Энергетический аутодиагноз Низкий уровень энергии 5 страница

Грация и здоровье основываются на равновесии между эго и телом, между волей и желанием. Ки­тайская философия назвала эти две первичные силы организма инь и ян — энергия Земли и энергия Неба. Так, например, ян представляет силу действующую сверху, а инь — силу, действующую снизу. Избыток или недостаток нарушает равнове­сие, от которого зависит здоровье. Отношения меж­ду телом и эго, волей и желанием, можно также сравнить с отношениями между наездником и ло­шадью. Как галопирующая лошадь, желание при­дает силу действию. В то же время воля направля­ет и контролирует это действие так, как это делает наездник. Однако функцией воли не является ук­рощение духа.

К сожалению, в нашей культуре воля определя­ет большую часть наших действий, наперекор стрем­лениям тела. Мы вынуждены утром встать и пойти на работу, несмотря на то, утомлено ли наше тело, и интересует ли нас эта работа. Конечно, на жизнь нужно зарабатывать, и здесь необходимо усилие воли для того, чтобы встать с кровати и сделать это. Потребность в пище, одежде и безопасности является стремлением тела. Но что можно сказать о навязчивом стремлении некоторых людей стать богатыми, влиятельными или известными? У тела нет таких стремлений.

Ключевым словом тут является движение. Если нас принуждают, мы теряем свою грацию, и наше тело становится механическим. Здесь уместно про­цитировать Библию: "Что человеку от того, что он весь мир приобретет, а душе своей навредит?" Че­ловек является единственным существом, которое движет себя само, даже вплоть до утраты связи с Богом, жизнью и природой.

Насколько я понимаю, важным фактором в стремлении к успеху и власти является существу­ющее в каждом из нас стремление быть любимым. Хотя успех может привести к широкой известности, он не приносит настоящей любви. Для того, чтобы быть любимым, надо стать личностью, кото­рая даст себя полюбить, и самому уметь любить. Следует быть смиренным, уметь протягивать руку, открывать сердце, а также обладать чувствитель­ностью. Однако человек, направляемый своей соб­ственной волей, горд. После того, как он был трав­мирован в детстве, когда он еще был открытым и впечатлительным, он решил никогда больше не страдать от такой боли и унижения. Он будет по­лучать любовь, пользуясь своим положением и силой. Он докажет свое превосходство, а не будет плакать и просить о любви. Интенсивность стремле­ния к успеху прямо пропорциональна его голоду по любви, но этот успех в конце концов пригоден только для облегчения реализации этого стремле­ния.

В противоположность сознательным движени­ям, направляемым волей, движения, возникающие из желания, спонтанны. У здорового человека дви­жения спонтанны, никогда не хаотичны или неце­лесообразны, разве что они раньше были затормо­жены и именно сейчас преодолели блокаду, чтобы проявить себя. Такое преодоление является обяза­тельным для того, чтобы спонтанность смогла стать основным элементом поведения данной личности. Подходящим местом для этого являются терапев­тические сеансы.

Дух человека тоскует по своей естественной гра­ции, хочет освободиться из оков эго, для того, чтобы принять свое участие в потоке универсального духа. Несмотря на то, что воля не в состоянии вернуть нас к грации, иногда кажется, что личность выры­вается из программ, навязанных эго и становится спонтанной естественным образом. Я припоминаю обычный случай из жизни, который демонстриру­ет это явление. Я играл в бейсбол, и когда стано­вился на базе как батсмэн, я знал, что получу home run. Мое сознание не контролировало мои движе­ния, и я не сделал никакого усилия для того, что­бы ударить по мячу точно и сильно. Однако, при первом броске я выполнил замах битой и послал мяч очень далеко, чтобы без препятствий обежать поле и вернуться на базу. Это было мистическим переживанием. Я не имел никакого контроля над замахом и получение пенного очка мог себе объяс­нить только тем, что был так настроен на ситуа­цию, что не мог ошибиться. Это "что-то", попавшее в мяч, идеально соответствовало тому "чему-то", что освобождало стрелы из лука лучника, практи­кующего дзен. Все люди, которым я рассказывал об этом событии, когда-то переживали нечто подоб­ное. Я думаю, чго такого типа знание о чем-то, что должно случиться, опирается на сознательное ощу­щение сил, действующих в данной ситуации. Такая приспособленность является проявлением духов­ности тела, которая парализуется, если логичес­кий ум навязывает нашему поведению жесткую при­чинно-следственную зависимость.

Я убежден, что волна возбуждения в теле посы­лает вибрации в окружающее пространство. Неко­торые из этих вибраций имеют форму звуковых волн, переносящих голос, в то время как другие являются более гонкими. Кроме того, многие люди могу г почувствовать "флюиды" других людей. Ког­да такая эмпатия возникает на расстоянии, как, например, в случае, когда кто-то неожиданно чув­ствует, что умер близкий ему человек, это выглядит невероятным. Однако у меня собрано большое число сообщений на эту тему, полученных от очень многих людей, которые имели подобные пережи­вания.

Толстокожие люди, замыкающиеся в защитном коконе, редко переживают "стечение обстоятельств" такого типа, так как жесткость их тел делает не­возможной вибрацию в резонансе с другими людь­ми. Однако высокая степень впечатлительности тоже не гарантирует здоровья. Шизофреники из­вестны своей сверхвпечатлительностью к тому, что происходит вокруг них Многие из них имеют па­ранормальные переживания. В их случае граница сознания является зыбкой, слишком проницаемой, что в психологических категориях означает, что эго не имеет прочных барьеров от внешних раздражи­телей. Такие люди могут сломаться под их напо­ром. (Подробнее в книгах: S.Kcleman "Emotional Anatomy: The Structure of Expcriense", Calif., 1985, A. Low en "The Language of the Body", New York, 1971.)

В здоровом организме существует равновесие между возбуждением и сдерживанием; человек ощущает себя свободным в выражении своих чувств и импульсов, но он настолько владеет собой, что может выражать их уместным и достойным обра­зом. У таких людей разум и тело соединены между собой так же прочно как инь и ян в монаде целос­тности. Они осознают свою ценность, но не счита­ют себя центром Вселенной. Каждое их движение равномерным образом включает всю их личность.

Из этих рассуждений ясно видно, что ключом к возвращению грации является освобождение тела для того, чтобы оно двигалось спонтанно. Однако эта свобода подвергается репрессии в детстве, ког­да родители не доверяют способности тела ребен­ка к саморегуляции. Даже в таком обычном деле как выбор пищи лишь немногие родители позво­ляют детям пользоваться собственными стремле­ниями и импульсами. Они вынуждают их есть те продукты, которые, согласно их убеждениям, по­лезны. Правда, если мы оставим решение за детьми, то они могут питаться исключительно сладос­тями. Но это пристрастие со временем проходит. Более вредным, чем позволить детям время от вре­мени есть сладости будет принуждение их к тому, чтобы они питались продуктами, которых они не любят. Временами родители впадают в крайность, укладывая в постель детей без ужина, потому что они не ели того, что им подано. Я знаю случай, когда ребенка вынудили съесть собственные рвот­ные массы, что должно было быть для него наукой послушания родителям. Даже в наше время, когда сплошь и рядом встречается множество фактов пло­хого обращения с детьми, такая жестокость роди­телей по отношению к своему ребенку просто шо­кирует. Это противоречит нашему убеждению, что отношения между детьми и родителями должны быть основаны на доверии.

Современные родители находятся под давлени­ем различных занятий и бывают нетерпимыми по отношению к детям. В противоположность отцу или матери, у ребенка много времени: время на игру, время на беззаботность, время на удоволь­ствия. Ребенок не является еще частью взрослого мира целей и стремлений, а это выводит родите­лей из равновесия. Родители то и дело повторяют детям: "Поторопись! Делай что-нибудь!" Это ока­зывает на ребенка давление, подавляя в нем боль­шую часть удовольствия, которое он мог бы полу­чать от своих занятий и движений. С этой минуты начинает утрачиваться грация. Если человек хочет вернуть хотя бы часть утраченной грации, он дол­жен понять, какую роль в ее потере играет время. В современном мире время — это деньги. Только в детстве и только для тех немногочисленных де­тей, которых излишне не принуждали родители, время становится удовольствием. Следующее уп­ражнение поможет понять, как тирания времени подавляет нашу грацию.

 

Упражнение 4. 1

 

Выберите произвольные движения среди тех, которые вы обычно выполняете, напри­мер ходьбу, подметание помещения, приготов­ление пищи или написание письма.

Начнем с ходьбы. Отдаете ли вы себе отчет, что часто так хотите куда-то успеть, что едва осознаете свою походку. Чувствуете ли вы, насколько неграциозны ваши движения? По­пробуйте освободить себя так, чтобы чувство­вать каждый шаг, однако не думайте о том, как ходите. Вместо этого позвольте своему телу двигаться в своем собственном темпе. Ваше сознательное "я" только лишь отправилось на прогулку. Если это упражнение вызывает чув­ство, что вы не в своей тарелке, это означает, что вы уделяете слишком много внимания ходь­бе. Иными словами, сохраняете свой стиль и думаете о том, как вы выглядите со стороны. Вместо этого попробуйте сконцентрировать внимание на самом ощущении ходьбы. Убеди­тесь, что можете двигаться свободно, без за­бот, почувствуйте удовольствие от того факта, что вы просто живете.

В лихорадочном и полном стрессов мире, в ко­тором мы живем, нелегко сохранить ритм, отлича­ющийся от общего темпа. В прошлом бывало так, что когда я возвращался с зимних каникул на Ка­рибах, я замечал по дороге к своему офису, что все меня обгоняют. К сожалению, через неделю, я ло­вил себя на том, что хожу также быстро, как все. Это одна из вредных привычек, с который мне уда­лось порвать. Сейчас я всегда хожу медленно и благодаря этому получаю гораздо больше удоволь­ствия. Временами я даже пытаюсь идти так мед­ленно, как только можно. Чувство жизненности в стонах и ногах при этом распространяется на все тело.

То же самое упражнение можно использовать в других видах деятельности, даже во время мытья посуды, которым занимается время от времени каж­дый современный человек. Моя жена жалуется, что, хотя я делаю это быстро, посуда никогда не бывает до конца чисто вымытой, и она вынуждена после меня перемывать. Я отдаю себе отчет, что я быстро мою посуду, потому что хочу покончить с этим занятием как можно быстрее. Из этого ясно, что эта работа не приносит мне удовольствия, но невозможно получать удовольствие от деятельно­сти, выполняемой поспешно. Когда мне удается снизить темп, я отмечаю, что получаю определен­ное удовольствие от мытья посуды. Чистоту счи­тают чем-то божественным, потому что это знак порядка, след божественного труда в творении Все­ленной из Хаоса.

Как мы проиллюстрировали выше, концентра­ция внимания помогает человеку лучше использо­вать свою естественную грацию. Кроме того, надо позволить движению охватывать все тело, а не ограничиваться какой-либо его частью. Как показы­вают следующее упражнение, даже протягивание руки для рукопожатия может активизировать тело от ног до головы, если мы ему это позволим,.

 

Упражнение 4. 2

 

Это упражнение основывается на простом движении - протягивании руки так, как если бы вы хотели с кем-то поздороваться пли что-то кому-то дать. Встаньте в такую позицию, чтобы ваши стопы были расположены парал­лельно на расстоянии 20 см, слегка согните' колени. Это будет ваша основная позиция стоя, которую мы рассмотрим более подробно в од­ном из следующих разделов. Протяните руку так, как если бы вы хотели с кем-то поздоро­ваться или кому-то что-то вручить. Затем опу­стите ее вниз и попробуйте еще раз. Сейчас, прежде чем вы протянете руку, прижмите креп­че к полу соответствующую стопу и слегка на­клонитесь вперед, протягивая руку. Волна, со­здающая это движение, должна начаться от земли и пройти через все тело.

Почувствовали ли вы это движение более точно, чем раньше? Почувствовали ли вы, как включилось в это движение все тело? Почув­ствовали ли вы разницу между движением, которое включает тело, и изолированным дви­жением?

В этом разделе мы рассмотрели утрату грации с перспективы конфликта между эго и телом. Этот конфликт порождает расщепление между телом и чувствами, волей и желанием, сдержанностью и спонтанностью, между верхней и нижней частями тела. Когда у человека доминирует верхняя поло­вина тела, он утрачивает свою естественную гра­цию. Чтобы вернуть телу духовность, мы должны изменить эту позицию, должны начинать движе­ние от самого низа. Как мы увидели минуту назад, движения, полные грации, ^начинаются в нижней части тела и распространяются вверх и наружу вол­ной возбуждения. В следующем разделе мы иссле­дуем природу чувств, которые возникают в резуль­тате того, что волна возбуждения достигает поверхности тела.

 

Глава 5

Ощущения и чувства

 

Духовность тела, как я уже сказал, проявляется в чувстве единства со вселенной. Чувство — не мысль и не убеждение, это нечто большее, чем функция ума, так как оно включает все тело. Чувство скла­дывается из двух элементов: деятельности тела и восприятия сознанием этой деятельности. Чувства можно считать силой, соединяющей разум и тело. Тело не может само по себе вызвать возникнове­ние чувств. Например, во время сна тело может сильно двигаться, но ощущений нет, так как созна­ние спит. У человека может быть развитый и чув­ствительный ум, но, несмотря па это, он может ничего не чувствовать, сети в теле не возникает никаких спонтанных движении. Если мы оставим руки полностью пассивными, свисающими но бо­кам тела в течение нескольких минут, то можем утратить чувствительность в них. Иногда, наобо­рот, тело активно, но никакие чувства не возника­ют. Так бывает, когда прерывается связь между органом восприятия (эго) и объектом восприятия, (телом).

Пока человек живет, он всегда что-то чувствует, даже в нарциссическом состоянии. Он может чув­ствовать тепло, холод, боль, давление и т.п. В не­которой степени или очень сильно у этого типа личностей ограничены чувства, которые мы назы­ваем эмоциями, а именно: страх, гнев, печаль, лю­бовь и т.п. Эти чувства возникают в результате спонтанных движений тела, представляющих движение к внешним объектам или уход от них. Дви­жение к объектам отражает стремление к удоволь­ствию и удовлетворению. Если человек осознает этот импульс, он ведет к любви. Движение ухо­да — реакция на ощущение боли или ожидание ее, — порождает чувство страха. Человек может также отреагировать ударом или отдалить опас­ность, что порождает чувство гнева. Для возник­новения чувства не обязательно, чтобы движение или реакция были исполнены до конца. Когда им­пульс достигает поверхности тела, возникает чув­ство, несмотря на то, будет выполнено действие или нет. Человек может быть разгневанным и не атаковать, испуганным и не убегать, печальным и не плакать, так как импульс был подавлен. Неко­торые люди говорят о любви, не ощущая импульса к теплому и чувственному контакту. В таком слу­чае любовь является мыслью, а не чувством.

В продолжение нашей дискуссии я займусь чув­ствами и эмоциями. Чтобы избежать смешения этих понятий, надо отметить, что каждая эмоция явля­ется чувством, но не каждое чувство является эмо­цией. Любовь, гнев и страх являются типичными эмоциями, называемыми также чувствами. Ощу­щение тепла, холода, боли и прикосновения, вку­совые и обонятельные ощущения являются чувства­ми, но не эмоциями. Слово emotion предполагает деятельность (motion — движение и предлог е- на­ружу, вовне), которая отличает этот вид чувства. Эмоции переживаются как реакции всего тела. Боль, например, может ощущаться в нижней части спи­ны, но когда я разгневан, это чувство не локализо­вано и не ограничено, потому что я весь в гневе. Однако импульсы, связанные с различными эмоциями, различаются между собой и по-разному выражаются.

Функциональное понимание чувства должно опираться на энергетические процессы живого орга­низма. Это процессы двоякого рода: (1) общая пуль­сирующая активность в органах и во всем теле и (2) конкретные импульсы и реакции, которые мы только что описали. Движение расширения и сжа­тия являются видимыми проявлениями жизнен­ной силы организма. Такую ритмичную пульсацию наиболее просто заметить у такого примитивного существа, как медуза. Каждый, кто наблюдал за ней, наверняка отметил, что она способна двигать­ся в воде только при помощи расширения и сжа­тия. У человека наиболее очевидным признаком этой пульсации является вдох и выдох. Подобный ритм мы видим в периферических движениях кишечника и пульсации сердца. На деле дышат все живые клетки. Они поглощают кислород и выде­ляют углекислый газ в процессе внутреннего ды­хания, которое является основной пульсирующей активностью жизни.

Так как движения расширения и сжатия авто­номны, следует спросить: существуют ли у людей связанные с ними состояния чувств. Согласно мо­ему опыту — существуют. Когда в процессе био­энергетической терапии дыхание пациента стано­вится свободным, легким и глубоким, я обычно замечаю, что он погружается в покой. Когда я спра­шиваю, как он себя чувствует, то получаю неиз­менный ответ: "Я чувствую себя хорошо." Хотя с этим состоянием не связана ни одна эмоция, оно похоже на чувство. Еще ни один пациент не ска­зал: "Я не чувствую ничего." Такое утверждение указало бы на уменьшение нормальной пульсирующей активности тела, и с большим правдоподоби­ем можно было бы предположить, что это сказано человеком в состоянии клинической депрессии.

Наша способность чувствовать внутреннее состо­яние другого человека, которую я называю эмпатией, основывается па том факте, что наше тело резонирует с другими живыми организмами. Если мы не резонируем с другими — то только потому, что не резонируем внутри себя. Когда кто-то гово­рит: "Я не чувствую ничего", это значит, что он выключил в себе не только чувства собственной жизненности, но и любые чувства, которые у него могли бы быть.

Для того, чтобы выжить, организм должен быть чувствительным к своему окружению. Эта способ­ность чувствовать располагается в мембране, окру­жающей организм и способной выборочно пропус­кать внутрь продукты, необходимые для жизни, и выделять продукты распада. Способность различе­ния стимулов является основой сознания. Спра­ведливо также утверждение, что сознание — яв­ление поверхностное

Наше осознание мира в большой степени зави­сит от функционирования основных органов вос­приятия, которые являются высокоспециализиро­ванными структурами кожи или нервной системы. Информация, которую получают рецепторы, пере­дается посредством нервов в мозг, где она "про­ецируется на экран сознания", чтобы мы могли ре­агировать на окружающие стимулы. Этой информации, однако, не сопутствует никакое кон­кретное чувство. Чувство зависит от наших реак­ций. Если наша реакция позитивна — стимул вы­зывает в теле расширяющее движение — мы почувствуем удовольствие и возбуждение. Если реакция негативна — стимул провоцирует сжатие тела — мы почувствуем страх или боль. Мы при­писываем jni чувства самим стимулам, но на деле они являются лишь нашим восприятием. Под нар­козом, когда невозможна какая-либо реакция, мы не чувствуем абсолютно ничего.

Наша активность определяется не только вне­шними стимулами. Мы реагируем также на импуль­сы, которые спонтанно возникают изнутри. Эти импульсы относятся к нашим потребностям. По­требность возбуждения порождает импульс поис­ка контакта с другим телом, а потребность в пита­нии порождает импульс к поиску пищи. Эти внутренние движения также вызывают чувства, как только достигают поверхности тела, и.затем в моз­гу возникает восприятие.

Рисунки 5.1 и 5.2 редуцируют эти процессы до наиболее простых понятий. На рис. 5.1 организм представлен как окружность, что немного напоми­нает строение единичной клетки. Ее середина со­ответствует ядру клетки, она является источником энергии для любых движений. Импульс или вол­на возбуждения движется от центра к границам, где возникает экспрессия. Одновременно снаружи поверхность клетки атакуют стимулы, провоциру­ющие внутренние реакции.

У высших организмов скелетные мышцы конт­ролируются нервами, начинающимися от сознатель­ных участков мозга, и любые сознательные движе­ния контролирует эго. Мышечная система, поддающаяся волевому контролю, представлена на рис. 5.2 как линия, расположенная близко к по­верхности тела и создающая естественную защиту. Каждый импульс, стремящийся к самовыражению, должен задействовать систему скелетных мышц.

Рис. 5-1- Реакции организма на стимуляцию.

Хроническое напряжение = блокада импульса

 

Рис. 5.2. Влияние импульса на мышечную систему. Импульс ак­тивизирует мышцы, но может быть заблокирован хроническим напряжением, которое не позволит ему достичь поверхности.

Эго может управлять экспрессией данного импульса или даже заблокировать его посредством напряже­ния соответствующих мышц, делая невозможным его проявление. Заблокированный таким образом импульс не может породить чувство, так как он не в состоянии достичь поверхности и превратиться в восприятие.

 

В определенных ситуациях человек может со­знательно блокировать экспрессию импульса. Он, например, может очень хотеть ударить того, кто причиняет ему боль, но отдав себе отчет в том, что агрессор сильнее, он может поступить разумно и сдержать этот импульс. В такой ситуации он пол­ностью осознает свой гнев и напряжение, спрово­цированное сдерживанием своего агрессивного им­пульса. Если ситуация изменится, или же человек от нее отдалится, он сможет освободить напряже­ние, выразив свой гнев словами или ударив какой-либо предмет. Дело выглядит иначе, если ситуа­ция не изменяется, или человек не может из нее выйти по своей воле. В такой безвыходной ситуа­ции может оказаться ребенок. Он может чувство­вать гнев из-за недружелюбного поведения роди­телей. Но существует большая вероятность, что, опасаясь ответной реакции, он не будет выражать свой гнев. В нашей культуре воспитание детей час­то напоминает борьбу, в процессе которой свобода ребенка ограничивается, а его дух ломается. Роди­тель может ударить ребенка, но беда ребенку, ко­торый ответит на этот удар! Мне часто приходи­лось видеть, как после спора с родителем разгневанный ребенок что-то бормочет себе под нос, но не смеет ничего сказать вслух. В таких ситуа­циях у ребенка нет другого выхода, как только сдать­ся, а это означает, что его гнев должен быть подав­лен.

Когда импульс сознательно сдерживается, на­пряжение мышц, которое из-за этого возникает, необычайно сильно. Волна возбуждения достига­ет мышц, которые дрожат подобно лошадям перед стартом к забегу, сдерживаемые жокеями. Однако когда это состояние становится хроническим, мыш­цы застывают в напряжении и сдерживание им­пульса становится неосознанным. Застывшие на­пряженные мышцы делают невозможными спонтанные движения, так что человек уже не осоз­нает гнев или какое-либо другое чувство, также как не осознает тот факт, что подавляет чувства. Чувствительность в данном месте исчезает, и че­ловек перестает чувствовать напряжение. Через много лет, когда мышца ослабеет, возникает боль, но человек не может связать эту боль с подавлени­ем чувств. Степень подавления таких чувств, как гнев, колеблется у разных людей в зависимости от того, как велика была угроза, которая привела к подавлению. Некоторым людям ощущение и по­давление гнева дается с большим трудом, в то вре­мя как другие в состоянии почувствовать гнев, толь­ко когда провокация достаточно сильная. Есть люди, которые взрываются при минимальной провокации. Оказывается, что уровень напряжения у таких людей настолько высок, что они находятся в со­стоянии постоянной провокации. Так как такие взрывы гнева возникают без участия эго, то есть прежде, чем человек осознает, насколько сильно он разгневан и почему, это не служит расслабле­нию хронического напряжения.

Хроническое напряжение мышц придает телу жесткость и подавляет его грацию, блокируя про­текание возбуждения. Зажатые мышцы в каких-либо частях тела ограничивают дыхание, так как Для полного дыхания требуется, чтобы дыхатель­ные волны проходили через все тело. Ограничи­вая полное и глубокое дыхание, хронически на­пряженные мышцы снижают также уровень энергии этого человека, что уменьшает общую жизненность тела. В результате подавление одного чувства уменьшает чувствительность в целом. Когда по­давляется гнев, обычно ослабевают также чувства любви, печали и страха, хотя они необходимы в той же самой степени. У многих людей тело разоб­щено таким образом, что одни чувства блокируют­ся легче других. Это проясняет тот факт, что неко­торым мужчинам легче выразить гнев, чем плакать, а у большинства женщин все наоборот.

Эмоции — это непосредственное выражение духа человека. Силу духа человека можно измерить интенсивностью его чувств, величину духа — глу­биной чувств, а свободу духа — спокойствием. Когда мы движемся с чувством, движение полно грации, так как является результатом протекания энергии в теле. Чувства — ключ к грации и ду­ховности тела.

После этих общих рассуждений на тему чувств, мы можем ближе исследовать отдельные эмоции: любовь, гнев, страх, печаль и радость. Любовь — чувство экспансивное, провоцирующее. Поверх­ность тела сильно заряжается энергией, в резуль­тате чего оно приобретает мягкость, становится теп­лее и немножко розовеет, на него приятно смотреть. Любовь — теплое чувство, а количество любви, которое мы испытываем и выражаем, прямо про­порционально мягкости и теплу тела. Импульсом к любви является стремление к контакту и близос­ти с любимым человеком в ожидании удовольствия, которое может из этого происходить. (Подробнее см. A.Lowen "Love, Sex, and Your Heart", New York, 1988.)

Людей, которые стремятся бывать в ситуациях, в которых их с большой долей вероятности встретит разочарование, иногда называют мазохистами. Мазохизм, казалось бы, является противополож­ностью любви, но его можно понять, если мы при­мем тот факт, что большинство людей в нашей культуре страдают от амбивалентности чувств, од­новременно испытывая любовь и ненависть к од­ному и тому же человеку. Такая амбивалентность часто возникает на почве конфликтных отноше­ний в детстве, когда чувства ребенка травмируют­ся родителями. В результате его любовь к ним сме­шивается с чувством ненависти. Хотя всю свою жизнь такой человек сохраняет любовь к ним, ей будут сопутствовать ненависть и гнев, несмотря на то, что они могут быть подавлены. Подавление, вытесняя в тень воспоминания конфликтов из дет­ства, обрекает человека на повторную травму, ког­да он стремится к любви. Такая амбивалентность проявляется таким же образом, каким личность проявляет любовь.

Исчерпывая себя, любовь превращается в нена­висть. Можно сказать, что ненависть — это остыв­шая любовь. Это означает, что импульс стремле­ния к любви был подавлен. Чувство ненависти часто указывает на первичное чувство любви к тому же объекту, обычно скрытое под слоем льда. Лю­бовь никогда не умирает полностью, так как, если бы это произошло — остыло бы и сердце, что при­вело бы человека к смерти. Человек может гово­рить, что любит, даже если его поведение проти­воречит этому. Так как любовь и ненависть противоположны друг другу, чувство ненависти нередко превращается в любовь, как только им­пульс стремления вырывается из своих оков. Не­нависть — вторичная реакция па травму или на угрозу травмирования со стороны любимого объекта. Первой и непосредственной реакцией будет пе­чаль и гнев. Если эти чувства прожиты и отреагированы, они по застывают и не замораживаются в теле. Подавляя эти чувства посредством хроничес­кого напряжения мышц, человек строит стену из льда, которая пленяет сердце и способность к люб­ви. Пленяется также и дух человека, разрывая его связь со вселенским духом. Печаль — естествен­ная реакция на утрату любви. Гнев также связан с чувством любви. Мы не гневаемся на людей, кото­рые нам безразличны, мы просто от них уходим. Мы гневаемся на тех, кого любим, когда они трав­мируют нас, разрушая паше стремление получать удовольствие и радость от близости и любви.

Насколько в любви мы протягиваем руку дели­катно, настолько в гневе наносим ею резкий удар. И в тоже время, когда в состоянии гнева мы с игра­емся преодолеть преграды на пути к любви, то, ох­ваченные бешенством, относимся к объекту своего гнева как к врагу, стремящемуся к нашему уничто­жению. Мы говорим, что чувствуем "убийствен­ное бешенство", что "готовы убить". Часто такой гнев направляется против невинных людей, в час­тности, детей. Ничто не может так разъярить ро­дителя, как взбунтовавшийся и непослушный ре­бенок. Родители реагируют на это так, как будто ребенок, не поддаваясь их воле или противясь их власти, наносит им смертельную рану. Часто ис­точником этой ярости являются травмы, которые были нанесены этим родителям их собственными родителями в детстве, когда их собственный дух был сломлен, и они были сурово наказаны за то, что смели противостоять авторитарному отцу или матери. Гнев, вызванный таким отношением к ним, дремлет в глубине их психики годами, пока однажды не взрывается против кого-то невинного или беззащитного. Содержание этого гнева понятно: "Почему ты (ребенок) должен быть свободен ду­хом, если мой собственный дух был в детстве слом­лен?" Эта зависть родителя к независимости ре­бенка провоцирует взрыв гнева.