Битва при Каппеле, 1531 г

Этот мирный договор привел евангелическое учение к дальнейшим успехам. Перед лицом общей опасности, а также благодаря деятельному посредничеству Мартина Бутцера и других подвижников, отношение к немецким протестантам также улучшилось. Разумеется, пока были живы Лютер и Цвингли, полного единения быть не могло. Но отношения между кантонами вскоре снова ухудшились. Обстоятельства были слишком сложны, а столкновения стали неизбежны. Цвингли требовал войны, но было решено ограничиться полумерой: недопущением подвоза жизненных припасов горным кантонам. Те в раздражении собрали втайне свои войска и 8 октября 1531 года сами объявили войну. Через три дня армия в количестве восьми тысяч человек, под пятью своими знаменами выступила на Цюрих.

Швейцарские знаменосцы кантонов Швиц, Ури, Унтервальден и Цюрих. Гравюра на меди работы Виргилия Солиса, XVI век

У Каппеля стоял цюрихский авангард из тысячи двухсот человек, к которому изредка прибывали скудные подкрепления. Он был легко разбит вчетверо превосходящим противником. Около пятисот цюрихцев было убито, в том числе и несколько вождей. Среди убитых под грушевым деревом лежал и сам швейцарский реформатор-патриот Гульдрих Цвингли, лично принявший участие в опасном бою. Смертельный удар был нанесен ему кем-то его не знавшим, и лишь на следующее утро не приятельские вожди узнали, как велика была их удача: пал самый заклятый враг их вероучения и их серебренников. Злодеи расчленили его труп, сожгли, а прах развеяли по ветру.

Второй каппельский внутренний мир, заключенный теперь без затруднений, возлагал военные издержки уже на реформатские кантоны, предоставляя им религиозную свободу при условии, чтобы в «общих областях», то есть таких землях, которыми несколько кантонов владели сообща, каждая община решала бы вопросы веры по большинству голосов. Но желанное единство всего Швейцарского союза было нарушено, демократия его подавлена, и в Германии уже не рассчитывали на швейцарцев как на союзников. Взамен этого верхнегерманские города, где взгляды Цвингли в новом вероучении были популярны, примкнули теперь к Шмалькальденскому союзу (ноябрь 1531 г.).

Положение императора

Сам император, со своей стороны, был уже не в состоянии выполнить ту программу действий, с которой он вступил в Аугсбург. Он мог бы предпринять насильственные действия против лютеранской реформы, вышедшей уже за пределы Германии и достигшей больших успехов в Швеции и Дании, только в том случае, если бы был вполне уверен в католических державах. Но английский король Генрих VIII смертельно оскорбил его в лице его родственницы, королевы, с которой развелся после двадцатилетней супружеской жизни. Папа не особенно решительно отвергал приписываемое ему участие в этом оскорблении, и постоянно уклонялся от созыва собора, что было частью его церковной политики. С Франциском I, несмотря на мир 1529 года, у императора были старые счеты, и отношения его к самим католическим членам рейхстага были далеко не самые лучшие. Но главной причиной, сыгравшей на руку протестантам, было новое вторжение османов.

Султан Сулейман принял под свое покровительство соперника короля Фердинанда Иоанна Заполия. Когда в мае 1531 года Фердинанд отправил к султану послов с целью убедить его отказаться от такого покровительства, то эти послы услышали в ответ, что Венгрия принадлежит даже не королю Иоанну – не «Янушу кралю», как они называли воеводу – а ему, султану. Он, султан, был истинным «римским калифом», настоящим римским цезарем, а Карл был только испанским королем. Вторичное посольство также оказалось безрезультатным. Фердинанд настоятельно молил брата о помощи. Он мог оставить на время в покое протестантов с их vanas creencias (суетными мнениями), как он выражался на своем габсбургско-испанском наречии. Третье посольство застало султана уже на походе, и вопрос, заданный послам в турецком лагере, ясно указывал на то, что туркам отлично известно положение вещей: они спрашивали, помирился ли уже император с Мартином Лютером.