При разработке анкеты иногда возникает парадоксальная ситуация: желая получить надежные результаты в ходе социологического опроса, социолог думает только о вопросах и начисто забывает о респонденте. Почему-то считается, что респондент обязан отвечать на все вопросы и что он все равно ответит, что бы ему ни предложили в качестве вопроса. В этом выражается непонимание роли респондента в исследовании и даже проявляется элементарное неуважение к нему, недооценка сущности взаимоотношений между социологом и респондентом.
Когда я каждое утро и каждый вечер прохожу мимо контролера в метро и предъявляю ему проездной билет, я не вижу его как человека, обладающего всем многообразием и богатством личностных характеристик. В данный момент он выступает только как исполнитель определенной функции, впрочем, и он воспринимает меня только в качестве пассажира, имеющего или не имеющего проездной билет, которого следует пропустить или не пропустить в метро. Это естественно. При всем многообразии связей между людьми функциональные и признаковые связи самые экономные, но, согласитесь, не самые приятные.
Когда Вы входите в магазин и продавец встречает вас с улыбкой и Вы отвечаете ему тем же - это уже совсем другие отношения, нежели просто функциональные. Здесь возникает определенная реакция и желание снова посетить этот магазин. По существу и Вам, и продавцу, с которым Вы вступаете в чисто функциональные отношения, вовсе не безразлично, как они складываются. Даже в тот короткий миг, когда совершился мимолетный контакт, между людьми устанавливается гамма отношений, каждый раз различных, иногда, к сожалению, таких, которые могут испортить настроение на весь день, или, наоборот, сделать его прекрасным.
Так и в анкетном опросе. Респондент для социолога по существу выступает только носителем определенной информации и обладателем определенного признака. Между ними устанавливаются определенные функциональные отношения: социологу, естественно, нужны ответы респондента. Но респонденту далеко не всегда нужны вопросы социолога, и он вправе не отвечать на его вопросы или отвечать так формально, что ответы окажутся ненужными. Отвечать на вопросы социолога никто не обязан, никто не вправе заставить респондента сделать то, чего он не хочет - заполнить анкету. Поэтому прямая обязанность социолога постараться, чтобы респондент захотел отвечать на его вопросы. Для этого надо подходить к респонденту как к личности. Если мы хотим получить от него необходимую информацию, надо добиться того, чтобы он захотел поделиться ею, захотел работать с социологом, оказался заинтересованным в поддержании общения с ним. Главным в достижении этой цели является подход к опрашиваемым с учетом всего многообразия их личностных характеристик.
Если мы заинтересованы в человеке, то не позволяем себе относиться к нему только как к носителю определенного качества. Тот кто руководствуется в своих отношениях чисто функциональными целями, проигрывает в их достижении, независимо от того, имеет ли он дело с начальником, женой, другом или продавцом магазина. Как правило, отношения в случаях, когда мы очень заинтересованы, строятся как личностные, с учетом всего богатства качеств и характеристик человека. Оттого что респонденту часто отказывают в этом, исследователь много проигрывает.
Социолог, подходя к респонденту безлично, строя свои отношения с ним только как функциональные, без учета его (респондента) индивидуальных качеств, вызывает часто неосознанную негативную ответную реакцию и у респондента пропадает желание сотрудничать с исследователем. Даже при заочном опросе респондент тонко улавливает отношение к себе по тону анкеты, по форме построения вопросов, по использованию тех или иных слов, словосочетаний.
Если читатель когда-либо получал письма из официальных организаций, то помнит, наверное, как они написаны: сухо, казенно, когда корреспондент воспринимается только адресатом, которому надо ответить или о чем-то его информировать. Он помнит, конечно, какое у него было настроение после прочтения такого письма. Чаще всего оно не вызывает желания отвечать. Так же бывает и с анкетой. Вместо человеческих слов, окрашенных чувствами, эмоциями, респондент встречает сухие казенные предложения, штампованные обороты. Если нет хорошего, уважительного, тактичного отношения к респонденту, нет и ответного желания понять вопрос, ответить на него.
Конечно, при решении той или иной задачи социолог с необходимостью абстрагируется от конкретной личности, ориентируясь на общее мнение некоторой совокупности людей. Кроме того, при получении определенной информации исследователя интересует не вся совокупность личностных характеристик респондента, а какой-то аспект этой совокупности, отдельный признак, скажем, отношения в коллективе, удовлетворенность трудом, ориентация на увольнение.
Но, абстрагируясь от личности по содержанию решаемой задачи, социолог не имеет права абстрагироваться от личности респондента при выборе формы ведения диалога. Необходимо помнить, что отношения между социологом и респондентом, будучи по существу строго функциональными, по форме должны носить личностный характер, поскольку, в конечном счете, только личностные отношения определяют функциональные. Ведь ответ на вопрос должен дать не автомат, а человек во всем своем многообразии и богатстве качеств, эмоциональный и чувствительный к каждому слову и тональности выражений. Поэтому при построении анкеты и формулировании вопросов всегда следует помнить о респонденте, добиваться того, чтобы анкета была человечной, мягкой, если хотите, уютной, чтобы каждый респондент чувствовал, что интересуются лично его мнением, обращаются именно к нему, а не к абстрактной единице опроса. Только при соблюдении этого условия можно успешно решать исследовательские задачи.
