.

Ослабление торговых связей под ударами кочевников и смещение межконтинентальных торговых путей в Средиземноморье выдвинуло группу городов в интенсивно осваиваемых землях Волго-Окского междуречья, куда после монгольского нашествия сместился основной ареал расселения. Это были Ростов Великий, Суздаль, Переславль, Владимир. На юго-востоке этот ареал окаймляли города-крепости, принимавшие на себя удары золотоордынских экспедиций, - Брянск, Тула, Кашира, Коломна, Рязань. В это время известны были: Киев, Новгород, Чернигов, Псков, Суздаль. Однако до настоящего времени историческая наука не установила, была ли в это время выделена особая группа строителей, получавшая плату за свою работу или инженерные сооружения строились местными умельцами-самоучками. Тем не менее на торговых путях у слияния рек или речных излучин вырастали города, имеющие архитектурно оформленную схему. Располагались они, как правило, на холме и включали крепость: детинец (позже кремль) - резиденция князя и убежище для горожан при нападении врагов, с оборонительным земляным валом, рубленой стеной на нем и со рвом извне, посад - жилые сооружения граждан. На территории посада, как правило, проживали ремесленники, мастеровые, обслуживавшие дружин­ников, они изготавливали оружие, воинские доспехи, предметы конского снаряжения, глиняную посуду, одежду, обувь, украшения. За посадом располагалась слобода, которую заселяли производители сельскохо­зяйственной продукции, рабочие (простолюдины).

Всякий населенный пункт на Руси непременно укрепляли. Небольшие города довольствовались одной оградой, но важнейшие имели по нескольку оград, разделявших город на части, которые тоже называли городами. Так, Москва состояла из Кремля, Китай-города, Белого города, а позднее еще и Земляного города; Псков - из Кремля, Среднего города, Большого города и Запсковья. Новые ограды и города возникали по мере увеличения населения и роста города.

Улицы посада шли к кремлю или параллельно реке. Общим для городов Киевской Руси были живописность их силуэта, где доминировали кремль с его красочными дворцами и храмами, сиявшими позолотой кровель и крестов и органическая их связь с окружающим ландшафтом.

Строительству городов как центров обороны своих владений русские князья уделяли много внимания и когда возникла необходимость защиты Киева, князь Владимир, как повествует летописец, сказал: “Се не добро, еже мало городов около Киева. И нача ставити городы на Десне и по Вестри, и по Турбежевы, и по Суле, и по Стругне”.

Инженерное дело на Руси представляло собой при зарождении империческое искусство, опирающееся на опыт, на самый простой и грубый расчет.

Те, кого сейчас называем инженером, назывались на Руси розмыслом. Уже одно это чрезвычайно характерное наименование проливает свет на те требования, которые предъявлялись к специалистам в области ремесла и искусств, и тем качествам, которых ожидали от руководителя дела непосредственные исполнители его замысла: мастера, ремесленники, каменщики, кузнецы, землекопы и др.

Словом «розмысл» в средневековой Руси назывались специалисты, руководившие работниками по строительству городов, возведению военных укреплений и оборонительных сооружений. Еще на заре Русского государства, в IX-X веках, князья, отправляясь со своими дружинами в военные походы, приказывали розмыслам «городы и палаты строити» и «мосты мостить».

Розмысл обязан был размыслить задачу со всех сторон, опираясь не только на собственные знания и опыт, но и на весь накопленный опыт его предшественников, проявить изобретательность и даже фантазию. Размыслив свое дело он должен был определить «круг» работ «мастеровым» людям.

Высокое мастерство русских градостроителей подтверждают археологические раскопки, произведенные в Новгороде. Археологи обнаружили здесь прекрасные покрытия улиц обтесанными, хорошо подогнанными деревянными настилами. Уже в то время в городе имелись водопроводные сооружения, коллекторы и смотровые колодцы. Трубы для водопровода (диаметром около полуметра) составлялись из двух деревян­ных половинок и оборачивались берестой в три слоя, благодаря чему они сохранились почти за 900 лет.

Найденная домашняя утварь и посуда позволяют сделать вывод, что новгородские умельцы имели уже в то время машины и устройства, позволявшие им делать деревянные детали с большой точностью.

Значительное влияние на развитие инженерного дела в России сыграло развитие торговли. Знаменитые торговые пути “из варяг в греки”, “шелковый путь” позволили русским умельцам ознакомиться с дости­жениями древних цивилизаций и использовать их в своем творчестве.

Особое место в развитии инженерного дела можно отнести развитию торговли и сотрудничеству с Византией. Принятие православной веры князем Владимиром, а затем и крещение Руси (988 г.) определили многие направления инженерной деятельности.

Крещение Руси потребовало пересмотра сложившегося стиля в градостроительстве. Если языческая вера не предусматривала строи­тельства культовых сооружений, то православие предусматривает строи­тельство храмов и монастырей. Русские зодчие достаточно быстро освоили мастерство строительства храмов, но уже в самом начале внесли много собственных технических решений.

Строительство храмов потребовало дальнейшего развития горно­рудного дела, металлургии и металлообработки, т.к. возникла острая необходимость литья церковных колоколов.

Дальнейшее распространение христианства на Руси потребовало раз­вития транспортных средств и дорожного строительства, также предъяви­ло требования к повышению грамотности (хотя на начальном этапе эти требования относились только к священнослужителям).

В IX в. занятие строительством на Руси получает статус профессии. Строителей оборонительных сооружений именуют “городники” (от слова городьба, ограда), обязанностью которых было строительство городских стен. “Мостники” выполняли работу по сооружению различного рода переправ. “Порочными мастерами” назывались специалисты по постройке и эксплуатации осадных машин. Они чинили старые и делали новые военные машины и находились обычно при войске.

Несмотря на скупость записей в летописях, история сохранила имена талантливых русских розмыслов. Одним из первых, например, упоминается новгородский посадник Павел, начавший в 1114 году возведение каменной стены вокруг Ладоги. В Ипатьевской летописи 1199 года названо имя строителя Петра Мелонега, построившего стены Выдубецкого монастыря, о которых говорили как о великом чуде. В этот же период упоминается имя Бориса Жидиславича, воеводы прославившегося созданием стенобитных орудий и участвовавшего во многих осадах и управлявшего их применением. В 1276 году розмысл Алекса славился умением строить крепости. Розмысл дьяк Василий Кулемин в 1492 году построил укрепления вокруг Владимира на Клязьме. В 1536 году Иван Бобров укрепил город Вологду. Розмысл Федор Конь в 1551 году построил Белый город в Москве, а затем крепостные стены Смоленска. В исторических материалах встречаются имена Василия Кузьмина, Бориса и Селога, строивших храмы, мосты, дворцы и городские стены.

Вековой опыт восточно-славянских племен в области деревянного зодчества, сооружения укрепленных поселений, жилищ, храмов и святилищ с высокоразвитыми ремесленными навыками и традициями были усвоены мастеровыми людьми Киевской Руси. Развитие и установление феодальных отношений на Руси, развитие торговых связей с Византией, с государствами Закавказья и Западной Европы позволили древнерусским мастерам освоить искусство каменного зодчества, и длительное время инженерное дело России развивалось, сохраняя традиции восточных славян.

В летописях и хрониках, дошедших до нас, уделяется мало внимания инженерному делу Руси. Но по сохранившимся памятникам и случайным записям можно судить как о высоком для своего времени развитии строительного дела, так и о своеобразном его направлении.

Начало развития инженерного дела России путем привлечения иностранных специалистов было положено царем Иваном III. В 1473 г. в Венецию был направлен Семен Толбузин для отыскания там церковного мастера. Толбузин нашел в Венеции много мастеров, но только один из них согласился ехать в Москву за десять рублей в месяц. Это был болонский уроженец Аристотель Фиоравенти. Вместе с ним в Москву приехал сын Андрей и ученик Петр. Начал Аристотель в Москве с реконструкции и перестройки Кремля. Иван III и сам понимал, что белокаменные стены (из известкового камня, добываемого в подмосковном селе Мячково) - ненадежный защитник, пушечный огонь они не выдержат. Кремль надо ставить кирпичным. И итальянец построил сначала на Яузе кирпичный завод. Кирпич, полученный на этом заводе по рецепту самого Фиоравенти, был необычайно крепок.

По проекту Фиоравенти и при его участии в 1475-1479 годах был построен Успенский собор - главный собор Московской Руси. Выглядел он “яко един камень”, и этим своим ощущением монолита внушал мысль о монолитности всего народа. Аристотелем Фиоравенти было построено несколько храмов, каменных палат, стен, башен, а также он участвовал в осадных действиях русской армии. Он был не только искусный муроль (архитектор), но умел лить пушки и стрелять из них, лить колокола, чеканить монету.

В дальнейшем царь Иван III продолжал привлечение иностранных специалистов для развития строительства, горнорудного дела, произ­водства металлов и др. В 1490 г. великокняжеские послы привезли в Москву мастеров стенных, палатных, пушечных, серебряных, лекаря и даже “органного игреца”. Из Италии в 1494 г. послы привезли: Алевиза Фрязина, Марка Фрязина - стен­ного мастера и палатного, Петро Соляри - пушечника. В 1504-1505 гг. в Москву прибыло еще много итальянских мастеровых людей, каждый из которых обязывался отслужить определенный срок за известную плату.

Импорт мастеров во многом способствовал прогрессу в инженерном деле. Иностранные специалисты сыграли заметную роль в истории русского инженерного дела, способствовали становлению в России инженерной профессии.

Наблюдая за работой иностранных специалистов, русские мастера стремились не подражать им, а вырабатывать совершенно самостоятельные формы и приемы решения аналогичных задач.

После первых опытов перенесения в каменные здания форм и приемов деревянных сооружений, на которых воспитывался русский розмысл, русская строительная техника пошла по открытому пути с удивительной смелостью, остроумием и находчивостью, разрабатывая свои решения и их комбинации.

Вершиной древнерусского строительного искусства является церковь Василия Блаженного в Москве. Она построена русскими мастерами Бармой и Постником Яковлевым в 1555-1560 гг. по заказу Ивана Грозного в память о взятии Казани. Храм создан русскими розмыслами по совершенно не принятому нигде до того плану, а именно - сочетание девяти церквей в одну, с превращением главного купола в шатер.

Русские розмыслы с гениальной находчивостью разрешили три главные проблемы, возникшие перед русским зодчеством того времени: дать совершенное конструктивное целое, построить каменные “шатры” и довести до высшей степени выразительности декоративную обработку стен, выходов, глав и окон.

Построенный Бармой и Постником храм остается и по сей день истинным шедевром шатровых храмов.

Решения розмыслов, найденные при сооружении храмов, приме­ня­лись и для гражданских сооружений. Так, построенная в 1660 г. “водо­взводная” башня для водопровода в Коломенском конструктивно копирует церковное здание; наоборот, знаменитая колокольня Ивана Великого в Кремле возникла как дозорная башня в центре столичной крепости для наблюдения за южными окрестностями Москвы.

Памятниками высокого развития технологии литья остаются всемирно известные создания русских мастеров - Царь-колокол и Царь-пушка.

Первый царь-колокол был отлит в конце XVI в. по заказу Бориса Годунова, а затем в 1654 г. перелит неизвестным русским мастером. Четырнадцать лет он пролежал в яме, в которой был отлит. Затем безвестный русский розмысл извлек его из ямы, подвесил сначала его на подмостках, а затем и на колокольне Ивана Великого. Однако в 1701 г., во время пожара, колокол упал и разбился.

Второй Царь-колокол был отлит в 1733-35 гг. русскими мастерами Иваном Федоровичем и его сыном Михаилом Ивановичем Моториными.

Несколько ранее, в 1586 г., литейным мастером Андреем Чоховым была отлита Царь-пушка. Ее длина более пяти метров, масса - более 40 т. Царь-пушка замечательна, однако, не только своими размерами, но также как царь-колокол - художественными барельефными изображениями. Они дают полное представление об искусстве механической технологии литья у наших предков.

Русские мастера литейного дела, вопреки господствовавшему среди иностранцев убеждению, утверждали, что “не столько различным содер­жа­нием соединяемых металлов, сколько паче видом, различным измерением кру­гового образования и толщины боков и всеми соот­но­ше­ниями повер­хности к толщине, плавильщики умеют изменять различные колоколов звуки” (цит. по Гумилевский Л. Русские инженеры. М., Мг. 1953. с.20).

Также, как и в Западной Европе, дальнейшему развитию инженерного дела послужило изобретение пороха и связанное с ним появление огнестрельного оружия. Уже в XVI в. русское военно-инженерное дело в некоторых направлениях превзошло западноевропейское. Так, в 1552 г. при третьем походе на Казань русские показали высокое мастерство инже­нерной атаки. Руководил осадой Казани талантливый русский розмысл дьяк Выродков. “Здесь зарождался метод параллели, т.е. сближение средств осады с объектами атаки путем проведения траншейных работ и последовательного переноса огневых позиций артиллерии. Этот метод теоретически был обоснован Вобаном во второй половине XVII в.”, - отмечал Разин Е. А. (История военного искусства. М., 1957 г.).

В период царствования Ивана Грозного военные инженеры-строители начинают подразделяться на разряды, определяющие иерархическую “лестницу” их служебного положения:

- высший разряд - военные архитекторы-систематики, занимающиеся преимущественно усовершенствованием оборонительной части;

- второй разряд - строители, руководившие строительством укреп­лений;

- низший разряд - все остальные строители: каменные, стенные, палатные мастера и муроли.

Нарастание тенденций централизации и создание единого русского государства породило сложную проблему защиты его от нападений со стороны преемников Золотой Орды - Крымского, Казанского и Астра­ханского ханств, а также великого княжества Литовского и рыцарских немецких орденов в Прибалтике. В целях централизации управления постройкой новых и реконструкции старых оборонительных сооружений в России был учрежден Пушкарский приказ (1577 г.). Круг действия “приказа” по инженерной части состоял:

- объявление указов о постройке новых и укреплении старых оборо­нительных сооружений;

- составление инструкций воеводам, руководившим военным строи­тельством;

- составление инструкций воеводам, руководившим осадой или обороной крепостей;

- определение смет для сооружения укреплений;

- проверка отчетов по выполнению строительных работ и исполнения смет;

- ведал изготовлением, распределением и учетом артиллерийских ору­дий.

Следствием создания Пушкарского приказа постройка оборо­ни­тель­ных сооружений сделалась менее произвольной, появились установленные стандарты, инструкции и чертежи. Появились “Строельные книги”, за­ключавшие в себе подробное описание оборонительных сооружений.

При Пушкарском приказе числились:

- инженеры или иноземные строители, которые чаще всего выступали экспертами или консультантами. Они рассматривали проекты, присланные строителями с места сооружения или сами их разрабатывали; кроме того, они сами выезжали на строительство с инспекционной комиссией;

- городовые мастера - большей частью русские строители, нахо­дящиеся в крупных городах. Они рассматривали сметы, которые присы­ла­лись в Пушкарский приказ, а также непосредственно руководили строи­тель­ными работами;

- мастера и подмастерья были низшим разрядом строителей, помощ­никами городовых мастеров и осуществляли непосредственный надзор за производством работ;

- “чертежщики” - особая группа для осуществления чертежных работ.

Пушкарский приказ был первой и единственной организацией России, регулировавшей выполнение инженерных функций.

Деятельность Пушкарского приказа положила начало институционализации ряда видов инженерной деятельности, т.к. основные функции «приказа» предусматривали:

4. конструкторскую деятельность – разработку чертежщиками планов и схем;

5. экономическую деятельность – разработка смет;

6. управленческую – контроль за исполнением инструкций и смет;

7. метрологическую – строительство начало осуществляться в строгом соответствии с планами и схемами.

В период царствования Василия Шуйского (1606-1610 гг.) было по­ложено начало теоретическому образованию русских инженеров. В 1607 г. был переведен на русский язык “Устав дел ратных”, в котором, кроме правил образования и разделения войска, рассматривались и правила сооружения крепостей, их осады и обороны. Своеобразную роль учителей по инженерному делу в русской армии взяли на себя иностранцы - шведские офицеры. Продолжался период ввоза в Россию иностранных специалистов.

Оценивая в целом смутное время в России (1598-1613 гг.), можно отметить период общего застоя развития инженерного дела, т.к. в этот период исторического развития России практически не отмечается прогрес­сивных направлений промышленного, сельскохозяйственного, культурного и др. видов развития.

Функции инженеров в России XVI в. и начала XVII в. исполнялись главным образом людьми, принадлежащими в табели о рангах к “слу­жилому сословию”. Высшими чинами были: воеводы, полковники, головы и другие офицеры - выходцы из московских или городовых чинов “служилых по отечеству”. Иностранные инженеры, находящиеся на русской службе, имели, как правило, чин полковника. Низшие чины инженеров при­надлежали к служилому сословию, но городским чинам, служащим “осад­ную службу” в провинциях. Кроме того, непосредственное руко­водство и исполнение инженерных функций отправляли люди, “служилые по прибору” - ремесленники, знавшие инженерное дело, пушкари и затин­щики, а также другие чины, принадлежавшие к артиллерии.

Коренные преобразования в становлении и развитии инженерного дела России связаны с именем Перта Алексеевича (Петра I).