Заметьте, что способности нашего сердца и нашего разума не развиваются и не усовершенствуются до такой степени, до какой могли бы развиваться и усовершенствоваться. Но Бог не оставляет Своих произведений неполными, неоконченными. Следовательно, надо полагать, что по Своей премудрости Он бережет для нашего духа другую жизнь, где человек сделается тем, кем может быть. Человек способен каждый день приобретать новые познания. От детства до старости сколько успехов он может сделать в науках! Как он может усовершенствовать себя в благочестии! Однако же он умирает, и его умственное и нравственное образование остается неоконченным. Он мог бы еще более усовершенствоваться и в том, и в другом; он мог бы еще лучше изучить чудные явления мира Божьего; он хочет совершенно искоренить в своем сердце пороки, и на место их насадить добродетели, словом, мог бы еще более приблизиться к тому идеалу, который указан Самим Богом, но смерть останавливает человека прежде, чем он окончит тот путь, который должен был бы пройти. В таком случае Бог оставил бы Свое дело неоконченным, скажем более, Он попустил бы человеку умереть навсегда в ту минуту, когда человек наиболее способен усовершенствоваться! Но можно ли представить, чтобы Мудрый Строитель набросал кучу песка на мраморный фундамент, вместо того, чтобы окончить здание? Можно ли представить, чтобы отец, дав превосходное образование своему сыну, запер бы его на остальное время его жизни в четырех стенах, вместо того, чтобы позволить ему продолжить учение и собрать плоды своего воспитания? Так и здесь, невозможно, чтобы тот, который любит добро, который стремится к совершенству, идея которого и чувство даны ему Богом, был оставлен на пути своего усовершенствования. У кого из нас нет желания узнать лучше чудесные законы природы, по которым Промысл управляет миром? У кого нет желания узнать Виновника всего существующего? Какое дитя не желает видеть отца, которого оно знает лишь по благодеяниям, полученным от него? Разве Бог дал бы нам возможность возноситься мыслью к Нему, если мы не должны наслаждаться более ясным созерцанием Его природы, Его совершенств, конечной цели творения мира и т.п.
Прекрасен образ души, совершенствующейся в истине и добродетели! Неужели Бог уничтожил бы ее прежде, чем это усовершенствование будет окончено? Совершенство, как и счастье, растение не из здешнего мира: оно принадлежит другому царству. Всякое растение имеет почву, климат ему свойственный, но для совершенства нет здесь родины. Где же оно, если не в будущей жизни? Человек есть венец всякого земного творения, но это творение не окончено.
Мы – только камни, предназначенные войти в сооружение великолепного здания, мы находимся в подготовительной школе, где получаются только начала учения, мы проходим только детский возраст того длинного века, имя которого – вечность. Смерть только совлечет с нас земную и грубую оболочку, недостаточную для нашего будущего существования. Когда мы припомним, что люди, имевшие самое чистое сердце, непрестанно боровшиеся с врагами духовными и прославившие себя множеством побед, как, например, св. апостол Павел, не были уверены и после непрерывных трудов, что достигли совершенства, к которому стремились, когда подумаем, что Господу должно же быть приятно видеть те успехи, какие делают в благочестии Его создания, приятно видеть, как они все более и более приближаются к уподоблению Ему, - тогда нельзя себе представить, якобы Господь оставил их на половине пути к добродетели, чтобы Он в награду за их заслуги даровал им смерть, уничтожение. Это не сообразно с благостью и мудростью божественною.
Наши «мудрецы» сразу хотят понять мир духовный, сверхчувственный, но как они дерзают так врываться в этот мир таинственный, когда даже земное не все для нас понятно? Знаем ли мы, что такое холод, свет, эфир, электричество, сила тяготения, меняющиеся с каждым пятилетием. Если же земное мы так мало понимаем, как же нам понять небесное? Но гордых сынов века нашего ничто не смущает, они проповедуют, что вся вселенная произошла сама собою. Мнение это не ново, оно существовало уже в древности. Еще Цицерон говорил, что производить мудрое устройство мира от случая – нелепо. «Могу ли, - пишет он, - не удивляться, слыша мнение, будто какие-то тела, увлекаемые неизвестной силой и тяжестью, стремились куда-то и случайным столкновением их произведен этот благоустроенный и прекрасный мир? Если это возможно, то почему же не допустить и того, что стоит только всыпать на землю бесчисленных отлитых из золота букв, и из них составится чудесное литературное произведение. Если столкновение атомов могло произвести целый мир, то почему же это не может составить храма, или дома, или города, что было бы проще и легче?»
Английский философ Бэкон сказал, что нужно ум свой приспособлять к величию Божиих тайн, а не тайны эти втискивать в тесные рамки ума. Подумайте, как муха может что-либо понять в плане какого-либо архитектора или инженера?
Французский математик Паскаль в этом же смысле высказывался, что высший подвиг рассудка, - признание, что существует бесконечно много явлений, превосходящих человеческий рассудок. Божественные вещи надо сначала возлюбить, а потом можно будет отчасти понять. Где у человека тот масштаб, та марка, которыми он мог бы проверить Божью беспредельность? Существо Божие выше всякого познания не только человеков, но и Ангелов, Он есть «Свет неприступный». Если пред сотворенным светом видимого солнца изнемогает наше око, как неизможет око нашего ума перед Светом Вечного Солнца духов, пред Которым и высшие из Ангелов закрывают свои лица. Ограниченный ум человека относится к Богу – предмету познания, как горсть к морю и даже менее, чем горсть. Можно ли горстью исчерпать море? И если бы и возможно было это, потому, что море имеет пределы и меру глубины, то все же невозможным оставалось бы малым сосудом разума человеческого исчерпать бездну премудрости Божьей, которой широта беспредельна и глубина безмерна.
Кроме природной ограниченности нашего ума, естественному Богопознанию препятствует греховное помрачение его. «Удивляюсь я тем немалочисленным людям, - говорит Симеон Новый Богослов, - которые не трепещут богословствовать о Боге, будучи исполнены грехов… Мы, незнающие ни самих себя, ни того, что перед очами нашими, с дерзостью и бесстрашием приступаем философствовать о том, что непостижимо для нас, особенно будучи пусты от благодати Св. Духа, просвещающего и научающего всему»…
Будет время, когда многие тайны будут нам открыты вполне, но для этого мы должны пройти долгий и весьма ответственный путь правильного духовного развития.
Ведь и детям кажется многое чудом.
Глубокая вера в один разум есть самое жалкое идолопоклонство! Для чего приходил Христос на землю? Для спасения людей, не правда ли? Но если для спасения, то, стало быть, самое роскошное «общее образование», каковым кичился древний мир, - не было спасительным.
Ко времени Христа человечество умело строить так называемые «чудеса света». Оно имело акрополи и капитолии, дивные храмы, прекрасные театры, богатые библиотеки, школы, гимназии, студии, фабрики, мастерские. Ко времени Христа уже давно сказали свое слово Сократ, Платон, Аристотель, Пифагор, Эпикур, Зенон; отгремели великие ораторы, трагики и поэты. Уже если говорить правду, тогдашнее «светское образование» было не ниже нашего и несравненно благороднее, несравненно ближе к великим инициаторам поэзии, философии и науки. Тем не менее мир тогдашний погибал. Потребовалось не светское образование, а некое священное откровение, некая небесная тайна, которую объявил Христос миру в очень не многих поучениях. Если выбрать из четырех Евангелистов одни лишь слова Христа, их наберется всего лишь на десяток страниц. Как же получилось, что тогдашняя тысячелетняя цивилизация вела человечество к погибели, а простой и кроткий закон Христа – к спасению?
Все Евангелие, этот великий факт христианства, есть опровержение чудовищной мысли, будто смысл человеческой жизни лишь в науке и рассудке. Вот что говорит известный физик Гирн: «Господствующее в материализме учение о «вечности материи и круговращении миров» не основано ни на каком факте, ни на одной, самой отдаленной аналогии, соответствующей самым известным фактам. Того, что можно было бы назвать мировоззрением научным – нет и не дано наукой. У науки нет единого общеобязательного для всех ученых своего, так сказать, официального мировоззрения, а если, говорит Роберт Майер, поверхностные умы щеголяют отрицанием существования чего-либо высшего, сверх-материального и чувственно-воспринимаемого мира, то такое жалкое притязание отдельных умов не может быть поставлено в вину науке.
Полная несостоятельность и лживость естественно-научных теорий, позитивных мудрствований, воюющих против Бога и христианства, доказывается тем, что многие из этих теорий, как «построенные на песке», совершенно разрушились и пали в глазах ученого мира, хотя прежде считались чуть ли не за общепринятую непреложную истину. Односторонность и несостоятельность их, таким образом, высказалась их недолговременным существованием. Только Богооткровенное учение, заключенное в Библии, пережило и переживает века, несмотря на козни многочисленных врагов. Библия написана не одним автором и произошла мало-помалу в течение примерно 1400 лет. Она состоит из 76 отдельных книг; в ее составлении участвовало множество различных авторов, людей самого разнообразного общественного положения, - ученых и не ученых, царей и рабочих, духовных и земледельцев, государственных мужей и пастухов. Содержание Библии составляют: история, пророчества, послания, законы или религиозно-нравственное учение, - чрезвычайно разнообразное содержание! Но от первой до последней страницы Библию проникает один и тот же дух, одни и те же основные взгляды. Если же переплести в одни том какие-нибудь другие сочинения, ну, хотя бы лучшие сочинения по медицине, появившиеся в течение 1400 лет и потом лечить по этой книге больного, то никому от такого лечения непоздаровилось бы, и мы не желали бы быть на месте больных… То же самое и еще более нужно сказать и о других сочинениях, например по философии. Откуда же происходит удивительное единство Библии и как его объяснить? Эта удивительная гармония, проникающая все в Библии от начала до конца, служила главным доказательством богодухновенности Священного Писания еще у Бенгеля, одного из великих богословов-библеистов прошлого века.
Опыт духовный свидетельствует о близости нашему духу Духа Божия, о воздействии Божества на душу, входящую в живое общение с Ним; в этом чувстве присутствия или близости Божества и состоит самая сущность религиозного чувства или веры. Все хорошее в человеке и в человечестве, - говорит Влад. Соловьев, -только в соединении с Божественным предохраняет от искажения и извращения. Как только нарушена Богочеловеческая связь, так сейчас же нарушается (хотя сначала и незаметно) нравственное равновесие в человеке.
Темная сила уже во времена апостолов воздвигала своих борцов против нашей веры. Много веков тому назад любимый ученик Христа сказал: «Не всякому духу верьте, но испытывайте духов – от Бога ли они, потому что много лжепророков». Забыли мы эти слова! Многие из нас с жадностью набрасываются на оккультизм, спиритизм, теософию, не вдумываясь в сущность этих учений, и ослепленные, бредут к пропасти, сами того не сознавая.
Возьмем, например, хоть теософию: она отрицает вечные муки, отрицает Страшный суд, говорит, что только от самого человека зависит его дальнейший прогресс, что благодать свыше совсем не нужна (древнее диавольское искушение: будьте как боги), учит о перевоплощении, о нескольких жизнях на земле одной человеческой личности, и как будто в этих существованиях личность постепенно развивается в хорошую сторону, а христианин должен же знать, что учение о перевоплощении осуждено Вселенским Собором и предано анафеме, ибо сказано в Священном Писании: «Однажды умереть, а потом суд».
Надо поражаться этому ослеплению христиан! Хоть бы раз, увлекаясь теософией, задали они себе вопрос: зачем же тогда Иисус Христос сходил на землю и страдал за нас, если так легко можно достичь нравственного идеала своими силами, без помощи свыше, - стоит только пожить то во времена фараонов, то в эпоху крестовых походов, то среди краснокожих в Америке! Да и почему это, переходя из одного воплощения в другое, личность будет прогрессировать только в доброе? А ну как во злое? И ослепленный человек не видит, что теософия – учение диавольское, учение гордости, что все воображаемые циклы перевоплощений и эволюций – совершеннейший и чистый нуль пред всемогущим действием благодати Божией. А главное, главное, что выпускает из виду (опять-таки точно глухой и слепой!) бедный теософ – это то, что Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа, второе лицо Св. Троицы – теософия считает лишь одним из основателей религии, каким был и Магомет, и Конфуций, и Зароастр: она отрицает, что Иисус Христос – Бог, пришедший во плоти на землю. Русские теософы не читали, вероятно, книгу Анни Безант, изданную в Лондоне в 1882 году. Книга называется «Евангелие атеизма». В ней Анни Безант, ярая проповедница теософии, провозглашает атеизм «передовым бойцом прогресса, почетным авангардом армии свободы» и в истерическом исступлении в славословии атеизму доходит до восклицаний: «честь и слава тем, кто для улучшения земли забыл Бога!» Вот какие убеждения у вождей теософии, а увлекающиеся этим антихристианским учением забыли божественный голос Иоанна Богослова: «Испытывайте… от Бога ли они… всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти – не есть от Бога, но это дух антихриста». Не ясно ли в этом непродуманном увлечении теософией, оккультными науками, спиритизмом – участие «невидимого агента» - диавола?
Для нас, верующих и верных сынов Церкви, сомнений в Божестве Иисуса Христа, Спасителя нашего и быть не может, но поговорим с холодным скептиком, и он заявляет, что Христос был просто человек. Не ново это: много столетий тому назад Арий, наказанный гнусной смертью, утверждал то же. Теперь пошли еще дальше; сатане мало этой ереси, он спешит проявить свою злую силу, и теперь его слуги проповедуют, что вовсе не было Христа, что просто это легенда, миф! Больно и страшно за тех, кто высказывает эти мысли, но будем говорить хладнокровно: явление великих людей ничем не предварялось так, чтобы их заранее знали и ожидали; пришествие Христа было предрешено за тысячи лет, возвещено с такой ясностью и подробностью, что даже указывалось место, время и почти год Его явления. Ко времени Спасителя уже весь Восток знал и ожидал, что из Иудеи явится Кто-то необыкновенный, Кому должны покориться все народы. Кроме Иисуса Христа не было на земле лица, на котором бы явилась вся совокупность всех прообразов и пророчеств.
Пророчества Исаии о страданиях Христовых настолько ясны, что пророк как бы сам стоял у креста и списывал Голгофские события, как очевидец, за что и назван отцами Церкви ветхозаветным Евангелистом. А пророчества царя Давида, возвещенные чуть не за тысячу лет? С какою буквальной точностью исполнились они!..
Свое великое служение Господь Иисус Христос совершает вполне сознательно, как делает архитектор с предначертанным планом в руках. В Нем нет нетерпеливой поспешности, какая допускается иногда и великими людьми, стремившимися достигнуть намеченной ими цели в ущерб их дела, нет и медлительности, бывающей плодом нерешительности вследствие медлительности будущего: когда ученики хотели Божественного Учителя своего удержать от посещения Иудеи, где ждали Его страдания, то ответом Своим Он дал им знать, что с Ним должно быть, что будущее для Него ясно, как день, и что в отношении к делу, которое Он пришел совершить, не существует таких случайностей, которых Он не предвидел бы и не мог бы предотвратить. Он знает, что Его ожидает в Иудее, куда они боятся идти и однако же пойдет туда, чтобы исполнить то, что должен исполнить, как волю Отца Своего.
Во время Голгофских страданий трепетала вся природа, скрылся свет солнечный, что было предсказано за много веков пророком Амосом: «Зайдет солнце в полудне и померкнет на земли в день свет» (Ам. 8:9). Затмение солнца во время распятия Иисуса Христа – это исторический факт, занесенный тогдашними летописцами-язычниками в хроники. Событие это было так необычайно, против всех законов природы, ибо было полнолуние, - луна стояла между землей и солнцем, что необычайность и достоверность этой тьмы засвидетельствована была тремя язычниками-писателями того времени: римским историком и астрономом Флегонтом, Юнием Африканом, историком Фаллом и еще (не поименованным у историка Евсевия) четвертым языческим историком. В их записях вполне совпадают и часы этой тьмы с апостольскими указаниями. Один из упомянутых летописцев, пораженный сверхъестественным явлением воскликнул: «Умер кто-либо из богов!»
Еще что поражает нас в личности и жизни Христа – это величие, о котором говорят с живым энтузиазмом сами противники христианства: «По великой силе в словах и делах, - говорит, например, Ренан, - Иисус стоит одиноким, вне всякого сравнения. Его слава остается полной и всегда будет новой. Величие Христа особенное: оно имеет своей основой одну из прекрасных добродетелей, украшающих человеческую душу – смирение.
Бесконечная кротость Иисуса Христа, как выражение его внутреннего смирения, истинно поразительная, выше чем человеческая. И эти две черты, так тесно связанные в Нем, составляют тот отличительный и величественный характер Иисуса Христа, при котором Он безбоязненно и решительно указывает на Себя, как на Образец для подражания: «Научитесь от Меня, потому что Я кроток и смирен сердцем»…
«Ничто меня не поражает в Евангелии более, - говорит один из христианских писателей, - чем великий характер кротости и любви, внутренней чистоты и нежной симпатии, какая открывается и постоянно царит в словах и делах Иисуса Христа и представляет небесную красоту Его жизни» (Гизо).
Образ Иисуса Христа есть образ высочайшей и чистейшей гармонии, как в физическом, так и в нравственном отношениях. Это вполне гармоническая жизнь человека. Иисус Христос есть весь любовь, весь чувство, вместе с тем Он есть также и совершенный дух, совершенная ясность и высота духа. Чувство и мысль у Него неразрывны. И во всем царствует живость чувства и впечатления, и однако эта живость Его духовной жизни никогда не является в страстном возбуждении. Эта жизнь представляет полную картину скромного величия, мирной простоты и возвышенной гармонии (Х. Лютард.) Поэтому-то Господа Иисуса Христа вполне справедливо и называют «величайшим чудом всей Евангельской истории» (Шарев).
Жизнь Иисуса Христа сопровождалась такими великими событиями, какие не встречались в жизни ни одного из великих людей и столь великими делами, каких не совершал никто из основателей религий, ни из других великих людей. Римский сотник, язычник, стоявший у Креста и видевший знамения, совершившиеся во время страдания и смерти Господа, признал в Нем Сына Божия. Император предлагает сенату внести изображение Иисуса Христа в число богов пантеона.
Иисусу Христу не как прочим людям служат, а как Богу и повинуются все: море, и воздух, Ангелы и демоны, смерть и ад. Наконец, Иисус Христос несравненно выше стоит всех великих людей, всех пророков, совершавших силой Божией великие дела тем, что Он не только обладал Божественной силой для совершения сверхъестественных дел, но имел Божественную власть сообщать силу и другим.
Были на земле великие люди по всем отраслям человеческих знаний и искусства, были основатели религий, отличавшиеся напряженностью религиозного чувства, были великие законодатели, философы, естествоиспытатели, но не было ни одного из них, который бы совмещал в себе совершенства человеческой природы. В одном Спасителе нашем, как Богочеловеке, проявилось дивно сочетание совершенств ума, сердца, воли, и в этом отношении на земле не было подобного Ему. Когда Он спросил у ненавидящих Его фарисеев: «Кто уличит Меня в неправде?» - враги молчали, ибо не могли найти, а ведь сердце недруга зорко следит за малейшим пятнышком на неприятной для него личности.
Христос говорил с поразительной живостью о событиях, как близких, так и отдаленных по месту и времени; возвещает с такой же ясностью о событиях, имеющих совершиться не скоро, с какою предрек о предательстве одного ученика и об отречении другого за несколько часов до события.
Кто из основателей религий Востока и Запада предсказал об отдаленных событиях так, чтобы они исполнились? Где Капернаум, до неба вознесшийся? – следов не осталось! Где храм Иерусалимский, строившийся почти полвека, красотой которого гордились? - разрушен до основания, и на месте его стоит мечеть Омара, как мерзость запустения; иудеи рассеяны по всей земле, лишенные отечества. Некоторые великие люди обладали даром слова, способностью привлекать к себе сердца людей, но кто из них сравнится с Тем, о Котором слышавшие речь Его сказали: «Никогда человек не говорил так, как этот человек». Ни один из основателей религий не выдавал свое учение, как всеобщее, предназначенное для всех людей и всех времен. Свое религиозное учение они предназначали прежде всего для своего народа; один только Иисус Христос возвестил о Себе, что Он пришел от Отца, чтобы спасти род человеческий, быть светом для всего мира, преподать учение, которое должно быть проповедано от Иерусалима до последних пределов земли…
Кто сказал что-либо выше того, что возвестил Христос миру? Речи Господа обладают удивительным свойством: они так прозрачны и просты, что по-видимому доступны всякому пониманию, которое как будто исчерпывает их. Но попробуйте коснуться их дна и окажется, что эта прозрачность страшной глубины. И чем больше вы всматриваетесь в нее, тем более широкие горизонты вам открываются и чем глубже проникаете, тем вернее находите разрешение таких вопросов, которые мучают человечество на самых вершинах его развития.
Прошли века со дня явления на земле Прекраснейшего из всех сынов человеческих и, как никто из современников не мог обличить Его в грехе, так и до нынешнего для самая строгая критика не может обрести в Нем ни малейшего нравственного недостатка.
Что касается способностей обладать умами и сердцами людей, то свидетельством этого обаяния служат миллионы людей, следовавших за Ним с такой преданностью, что когда нужно было, они оставляли все ради Возлюбленного и возлюбившего их Христа, не щадя самой жизни своей. Кто укажет такого великого человека, из любви к которому последователи его жертвовали все своим достоянием и своей жизнью, как делали это мученики и подвижники? И теперь есть много самоотверженных, идущих за Ним, только близорукий взор не хочет из замечать, только уши глухи, чтобы слышать о них.
Самым важнейшим свидетельством для нас в пользу несомненной подлинности Личности Христа и Его Божественного Воскресения мы считаем послания ап. Павла: он был не простой свидетель, но знаток Писаний, остроумный, хорошо воспитанный диалектик, ученик знаменитого Гамалиала, а потому со своим светлым умом не мог подчиниться поэтической фикции, пустой мечте той секты, которую преследовал, как агент синедриона и враг Христа. Ап. Павел составил самое большое число записей о жизни Христа (самых ранних 20-30 лет после смерти и воскресения Христа из гроба).
Что может быть выше свидетельства апостола, который не был, как наши критики, удален от событий на расстояние десятков столетий? Он вращался ежедневно среди людей, видевших своими глазами жизнь Распятого от Вифлеема до Голгофы, жил среди ученых и могущественных Его врагов, вел разговоры с теми, кто присудил Христа к распятию, предавал смерти Его последователей; преодолев в себе невыразимый ужас, который для всякого ортодоксального еврея заключался в мысли, что Мессия повешен на древе, он постоянно слышал достаточные, по мнению других фарисеев, доказательства, что Иисус Христос был обманщиком народа; события, в которые апостол уверовал, как в доказательства Божественности Господа Иисуса Христа, совершались на глазах у всех его современников. Для него не существовало неопределенностей и неясностей, обычных при критике; он вопрошал не древние документы, а живых людей; анализировал не отрывочные сказания, а показания живых очевидцев. У него в руках были тысячи средств дознаться о действительности совершившихся событий, в которые он так сильно и с таким презрением не веровал. Принимая опозоренную веру в Распятого, он, в расцвете своей молодой жизни, терял все в мире, подвергался непомерным страданиям и несмотря на все это, побежденный несокрушимым убеждением, Савл – фарисей стал помощником Христа и предал за Него жизнь.
Христианство доселе не понято и не оценено миром, и оно-то и есть то «сокровище негиблющее», которого с такой жадностью ищут люди. Это сокровище есть внутренно-реальное общение со Христом, развивающееся в бесконечную радость вечности…
И жаждущему сердцу Христос дает Свой Божественный отклик: благоговейной и смиренной веры. Он решает конечные вопросы бытия. И как Он решает их? – Не отвлеченной логикой, не убедительными словами, не внешним чувством. Он решает их путем следования за Ним по Его стопам, путем успокоения Его совершенной жизни, путем духовного и телесного соприкосновения с Ним. И на этом жизненном пути восхождения в меру полного возраста Христова – Господь духовно открывает и разъясняет те великие тайны, постижение которых было и всегда будет недоступно одному гордому рассудку.
Попробуйте последовать учению Спасителя «до конца», ни на миг не лукавя пред собой и не ослабляя подвига, и вы испытаете столь чистые и светлые радости, что сердце ваше истает от восторга.
Но для вступления в Царство Божие и в основанную Господом на земле церковь, для исполнения заповедей Христовых и для познания тайн Его учения необходимо благодатное возрождение от Св. Духа. Если мы решимся идти по стопам Христа, отвергая силу возрождения Св. Духом, то скоро увидим всю нищету наших стремлений. Если будем стараться исполнять Его заповеди, полагаясь только на свои силы, на своего природного, невоздержанного человека, то на первых порах бремя окажется для нас непосильным и мы с отчаянием падем, подавленные его тяжестью. Осуществить закон Христов в жизни нашими слабыми и склонными ко греху силами безусловно невозможно; единственно только при помощи Св. Духа через обновление нашего естества новой стихией благодатной жизни, закон Христов становится удобопонимаемым…
«Ирод, увидев Иисуса, - повествует св. евангелист Лука, - очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо. И предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему»… Сколько среди нас таких же Иродов! Они много если не слышат, то читают о Христе; желали бы видеть чудо от Него, раз Он Сын Божий и Спаситель мире, и предлагают Ему много своих вопросов и сомнений, ища на них ответа в возвещенном Им Евангелии и основанной Им Церкви. И по-видимому – как же не ответить Христу им? Как не показать чудо в удостоверение Своей Божественной Личности? Ведь Его спрашивал царь, ведь Его спрашиваем подчас и мы, великие мира умственного и политического, скептики и реформаторы ХХ – го века! И что же? Он и теперь так же молчит, как молчал некогда перед Иродом. Он молчит потому, что мы спрашиваем Его только умственно, формально, внешне, а не сгорая от жажды спасения и отчаянного сознания своей немощи. Он молчит, потому что одно лишь любопытство сквозит на лицах вопрошающих, любопытство и гордыня эгоизма. Да и принесенное Им на землю Царство Божие, царство радости не может быть передано только словами и воспринять одним умом. Не так нужно познакомиться с Господом, как хотели познакомиться с Ним Ирод; не так нам следует спрашивать Его, как некогда спрашивал он.
Царские чертоги гордыни, хотя бы и европейской, и сомнения – хотя бы и научного, - не арена для Его Божественных речей. Он отзывается только на зов сердца и отвечает только лишь на безграничное к Нему доверие. Не звать властно к себе на допрос Христа, а самому смиренно придти к Нему и поучиться от Него; не предъявлять Ему гордо свои вопросы и сомнения, а преклониться перед Ним и доверчиво вручить Ему свою жизнь и душу со всеми ее мятежными тревогами.
Сколько душ, кажется, усердно стремятся ко Христу и не находят в себе полной веры в Него. Постоянно их тревожат сомнения: многого они никак не могут допустить и понять.
Мы напрасно думаем, что наши сомнения – что-то новое и небывалое: они были еще при жизни Господа и затем повторялись и повторяются непрерывно, ибо враг рода человеческого не дремлет и неустанно работает над погибелью нашей. Побороть его злую силу сами мы одни, без Христа, не можем, но возрожденные благодатью в общении со Спасителем нашим, мы получаем возможность бороться и побеждать разъяренного врага.
В беседе нашей мы говорили, что истинные ученые и мыслители, лучшие умы человечества, верят в Бога, верят в бессмертие души человеческой и будущую жизнь; доказывали, как слаб наш разум, как несостоятельны те жалкие чувства, на которых строят свои заключения атеисты; опровергли взгляд теософов на Господа Иисуса Христа, на Его Богочеловечество; коснулись того ложного мнения, что будто бы Христос – миф. Говорили, что человек состоит не из одного тела, а что он – дух, заключенный в тело. Духовная сторона есть высшая сторона человеческой природы, и ею-то мы и соприкасаемся с Божеством. Христос – Бог, а Бог есть Дух. И пребывает в области свободного духа. Мы устанавливаем свои отношения к Нему лишь настолько, насколько обращаемся к Нему именно этой силой. И степень ее свободной энергии определяет степень нашей в Него веры. Область свободного духа раскрывается только свободными усилиями человека, и в этой области Иисус Христос совершает спасение людей. Истинно веровать в Него нельзя, отдавшись стихийным влечениям природы. Сколько бы мы ни неслись по ним, как бы не развивались умственно, в каком бы пункте истории не находились – будем ли мы современными Христу евреями, или русскими нашего века, - все равно мы этими путями к Нему не придем. И это по очень простой причине: они не ведут к Нему, а проходят мимо Него; они лежат в другой стихии и направляются в другую сторону.
