Способ произношения, свойственный жителям Москвы, признанный произносительной нормой русского литературного языка. Московское произношение складывалось веками. Первоначально его основа имела севернорусский характер (одна из характерных его черт — оканье). Однако в Москве среди населения, пришедшего с юга и востока, было распространено и акающее произношение, которое постепенно укрепилось и к XVIII в. стало господствующим. В XIX в. произносительные нормы русского литературного языка полностью определяются живой московской речью.
Разговорный язык Москвы характеризовался:
а) аканьем, т.е. совпадением о и а после твердых согласных в [а]: каторыя, тарговля, привадили;
б) еканьем, т.е. совпадением в одном звуке [е] гласных на месте е и ь, а также на месте я и а после мягких согласных: десеть, тысеча, чесов, не исключено также произношение [а] в этом положении на месте а, я: [ч'а]сы;
в) различением именительного и местного падежей единственного числа в случаях типа поле, море, о чем свидетельствует написания поля и в поли: [пол'ъ] и [ф-пол'и];
г) взрывным г, о чем можно судить по написаниям с [к] на месте г: денек, дарок вместо денег, дорог;
д) произношением окончаний прилагательных -кий, -гий, -хий как [-къi], [гъi], [хъi];
е) произношением твердого звука [с] в частице -сь, ся.
Можно не сомневаться, что говор старой Москвы характеризовался наличием [о] после мягких согласных вместо [е].
Важнейшие черты сценического произношения:
1. Еканье, произношение в предударном слоге на месте е и я, а после ч и щ на месте а звука типа [е]: [в'е]сна, [р'е]ка, [пр'е]ду вместо пряду, [ч'е]сы. Это – черта старшей нормы как московского, так и ленинградского произношения. Впоследствии, когда литературное произношение восприняло икинье, сцена его не приняла.
2. При взрывном [г] допускается фрикативный звук [γ] как речевая краска ограниченном кругу слов церковного происхождения: бла[γ]го, бла[γ]одать, бо[γ]а-тый, бо[γ]ородица.
3. Для имитации старого московского произношения, в качестве речевой краски на месте к перед глухими [к], [п], [т] и звонкими [г], [б], [д] соответственно может произноситься [х] или [γ]: [х]-кому, [х]-полю, [х]то, [х]-тебе, [γ]-городу, [γ]-бою, [γ]де, ко[γ]да, [γ]-дому.
4. На месте щ, а также сч при отсутствии ясно членимого морфологического стыка произносится [ш':]: [ш':]ука, [ш':]от (счет). То же на месте сч, зч, жч на стыке корня и суффикса: разно[ш':]ик, изво[ш':]ик, перебе[ш':]ик.
5. Сцена стремится удерживать старое московское произношение [ж':] на месте жж, а также на месте зж не на стыке морфем: во[ж':]и, жу[ж':]ать, е[ж':]у, ви[ж':]ать.
6. В соответствии с буквой ь на конце слова после букв губных сцена твердо придерживается московского произношения с мягкими губными: сте[п'], сы[п'], голу[п'] (голубь), се[м'], впря[м'], кро[ф'] (кровь), бро[ф'] (бровь).
7.Сценическое произношение стремится придерживаться старомосковских норм ассимилятивного смягчения согласных шире, чем оно сейчас бытует в общественной практике: [з'м']ей, [т'в']ерь, [с'м']есь, [с'в']ет, го[с'т']и.
Звук [р] произносится мягко в таких случаях как Пе[р'м'], ве[р'ф'], ве[р'с']ия, се[р'д']ится. Но старомосковское произношение слов армия, партия с мягким [р'] сейчас используется как речевая краска.
8. Сочетание согласных на месте ств при мягкости [в'] произносится целиком мягко: торже[с'т'в']енный, обще[с'т'в']енный, рожде[с'т'в']енский.
Сочетание согласных [т] или [д] с суффиксом -ств- произносится целиком мягко, если мягок последний согласный [в], при этом на месте дс или тс произносится [ц']: сле[ц'т'в']ие, бе[ц'т'в']ие, препя[ц'т'в']ие. В сценической речи предпочтительно мягкое [н] перед -ств-, если мягок согласный [в], как в слове женственный.
9. Сценическая речь принимает только [што] (что), а так же ш на месте буквы ч в ряде слов с чн: коне[шн]о, ску[шн]о, яи[шн']ица и другие, а так же в женских отчествах на –ична: Фомини[шн]а.
10. Сценическая речь удерживает старомосковское произношение отчеств в сочетании с именами: Николай Алек[с'еич'], Софья Анд[р'е]вна.
11. В произношении ряда грамматических форм сценическая речь также стремится сохранить старые московские нормы. Сюда относится:
а) прилагательные на -кий, -гий, -хий (Островс[къi], ти[хъi], дол[гъi]);
б) глаголы на - кивать, -гивать, -хивать (вытас[къвъ]ть, распа[хъвъ]ть, натя[гъвъ]ть);
в) возвратная частица -сь, -ся (бою[с], беру[с], мою[с]).
Из сказанного выше видно, что сценическая речь придерживается старомосковских норм. Но в двух существенных пунктах оно отходит от них, принимая существующую в общественной практике норму. Одна из них – это произношение гласного [а] на месте а в 1-м предударном слоге после твердых шипящих: [ша]гать, [жа]ра и т.д. Старомосковское произношение [жы]ра, [шы]мпанское, [шы]ляпин на сцене употребляется только в качестве речевой краски. Другая черта – это безударное окончание глаголов 3-го лица мн. ч. II спряжения. В соответствии с современной общепринятой нормой сценическая речь принимает ды[шът], го[н'ът], лю[б'ът] и т.д. Только в качестве речевой краски сцена обращается к старомосковскому произношению ви[д'ут], но[с'ут].
Этих норм стремится придерживаться русская сцена, но идеальные требования и практическое их воплощение не совпадают полностью, как не совпадали и ранее.
Для московского произношения второй половины XX в. характерны следующие черты:
1) Буква «щ», сочетания «сч», «жж», «зж», «жд» произносятся как «ш» и «ж» мягкие и долгие: [щ'], [ж'], например, «щи», «счёт», «жужжать», «визжать», «дождя»; мягкие краткие [ш'], [ж'] возможны лишь в иноязычных словах («жюри») и в собственных именах («Жюль»);
2) В словах «мужчина», «перебежчик» на месте жч, в форме сравнительной степени наречий «жёстче», «хлёстче» (и «хлестче») на месте стч, а также на месте сочетаний зч и сч «заказчик», «песчаник», «хозрасчёт» и др. произносится [ щ ]: му[щ]ина, перебе[щ]ик, жё[щ]е и т.д.
3) произношение буквы «г» как [γ] допускается лишь в нескольких церковных словах («господи», «бог»; но не допускается в других словах, например, «богадельня», «благополучный», «благоприятный»), а также при позиционно озвончённом «х», например, «их бы» [иγ бы], и в отдельных словах, например, «бухгалтерия», «бухгалтер»;
4) произношение мягких «к», «г», «х» возможно только перед гласными «и», «е» («руки», «руке»); перед «а», «о»,»у» мягкие «к», «г», «х» встречаются только в иноязычных словах («кюхля», «гяур», «маникюр», «ликёр»);
5) произношение «чн» возможно или как [шн], например, «скучно», «гречневый», «булочная», «молочный», или как [чн] — преимущественно в словах-терминах и в нейтральной лексике, например, «вечность», «беспечный», «личный» и др.;
По старомосковским нормам орфографическое сочетание -чн- всегда должно было произноситься как [шн] в словах: «булочная», «нарочно», «копеечный», «пустячный», «сливочный», «яблочный» и под. В настоящее время произношение сохранилось лишь в некоторых словах: «конечно», «скучно», «яичница», «пустячный», «скворечник», «девичник». В подавляющем большинстве других слов произносится [чн], как и пишется: «игрушечный», «сливочный», «яблочный», «мучной», «закусочная», «рюмочная» и т.д.
Произношение [ шн ] сохранилось сегодня также в женских отчествах, оканчивающихся на –ична: «Никитична», «Ильинична» и т.п..
6) сочетание «щн» произносится как [щн], а не [шн], например, «сущность», «беспомощный» и др.;
7) произношение твёрдых «т», «д» [т, д ] перед [э] наблюдается в словах-варваризмах и в стилистически отмеченных словах («темпера», «коттедж», «терция», «терцет», «декольте» и др.), в собственных именах («Декарт», «Дега», «Тереса», «Доде») и в аббревиатурах типа ТЭЦ, ВТЭК и др.; произношение мягких «т», «д» [т', д'] — в освоенных словах («температура», «телефон», «тема», «демонстрация», «декадент», «демон» и др.);
8) Произношение постфиксов –ся и –сь в возвратных глаголах. Для старомосковского произношения было характерно произношение твердого [с] в этих морфемах: бою[с], мыл[съ]. Исключение составляли только деепричастия, в которых произносился твердый согласный: боя[с’],стуча[с’]. В современном языке рекомендуется произносить [с’] во всех случаях, кроме тех, когда перед постфиксом стоит звук [с]: нес[съ], тряс[съ], но: оставай[с’ъ], мыл[с’ъ].
9) По старомосковским нормам сочетание -чт- произносилось как [шт] в слове «что» и в словах, производных от него: «ничто», «кое-что» и др: в настоящее время это правило сохраняется (за исключением слова «нечто» [чт]). Во всех остальных словах орфографическое -чт - произносится всегда как [чт]: «почта», «мечта», «мачта».
10) В области вокализма основной чертой московского произношения является аканье, то есть резкоконтрастное выделение ударного слога (по долготе и интенсивности) и разная — двухстепенная — редукция гласных в безударных слогах, например, «голова» [гълава].
11) Безударные личные окончания глаголов 1 и 2 спряжения –ут, -ют, -ат, -ят и суффиксы действительных причастий настоящего времени -ущ-, -ющ-, -ащ-, -ящ - в языке наших дней произносятся неодинаково, их произношение ориентируется на написание. Старомосковские же нормы требовали произнесения этих окончаний и суффиксов только по варианту 1 спряжения. Подобные варианты произношения теперь устарели, однако их еще можно услышать в речи старых интеллигентов.
12) При скоплении нескольких согласных в некоторых словах один из них не произносится: уча[с'н']ик, ве[с'н']ик по[зн]о, пра[зн]ик, сове[с'л']ивый, максимали[сс]кий и т.п..
13) Твердые согласные перед мягкими согласными могут смягчаться:
а) обязательно смягчается н перед мягкими з и с: лице[н'з']ия, прете[н'з']ия;
б) н перед мягким т и д смягчается: а['н'т']ичный, ка[н'д']идат.
14) В произношении имен прилагательных родительного падежа единственного числа среднего и мужского рода по традиции согласный [ г] заменяется на [ в]: у черного [ч’˙о´рнъвъ] камня, без синего [с’û´í’ьвъ] платка.
Заключение:
К XIV веку центром Руси становится Москва. Именно в Москве закладываются основы русского литературного произношения. Именно московское произношение становится образцом для подражания; говорить так, как в Москве, становится престижно, поскольку именно в Москве живут многие видные государственные деятели, представители науки и искусства того времени, именно Москва становится культурным, научным и политическим центром.
Московские произносительные нормы окончательно сложились к концу ХIХ века. Но уже с середины ХIХ века у московского произношения появился конкурент – петербургское произношение, которое начало постепенно усиливать свои притязания на роль общелитературного образца.
Московские произносительные нормы передавались в другие экономические и культурные центры в качестве образца и там усваивались на почве местных диалектных особенностей. Так складывались особенности произношения, несвойственные московской орфоэпической норме.
С развитием и укреплением национального языка московское произношение приобрело характер и значение национальных произносительных норм. Выработавшаяся таким образом орфоэпическая система сохранилась и в настоящее время во всех своих основных чертах в качестве устойчивых произносительных норм литературного языка.
Литературное произношение часто называют сценическим. Это название указывает на значение реалистического театра в выработке произношения. При описании произносительных норм вполне правомерным является обращение к произношению сцены.
Свое общевеликорусское, а затем и общерусское значение язык Москвы получил благодаря прежде всего тому, что он передал свои звуки и свои формы тому письменному языку, который северно-восточная Русь унаследовала от Руси юго-западной; язык Москвы, московских посадских и черных людей, был усвоен и правящими верхами, которые облекли в его звуки искусственный, книжный язык, сложившийся при указанных выше условиях в Киеве. Вместе с просвещением и материальною культурою на северо-восток перешел, и язык южнорусских образованных классов: его принесли с собой и князья, и бояре, и высшее духовенство.
Список использованной литературы:
Л.А.Вербицкая «Давайте говорить правильно». Москва «Высшая школа» 1993г.
С.М.Кузьмина «Русское сценическое произношение». Москва «Наука» 1986 г.
