Интеллектуальное развитие ребенка по Ж. Пиаже

Формальная логика, по Ж. Пиаже, — это высшая сту­пень в развитии интеллекта. Интеллектуальное развитие ре­бенка представляет собой переход от низших стадий к выс­шим. Но при этом каждая предшествующая стадия подго­тавливает последующую, перестраивается на более высо­ком уровне.

Сенсомоторный период охватывает первые два года жиз­ни ребенка. В это время не развита речь и отсутствуют пред­ставления, а поведение строится на основе координации восприятия и движения (отсюда и название «сенсомоторный»).

Родившись, ребенок имеет врожденные рефлексы. Не­которые из них, например рефлекс сосания, способны из­меняться. После некоторого упражнения ребенок сосет луч­ше, чем в первый день, затем начинает сосать не только во время еды, но и в промежутках — свои пальцы, любые предметы, прикоснувшиеся ко рту. Это стадия упражнения рефлексов. В результате упражнения рефлексов формируют­ся первые навыки. На второй стадии ребенок поворачивает голову в сторону шума, прослеживает взглядом движение предмета, пытается схватить игрушку. В основе навыка ле­жат первичные круговые реакции — повторяющиеся действия. Одно и то же действие ребенок повторяет снова и снова (скажем, дергает за шнур) ради самого процесса. Такие дей­ствия подкрепляются собственной активностью ребенка, которая доставляет ему удовольствие.

Вторичные круговые реакции проявляются на третьей ста­дии, когда ребенок сосредоточен уже не на собственной активности, а на изменениях, вызванных его действиями. Действие повторяется ради того, чтобы продлить интерес­ные впечатления. Ребенок долго встряхивает погремушку, чтобы продлить заинтересовавший его звук, проводит по прутьям кроватки всеми предметами, которые оказались в руках, и т.д.

Четвертая стадия — начало практического интеллекта. Схемы действий, образованные на предыдущей стадии, объединяются в единое целое и используются для дости­жения цели. Когда случайное изменение действия дает нео­жиданный эффект — новое впечатление — ребенок его повторяет и закрепляет новую схему действий.

На пятой стадии появляются третичные круговые реак­ции: ребенок уже специально изменяет действия, чтобы по­смотреть, к каким результатам это приведет. Он активно экспериментирует.

На шестой стадии начинается интериоризация схем дей­ствий. Если раньше ребенок производил различные вне­шние действия, чтобы достичь цели, пробовал и ошибался, то теперь он уже может комбинировать схемы действий в уме и внезапно приходить к правильному решению. Напри­мер, девочка, держа в обеих руках предметы, не может от­крыть дверь и, потянувшись к дверной ручке, останавлива­ется. Она кладет предметы на пол, но, заметив, что откры­вающаяся дверь их заденет, перекладывает в другое место. Около двух лет формируется внутренний план действий. На этом заканчивается сенсомоторный период, и ребенок вступает в новый период — репрезентативного интеллекта и конкретных операций. Репрезентативный интеллект — мыш­ление с помощью представлений. Сильное образное начато при недостаточном развитии словесного мышления приво­дит к своеобразной детской логике. На этапе дооперациональных представлений ребенок не способен к доказательству, рас­суждению. Ярким примером этого служат так называемые фе­номены Пиаже.

Дошкольникам показывали два глиняных шарика и, убедившись в том, что дети считают их одинаковыми, у них на глазах изменяли форму одного шарика — раскаты­вали его в колбаску. Отвечая на вопрос, одинаковое ли количество глины в шарике и колбаске, дети говорили, что неодинаковое: в колбаске больше, потому что она длин­нее. В аналогичной задаче с количеством жидкости дети оценивали воду, налитую в два стакана, как одинаковую. Но когда при них воду переливали из одного стакана в другой, более узкий и высокий, и уровень воды в этом сосуде поднимался, они считали, что воды в нем стало больше, потому что «перелили». У ребенка отсутствует прин­цип сохранения количества вещества. Он, не рассуждая, ориентируется на внешние, «бросающиеся в глаза» при­знаки объектов.

Ребенок не видит вещи в их внутренних отношениях, он считает их такими, какими их дает непосредственное вос­приятие. Он думает, что ветер дует потому, что раскачива­ются деревья, а солнце все время следует за ним, останав­ливаясь, когда останавливается он сам. Ж. Пиаже назвал это явление реализмом. Дошкольник медленно, постепенно переходит от реализма к объективности, к учету других точек зрения и пониманию относительности оценок. Последнее выражается, например, в том, что ребенок, считающий все большие вещи тяжелыми, а маленькие легкими, при­обретает новое представление: маленький камешек, лег­кий для ребенка, оказывается тяжелым для воды и потому тонет.

Для ребенка, имеющего дооперациональные представ­ления, характерны также нечувствительность к противо­речиям, отсутствие связи между суждениями, переход от частного к частному, минуя общее, тенденция связывать все со всем и др. Такая специфика детской логики, так же как и реализм, обусловлена главной особенностью мыш­ления ребенка — его эгоцентризмом. Эгоцентризм — осо­бая интеллектуальная позиция ребенка. Он рассматривает весь мир со своей собственной точки зрения, единствен­ной и абсолютной, ему недоступны понимание относи­тельности познания мира и координации разных точек зрения. Эгоцентрическая позиция ребенка хорошо про­слеживается в эксперименте с макетом гор. Три горы по-разному выглядели с разных сторон макета. Ребенок ви­дел этот горный ландшафт с одной стороны и из несколь­ких фотографий мог выбрать ту, которая соответствовала его реальной точке зрения. Но когда его просили найти фотографию с видом, открывающимся перед куклой, си­дящей напротив, он снова выбирал «свой» снимок. Он не мог представить себе, что у куклы другая позиция и она видит макет по-другому.

Приведенный пример относится к дошкольникам. Но эгоцентризм — общая характеристика детского мышления, проявляющаяся в каждом периоде развития. Эгоцентризм усиливается, когда в ходе развития ребенок сталкивается с новой областью познания, и ослабевает по мере того, как он постепенно ее осваивает. Приливы и отливы эгоцент­ризма соответствуют той последовательности, в которой нарушается и восстанавливается равновесие.

Этап дооперациональных представлений завершается с появлением понимания сохранения количества вещества, того, что при преобразованиях одни свойства предмета со­храняются, а другие меняются. Исчезают феномены Пиа­же, и дети 7—8 лет, решая задачи Пиаже, дают правиль­ные ответы. Этап конкретных операций связан со способно­стью к рассуждению, доказательству, соотнесению разных точек зрения. Логические операции тем не менее нуждают­ся в опоре на наглядность, не могут производиться в гипо­тетическом плане (поэтому они названы конкретными). Складывающаяся у ребенка примерно к 11 годам система операций подготавливает почву для формирования науч­ных понятий.

Последний, высший период интеллектуального разви­тия — период формальных операций. Подросток освобожда­ется от конкретной привязанности к объектам, данным в поле восприятия, и приобретает возможность мыслить так же, как взрослый человек. Он рассматривает суждения как гипотезы, из которых можно вывести всевозможные след­ствия; его мышление становится гипотетико-дедуктивным. Эгоцентризм детского мышления. Жан Пиаже прожил большую плодотворную жизнь в науке — он интенсивно ра­ботал в течение 60 лет. Естественно, что его психологические взгляды менялись на протяжении этого времени, развива­лась теория. В начале своей научной деятельности, в 20-е годы Ж. Пиаже рассматривал развитие интеллекта ребенка как смену стадий аутизма, эгоцентризма и социализации. Л.С. Вы­готским дан подробный анализ этой схемы и самого понятия эгоцентризма.

Аутистинеская мысль подсознательна, она не приспо­сабливает ребенка к окружающей его внешней действительности, а сама создает воображаемую действительность: это миражное мышление, грезы наяву. Аутистическая мысль стремится не к установлению истины, а к удовлетворению желания; проявляется в образах, а не в речи; индивидуаль­на, ее трудно передать другим.

Социализированная, направленная мысль, наоборот, со­знательна, преследует ясные цели, приспосабливает ре­бенка к действительности, выражается в речи и заключает в себе истину или заблуждение. Эгоцентрическая мысль -главная из промежуточных форм между логикой аутизма и логикой разума. Поэтому в ней есть черты аутизма, в част­ности направленность на удовлетворение желаний ребенка. Корни эгоцентризма — в асоциальности ребенка, продол­жающейся до 7—8 лет, в эгоцентрическом характере его практической деятельности.

Ж. Пиаже судит об эгоцентрическом мышлении ребенка по его эгоцентрической речи. Эта речь не имеет функции общения. Когда два маленьких ребенка что-то обсуждают, каждый из них говорит о своем и о себе главным образом потому, что не может встать на точку зрения собеседника. В результате получается не диалог, а «коллективный мо­нолог». Вообще эгоцентрическая речь монологична. Ребе­нок, ни к кому не обращаясь, говорит сам с собой так, как если бы он думал вслух. Эгоцентрическая речь сопро­вождает деятельность и переживания ребенка, это как бы побочный продукт детской активности; если бы ее не было, ничего не изменилось бы в действиях ребенка. Она посте­пенно исчезает, отмирает на пороге школьного возраста.

Л.С. Выготский, заинтересовавшись фактами детского раз­вития, выявленными Ж. Пиаже, их объяснял по-другому. Но прежде всего он проводит исследование эгоцентрической речи. В его эксперименте ребенок сталкивается с затруднением в своей деятельности, например, рисуя, он в какой-то мо­мент не находит нужный цветной карандаш. При появлении трудностей эгоцентрических высказываний становится вдвое больше. О чем же говорит ребенок? «Где карандаш? — спра­шивает сам себя дошкольник. — Теперь мне нужен синий карандаш. Ничего, я вместо этого нарисую красным и смочу водой, это потемнеет и будет как синее». Уже из одного этого примера видно, что в эгоцентрической речи ребенок пытается осмыслить ситуацию, поставить проблему, наме­тить выход из затруднения, спланировать ближайшие дей­ствия. В такой же ситуации школьник не произносил ничего вслух, он всматривался и обдумывал положение; на этапе затруднения у него включалась внутренняя речь.

Как считает Л.С. Выготский, эгоцентрическая речь име­ет две функции: с одной стороны, она сопровождает детс­кую активность, с другой — служит средством мышления, образования плана решения задачи. Когда эгоцентрическая речь отмирает на границе дошкольного и школьного возра­стов, она не исчезает совсем, а превращается во внутрен­нюю речь. Эгоцентрическая речь, таким образом, необяза­тельно является выражением эгоцентрического мышления. Выполняя функции планирования действий, она сближа­ется с логикой реалистического, социализированного мыш­ления, а не логикой грезы и мечты. Что касается аутистического, «миражного» мышления, то оно не может быть первичной ступенью, над которой надстраиваются все ос­тальные. Мышление как новая психическая функция появ­ляется для лучшего приспособления к действительности, а не для самоудовлетворения. Аутистическое мышление — позднее образование, благодатная почва для упражнения достаточно развитых мыслительных способностей. Грезы наяву, игра воображения появляются только в дошколь­ном возрасте.

По Ж. Пиаже, развитие детского мышления идет от аутиз­ма — через эгоцентрические речь и мышление — к социали­зированной речи и логическому мышлению. По Л.С. Выгот­скому, от исходно социальной речи ребенка развитие идет через эгоцентрическую речь к внутренней речи и мышле­нию (в том числе аутистическому).

Феномены Пиаже. Как показано выше, у детей дош­кольного возраста нет представления о сохранении коли­чества вещества. Оно спонтанно появляется после 7—8 лет. В связи с этим возникает вопрос: можно ли сформировать это представление у дошкольников, т.е. «снять» у них фе­номены Пиаже? Могут ли дети на данном возрастном эта­пе логично мыслить и при каких обстоятельствах?

Дж. Брунер изменил ход одного из экспериментов Ж. Пиаже. Детям предлагалась задача со стаканами воды. Сначала они сравнивали количество воды в двух сосудах и устанавливали, что оно одинаково. Затем сосуды закрыва­ли ширмой и детей спрашивали, изменится ли количество воды, если ее из одного стакана перелить в другой, более широкий. Большинство детей 4—5 лет говорили, что воды останется столько же. На третьем этапе эксперимента за ширмой переливали воду из одного стакана и убирали ширму. Теперь дети видели, что в новом широком стакане уровень воды ниже, чем во втором, и большинство детей уже считали, что в нем стало меньше жидкости.

Дж. Брунер показал, что, не имея наглядной картины, в чисто теоретическом плане дошкольники знают — от переливания количество воды не меняется. Но каждое свой­ство вещи для ребенка является ее характеристикой в це­лом, и уровень жидкости, который они видят, становится показателем всего ее количества. Восприятие и наглядные представления часто приводят к ошибочному истолкова­нию изменения видимых признаков вещи как изменения ее тождества: меняется один параметр, значит, меняется вся вещь.

Дети понимают принцип сохранения количества веще­ства следующим образом: вещь может выглядеть по-разно­му и все же оставаться той же самой вещью. Как дети могут прийти к такому пониманию? Еще один эксперимент был проведен Дж. Брунером с глиняными шариками. Все 6-лет­ние дети, принявшие в нем участие, имели феномен Ж. Пиаже. Одной группе детей было предложено изменять форму шариков. Манипулируя с материалом, они раска­тывали шарик, превращали его в длинную колбаску и сно­ва скатывали глину в шар. Вторая группа наблюдала за де­формациями глины, которые производились психологом; дети рассказывали, что они видят, т.е. давали словесное обозначение полученным формам (длинный и тонкий; ко­роткий, но толстый и т.п.). В третьей группе дети сами дей­ствовали и проговаривали то, что у них получалось. Когда после формирующего эксперимента снова были даны за­дачи Пиаже, третья группа показала лучшие результаты. Дж. Брунер пришел к выводу: дошкольники могут открыть принцип сохранения количества вещества с помощью дей­ствия и символическим путем (с помощью словесных обо­значений).

Понятие о сохранении количества вещества у детей шес­ти лет формировалось и в эксперименте Л.Ф. Обуховой. Она обучала детей определять размер величин с помощью об­щей меры и оценивать их по результатам этого предвари­тельного измерения. Использовалась задача с жидкостью в сосудах: в две плотно закрытые бутылки наливали одина­ковое количество воды, потом одну из бутылок перевора­чивали так, что уровень воды в ней повышался. Дети изме­ряли количество воды в бутылках одной меркой — кружеч­кой. Сначала, чтобы узнать, одинаковое ли количество воды в бутылках, они измеряли воду на первом и на втором этапе (когда уровень воды был одинаковым и разным). За­тем они начинали измерять воду только в первом случае, когда и так было видно, что воды одинаково, а при разных уровнях воды, не прибегая к измерению, правильно отве­чали: количество воды не изменилось. И наконец, когда принцип сохранения был сформирован, они сразу давали правильный ответ, не используя свою мерку.

Представления об измерении и опыт практических дей­ствий «снимают» у дошкольников феномен Пиаже. При этом труднее всего им выделить параметр, по которому должна оцениваться вещь (например, объем, а не высо­та), легче — по этому параметру определить равные коли­чества. Поэтому дети так парадоксально ведут себя в сере­дине эксперимента. Уверенные в равенстве количества воды в бутылках, они проверяют этот факт с помощью выб­ранной меры.

Проводилась длительная работа с детьми — организа­ция разного рода измерений и сравнений, обучение де­тей аккуратному, точному измерению, способам фикса­ции получаемых результатов (откладыванию фишек по числу отложенных мер или счету), объяснение того, что каждую величину можно измерять только своей мерой и что одну и ту же вещь можно измерять по-разному — по длине, по площади, по объему, по весу и т.д. В результате дошкольники давали правильные ответы в самых трудных задачах Пиаже, но постоянно отмечали, что «кажется одно, а на самом деле получается другое».