Действие 6 красная комната №2

Доменико и Алъфредо ошеломлены. Розалия, наоборот, не­возмутима.

Доменико. Трое детей? Что ты говоришь, Филуме?

Филумена (повторяет машинально). У меня их трое, Думм»!

Доменико (растерянно). А... чьи они, эти дети?

Филумена (заметив страх Доменико, холодно). От таких же, как и ты!

Доменико. Филуме... Филуме... Ты играешь с огнем! Что зна­чит: «От таких, как ты?

Филумена. Потому что все вы одинаковы.

Доменико (Розалии). Вы знали это?

Розалия. Да, синьор. Знала.

Доменико (к Алъфредо). А ты?

Альфредо (оправдываясь). Нет. Донна Филумена ненавидит меня, я же говорил вам.

Доменико (несколько ободрившись). А они-то знают тебя? Известно им, что ты их мать?

Филумена. Нет. Но я их всегда вижу и говорю с ними.

Доменико. Где они живут? Что делают? На какие средства существуют?

Филумена. На твои деньги!

Доменико. На мои деньги?

Филумена. Да, на твои деньги! Я крала их у тебя! Я таскала их из твоего бумажника! Я воровала у тебя на глазах!

Доменико ('с презрением). Воровка!

Филумена (без малейшего страха). Да, я обкрадывала тебя! Продавала твои костюмы и обувь! И ты никогда этого не замечал! Помнишь кольцо с брильянтом? Я сказала, что по­теряла его. А на самом деле оно продано. Я ращу моих детей на твои деньги.

Доменико (с неприязнью). Я держал воровку в моем доме! Чудовище!

Розалия (с внезапным чувством справедливости). Вы же бро­сали на ветер свои деньги!

Доменико, А что, я должен был отчитываться перед кем-ни­будь?

Розалия. Нет, что вы, синьор! Но вы ведь даже не замечали расходов на детей!

Филумена (презрительно). Не обращайте внимания! Не отве­чайте ему!

Доменико (овладев собой). Филумё, тебе обязательно хочется разозлить меня? Мы дойдем до того, что уже не сможем разговаривать друг с другом. Ты понимаешь, что ты на­творила? Ты сделала из меня огородное чучело! Эти дети, которых я даже издали никогда не видел и не знаю, откуда они взялись, однажды рассмеются мне в лицо: «Не жизнь, а красота! У дона Доменико хватит деньжонок на наш век!»

Филумена (с неожиданной резкостью). А что я должна была делать? Убить нх? Ну да, это нетрудно было сделать, а, Думмй? Уничтожить их — многие женщины поступают так! Вот тогда бы Филумена действительно стала хорошей? (Вы­зывающе.) Что ж ты молчишь? Это советовали мне все мои подруги там... (Намекает на дом терпимости.) «Что ты мед­лишь? Брось, не думай ни о чем!» (Убежденно.) Да как же не думать! Как бы я стала жить дальше? Совесть замучила бы. И вот я поговорила с мадонной. (Розалии.) Маленькую мадонну, покровительницу роз, помните?

Розалия. Она очень добра, мадонна, покровительница роз! Каждый день она свершает чудо!

Филумена (вспоминая свою мистическую встречу). Было три часа ночи. Я шла одна по улице. Шесть месяцев, как я ушла из родительского дома. (О чувстве матери, которое появи­лось у нее впервые.) Это был мой первый! Что делать? С кем посоветоваться? В ушах у меня еще раздавался голос подруги: «Для чего он тебе? И не думай! Я знаю одного опытного доктора...» А я все шла и шла, неизвестно куда. Потом увидела, что стою в моем переулке перед алтарем мадонны роз. Встала я перед ней. (Упирает руки в бока и поднимает глаза к воображаемому изображению мадонны, словно желая говорить с ней, как женщина с женщиной.) «Что мне делать? Ты все знаешь... Тебе известно также, по­чему я согрешила. Ну, как мне быть?» Она молчит, не отве­чает. (Возбужденно.) «Вот ты какая! Чем меньше слов от тебя слышат люди, тем больше они верят тебе! Я же с то­бой разговариваю! (Дерзко и взволнованно.) Отвечай!» (По­вторяет машинально чей-то незнакомый голос, который тогда неизвестно откуда ей послышался.) «Дети есть дети!» Я похолодела. Как была, так и застыла. (В оцепенении устремляет глаза на воображаемую мадонну.) Может быть, если б я обернулась, я бы увидела, откуда исходит этот голос: из дома, с открытого балкона, из соседнего переулка или из какого-нибудь окна... Но я подумала: «А почему го­лос прозвучал именно сейчас? Разве люди знают, что случи­лось со мной?» Нет, это была она... Это была мадонна! Она увидела, что с ней хотят поговорить с глазу на глаз, и она заговорила... Каждый раз, когда ей надо поговорить с людь­ми, она обращается к одному из нас. Когда мне говорили: «И не думай об этом!» — это тоже была она. Она испыты­вала меня! Не знаю, может, мне показалось, но мадонна кивнула, вот так. (Кивает, словно говоря: «Да, ты поняла».) «Дети есть дети!» И я поклялась. Вот почему я и была все эти годы с тобой... Ради них я терпела все! А ты помнишь того юношу, что влюбился в меня и хотел жениться? А ты уже ходил ко мне, хотя и жил с женой в своем доме, а я на Сан Путито в трех комнатах с кухней... Нако­нец-то я получила возможность уйти оттуда... (намекает на дом терпимости) после стольких лет знакомства ты снял на­конец для меня эти комнатушки! Он хотел на мне женить­ся, бедный парень... Но ты устроил сцену ревности. Я и сейчас слышу: «У меня есть жена, я не могу жениться на тебе. Если он женится на тебе...» Потом ты заплакал. Ты-то уме­ешь плакать. Ты... ты — это не я: ты можешь лить слезы! Я ответила тогда: «Ну ладно, такая уж моя судьба! Всей душой Доменико меня любит, а жениться не может — же­нат... Будем и дальше жить в комнатах на Сан Путито!» Год спустя твоя жена умерла. Время шло... а я по-прежнему жила на Сан Путито. И думала я: он молод и не хочет связывать себя еще раз на всю жизнь с другой жен­щиной. Придет время, и он успокоится и оценит все, чем я пожертвовала! II я ждала. А когда я говорила тебе время от времени: «Думмй, знаешь у кого еще свадьба? Помнишь девушку, что жила напротив моих окон?..» — ты смеялся. Ты хохотал так же, как в те времена, когда поднимался по лестнице со своими друзьями ко мне не на Сан Путито, а туда. Не настоящий был этот смех. Обычно так смеются с середины лестницы... Всегда одинаков этот смех. Кто бы ни смеялся! Мне хотелось убить тебя за него! (Терпеливо.) Я ждала. Я ждала пять лет! Я ждала твоей милости, дон Доменико! Но и теперь он таскается за молодень­кими девчонками, становится настоящим кретином, носит платки, запачканные губной помадой, и разбрасывает их в доме! (Угрожающе.) Осталось лишь привести ее в дом, где живет твоя жена. Я выгоню и тебя и ее. Мы поженились. Нас обвенчал священник. Это — мой дом!

Раздается звонок в прихожей. Альфредо выходит в дверь направо.

Доменико. Твой дом? (Неестественно смеется, с иронией.) Ты заставляешь меня смеяться!

Филумена (смотрит на него с коварством). Смеется... Смейся! Я с удовольствием послушаю твой смех. Теперь мне безраз­лично, как ты смеешься.

Возвращается Альфредо, некоторое время смотрит на всех, озабочен тем, что должен сообщить.

Из прихожей входит Диана. Это красивая девушка семнадцати лет. Она же­манно-элегантна. На ее фигуре лежит некоторая печать снобизма. Смотрит на всех сверху вниз. Важно расхаживая, разговаривает понемногу со всеми, не обращаясь непосред­ственно ни к кому из присутствующих, что говорит об ее презрении ко всем. Поэтому она не замечает Филумену. Ма­шинально кладет на стол пакеты с лекарствами. Берет с од­ного из стульев белый халат медсестры и надевает его.

Диана. Сколько народу в аптеке, настоящая толпа. (Грубо, при­нимая тон хозяйки.) Розалия, приготовьте мне ванну. (За­метив розы на столе.) О, красные розы!.. Спасибо, Доменико. Какой нежный запах: даже слегка захотелось кушать. (Взяв со стола коробку с ампулами.) Купила камфору и адрена­лин. Кислорода нет.

Доменико славно ослеплен. Филумена стоит не моргнув гла­зом: она ждет. Розалия и Альфредо почти развеселились.

(Садится рядом со столом лицом к публике и зажигает си­гарету.) Я думала: если... Боже, не хотелось бы этого гово­рить, но теперь... если она умрет сегодня ночью, завтра рано утром я уеду. Можно уехать с приятельницей — у нее своя машина. В этом доме я бы просто мешала. В Болонье же есть чем заняться, столько дел накопилось. Вернусь через десять дней и зайду навестить вас, Доменико. (О Филуме-не.) Ну... а как она? Все еще в агонии? Священник пришел? Филумена (овладев собой, с наигранной любезностью, медлен­но подходит к Диане). Священник пришел...

Застигнутая врасплох, Диана встает и пятится назад.

И сразу же увидел, что агония у меня продолжается. (Хищ­но.) Снимай-ка хламиду!

Диана (не поняв). Как?

Филумена. Хламиду сними.

Розалия (замечает, что Диана и на этот раз не поняла, и, что­бы предотвратить скандал, советует ей осторожно). Снимите это. (Трясет двумя пальцами кофту на себе.)

Диана наконец понимает, что Филумена имеет в виду меди­цинский халат. С инстинктивным страхом снимает его.

Филумена (которая проследила движения Дианы, не спуская

с нее глаз). Положи туда... Туда положи. Розалия (предвидя, что Диана не поймет). На стул повесьте.

Диана кладет халат.

Филумена (снова принимает любезный тон, имея в виду свя­щенника). Он видел, что я умираю, и посоветовал дону Доменико узаконить нашу связь перед смертью.

Диана, желая вновь принять важный вид и не зная, что де­лать, берет со стола розу и делает вид, что нюхает ее.

(Оглушает ее ледяным тоном.) Положи розу! Розалия (с готовностью). Розу положите обратно.

Диана, словно выполняя приказание командира, кладет розу на стол.

Филумена (снова становится вежливой). И дон Доменико со­гласился, что это справедливо: «Она заслужила это. Пять лет эта несчастная была рядом со мной...» И есть еще много причин, которые мы не обязаны объяснять вам. Он подошел к кровати (продолжая вспоминать священни­ка), и мы обвенчались... два свидетеля, и благословение святого отца. Есть, наверное, браки, которые хорошо помога­ют здоровью... То-то я сразу почувствовала себя лучше. Я спрыгнула с постели, а смерти пришлось убраться. Разу­меется, где нет больных, там не нужны медицинские сест­ры... и прочие мерзости... (Указательным пальцем вытянутой правой руки наносит Диане точные размеренные удары по подбородку. От этого Диана резко и вместе с тем непроиз­вольно кивает головой, словно говоря — «нет») и непристой­ности... (снова ударяет Диану) в присутствии умирающей женщины... Ты же знала, что я умираю... Убирайся отсюда ко всем чертям!

Диана улыбается, как пдмешанная, словно хочет сказать: «Я ее не знаю».

Чтобы вашей ноги здесь не было! Ищите себе другой дом!

Диана (продолжая улыбаться, пятится назад до самого порога двери). Хорошо.

Филумена. А если захотите пожить совсем хорошо, отправ­ляйтесь туда, где я была... (Намекает на дом терпимости.)

Диана. Куда?

Филумена. Спросите у дона Доменико. Он раньше ходил и по сей день туда ходит. Идите. ¹

Диана (сломленная испепеляющим взглядом Филумены, вдруг внезапно приходит в возбуждение). Спасибо. (Направляет' ся к правой двери.)

Филумена. Не за что. (Возвращается на свое место в левом углу.)

Диана. Спокойной ночи. (Уходит.)

Филумена (Положив ключ на стол.) Я ухожу, Думмй. Скажи адвокату, чтобы он все оформил по закону. Я во всем признаюсь, и ты — свободен.

Завтра пришлю за вещами.

Доменико (несколько смущен). Ты," наверное, с ума сошла. Смутила всем покой? Зачем ты сделала это?

Филумена (холодно). Потому что один из трех — твой!

КОНЕЦ 6 ДЕЙСТВИЯ.

ДЕЙСТВИЕ 7. УЛИЦА

(Девушки снимают высохшее белье)

Терза – Вы слышали, что вчера произошло?

Анна – Об этом говорит весь квартал.

Пенелопа – Ах, умаляю, расскажите.

Карла – Жена директора застала в квартире Мерони своего мужа в обществе проституток и супругов Мернои, это просто ужасно, бог знает чем они там занимались

Пенелопа – Не может быть, разве сеньора Мерони не должна была поехать в Варезу?

Луиза. – Она не поехала, потому что шафер из банка потерял ключи от машины, и ей пришлось вернуться домой.

Анна. – Говорят, директор специально забрал ключи, что бы сеньора не смогла уехать.

Пенелопа – Но зачем.

Луиза – Он хотел устроить оргию с женой Мерони и 3мя проститутками.

Пенелопа – Какой кошмар, а что же муж сеньоры?

Карла – Он спал как убитый, в доме оргия, а он спит. Сумасшедшая семейка.

Анна. – Ну может теперь, она будет думать о более плотных резинках.

Карла – Это еще что, сегодня Филумена будет венчаться в церкви, еще одна нашла мужа, куда же мы катимся, если даже проститутки выходят замуж..

Пенелопа. – Филумена, все таки окрутила дона Доменико?

Тереза. – Еще как окрутила, оказывается у нее от него ребенок, после такой новости, даже он не смог противится ей.

Анна. – А я слышала, что у нее трое детей.

Тереза. – Остальные не от него, но и им он даст свою фамилию.

Карла. – Как таким женщинам удается выходить замуж.

Луиза. – Как как, задницей крутить удачно могут, а этим варварам больше ничего и не надо. Так что и ты иди кА как следует научись вилять задницей и отхватишь себе такого же кабеля, а потом еще и ноги ему мыть будешь.

Карла – Ты опять начинаешь? Опять хочешь массаж головы и выдранные волосы.

Луиза – Что, да с этой головы ни один волос не упал, и почему ему падать, в твоих ракитных руках даже нет сил отжимать белье.

Карла – Я тебе сейчас, покажу в чьих руках нет сил!

(драка)

КОНЕЦ