Модернизация, то есть овладение индустриальным типом производства, в конце XIX — начале XX века стала целью политики большинства государств мира. С модернизацией связывалось повышение военной мощи, расширение возможностей экспорта, поступлений в бюджет государства, рост уровня жизни.
Среди стран, которые в XX веке стали центрами развития индустриального производства, выделились две основные группы. Их называют по-разному: первого и второго эшелонов модернизации, или органичного и догоняющего развития.
Две модели индустриального развития. Для первой группы стран, к которым относились Великобритания, Франция и США, было характерно постепенное развитие по пути модернизации. Первоначально промышленный переворот, затем овладение массовым, конвейерным индустриальным производством происходили поэтапно, по мере вызревания соответствующих социально-экономических и культурных предпосылок. Предпосылками промышленного переворота в Англии выступала, во-первых, зрелость капиталистических, товарно-денежных отношений, обусловливающая готовность внутреннего рынка к поглощению больших объемов продукции. Во-вторых, высокий уровень развития мануфактурного производства, которое, в первую очередь, и подвергалось модернизации. В-третьих, наличие, с одной стороны, многочисленного слоя неимущих людей, не имеющих иных источников к существованию, кроме продажи своей рабочей силы, с другой — слоя предпринимателей, владевших капиталом и готовых вложить его в производство.
При постепенной модернизации первые паровые машины, новые станки, приводившиеся ими в движение, производились в кустарных условиях, использовались для технического перевооружения легкой промышленности (этап, который в Англии начался еще в конце XVIII века). Затем, по мере роста спроса на станки, двигатели, получила развитие тяжелая индустрия, машиностроение (эта отрасль начала развиваться в Англии с 20-х гг. XIX века), возрастала потребность в чугуне и стали, что стимулировало горное дело, добычу железной руды, угля.
Вслед за Великобританией промышленный переворот начался в северных штатах США, не обремененных пережитками феодальных отношений. Благодаря постоянному притоку эмигрантов из Европы, в этой стране росла численность квалифицированной, свободной рабочей силы. Однако в полной мере индустриализация развернулась в США после гражданской войны 1861—1865 гг. между Севером и Югом, покончившей с основанной на рабстве плантационной системой земледелия. Франция, где традиционно существовало развитое мануфактурное производство, обескровленная наполеоновскими войнами, пережившая реставрацию власти династии Бурбонов, вступила на путь промышленного развития после революции 1830 г.
Почти столетие потребовалось первым странам, где произошел промышленный переворот, чтобы освоить массовое, крупносерийное, конвейерное индустриальное производство. Условием его развития, в свою очередь, было расширение емкости рынков, в том числе зарубежных. Предпосылкой — концентрация и централизация капитала, происходившая в процессе разорения и слияния промышленных компаний. Большую роль играло создание различного типа акционерных обществ, что обеспечивало приток банковского капитала в промышленность.
Германия, Россия, Италия, Австро-Венгрия и Япония также обладали традициями развитого мануфактурного производства. Они задержались с приобщением к индустриальному обществу по разным причинам. Для Германии и Италии главной проблемой была раздробленность на мелкие королевства и княжества, затруднявшая формирование достаточно емкого внутреннего рынка. Лишь после объединения Италии (1861) и Германии под главенством Пруссии (1871) темпы их индустриализации ускорились. В России и Австро-Венгрии помехами индустриализации выступали сохранение натурального хозяйства в деревне, сочетавшегося с различными формами личной зависимости крестьянства от землевладельцев, что определяло узость внутреннего рынка. Негативную роль играла ограниченность внутренних финансовых ресурсов, преобладание традиции вложения капитала в сферу торговли, а не в промышленность.
Главный импульс к модернизации, овладению индустриальным производством в странах догоняющего развития чаще всего исходил от правящих кругов, видящих в ней средство укрепления позиций государства на международной арене. Для Российской империи стимулом к концентрации усилий на задачах модернизации стало поражение в Крымской войне 1853—1856 гг., показавшей ее военно-техническое отставание от Великобритании и Франции. Преобразования, начавшиеся с отмены крепостного права в 1861 г., реформы в системе административно-государственного управления, армии, продолженные в XX веке, обеспечили возникновение предпосылок перехода к индустриальному развитию. Для Австро-Венгрии таким стимулом стало ее поражение в войне с Пруссией (1866).
Первой из вступивших на путь модернизации стран Азии стала Япония. Она вплоть до середины XIX века оставалась феодальным государством и проводила политику самоизоляции. В 1854 г., столкнувшись с угрозой бомбардировки портов эскадрой американских кораблей адмирала Перри, под давлением Англии и России, ее правительство, возглавляемое сегуном (военачальником), приняло неравноправные условия отношений с иностранными державами. Превращение Японии в зависимую страну вызвало недовольство многих феодальных кланов, самураев (рыцарства), торгового капитала, ремесленников. В результате революции 1867—1868 гг. сегун был отстранен от власти. Япония стала парламентской, централизованной монархией во главе с императором. Были проведены аграрная реформа и реформа системы управления. Хотя сословный строй сохранился, феодальная раздробленность и феодальные, внеэкономические формы эксплуатации крестьянства постепенно перестали существовать. Государственной религией вместо буддизма, ориентирующего на пассивное, покорное восприятие судьбы, был объявлен синтоизм, традиционно японский культ богини Солнца, восходящий к временам язычества. Синтоизм, обожествляющий императора, стал символом пробуждающегося национального самосознания.
Роль государства в модернизации России, Германии и Японии. При большой специфике развития стран второго эшелона модернизации их опыт выявил ряд общих, сходных черт, главной из которых была особая роль государства в экономике, обусловленная следующими причинами.
Во-первых, именно государство стало главным инструментом осуществления реформ, призванных создать предпосылки модернизации. Реформы должны были сократить сферу натурального и полунатурального хозяйства, содействовать развитию товарно-денежных отношений, обеспечить высвобождение свободных рабочих рук для использования их в растущей индустрии.
Во-вторых, в условиях, когда потребность в промышленных товарах на внутреннем рынке удовлетворялась за счет их импорта из более развитых стран, модернизирующиеся государства были вынуждены прибегать к протекционизму, активизации государственной таможенной политики для защиты лишь набирающих силу отечественных товаропроизводителей.
В-третьих, государство непосредственно финансировало и организовывало строительство железных дорог, создание фабрик и заводов. (В России, а особенно в Германии и Японии, наибольшая поддержка оказывалась военной промышленности и обслуживающим ее отраслям.) Это объяснялось, с одной стороны, стремлением как можно скорее преодолеть отставание, с другой — часто проявлявшейся неготовностью торгово-ростовщического капитала освоить новую для себя сферу, промышленную. Выходом было создание смешанных компаний и банков с участием государственного, а иногда и иностранного капитала. Роль зарубежных источников финансирования модернизации была особенно велика в Австро-Венгрии, России, Японии, меньше в Германии и Италии. Зарубежный капитал привлекался в различных формах, таких, как прямые инвестиции, участие в смешанных компаниях, приобретение ценных государственных бумаг, предоставление займов.
Большинство стран, осуществлявших модернизацию в рамках модели догоняющего развития в конце XIX — начале XX века, добились заметных успехов. Так, Германия стала одним из основных конкурентов Англии на мировых рынках. Япония в 1911 г. избавилась от навязанных ей ранее неравноправных договоров. В то же время ускоренное развитие было источником обострения многих противоречий как на международной арене, так и внутри самих модернизирующихся государств.
Протекционистская политика, введение повышенных таможенных пошлин на импортные товары вели к обострению отношений с зарубежными торговыми партнерами, побуждали их отвечать такими же мерами, что порождало торговые войны. Чтобы возместить возрастающие расходы на поддержку отечественного производства, государство вынуждено было идти на непопулярные меры. Повышались налоги, изыскивались иные меры пополнения казны за счет населения.
Социальные итоги модернизации. Наиболее сложные проблемы создавали социальные последствия модернизации. По сути своей они были одинаковы во всех странах, вступивших в индустриальную фазу развития и сталкивавшихся с социальным расслоением общества. С развитием промышленности мелкотоварное, полунатуральное и натуральное производство города и деревни, которое было основой существования большой массы мелких собственников, приходило в упадок. Собственность, капитал, земельные угодья концентрировались в руках крупной и средней буржуазии, составлявшей в начале XX века в индустриальных странах Европы 4—5% населения. До половины экономически активного, то есть работающего населения, составлял рабочий класс — наемные работники, занятые в промышленности, строительстве, транспорте, сфере услуг, сельском хозяйстве, не имеющие иных средств к существованию, кроме продажи своей рабочей силы. Они оказывались в бедственном положении при кризисах перепроизводства, сопровождавшихся ростом числа обездоленных.
Центрами проявления наибольшей остроты социальных противоречий были города, которые росли с развитием промышленного производства. Источником пополнения рядов городского промышленного рабочего класса были ремесленники, работники кустарных производств, не выдерживавших конкуренции с индустрией. В города в поисках заработка стекались малоземельные и разорявшиеся, лишившиеся земли крестьяне. Концентрация крупных масс неимущих, безработных, число которых возрастало в периоды экономических кризисов, была, как показал еще в XIX веке опыт революционных выступлений в Париже в 1830, 1848, 1871 гг., постоянным источником угрозы социальной и политической стабильности государства. Между тем тенденция роста городов быстро набирала силу. В 1800 г. в мире не было ни одного города с населением свыше одного млн. человек, в 1850 г. их стало два (Лондон и Париж), в 1900 г. уже 13, к 1940 г. — около 40. В старейшей индустриальной стране мира, Великобритании, к началу века в городах жило около 80% населения. В развивавшейся по индустриальному пути России — 15%, при этом население двух крупнейших городов, Москвы и Петербурга, превысило 1 млн. человек.
В странах первого эшелона модернизации социальные проблемы накапливались постепенно, что создавало возможности их поэтапного решения. В этих странах аграрный вопрос, проблема перехода земли в руки фермеров или помещиков, использующих высокопроизводительные, капиталистические методы хозяйствования, как правило, решались на раннем этапе индустриализации. Так, в США, которые не знали помещичьего землевладения, общее число фермерских хозяйств (5,8 млн.) с 1900 по 1945 г. почти не изменилось, абсолютное число занятых в сельском хозяйстве сократилось незначительно, с 12,2 до 9,8 млн. человек. В среднем, ежегодно из-за банкротств, неуплаты налогов меняли владельца лишь около 2% ферм (эта цифра возрастала в годы особо острых кризисов). При таких показателях аграрные отношения не вызывали катастрофической социальной напряженности. Рост городского населения, числа наемных работников шел в основном за счет иммиграции, естественного прироста собственно горожан. В Англии уже в прошлом веке возможности роста численности промышленных рабочих за счет крестьянства были практически исчерпаны. Сельское население придерживалось в основном консервативных взглядов, находилось под влиянием церкви и крупных землевладельцев.
Иное положение сложилось в странах второй волны модернизации, особенно в России, где социальные проблемы, присущие индустриальному обществу, усугублялись нерешенностью аграрного вопроса. После отмены крепостного права в 1861 г. темпы роста численности наемных работников в России не уступали американским. За четыре десятилетия, к началу XX века, их число возросло с 3,9 млн. до 14 млн., то есть в 3,5 раза. Но при этом в деревнях оставалась огромная масса беднейших, малоземельных крестьян. При крайне низкой производительности их труда они фактически составляли избыточное сельское население, которое не могло найти себе работы в городах. Они представляли собой не менее взрывоопасную социальную массу, чем городская беднота.
Сохранение стабильности в обществе при ускоренной модернизации во многом зависело от ресурсов, которые могли быть выделены на решение социальных проблем, снижение их остроты. В Германии в 1880-е гг. были приняты законы о страховании рабочих от несчастных случаев на производстве, на случай болезни, пенсионном обеспечении (с 70 лет). Была законодательно ограничена продолжительность рабочего дня 11 часами, запрещен детский труд в возрасте до 13 лет. Япония также избежала крупных социальных конфликтов, несмотря на низкую оплату труда и большую продолжительность рабочего дня. Здесь сложился патерналистский тип трудовых отношений, при котором работодатели и наемные работники рассматривали себя в качестве членов одного коллектива. Показательно, что первые профсоюзы создавались по инициативе предпринимателей, поддержанной государством. В 1890 г. предприниматели добровольно сократили продолжительность рабочего дня, создали фонды социального страхования.
Наибольшую остроту приобрели проблемы модернизации в России, пережившей революцию 1905—1907 гг. Необходимо, однако, учитывать, что Россия располагала меньшими ресурсами для социального маневра, чем другие индустриальные страны. Национальный доход на душу населения в 1913 г. в России (в сопоставимых ценах 1980 г.) составлял лишь 350 долл., в то время как в Японии — 700 долл., в Германии, Франции и Великобритании — 1700 долл., в США — 2325 долл.
ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ
Из доклада министра финансов С. Ю. Витте, февраль 1900 г.:
«Возрастание промышленности в сравнительно короткий срок само по себе представляется очень значительным. По быстроте и силе этого роста Россия стоит впереди всех иностранных экономически развитых государств, и не подлежит сомнению, что страна, которая оказалась в состоянии в два десятилетия более чем утроить свою горную и фабрично-заводскую промышленность, таит в себе запас внутренних сил для дальнейшего развития, а такое развитие в ближайшем будущем настоятельно необходимо, ибо как ни велики уже достигнутые результаты, тем не менее и по отношению к потребностям населения, и по сравнению с иностранными государствами наша промышленность еще очень отстала».
Из монографии академика И.И. Минца «История Великого Октября».:
«В России капитализм стал развиваться значительно позднее, чем в других странах, ему не приходилось проделывать шаг за шагом весь путь развития. Он мог воспользоваться и действительно воспользовался опытом и техникой более развитых капиталистических стран. Русская крупная промышленность, главным образом тяжелая, появившаяся позднее других отраслей народного хозяйства, не проходила всех обычных стадий развития — от мелкого товарного производства через мануфактуру к крупной машинной индустрии. Тяжелая промышленность России создавалась в виде крупных и крупнейших предприятий, оборудованных передовой капиталистической техникой. Царизм предоставлял субсидии и льготы преимущественно магнатам капитала и таким образом поощрял строительство крупных предприятий. Проникавшие в русское народное хозяйство иностранные капиталисты также строили крупные предприятия, оснащенные современной техникой. Поэтому развитие капитализма в России шло быстрыми темпами. По темпам роста русская тяжелая индустрия обгоняла страны развитого капитализма <...>
Рабочие здесь подвергались неслыханной эксплуатации. Хотя по закону 1897г. рабочий день был ограничен 11,5 часами, но неоднократные поправки свели и этот куцый закон на нет: капиталисты растягивали рабочий день до 13—14 часов, а на некоторых предприятиях — даже до 16 часов. За самый длинный в мире рабочий день пролетариат получал самую мизерную заработную плату <...> Ни одна капиталистическая страна в XX в. не знала такого широкого демократического движения мелких землевладельцев за переход к ним земель крупных помещиков, как Россия. На Западе в большинстве капиталистически развитых стран к началу XX века завершилась буржуазная революция. В деревне, как правило, укрепился капиталистический строй. Остатки крепостничества были незначительны <...> Не то было в России. Здесь тоже укрепился и развивался капитализм в помещичьем и в крестьянском хозяйстве. Но капиталистические отношения были опутаны и придавлены всякого рода крепостническими остатками». (Минц И.И. История Великого Октября. Т. 1.М., 1967. С. 98-102.)
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
1. Раскройте ваше понимание термина «модернизация». При изучении каких курсов истории вы с ним знакомились? Приведите примеры модернизационных процессов в отдельных странах.
2. По каким признакам различают страны первого и второго эшелонов модернизации?
3. Раскройте основные особенности процесса модернизации и его последствий в странах второго эшелона развития на примерах истории одного-двух государств.
4. Используя знания по отечественной истории, охарактеризуйте основные проблемы модернизации в России в конце XIX — начале XX века. В чем проявлялись сходство и отличие этих процессов в России и странах Западной Европы?
