Два Горизонта» Гелиополиса

Древнейшие известные упоминания Гор-эм-Ахета относятся к эпохе Нового царства, около 1440 года до н. э. Соответствующая надпись встречается на известняковой стеле фараона Аменхотепа II, построившего небольшой храм, который до сих пор можно видеть на северной стороне котлована вокруг Сфинкса. Там Аменхотеп упоминает «пирамиды Гор-эм-Ахета», из чего Селим Хассан делает вывод, «что Сфинкса он считал старше пирамид». Хассан также отмечает, что на стеле Великий Сфинкс именуется как Гор-эм-Ахетом, так и Горахти.

Аналогичным образом в строке 9 надписи на гранитной стене Тутмоса IV, что стоит между лап Сфинкса, сам Сфинкс именуется «Гор-эл1-Ахет-Хепри-Ра-Атум», а в строке 13 — «Атум-Гор-Ахет»; там же Тутмос именуется «защитником Горахти». Кстати, на той же стеле, как помнит читатель, Гиза именуется «Горизонтом [Ахет} Гелиополиса на Западе», — имеется в виду «отражение» на западе того, что наблюдатели из Гелиополиса могли видеть на восточном горизонте перед рассветом в день летнего солнцестояния.

Отметим, что сын Тутмоса IV, Аменхотеп III, как отмечается в древнеегипетских анналах, построил храм в честь Ра-Горахти, а сын Аменхотепа, известный и загадочный фараон Ахснатен (Эхнатон), воздвиг огромный обелиск в честь Ра-Гора-эм-Ахета в Луксорс. А^енатен также дал своему знаменитому городу Солнца имя Ахет Атен, «Горизонт солнечного диска». А, как отмечает Селим Хассан, Атен, или солнечный диск, часто отожествляется у древних египтян с образом сфинкса. И, наконец, информация последняя по порядку, но не по значению: когда Ахенатсн взошел на египетский трон, он выбрал в качестве своего главного титула звание «Верховный жрец Ра-Горахти».

Поэтому возникает вопрос, какой смысл вкладывается в слово «Горизонт» (Ахет) в именах Гор-эм-Ахет и Горахти. Имеют ли эти близнецы (Гор-на-Горизонте и Гор Горизонта) отношение к небесному горизонту, где небо встречается с землей, или же их следует как-то связывать с западным «горизонтом» Гелиополиса, то есть некрополем Гизы?

А, может быть, правильнее считать, что тексты подводят нас к тому, что имеются в виду сразу оба «горизонта»?

Интересно, что египтологи часто переводят имена Гор-эм-Ахет и Горахти как «Гор Двух Горизонтов». Сэр Уоллнс Бадж, например, отожествляет Ра-Горахти с Ра-Гармачисом [Гор-эм-Ахстом] и переводит оба имени как «Ра и Гор Двух Горизонтов». Аналогично востоковед Льюис Спенс утверждает: «Гор Двух Горизонтов, Гармачис [Гор-эм-Ахет] греков, был одной из главных разновидностей бога Солнца... так что Гармачису поклонялись главным образом в Гелиополисе... наиболее известным монументом в его честь является знаменитый Сфинкс неподалеку от пирамид Гизы».

Но если Гор-эм-Ахет есть Великий Сфинкс на западном «Горизонте Гизы», то не следует ли поискать его двойника Горахти на восточном горизонте неба?

Этими вопросами мы будем заниматься и дальше. Сейчас же отметим, что, как утверждает египтолог Ахмед Фахри, различные стелы, о которых мы говорили, а также другие надписи не оставляют сомнения, что древнеегипетские фараоны поклонялись Сфинксу (и, очевидно, его небесному двойнику) под именами Гор-эм-Ахет и Горахти. Кроме того, Фахри отмечает: оба имени «подходят», поскольку «древний некрополь [Гизы] называется Ахет Хуфу, «Горизонт Хуфу».

Странное молчание

Поскольку самые древние тексты, в которых упоминается имя Гор-эм-Ахет, относятся к Новому царству, у современных ученых принято считать, что египтяне Древнего царства никогда не говорили о Сфинксе. Например, Яромир Малек из Оксфордского университета отмечает:

«Как ни странно и удивительно, источники Древнего царства молчат о Великом Сфинксе Гизы. Его впервые упоминают... лишь спустя 1000 лет после того, как воздвигли».

Могло ли так быть в действительности? Неужели египтяне Древнего царства, взявшие на себя труд воздвигнуть огромный некрополь Гизы и прочие монументы Мемфиса, могли промолчать о Великом Сфинксе?

Одно из возможных объяснений, которое следует серьезно рассмотреть, состоит в том, что они не строили его, а унаследовали от какой-то далекой эпохи. Но даже и в такой ситуации не очень понятно, каким образом нив одном из пространных текстов, высеченных на стенах девяти царских пирамид V и VI династий, они ухитрились ни разу не упомянуть о таком величественном сооружении, воздвигнутом на столь приметном месте.

Другой вариант, заслуживающий рассмотрения, сводится к тому, что египтологи не сумели разглядеть имя, под которым Сфинкс фигурирует в «Текстах Пирамид».

И возникает довольно очевидное объяснение. Как мы видим, в Новом царстве Сфинкс был известен не только под именем Гор-эм-Ахет, но и Горахти. Первое из этих имен действительно не фигурирует в «Текстах Пирамид». Однако имя Горахти встречается, причем многократно. В этих древних надписях содержатся буквально сотни прямых упоминаний Горахти, Гора Горизонта, и все они, как соглашаются ученые, относятся «к богу, который поднимается на рассвете на востоке». О чем они не подозревали, так это о возможности того, что древние египтяне с их дуализмом называли земной персонаж именем его небесного двойника.

В поисках Горахти

«Двери неба распахнуты для Горахти, — гласит типичный отрывок из «Текстов Пирамид», — двери неба распахнуты на рассвете для Гора с Востока». А в строке 928 мы читаем: «Иди к Горахтн на горизонте... Я поднимаюсь по этой восточной стороне неба».

«Тексты Пирамид» дают нам очень важные астрономические ключи, практически незамеченные египтологами, которые пренебрежительно называют эти фразы «мистическим бормотанием»; там вновь и вновь повторяется, что утреннее восхождение Горахти на востоке совпадает по времени и месту с «рождением богов». Например:

«Извилистый Водный Путь наполняется водой, заливаются пойменные поля, и я могу переправиться на восточную сторону неба, в то место, где рождены боги, и я был рожден вместе с ними как. Тор-Обитатель Горизонта [Горахти]......иди к Горахти на горизонте... на восточной стороне неба, где рождаются боги.

...рождение богов перед тобой [Гор] в течение пяти эпагоменальных дней...»

Попробуем дать нормальное астрономическое толкование тому, что окрестили «мистическим бормотанием»:

1. «Место, где боги [то есть звезды] рождаются», и направление, где мы можем наблюдать Горахти, это восточный горизонт, где восходят все небесные тела.

2. Время года, когда следует вести наблюдения, также четко указано — так называемые «пять эпагоменальных дней», или «пять дней года». Чтобы понять эти термины, нужно лишь вспомнить, что согласно древнеегипетскому календарю, год состоял из 360 дней плюс 5 дополнительных, или согласующих, дней, которые называли «днями года» (по-гречески epagomenae). Говорили, что в течение этих пяти дней были рождены пять нетер, или богов, два из которых, Осирис и Исида, отождествлялись у древних египтян с созвездием Ориона и звездой Сириус (называемой также Сотис).

3. И, наконец, «Тексты Пирамид» также указывают время суток, когда следует наблюдать небо, — ясный рассвет, так как именно в такое время произошло рождение богов:

«Вот явился Орион-Осирис... рассветные лучи рождают тебя вместе с Орионом... третий же — Сотис [Сириус]...»

«Сотис [Сириус] проглочен Дуатом [исчезает с рассветом], чистым и живущим на Горизонте». «Ко мне спущены небесные тростниковые лодки... и я могу подняться на них к Горахти на горизонте. Я поднимаюсь на восточный край неба, где рождаются боги, а сам я рожден Горам... Гором Горизонта. Сотис мой [спутник]...» «Небо чисто [и светлеет], Сотис живет...»

«Это Сотис... который обеспечивает твое существование в течение года, ибо имя ее — Год...»

В географическом и космологическом контексте день, когда Сотис-Сириус после периода невидимости можно было наблюдать восходящим на рассвете (то, что астрономы называют гелиакальным восходом звезды), считался у древних египтян космической отметкой для отсчета Нового года.

Как ясно из приведенных выше цитат, а также из других упоминаний в «Текстах Пирамид», восход на рассвете Сотиса-Сириуса совпадал с восхождением Горахти. Эта астрономическая информация очень важна для нас, поскольку позволяет установить, кто такой Горахти, или, точнее, какое небесное тело он олицетворяет.

Из исторических записей и компьютерной реконструкции нам также известно, что в эпоху Пирамид (около 2500 года до н. э.) с гелиакальным восходом Сириуса совпадало два заметных события: небесное и земное. Небесное — это летнее солнцестояние. А земное, как читатель помнит из предыдущей главы, — это начало ежегодного разлива Нила, Великое половодье, несущее плодородие земле⁷⁹.

Приняв во внимание географический и космологический контекст, мы можем точно определить, что именно составители «Текстов Пирамид» переносили с земли на небо, говоря о том, что в их эпоху появление Горахти на рассвете совпадало с началом Великого наводнения:

«Извилистый Водный Путь разливается, и я могу переправиться на горизонт, к Горахти... Ра взял меня к себе на небо, на восточный край неба как. Гора — Обитателя Дуата, в то время как эта звезда, которая освещает небо, [и] есть моя сестра Сотне...» «Это Гор, который вышел из Нила...»

«Они перевозят в лодке Гора, они перевозят его в процессии по случаю Великого половодья. Двери неба открыты, двери небесного свода распахнуты на рассвете для Гора, который на Востоке...»

Отрывок 1172 говорите «Великом Половодье на небе» в области Дуата.

Итак, подводя итог, можно утверждать, что «Тексты Пирамид» совсем не являются «бормотаньем»; из них явно вытекает, что в эпоху их составления, около 2500 года до н. э., восхождение Горахти на рассвете совпадало с летним солнцестоянием и сезоном наводнения в тот момент, когда Дуат — небесное царство Осириса — Ориона — занимал восточную часть неба. Кроме того, на основании этих текстов мы можем заключить, что в то же самое время можно было видеть, как Ра, то есть солнечный диск, соединяется, сливается с Горахти. Это явно вытекает из следующей фразы: «Ра взял меня к себе на восточный край неба как Гора — Обитателя Дуата».

Иначе говоря, чтобы строго идентифицировать Горахти, нам необходимо поискать астрономическую ситуацию, когда во время летнего солнцестояния в эпоху Пирамид можно было наблюдать, что солнце находится на восточном горизонте в одной точке с другим важным небесным телом.

Как мы увидим в следующей главе, компьютерная имитация позволяет нам найти такой момент. Кроме того, она позволяет нам оживить драму с участием древнеегипетских царей — Горов, участвовавших в удивительном ритуале, физически воспроизводящем небесные события, наблюдавшиеся жрецами-астрономами Гелиополиса на восточном горизонте и отражавшиеся на искусственном западном «Горизонте» Гелиополиса, среди громадных и вечных монументов некрополя Гизы.

 

Глава 10

ПОИСК ЦАРЯ-ГОРА

 

 

«Египет... считал жизнь вечной и отрицал реальность смерти... Фараон был богом, а не смертным. Фундаментальной концепцией египетской монархии была божественная сущность фараона, как инкарнации бога... Неверно говорить об обожествлении фараона. Его божественность не провозглашалась в определенный момент наподобие concretario мертвого императора римским сенатом. Его коронация была не апофеозом, а крещением».

Генри Франкфорт, «Монархия и боги», 1948 год

«Фигура Осириса не является чем-то исключительным в мифологии... Каждый царь, умерев, становится Осирисом, также как каждый царь при жизни восседает «на троне Гора»; каждый царь есть Гор... Вопрос, «являются ли Осирис и Гор... богами или царями», был для египтян лишенным смысла. Эти боги суть покойный царь и его преемник; эти цари и есть эти боги...»

Генри Франкфорт, «Монархия и боги», 1948 год

 

Вся сила, стимул и самый смысл существования государства фараонов были нацелены на то, чтобы обеспечить церемониальный сценарий, который позволил бы царю-Гору предпринять некий сверхъестественный поиск — совершить путешествие назад во времени в небесное и земное царства его отца Осириса. Разумеется, это был величайший поиск в жизни фараона, и в конце его находился Святой Грааль в виде астрального тела Осириса, встретиться с которым царь мог, лишь преодолев множество опасностей, трудностей и испытаний, поборов множество чудес и ужасов. Добравшись до Осириса, ищущий должен был попросить его «восстать» и даровать бессмертие не только самому просителю, но и всей стране египетской.

Этот великий ритуал должен был исполняться каждым следующим царем-Гором (причем, возможно, каждый год) в определенное время, перед восхождением Ориона.

Дитя Солнца, сын Осириса

В своем блестящем исследовании космического мифа об Осирисе покойный ныне профессор египтологии Манчестерского университета Р.Т. Рандл Кларк писал: «Царь являлся посредником между обществом и источником божественной власти, обретая ее через ритуал и реализуя через свое правительство. В Египте было два источника власти — в небесах и в гробнице предков. Первый источник делал царя отпрыском бога Солнца, второй — Гором, сыном Осириса».

Рассмотрим подробнее эту важную двойственность Гора-царя — «дитя Солнца и сын Осириса», — поскольку в ней скрывается настоящая тайна великих ритуалов Осириса и Гора эпохи Пирамид. Потенциальная власть, заложенная в «мертвого» Осириса.оставалась «неподвижной, сонной и абсолютно пассивной» до тех пор, пока Гор-царь не совершит «путешествие» в Дуат, «посетит своего отца» и «откроет его рот», то есть вернет его к жизни. Этот завершающий и высший акт посвящения освободит все силы природы, а те, в свою очередь, вызовут разлив Нила и бурный рост флоры — короче, те силы, которые напитают и возродят Египет. Как говорит Рандл Кларк: «Теологически в результате посвящения Гора Осирис может «показать свою душу», «привести себя в движение»... Появление Ориона на южном небе после периода его невидимости знаменует начало нового сезона роста, возрождения природы во всех ее проявлениях. Осирис преобразуется в «живую душу».

Сэр И.Э. Уоллис Бадж также объясняет, каким образом с самого своего зарождения государство фараонов было всецело сосредоточено на том, чтобы обеспечить правильный церемониальный «старт» каждому последующему Гору-царю, дабы он мог совершить «путешествие» в Дуат и посетить двойственное царство Осириса на «горизонте»:

«[Египтяне] не жалели сил, чтобы выполнить работу, которая, как они считали, поможет им самим и их усопшим обрести бессмертие и прибыть во владения того, кто является «царем вечности и владыкой бесконечности». Все предания, которые касались церемоний, совершаемых Гором и его «сыновьями» и «последователями» по отношению к мертвому Осирису в эпоху, которая считалась весьма древней... уже во времена IVдинастии, тщательно сохранились и старательно воспроизводились при последующих династиях... Формулы, которые, как сообщалось, декларировались во время подобных церемоний, записывались и переписывались десятками поколений...»

Таким образом, особое значение личности царя состояло в том, что он считался связующим звеном между двумя Дуатами, небесным и земным, причем предполагалось, что в каждом из них имелось, как в Первое Время, свое царство Осириса. Посему великие «путешествия» Гора происходили и в небе, и на земле, причем параллельно. Сценарий этой драмы должен был воплощаться следующим образом:

1. В небе Гор-царь был сыном Солнца и должен был следовать по пути солнечного диска, пересечь космическую реку на Солнечном корабле и добраться до Ворот, которые ведут в небесный Дуат его отца Осириса на восточном горизонте. После этого он должен был совершить путешествие по одной из «дорог» в Ростау, в самый центр Дуата, где (и тогда, и теперь) находятся три звезды Пояса Ориона.

2. На земле Гор-царь был телесным сыном Осириса и должен был следовать по земному маршруту, пересечь Нил на солнечной лодке и достичь Ворот (Великого Сфинкса), которые ведут в земной Дуат его отца Осириса на западном горизонте, то есть в некрополе Гизы. Затем он должен был пропутешествовать по одной из «дорог» в Ростау, центр Дуата, где (и тогда, и теперь) находятся три великих пирамиды Гизы.

В обоих «путешествиях» Гор-царь должен был каким-то образом пройти сквозь некие «врата времени», что позволяло ему проникнуть в двойственное царство Осириса — то есть Ростау-Гизу, — память о котором хранилась со времен мифического Золотого века богов:

«[Совет говорит Гору]: Воистину это твое путешествие... таково же, как в те времена, когда [первый] Гор странствовал к своему отцу Осирису, так что там может находиться в виде духа, в виде души... Воистину это -твое путешествие, воистину эти путешествия [в небе и на земле] суть путешествия [первого] Гора в поисках своего отца Осириса...»

Из цитат совершенно очевидно, что эти небесные и земные события в «двойственных районах погребения Осириса» каким-то образом зафиксированы, «заморожены» в далеком прошлом, во «времени богов», времени Осириса и Гора — то есть Зеп Тепи, Первом Времени.

Очевидно также, как мы видели в предыдущих главах, что области, где про исходят двойственные похороны Осириса, как бы являются отражением друг друга в момент гелиакального восхода Сириуса, звезды Исиды, сестры-жены Осириса и матери Гора — астрономического события, которое, как мы знаем, в начале эпохи Пирамид совпадало по времени с появлением восходящего солнца в день летнего солнцестояния, которое известно под именем «рождение Ра». Именно этот момент считался для Гора-царя благоприятным, чтобы двинуться в путь во имя возрождения Египта, для чего необходимо было принять участие в великой ритуальной церемонии, причем одновременно в качестве «сына Осириса» и «сына Ра».

Как «сын Осириса» он появлялся из «чрева Исиды», то есть звезды Сириус, на рассвете в день летнего солнцестояния, то есть вдень рождения Ра. Именно там и тогда, на обоих горизонтах, Гор-царь должен был оказаться перед входными воротами Ростау. Там, у ворот земного «горизонта», то есть Гизы, он должен был встретить охраняющую их фигуру гигантского льва — Великого Сфинкса. А кого же должен был встретить на страже небесного горизонта его небесный собрат?

И, как всегда, «Тексты Пирамид» дают нам всю необходимую информацию для ответа на этот вопрос — если, конечно, понимать их глубоко астрономическую природу. Для этого нужно просто осознать, что их «запутанный» язык символов — далеко не бормотание, а точная научная терминология, но в литургическом одеянии космической драмы.

Семьдесят дней от Горахти

Хорошо известно, и в этом сходятся даже все египтологи, что главный упор в древнеегипетском культе возрождения делался на 70 дней «невидимости», в которой Сириус, звезда Исиды, пребывает каждый год. Эти 70 дней считались космической подготовкой к астральному возрождению, так что неудивительно, что к ним приурочивался период бальзамирования в ритуале мумификации умерших. Кульминация, крещендо этих семидесяти дней наступала с первым восходом Сириуса, который, как читатель помнит, происходил в эпоху Пирамид вблизи дня летнего солнцестояния, когда жрецы-астрономы Гелиополиса наблюдали то, что по-научному называется гелиакальным восходом Сириуса на востоке⁸⁰.

Поскольку считалось, что в течение этих важнейших семидесяти дней во чреве богини Исиды накапливаются все силы природы, необходимые для «возрождения» Гора-царя, мы можем предположить, что начало этого периода знаменовало и начало путешествия Гора в «преисподнюю», когда Дуат был заперт за горизонтом и, таким образом, находился как бы непосредственно под некрополем Гизы.

Отсюда следует, что нас приглашают выяснить, где же находился небесный собрат Гора-царя, то есть диск солнца, за 70 дней до гелиакального восхода Сириуса. И снова ключ к ответу дают нам «Тексты Пирамид». В них говорится: в это время Гор — солнечный Царь — находился на берегу Млечного Пути и собирался садиться на солнечный корабль. Попробуем расшифровать эту картину при помощи компьютерного моделирования, не забывая, что упоминаемые в текстах астрономические наблюдения производились в середине III тысячелетия до н. э.

Мы с вами, разумеется, знаем, что «путь», который солнце проходит в течение года (астрономы называют его эклиптикой), пролегает через двенадцать зодиакальных созвездий. Посмотрим же, где именно могло находиться солнце на своей траектории — эклиптике около 2500 года до н. э., за 70 дней до гелиакального восхода Сириуса. Оказывается, оно находилось около головы Тельца, в звездном скоплении Гиад, на правом берегу Млечного Пути⁸¹.

Тогда разве не логично, чтобы в ритуале, или спектакле, разыгрываемом царем, это небесное событие являлось прообразом акта посадки космического Гора в космический корабль вместе с богом Солнца, чтобы пересечь «Извилистый Водный Путь» (то есть Млечный Путь)? Читаем:

«Царь должен взойти, подобно Ра, на корабль на берегах Извилистого Водного Пути...» «Извилистый Водный Путь полнится водой... переправься же через него к горизонту, туда, где рождались боги... твоя сестра [-спутница] — Сотне...» «Так пересеки же Извилистый Водный Путь... достигни восточного края небес и воссядь там... на горизонте...»

«Он [Гор] восходит на корабль подобно Ра на берегах Извилистого Водного Пути...»

Прокрутим немного вперед наш небесный компьютер. Мы увидим, что через 25 дней после нахождения возле Тельца и Гиад на правом берегу космической реки Солнце действительно «пересекает» Млечный Путь и «плывет» затем на восток по эклиптике в направлении зодиакального созвездия Льва, который как будто припал к земле перед прыжком. В этот момент от летнего солнцестояния нас отделяют чуть больше шести недель:

«Небесные тростниковые лодки спущены для меня, чтобы я мог перебраться на них к горизонту к Горахти... на далекую восточную сторону неба... Ра призывает меня... в качестве Гора, обитателя Горизонта...» «Двери неба распахнуты для Горахти... двери неба распахнуты на рассвете для Гора, который на востоке...»

«...отправься же к... Горахти на горизонте... на восточной стороне неба, где рождаются боги».

Следуя этой предельно ясной и конкретной инструкции («пойти к Горахти» на горизонте и встретить там восход солнца), мы продолжаем наш поход на восток по эклиптике, ощущая при этом, что мы приближаемся к какой-то важной «станции», следуя маршрутом Гора-царя.

За несколько секунд на экране нашего компьютера проносятся недели, и когда, наконец, мы «достигаем восточного края неба», горизонта, в очень важный момент, когда «рождаются боги» (то есть когда восходит звезда Сириус), то видим, что на небе произошло нечто очень важное, а именно: Солнце (которое теперь находится в точке своего летнего солнцестояния) оказалось прямо между «лапами» Льва⁸². Солнечный диск находится рядом с грудью космического льва, где зрительно сливается с яркой «звездой царей» — Регул⁸³.

В итоге оказывается, что великое небесное путешествие космического царя-Гора по эклиптике ведет однозначно во вполне конкретное место небесного ландшафта — между лап и прямо перед грудью Льва.

Вывод из этого очевиден. Таинственная фигура Горахти, чью сущность мы попытались установить, есть нечто иное, как созвездие Льва — гигантский космический лев, или сфинкс, что стоит у ворот небесного Дуата и носит имя Гор Горизонта.

Попробуем теперь спроецировать царя-Гора на Землю и проследить его путь к земному «Гору Горахти» — под которым, конечно, подразумевается Гор-эм-Ахет, Великий Сфинкс на «горизонте» Гизы.