Переписка с Марком Ленером по поводу главы 5

 

Мы посылали египтологу Марку Ленеру первый вариант главы 5, которая в значительной степени касается его. Его замечания и поправки были учтены, и глава переписана в том виде, как она опубликована. Когда доктор Ленер получил исправленный вариант, то прислал нам письмо с дополнительными комментариями, которое мы согласились полностью воспроизвести в виде приложения. Здесь же приводится нами ответ на письмо доктора Ленера.

Отправитель: Марк Ленер Кому: г-дам Роберту Ж. Бьювэлу и Грэму Хэнкоку

16 ноября 1995 года

Дорогие Грэм и Роберт,

Благодарю за письмо от 12 ноября 1995 года и второй вариант Вашей главы 5 «История о медиуме, ученом и Сфинксе». Он оказался намного более точным, чем первый, в отношении событий, в которых я участвовал.

Должен сделать следующие замечания и предложить следующие поправки (открыто для всех):

«его пророчества... породили деятельность... с капиталом в много миллионов долларов... с ортодоксальными египтологами... первый раз мы услышали о... когда знакомились с... Марком Ленером».

Не хотите ли вы сказать этим, что Кейси в одиночку (без всякой теософии, антропософии, масонства, астрологии, священной метрологии, каналирования, любителей НЛО и Ширли Маклейн) породил некую многомиллионную деятельность, непосредственным результатом которой явилось мое вовлечение в египтологию? Это было бы несколько абсурдно.

«...установка была доставлена... Вслед за этим работы были немедленно прекращены».

Это не совсем точно. Буровая установка была испытана и использовалась в другом месте, например, к западу от второй пирамиды, прежде чем ее доставили в Храм Сфинкса для бурения двух скважин. И проект не был прекращен немедленно после этого. Команда RSI/SRI пробурила еще две скважины в юго-восточном углу основания Сфинкса и под его южной передней лапой. После этого проект как-то выдохся, как в результате ссоры между RS[ и SRI, так и, насколько помню, из-за того, что бригада SRI уже занималась в Египте пару месяцев какой-то другой работой.

«Недооценила... привело к... ухудшению отношении между RSI SRI».

Насколько помню, хотя RSI действительно не слишком высоко ценила роль Кейси в проекте, причиной для охлаждения послужили какие-то вопросы, связанные с доверенностями. Не уточнить ли вам эти моменты у SRI?

«К этой интриге добавляются... еще одного проекта, который финансировался Фондом Эдгара Кейси».

Далась вам эта интрига! Нет же, это не был еще один проект. Акустическое зондирование с погружением генератора в скважину проводилось в последние дни полевых работ SRI у Сфинкса еще в 1978 году, а никак не 1982 году. У меня сейчас нет под рукой экземпляра публикации «Рывок вглубь», но, если там утверждается, что в 1982 году был организован новый проект, то это неверно. Все, что я описываю в использованной вами цитате, происходило в последние дни работ по проекту 1978 года.

«Как помнит читатель, работа была внезапно остановлена... организации древностей».

Всюду вам так и видятся «внезапные остановки». Вам не следовало бы ссылаться на меня в подтверждение этого обстоятельства, потому что при этих событиях я не присутствовал. У меня впечатление, что Шоху, Уэсту и Добецки никто не мешал в первый сезон их работ у Сфинкса. Разрешение на подобные работы дастся (или в нем отказывают) большой комиссией Верховного совета по древностям (бывшая Египетская организация древностей).

«Отход. Когда именно профессор Ленер стал выходить из-под влияния Фонда Эдгара Кейси и переметнулся в лоно ортодоксальной профессиональной египтологии, не особенно ясно».

Следует ли понимать, что, исходя из своих представлений об убеждениях человека, вы можете четко сказать:

«до этого момента вы верите», а «теперь — не верите»? Похоже, что вас этот вопрос особенно занимает. Ваши формулировки напоминают слушания в Конгрессе США по поводу Уотергейта: «Что именно знал президент и когда именно знал он это?» Так и у вас: «Во что Ленер верил и когда он перестал в это верить?!»

Попробую предложить некоторые автобиографические заметки, которыми вы вправе воспользоваться, если захотите.

Некоторые сомнения меня посещали, еще когда я направлялся в Египет в 1973 году, поскольку древняя история Кейси не слишком согласовывалась с курсом антропологии, который я прослушал в университете Северной Докоты. Но, как я указывал в своем последнем письме, у меня были кое-какие надежды, что удастся найти свидетельства событий прошлого, в какой-то степени согласующиеся с прозрениями Кейси.

В течение двухлетнего пребывания в Американском университете в Каире я специализировался в антропологии и прослушал свой начальный курс по египетской археологии и доисторическому периоду. Основную часть свободного времени я проводил в Гизе; кроме того, я посещал и другие памятники древности и археологические раскопки. И никакие «следы богов» мне не попадались. Но зато ознакомившись с большим количеством ранее обнаруженного археологического материала, о котором окружение Кейси и их египетские союзники-энтузиасты имеют лишь минимальное представление, я встречал «следы людей» — риски, оставленные их инструментами, их имена, родственные связи, скелеты и предметы материальной культуры.

В 1974 году я читал труды социального психолога Лиона Фестингера по «когнитивному диссонансу», в частности его книгу «Когда пророчество не сбывается». Фестингер анализирует поведение людей в случае, когда возникает противоречие между открывшейся системой верований и эмпирически полученной информацией, то есть физическим свидетельством. В этих трудах я узнал много черт, присущих мировоззрению Кейси, моим собственным верованиям и моим растущим сомнениям.

Вернувшись в Вирджиния-Бич, я обсуждал в своих лекциях и беседах реальные археологические свидетельства, окружающие Сфинкса и Пирамиды, и их противоречия с картиной Египта, нарисованной Кейси. Я говорил со своими друзьями и сторонниками, вроде Хью Линна и Джозефа Ягоды (кстати, не названные вами два человека из ARE так и останутся столь же загадочными, что и «Ученый»?), о своих сомнениях и о том, насколько окружение и система верований Кейси походят на многое из того, о чем говорят Фсстингер и другие ученые-обществоведы.

В этих беседах я пытался объяснить окружению Кейси, что они относятся к истории о Египте и Атлантиде как мифу в том смысле, который популяризировал Джозеф Кэмпбелл, или о каком говорил Карл Юнг в своей психологии прототипов. Хотя миф и не является истиной в прямом смысле, он в некотором смысле правдив литературно. «Прозрения» Кейси говорят по-своему, что внутренний мир символов и прототипов более «реален», чем подробности мира физического. Я сравнивал зал Записей Кейси с Волшебником из Страны Оз. Да, нам всем хочется, чтобы «звук и ярость» и могучее волшебство существовали на самом деле; при этом мы не обращаем внимания на маленького человека за занавеской (на себя). В археологии масса дилетантов и новичков хотят найти след пропавшей цивилизации, пришельцев, да и «богов», но не обращают при этом внимания на реальных людей за занавеской времени и на «неудобные» материальные свидетельства, на которые опираются взгляды так называемых «ортодоксальных» ученых.

К слову: как может Джон Уэст поносить египтологов за подавление священной науки, присущей египетской культуре, не умея читать по-египетски? Не смахивает ли это на то, что, скажем, кто-то претендует на знание подлинного смысла Шекспира, не умея читать по-английски? Другой теоретик по части пирамид как-то заявил во время оживленного разговора за обедом: «А где свидетельство? Пирамида стоит, а никаких свидетельств о том, как древние египтяне могли ее построить, не имеется». Я назвал ему четыре работы египтологов — все на английском языке, — посвященные древнеегипетским инструментам, технологии, каменной кладке, материалам и производству. И, хотя он опубликовал пользующуюся широким признанием книгу с новой теорией пирамид, он был вынужден признаться, что не читал ни одной из этих фундаментальных работ. Было бы намного интереснее и полезнее, если бы подобные теоретики, прежде чем вступать в дискуссию, прочитали и усвоили бы подобные первоисточники.

Об этом я размышлял, когда собирался принять участие в своих первых «ортодоксальных» раскопках в 1976 году. Эти мысли нашли отражение в заявлении, что зал Записей стоит искать, но не так, как что-то реально осязаемое. В общем, вроде Святого Грааля.

В 1977—1978 годы у меня была возможность работать не только по проекту SRI в Гизе, но и с Захи Гавасом, который занимался раскопками древних культурных слоев, которыми пренебрегли ранее археологи. Эти раскопки мы вели в северо-восточном углу основания Сфинкса, прямо рядом с северной передней лапой, и в основании Храма Сфинкса. Мы обнаружили керамическую посуду, обломки каменных инструментов и другие предметы прямо в основании, где ими были заполнены глубокие расщелины, трещины и разные укромные уголки. Единственное разумное объяснение нам — там этих предметов — что они были оставлены теми, кто возводил Сфинкса и пирамиды во времена Древнего царства.

Такие находки и отрицательные результаты проекты SRI поставили для меня на нем крест. В том смысле, что теперь я знал: вероятность того, что толкование Кейси истории Египта и монументов Гизы, а также его древняя «история», включающая Атлантиду и пр., отражает реальные факты, чрезвычайно мала.

И я утратил интерес к литературному жанру имени Кейси, в том смысле, что он ничего общего не имеет с данными археологии, хотя он и продолжает интересовать меня как явление социальное и литературное. Мои встречи с каменной реальностью захватывают куда больше. Меня возбуждает процесс реконструкции прошлого по эмпирическим свидетельствам. По мере того как я занимался в следующем десятилетии полевыми археологическими изысканиями в различных районах Египта, я все больше утрачивал интерес к трансформации верований и к общим вопросам философии и религии. В Гизе мои интересы и исследования перестали определяться мнениями Кейси и ему подобных. В 1982 году я провел исследование гробницы Гетефера и написал об этом монографию, опубликованную в 1985 году Германским археологическим институтом. Идеи Кейси не имеют ни малейшего отношения к этой работе.

Тем временем Хью Линн Кейси (до своей смерти), а также Чарльз Томас Кейси и другие окружавшие их люди оставались моими весьма близкими друзьями. Некоторые (хотя и не все) сохраняли интерес к спонсированию изучения Гизы. Поддержка, которую они оказывали проекту радиоизотопной датировки пирамид, была полезной как для развития археологии пирамид, так и для проверки их идей о происхождении и возрасте Великой пирамиды и Сфинкса.

Вспоминаю один очень личный момент. В 1983 году я работал на экспедицию в Абидасе, центре культа Осириса в Верхнем Египте. Там, далеко к западу от возделываемых земель, захоронения первых египетских фараонов буквально утонули в языке пустыни недалеко от огромной расщелины в скалах, которую, возможно, видевшие ее древние считали входом в ад. Много столетий спустя одну из могил, принадлежавшую человеку, кто был одним из царей I династии, объявили гробницей Осириса. После этого столетиями паломники оставляли здесь в качестве пожертвований керамическую посуду. Целые холмы из миллионов черепков заполонили все вокруг;

отсюда арабское название этого места — Умм эль-Кааб, «Мать горшков». Как-то вечером на закате я пришел, прогуливаясь, к Умм эль-Кааб и остановился на одном из холмов над гробницами. Интересно, размышлял я, действительно ли древние паломники верили, что здесь персональная могила бога Осириса. Может быть, те, «кто сидит возле храма» (как выражаются дзэн-буддисты) — местные жрецы — знали, что могила одного из фараонов I династии просто выбрана, чтобы символизировать захоронение Осириса. Я думал о собственном паломничестве, которое привело меня в Египет, вспомнил миф о зале Записей. И я почувствовал, что эта часть мировоззрения как-то все удаляется от меня, словно айсберг, который оторвался от материка, и, уплывая, тает где-то в далеком море.

Извините, что так расписался. Но ведь, Грэм, я совершенно согласен с вами в том, что, как вы отметили в последующем письме, читатели должны располагать фактами, чтобы оценить мнение академической науки.

Искренне Ваш, Марк Ленер.

P.S. Это, может быть, и не очень существенно для популярного издания, но с точки зрения послужного списка доцент («помощник профессора»), мое звание в Институте Востока, — не то же, что профессор. Сейчас я ушел из штата, но остаюсь внештатным доцентом в Чикагском университете и Институте Востока, где появляюсь каждый год в качестве преподавателя.

Копии: Брюсу Людвигу, Дугласу Ролсу.

Кому: Марку Ленеру Отправитель: Грэм Хэнкок

8 декабря 1995 года

Дорогой Марк,

Благодарю за Ваше очередное письмо от 16 ноября 1995 года в ответ на наш исправленный вариант главы 5. Мы высоко ценим Вашу откровенность.

Если не возражаете, мы предлагаем напечатать исправленный вариант главы 5 в том виде, как Вы его видели, и одновременно полностью напечатать Ваше письмо от 16 ноября 1995 года в качестве приложения к нашей книге. Мы считаем, что это — частный и разумный способ представить вопрос общественности. Если мы не получим от Вас ответа в ближайшие пару недель, то будем считать, что Вы с нами согласны.

Веселого Рождества и счастливого Нового года!

С наилучшими и теплыми пожеланиями, Грэм Хэнкок

P.S. Мы помним один из заголовков книги по египтологии (правда, не четыре), который Вы назвали как-то во время «оживленной беседы за обедом». Я имею в виду «Древнеегипетское строительство и архитектуру» Кларка и Энгельбаха. Мы оба прочитали ее затем, правда, без особого впечатления. Роберт Бьювэл, как Вы знаете, по образованию инженер-строитель и провел двадцать лет, занимаясь реальным возведением крупных сооружений на Среднем Востоке. И, по моему мнению (Бог с ними, с Кларком и Энгельбахом), это дает ему достаточно возможностей участвовать в «интересном и полезном» диалоге относительно организации строительства Великой пирамиды. Реальный опыт ничем заменить нельзя, сколько бы «первоисточников» мы ни «прочитали и усвоили». Кстати, в каком смысле считать Кларка и Энгельбаха первоисточником? Они, что, присутствовали при строительстве пирамиды? Строили ее?

ПРИЛОЖЕНИЕ 4