Формирование и развитие морали

Ранняя юность — время реального перехода к настоящей взрослости, первые признаки которой появляются, как мы уже видели, в подростковом возрасте. У юношей и девушек очень мало чисто детских черт, которые у подростков преобладают и соседствуют с не всегда удачными попытками вести себя по-взрослому.

Вместе с тем старшеклассников полностью взрослыми еще не назовешь, так как у них многое еще сохранилось от детства. В суждениях, оценках, взглядах на жизнь, на свое будущее, в отношении к собственной жизненной судьбе у школьников IX—XI классов немало детскости. Многие из них у порога окончания школы еще недостаточно ответственно относятся к выбору своей будущей профессии, к необходимости усиленно трудиться, чтобы в дальнейшем выдержать конкуренцию, ко многим другим вопросам, которые для большинства взрослых людей решаются однозначно положительно. Образно говоря, если подросток — это в основном еще полуребенок, то юноша — более чем наполовину взрослый.

На период ранней юности, традиционно связываемый с обучением в старших классах школы, приходится становление нравственного самосознания. Этот же период характеризуется переходом на новый уровень морали — конвенциональный (по Л. Колбергу)

Для детей, достигших раннего юношеского возраста, благодаря опережающему развитию их интеллекта, становятся открытыми для обсуждения и понимания многие проблемы и вопросы, обычно волнующие взрослых. Старшеклассники задумываются над такими вопросами, заинтересованно обсуждают их и активно ищут на них ответы. Первыми из этих вопросов, раньше, чем другие, привлекающих к себе внимание, становятся морально-нравственные вопросы. Юношей и девушек связанные с ними проблемы волнуют не столько с познавательной точки зрения, сколько в плане их собственного нравственного самоопределения в связи с началом поры любви и установлением интимных отношений с людьми противоположного пола. Их поиски, связанные с нравственным выбором, в этом возрасте обычно выходят за рамки круга непосредственного общения.

Если для детей младшего школьного возраста источником постановки и решения нравственных проблем являются значимые взрослые — учителя и родители, если подростки, кроме того, ищут их решения в кругу сверстников, то юноши и девушки в поисках правильного ответа на те же самые вопросы обращаются к источникам, которыми обычно пользуются взрослые люди. Такими источниками становятся реальные, многообразные и сложные человеческие отношения, научная и популярная, художественная и публицистическая литература, произведения искусства, печать, телевидение и т. п.

Среди тех нравственных проблем, которые на протяжении веков, а может быть, и тысячелетий волновали и продолжают сейчас тревожить юношество, находятся проблемы добра и зла, справедливости и беззакония, порядочности и беспринципности, многие другие. Они охватывают круг нравственных вопросов, правильность решения которых выходит за пределы личных или интимных межличностных отношений и затрагивает человеческое существование в целом.

Заметим, что современной юности отнюдь не свойственны ни детская наивность, ни подростнический, все отрицающий негативизм. Нынешнему поколению молодых людей, несмотря на то, что по своим взглядам и поведению они мало чем отличаются от юношей и девушек, живших много веков назад, присущ более трезвый, разумно-практический взгляд на жизнь, гораздо большая независимость и самостоятельность.

Бурные социальные события, произошедшие за последние десятки лет в мире и в нашей стране, преобразования, продолжающиеся сейчас, собственной своей логикой вынуждают подрастающее поколение самостоятельно делать выбор, лично ориентироваться во всем и занимать вполне независимые позиции. Сама жизнь вырабатывает у большинства современных юношей и девушек такую психологию, которая во многом отличается от психологии юношей, живших несколько десятков лет назад. Это и более открытый, непредвзятый и смелый взгляд на мир, включая постановку и решение многих проблем морально-этического характера, и самостоятельность — хотя и не всегда правильность — суждений, и включение в обсуждение таких социально-политических, экономических и религиозных проблем, которые совсем еще недавно считались не характерными юности, непедагогическими, идеологически неоправданными (например, вопросы религии, бизнеса, секса, поведение учителей и родителей, их критика и т. п.).

Для современных старшеклассников честность уже не выступает в ее наивно-реалистической форме, в виде ортодоксально-нравственных сентенций типа: «никогда, ни при каких условиях нельзя говорить неправду». Большинство юношей и девушек нынешнего поколения утвердились в иной нравственной позиции, которую Ж. Пиаже обозначил как релятивистскую. Такая позиция отнюдь не выражает собой модель вседозволенности и нравственного беспредела. Это, скорее, более разумный и глубокий взгляд на моральные проблемы, выражаемый, пользуясь приведенным выше примером, в суждении: «правда не абсолютна, она должна быть такой, чтобы приносить пользу как можно большему числу людей».

Справедливость юношами и девушками также понимается уже не так, как она воспринимается детьми: «справедливо —это когда всем одинаково». Современные старшеклассники в большинстве своем принцип справедливости трактуют так: «От каждого — по возможностям, каждому — по его делам или реальному вкладу в общее благополучие людей».

Гораздо глубже понимается и нравственный принцип порядочности. Он для старшеклассников, с одной стороны, овеян романтичностью, утрачиваемой, к сожалению, с возрастом, а с другой стороны, основывается на вполне реалистических позициях, когда исходя из него оцениваются действительные поступки людей: родителей, учителей, товарищей и друзей. Особенно полно данный принцип проявляется в отношениях стершеклассников к своим учителям и родителям. Юноши и девушки в большинстве своем ценят и искренне любят их, относятся к ним с симпатией и заботой, что менее характерно для детей младшего школьного возраста и подростков.

К окончанию школы большая часть юношей и девушек представляет собой людей, практически нравственно сформированных, обладающих зрелой и достаточно устойчивой моралью, которая наряду о способностями, мотивами и чертами характера представляет собой четвертое важнейшее личностное новообразование детства.

СТАНОВЛЕНИЕ МИРОВОЗЗРЕНИЯ

Наряду с вопросами морали мировоззрение человека включает в себя социально-политические, экономические, научные, культурные, религиозные и другие устойчивые взгляды. Специфика юности заключается в том, что именно в эти годы идет активный процесс становления мировоззрения, и к окончанию школы мы имеем дело с человеком, мировоззренчески более или менее определившимся, со взглядами хотя и не всегда правильными, но стабильными.

Воззрения на мир современной юности определяются наличием множества различных, по-своему аргументированных, имеющих сильные и слабые стороны точек зрения, среди которых нет ни абсолютно истинных, ни совершенно ложных и между которыми молодым людям приходится выбирать. Даже те люди, кто раньше традиционно выступал в качестве носителей единого мнения для старших школьников,— родители и учителя — сами сейчас находятся в состоянии некоторой растерянности, придерживаются разных, изменчивых и противоречивых мнений, спорят друг с другом, меняют свои взгляды.

Такая социально-психологическая ситуация имеет положительные и отрицательные аспекты. Положительное в ней состоит в том, что отсутствие единственного и однозначного мировоззренческого ориентира побуждает юношей и девушек самостоятельно думать и принимать решения. Это способствует их ускоренному развитию и превращению в зрелых личностей, обладающих независимостью суждений, внутренней свободой, имеющих собственную точку зрения и готовых ее отстаивать. Но, с другой стороны, подобная ситуация ведет к быстрому разделению людей на группы, отличающиеся, причем — существенно, друг от друга по уровню социальной и нравственно-мировоззренческой зрелости, к отставанию одних и более быстрому психологическому развитию других. Самостоятельно с проблемой социально-политического самоопределения в ранней юности справляются далеко не все дети. Те, кому это удается, действительно развиваются, уходят вперед, намного обгоняя остальных, однако те, кто не в состоянии самостоятельно решить сложные мировоззренческие вопросы, задерживаются в своем развитии, остаются инфантильными долгие годы жизни, а иногда и до конца дней. В целом же неизвестно, выигрывает ли от этого общество или проигрывает.

В самом затруднительном положении, конечно, оказываются те, кто сам не в состоянии сделать правильный выбор. Сложнее всего юношам и девушкам разобраться в политике, экономике, самоопределиться в этих сферах человеческих отношений. Отсюда наблюдаемый уже сейчас рост аполитичности, переходящей порой в полное безразличие к происходящим в стране социально-политическим событиям. Такое отношение открывает путь для регрессивных движений, в частности для установления в обществе реакционных, недемократичных режимов.

Под влиянием бурно развивающихся рыночных отношений понятие «экономическое мировоззрение» на равных правах с другими вошло в наш быт. Но поскольку искусственно созданное ранее господствовавшей идеологией противопоставление между экономикой и культурой окончательно не снято в сознании людей до сих пор (его сохранению способствует так называемый «дикий» рынок), то некоторые юноши и девушки, имеющие склонность к занятиям различными видами искусства, обладают, к сожалению отрицательными установками по отношению к экономической образованности как якобы не заслуживающей внимания культуре. Напротив, экономические знания подчас получают культурно малообразованные люди, которые и саму культуру понимают в узко-прагматическом, утилитарном смысле слова как умение «делать деньги». В результате из них вырастают не экономисты, а просто дельцы, таким образом увеличивается разрыв между разными слоями молодежи по уровню социально-культурного развития. Одна часть молодых людей, относящих себя к там называемой «богеме», оказалась сейчас малоспособной к тому, чтобы самостоятельно зарабатывать на жизнь, поддерживать себя материально, другая — дельцы — вполне в состоянии это делать, но обладает низкой общей культурой, недостаточно развитыми эстетическими, этическими, художественными, литературными, музыкальными и другими вкусами.

Выход из этой ситуации видится в том, чтобы наряду с традиционными общеобразовательными предметами включать в качестве обязательных в школьную программу курсы по экономике, политике, праву, различным видам искусства. Своя специфическая эстетика есть в каждом виде человеческой деятельности, но она доступна только культурно образованным и интеллектуально развитым людям.

Сложнее обстоит дело с научной и религиозной частью мировоззрения. Если экономика и культура просто мало соприкасаются друг с другом, развиваясь каждая сама по себе и пока находясь во «взаимно презрительных» отношениях, то между наукой и религией существовал, политически и идеологически поддерживался и продолжает сохраняться известный антагонизм. На самом деле антагонизм науки и религии не является неизбежным. Как в науке, так и в религии существуют разные уровни сознавания и понимания проблем, и от убеждения, характерного для научного мировоззрения, до веры, свойственной религии, всего лишь один, хотя и существенный, шаг.

Низший из возможных уровней осознания реальных проблем как в науке, так и в религии представляется несколько упрощенным миропониманием, слабо связанным с интеллектуальным и культурным развитием его носителя. Он сочетается с недоступностью человеческому понимания сравнительно сложных научных и мировоззренческих положений, включая веру в высшие человеческие нравственные проявления. Высшему уровню, напротив, свойственно глубокое постижение наиболее сложных вопросов как научного, так и религиозного миропонимания.

Глубокий анализ показывает, что в приближении к пределу своей человеческой интеллектуальной доступности наука и религия отнюдь не являются антагонистами, как могло бы показаться на первый взгляд. Чем больше ученый познает окружающий мир, чем глубже пытается он проникнуть в его тайны, тем больше убеждается в непостижимой сложности этого мира и проникается сознанием собственной ограниченности в его познании. Тем больше в результате у него растет преклонение и восхищение перед высшим совершенством мира, сопровождаемое чувством собственной неполноценности и ничтожности. А это и есть то высшее чувство, которое характерно как для интеллектуально развитого ученого, так и для высокообразованного представителя религии, для которого Бог вовсе не обязательно представлен в виде живого существа, в вульгарно-материалистически упрощенной форме. Современный верующий благоговеет и поклоняется некоему высшему совершенству, как и ученый — глубоко понимаемому им непостижимому совершенству мира. У многих современных представителей высшей духовной сферы нет огульного отрицания достижений науки, коль скоро она познает созданный Богом мир. Богословы внимательно изучают науки и принимают их данные. Доказательством того, что во взглядах глубоко мыслящих, образованных и культурных представителей науки и религии может не быть антагонистических противоречий, служит, например, жизнь и деятельность известного французского монаха и биолога П. Тейяра-де-Шардена, который прекрасно сочетал в себе ум блестящего ученого-антрополога и веру в Бога[33].

Проблема, которую необходимо сейчас решать, состоит не в том, чтобы по-прежнему разрывать и противопоставлять друг другу науку и религию, а в том, чтобы повышать уровень культуры и образованности людей в той и в другой области, предоставив каждому молодому человеку, оканчивающему среднюю школу, реальную возможность индивидуального выбора, во что верить: в науку или в религию.