Глава III. Индивиды и группы

Положение и характер чужеземца. — Обряды агрегации (включения) чужеземца. — Совместные трапезы. — Обмены как обряд агрегации. — Братание. — Обряды приветствия. — Сексуальные обряды агрегации. — Местожительство чужеземца. — Путешественник: обряды отправления в путь и обряды возвращения. — Адопция. — Перемена хозяина. — Война, кровная месть, мир

Каждое общество в целом может рассматриваться в виде дома, разделенного на комнаты и коридоры. Чем больше это общество по характеру своей цивилизации приближается к нашему, тем тоньше перегородки дома, тем шире открыты его двери. У полуцивилизованных народов, наоборот, помещения дома тщательно изолированы одно от другого, и, чтобы перейти из одного в другое, необходимо соблюдение формальных правил и церемоний, в значительной мере сходных с обрядами непосредственного, материализованного перехода (о некоторых из них только что было сказано выше).

Каждый человек или группа людей, которые ни в силу своего рождения, ни в силу особых приобретенных качеств не имеют непосредственного права входить в такой «дом» и устраиваться в одном из его помещений, оказываются в состоянии изоляции, которая принимает две формы. Изоляция чужаков является не только их слабостью (так как они находятся вне данного сообщества), но и их силой: они пребывают в сакральном мире, в то время как сообщество для своих членов представляет мир профанный. Отсюда различия в отношении к чужаку у различных народов: в одних местах чужака истязают, грабят, даже убивают (не опасаясь осуждения¹), в

¹ В случае ограбления каравана или при дележе добычи с потерпевшего кораблекрушение судна эти действия относятся главным образом к сфере экономической или юридической и лишь в незначительной мере касаются сферы магически-религиозной. Однако на Фиджи, например, правила, по-видимому, служат тому,

других — ею боятся, ублажают, используют как существо, наделенное могущественной силой, или же принимают против него меры магически-религиозной защиты.

То, что чужеземец для большого числа народов является существом сакральным, наделенным сверхъестественно благотворной или вредоносной магически-религиозной потенцией, было показано многократно, особенно Дж.Дж.Фрэзером¹ и Э.Кроули². Эти ученые объясняют обрядовые действия, совершаемые вокруг чужеземца, магически-религиозным страхом перед ним. Предполагается, что эти действия должны сделать чужеземца или нейтральным, или благожелательным, разрушить его «чары».

Г.Гриерсон допускает такую интерпретацию, рассматривая при этом экономический и юридический статусы чужеземца³ и приводя многочисленные примеры. Э.Вестермарк также приводит много примеров⁴, но, кроме того, обращает внимание на мотивы, которые определяют поведение по отношению к чужеземцу: мягкосердечие, интерес, основанный на опыте или на представлениях о сверхъестественном. Э.Вестермарк отвергает контагиозную теорию Э.Кроули, видевшего в обрядах, совершаемых по отношению к чужеземцам, только средство снять «табу индивидуальной отчужденности». Он предлагает иную мотивацию: по его мнению, эти обряды были направлены на то, чтобы отвести дурной глаз и «условное проклятие», которыми каждый чужеземец наделен априори ⁵. Ф.Б. Джевонс, в свою очередь, несколько сужает смысл этих обрядов, сводя их к обрядам очищения одежды и пожитков чужеземца, но не его самого⁶.

Каждая из этих точек зрения годится для объяснения значительной группы частных фактов, но при этом авторы не раскрывают сути механизма действия обрядов по отношению к чужеземцу, не дают объяснения их последовательности. Они не замечают смысловой аналогии между этой ритуальной последовательностью и

чтобы помешать магически опасному чужеземцу, попавшему в кораблекрушение, проникнуть на землю племени.

¹ Frazer J.-G. The Golden Bough. 2-е изд. Т. I, с. 297-304; Трамбалл (The Thres hold Covenant, с. 4—5 и сл.) рассматривает лишь те обряды, которые дают право чужеземцу на вход по совершении им действий с кровью и порогом.

² Crawley E. The Mystic Rose, с. 141, 239, 250 и сл. ³ Grierson H. The Silent Trade, c. 30-36 и 70-83.

⁴ Westermarck E. The Origin and Development of Moral Ideas. T. I. L, 1906, c. 570-596.

⁵ Ср. там же, с. 586—592; особенно наивны выводы на с. 390.

⁶ J evons F.-B. Introduction to the History of Religion. L, 1896, c. 71. Непонятно, как одежда и различные пожитки могут быть нечистыми, опасными, табуированными, если этими свойствами не обладает сам чужеземец, которому они принадлежат.

той, в которой следуют обряды детства, отрочества, обручения, свадьбы и т.д. При ознакомлении с материалами, содержащими подробное описание действий, которые надлежало совершить над чужеземцем или группой чужеземцев (караваны, научные экспедиции), нетрудно заметить, что при разнообразии форм обрядов прослеживается удивительное единство в последовательности этих действий. Прибытие большого количества чужеземцев влечет в качестве ответной меры усиливающуюся сплоченность местного населения: все жители покидают деревню и укрываются в хорошо защищенных местах (за холмами или в лесу) или закрывают двери, вооружаются, подают сигналы сбора (огнем, звуками охотничьей трубы или барабана и т.д.) либо вождь, один или с группой воинов, выходит навстречу чужеземцам в качестве представителя сообщества как человек, имеющий больший, чем все остальные, иммунитет против контакта с чужаками. В других местах посылают посредников или делегатов. Во многих случаях (исключением являются политические миссии) чужеземцы не могут сразу попасть на территорию племени или в деревню, они должны заранее и издалека объявить о своих намерениях и выдержать испытательный срок, известной формой которого является скучное, многословное африканское объяснение. Предварительная стадия может продолжаться достаточно долго. Затем следует промежуточный период: обмен подарками, подношения жителями съестного, выделение жилища¹ и проч. В конце церемонии следуют обряды включения: торжественный вход, совместная трапеза, обмен рукопожатиями и т.д.

Каждый из этих этапов сближения между чужеземцами и туземцами по длительности и сложности варьируется у разных народов. Идет ли речь о коллективах или индивидах, механизм действия обрядов² всегда один и тот же: остановка, ожидание, переход, вход, включение. Непосредственный контакт может иметь разные формы: пощечина, рукопожатие и т.п.; обмен подарками из съестного, драгоценностей и т.п.; совместные трапеза, распитие напитков,

¹ Жилище может быть либо «общим домом» молодых людей или воинов, либо особым помещением, принадлежащим вождю или знатному человеку, либо поме щением караван-сарая, либо, наконец, это помещение в доме, где проживает от дельная семья, и тогда чужеземец включается в жизнь семьи и благодаря этому в жизнь сообщества в целом.

² Сравнительное описание см.: Gennep A., van. Tabou et totémisme, с. 40-47. К этой категории уместно причислить протоколы приемов посольских миссий и тл, которые указывают на контакт двух коллективов. Я, в частности, отмечаю ритуал «радушною приема» аборигенов Центральной Австралии; еще ср.: Spenser В., Gillen F. The Northern Tribes of Central Australia. L, 1905, c. 568-579.

курение; жертвоприношение животных, окропление водой, смазывание кровью и т.п.; обычай связываться или покрываться вместе, садиться на одно и то же место и т.д. Косвенный же контакт осуществляется через одновременное или поочередное прикосновение к сакральному предмету, например к статуе местного божества, столбу-фетишу и т.д. Это перечисление можно было бы продолжить, но здесь я рассматриваю лишь некоторые из этих обрядов.

Совместная трапеза, или обычай есть и пить вместе, о котором ниже будет часто упоминаться, — бесспорно, обряд включения, собственно материального единения¹, того, что мы называем «таинством причастия»². Единение, оформленное таким образом, может быть окончательным. Но чаще всего оно продолжается лишь в период переваривания предложенного угощения. Это явление отмечал капитан Лайон у эскимосов, которые считали его своим гостем лишь в течение 24 часов³. Часто совместная трапеза предполагает и ответное угощение, что создает более крепкую связь. Иногда обмен угощениями происходит без собственно трапезы: в этом случае он входит в обширную группу обрядов дарообмена⁴.

Обмен подарками обладает непосредственной силой воздействия, это принудительный акт: принять от какого-либо человека подарок значит связать себя с ним. Это то, что частично увидел Э.Кроули⁵ и недооценил С.Чишевский (в своей монографии о братании у славян Балкан, России и др.)⁶. Чишевский рассматривает обряды включения как «символические» и выделяет четыре главных: совместная трапеза (питье и еда), акт связывания вместе, поцелуи, имитация родов (naturae imitatio) ⁷. He касаясь последнего обряда, который является действием симпатического порядка, отмечу, что обряды, описанные Чишевским в его исследовании, могут быть сгруппированы таким образом: совместная трапеза двух и более людей, одновременное принятие христианского причастия, обычай

¹ Ср. Crawley E. The Mystic Rose, с. 157 и cл., 214, 456 и cл.

² Smith Rob. Die Religion der Semiten, c. 206-210; Hartland E.S. The Legend of Perseus. T. I-Ш.

³ The Private Journal of Capt G.-F.Lyon. L, 1824, c. 350.

⁴ Библиографию см.: Grierson H. The Silent Trade, с. 20-22 и 71; Westermarck E. The Origin and Development of Moral Ideas. T. I, с. 593-594.

⁵ Crawley E. The Mystic Rose, c. 237; снятие табу и обряды единения автор интерпретирует ошибочно, только с индивидуалистической точки зрения (с. 237— 257).

⁶ Ciszewski S. Die Künstliche Verwandschaft bei den Südslaven. Lpz, 1897.

⁷ Там же, с 141.

⁸ Там же, с 2, 33, 35, 39, 43-45, 54, 57.

⁹ Там же, с. 34, 63.

связываться одной веревкой или поясом¹, оомен рукопожатиями², обычай заключать друг друга в объятия³, обычай вместе ставить ногу на место очага⁴, обмениваться подарками⁵ (тканью, одеждой), оружием⁶, золотыми и серебряными монетами⁷, букетами⁸, венками⁹, трубками¹⁰, кольцами¹¹, поцелуями¹², кровью¹³, христианскими святынями¹⁴ (крестом, свечой, иконой), целовать одни и те же святыни¹⁵ (икону, крест, Евангелие), произносить клятвы¹⁶. Итак, на основе материалов, приведенных в монографии, можно констатировать, что в каждой местной церемонии всегда комбинируются многие приемы единения и всегда есть хотя бы один обряд обмена. И он занимает центральное место, так же как в свадебных обрядах (см. ниже). Речь идет о двустороннем обмене ценностями. Обряд этот так же прост по механизму действия, как обычай, заключающийся в связывании вместе, покрывании одним и тем же покрывалом и т.д. Кроме того, обмен кровью не менее примитивен, хотя более груб и жесток, чем обмен чем-то из одежды, кольцами, поцелуями¹⁷.

К уже упомянутым обрядам обмена следует добавить обряд обмена детьми (в Китае), сестрами и женами (в Австралии), одеждой, божествами, всякого рода сакральным, как, например, пуповиной¹⁸.

¹ Там же, с. 3, 38, 40.

² Там же, с. 35.

³ Там же, с. 46, 54-55.

⁴ Там же, с. 45, 47.

⁵ Там же, с. 27, 33-34, 45-46, 55.

⁶ Там же, с. 32, 57, 69.

⁷ Там же, с. 43—45.

⁸ Там же, с. 43-46.

⁹ Там же, с. 41.

¹⁰ Там же, с. 57.

¹¹ Там же, с. 42.

¹² Там же, с. 27, 33, 37-38, 41-43, 45.

¹³ Там же, с. 27, 45, 60-69.

¹⁴ Там же, с. 37, 56-57.

¹⁵ Там же, с. 34, 37, 39, 55, 56.

¹⁶ Там же, с. 41 и т д. На с. 33 Чишевский приводит интересный случай по этапного братания (с тремя стадиями: малое, среднее и большое братание), которое напоминает этапы инициации и включения в возрастные классы.

¹⁷ О братании см. анкету в «Revue des Traditions Populaires» и в «Mélusine», а также: Tamassia G. L'Affratellamento. Turin, 1886; Smith Rob. Die Religion der Semiten, с. 239-248; Robinsobn J. Psychologie der Naturvölker. Lpz, 1896, с 20-26. По свидетельству Чишевского (с. 94), обряд братания (социального) создает более прочное родство, чем родство естественное, кровное.

¹⁸ Taplin. The Narrinyeri 2-е изд. Adélaïde, 1878, с. 32-34. Этот обмен создает отношения, называемые нгиа-нгиампе (посредничество, партнерство). Это стало основанием теории единения индивидов Кроули, который игнорирует тот факт, что

 

У некоторых североамериканских индейцев (у селиш, например) такой обмен принял форму института потлач, он происходит периодически и участвует в нем каждый поочередно¹. Так же как одна из обязанностей царской особы у полуцивилизованных народов — перераспределять среди подданных «подарки», преподнесенные властителю. Это движение подарков между людьми, образующими определенную группу, создает непрерывность социальных связей, своего рода «причастие».

В качестве обряда единения такого же порядка, что и братание, упомяну совместное совершение одного и того же церемониального акта (исполнение обязанностей крестных отца или матери, паломничество и т.д.). Такой союз может быть нарушен лишь при совершении особого обряда отделения.

Простой и прямой механизм включения чужеземца четко выявляется в описании церемонии, которой подчинился Томсон в момент вступления на землю масаев: «На следующий день посланец из суахили приходит предложить мне мир и братство от имени главы округа: приводят козу, я беру ее за ухо и, объявив всем присутствующим о цели моего путешествия, заявляю о том, что не желаю никому причинить зла и что не сведущ в черной магии (cu-tchaoui). Посланец султана берет козу за другое ухо и от имени своего властелина обещает не причинять нам никакого зла, доставить съестные припасы и в случае кражи возвратить наши вещи. Затем приносят в жертву животное. Со лба животного вырезают полоску кожи и делают на ней два надреза. Человек из племени суахили, взяв эту полоску, пять раз просовывает один из моих пальцев в нижнюю прорезь, пока он не войдет до нижней фаланги. Я держу палец в прорези, заставляя посланца повторять эту же церемонию в верхней прорези. Когда операция закончена, полоску разрезают надвое, оставляя каждую половину на наших пальцах соответственно. Отныне султан Чира (Chira) становится братом белого путешественника»². У вазарамо (зарамо) и других существует обряд обмена кровью: два человека сидят напротив друг друга таким образом, что ноги одного скрещены с ногами другого, а третий размахивает над ними саблей, изрыгая проклятия в адрес того, кто

любые формы обмена, по сути, одинаковы. О социальном воздействии братания см. у Чишевского, особенно на с. 29. Братание может быть окончательным или временным, в последнем случае его можно возобновить; ср: Ciszewski S. Die Künstliche Verwandschaft, с. 7, 45, 49 и др.

¹ Ср. все работы К.Хилла (C.Hill) и среди прочего его публикацию в «Journal of the Anthropological Institute». T. XXXVII (1907), с. 311-312.

² Thomson ]. Au pays des Massai. P, 1886, с. 101-102.

осмелится нарушить братскую связь¹. В данном случае физический контакт скрепляет узы одновременно с обменом кровью. Затем следует обмен дарами². Я привел это свидетельство, чтобы показать, сколь неправомерно выделять в особые обряды действия, связанные с обменом кровью. В действительности такие обряды сами по себе редко составляют цельную церемонию. В большинстве случаев процесс агрегации включает в себя одновременно следующие обряды: совместную трапезу, обмен, соединения (на практике — связывание), «очищение» и др.

Комбинация различных обрядов включения посредством прямого контакта весьма очевидна, например, в описании обрядов арабского племени шаммар. У шаммар, пишет Лайард, есть такое правило: «если человек сумеет схватить конец веревки (нити), другой конец которой находится в руках его врага, то он тотчас становится его подзащитным (dakhîl). Если он коснется шатра или сможет бросить в него палкой, то становится подзащитным его обитателя. Если он может плюнуть на человека или схватить зубами любой принадлежащий этому человеку предмет, то становится его подзащитным, за исключением случая кражи... Шаммар никогда не грабят караваны, которые находятся в видимости их лагеря, так как, пока чужеземец может видеть их шатры, они считают его своим подзащитным»³. Даже взгляд является в этом случае контактом. Обряды такого порядка играют важную роль в церемонии, утверждающей право убежища⁴. Сам факт произнесения слова или формулы, как, например, мусульманского приветствия салом, имеет следствием создание союза, по крайней мере, временного; вот почему мусульмане ищут всякого рода уловки, чтобы не поприветствовать христианина словом салом ⁵.

В категорию обрядов включения также входят различные формулы приветствия. Они применяются в зависимости от того, до какой степени прибывший близок (или чужд) жителям дома или

¹ Burton R The Lake Regions in Central Africa. T. I. L, 1860, c. 114.

² Там же, с. 115.

³ Layard A.-H.. Discoveries in the ruins of Nineveh and Babylon. L, c. 317 и др. О dakhil еще см.: Smith Rob. Kingship and Marriage in Early Arabia. L, 1907 (новое издание), с. 48—49, примеч.

⁴ О праве убежища см: Тrитbиll Cl. H. The Threshold Covenant, c. 58-59; Хельвиг (Hellwig. Das Asylrecht der Naturvölker. B, 1903) не отметил ни магическирелигиозной стороны, ни — главное — связи права на убежище у полуцивилизован ных народов с табу и обрядами включения, частично изученными с этой точки зре ния Роб. Смитом (Smith Rob. Die Religion der Semiten, c. 53-57, 206-208) и Чишевским (Die Künstliche Verwandschaft, c. 71-86 и cл.).

⁵ Doutté E. Merrâkech. T. I. P., 1905, с. 35-38.

просто встречным людям. Различные приветствия христиан, архаические формы которых еще встречаются в славянских странах, в каждом случае восстанавливали мистическую связь, созданную принадлежностью к одной и той же религии, подобно мусульманскому салам. Читая отдельные описания, можно заметить, что некоторые полуцивилизованные народы от этих приветствий ждут различного эффекта: 1) если речь идет о родственниках, соседях, соплеменниках, то происходит обновление и укрепление связей внутри более или менее ограниченного сообщества; 2) если речь идет о чужеземце, то вначале его включают в ограниченное сообщество, а затем (по его желанию) в другие подобные сообщества и одновременно в общество в целом. Встречаются разные приветственные жесты: пожимают руки, трутся носами; отделяют себя от внешнего мира, снимая обувь, верхнюю одежду, головной убор; включаются в общество, совершая совместную трапезу или выполняя перед домашними божествами предписанные обряды, т.е. тем или иным способом чужеземец идентифицирует себя с данным сообществом, пусть и на непродолжительное время. У айнов, например, приветствовать друг друга значит, в сущности, совершать религиозный акт¹. Та же последовательность обрядов прослеживается в обмене визитами, основное значение которых — соединение посредством обмена. Например, у австралийских аборигенов обмен визитами является устоявшимся межплеменным обычаем.

К категории прямых контагиозных обрядов следует отнести некоторые сексуальные обряды, такие, как, например, обмен женщинами. Если обряд односторонний, то чужеземцу отдают в пользование женщину (жену, дочь, родственницу, т.е. женщину, имеющую отношение к хозяину или к тому же классу или тому же племени, что и сам хозяин²). Хотя в некоторых случаях цель передачи женщин заключалась в том, чтобы иметь детей от чужеземцев, которых считали более способными к воспроизведению здорового потомства

¹ Подробное описание обрядов см.: Batchelor ]. The Ainu and Their Folk-Lore. L, 1901, c. 188-197. Ср.: Hutter F.. Nord-Hinterland von Kamerun. Brunswick, 1902, c. 135-136 и 417-418; Chamberlain B.H. Things Japanese, c. 333-339 (Чайные церемонии) и этнографические монографии, посвященные знакам внимания, этикету, приветствиям, правилам гостеприимства.

²В отношении теорий и ссылок ср.: Westertmarck E. The Origin of Human Marriage. T. I. L, 1891, c. 73-75; Crawley E. The Mystic Rose, c. 248, 280, 285, 479; Polo Marco. The Book of ser Marco Polo the Venetian Concerning the Kingdoms and Marvels of the East. Transl....by sir Henry Yule... 3rd ed. 2 vol. L, 1903, vol. 1, c. 214, vol.2, c.48, примеч. 4, с. 53-54; Potter. Sohrâb and Rüstern. L, 1902, с. 145-152; Doutté E. Merrâkech, с. 149—150; в Марокко и у кабилов Алжира дочерей передают только «гостям шатра», но не «гостям общины».

(благодаря мана, присущей каждому чужеземцу¹). Однако по большей части обряд явно имеет значение включения в группу, к которой принадлежит предоставляемая гостю женщина. В действительности этот обряд эквивалентен совместной трапезе. У аборигенов Центральной Австралии существует обычай: в качестве вестников посылают мужчину и женщину или двух мужчин и двух женщин, украшенных в знак их миссии пучками перьев какаду на голове и палочками, продетыми через носовую перегородку. После деловых переговоров посланцы отводят своих женщин на некоторое расстояние от лагеря и уходят. Если хозяева принимают условия переговоров, то они вступают в половую связь с оставшимися женщинами; если предложение отклонено, сближение не происходит. Точно так же, когда группа воинов, совершающих вылазку с целью кровной мести, находится вблизи лагеря, где они намереваются убить кого-либо из его обитателей, им предлагают женщин. Если воины вступают с ними в половые отношения, то конфликт исчерпан, так как их согласие является знаком дружбы; принять женщин и продолжать кровную месть было бы серьезным нарушением межплеменных норм². Половой акт в обоих случаях определенно является актом единения и идентификации, что согласуется с фактами, которые я приводил в других своих работах³. У центральноавстралий-ских племен половой акт понимается как вспомогательное магическое средство, но не как действие, обеспечивающее умножение потомства. Таким же образом, т.е. как обряды включения в единую группу путем религиозной связи, могут быть объяснены многие случаи сакрального гетеризма, когда ритуальные гетеры (и это недвусмысленно оговорено) приберегаются для чужеземцев. Слово «чужеземцы» понимается в данном случае в широком смысле и, вероятно, равнозначно понятию «непосвященные» или «не собственно поклонники божества», которому посвящены ритуальные блудницы⁴.

Небезынтересно выделить правила приема чужеземца. Он, например, часто получает право пользоваться для проживания «общим домом», как, например, лапа на Мадагаскаре. У разных народов такой дом в той или иной степени выполняет функции «дома холо-

¹ Этот случай входит в общую группу обрядов размножения; например, предоставление женщин, о котором сообщает Марко Поло (там же, т. II, с. 53), совершалось с целью обеспечить хороший урожай и вообще «добиться материального благополучия».

² Spenser В., Gillen F. The Native Tribes of Central Australia. L, 1899, c. 98.

³ Gennep A., van. Mythes, Leg. Austr, c. LVI—LVII.

⁴ Ср. факты: Hartland E.S. At the temple of Mylitta. — Anthropological Essays pre sented to E.-B.Tylor, c, 189—202; затем книги Дюлора, Фрэзера и др.

стой молодежи», или «дома взрослых мужчин», или «дома воинов»¹. Тем самым чужеземец оказывается фактически включенным не в общество в целом, а в особое сообщество, которое наилучшим образом соответствует его характеру активного и сильного мужчины. Это гостеприимство дает чужеземцу определенные политические, сексуальные и военные права. Такой обычай распространен в Индонезии, Полинезии, некоторых областях Африки, тогда как в других районах место проживания чужеземца определяется вождем или царем, т.е. особой священной. На следующем этапе развития сообщества местом приема чужеземца становится караван-сарай (на Востоке), а древний обряд включения заменяется разного рода данью; это уже начало чисто экономических отношений.

До сих пор мы рассматривали чужеземца с точки зрения тех, с кем он входит в контакт: одного человека или группы людей. Но каждый чужеземец имеет, как правило, свой собственный дом, и было бы удивительно, если бы он мог отправиться в путь, не пройдя через церемонии, имеющие обратный смысл по сравнению с обрядами включения, о которых только что было сказано. Кроме того, если чужеземец включен в сообщество, то каждый раз, покидая его, он, согласно правилам, должен подвергаться обрядам отделения. И действительно, практика показывает удивительное равновесие в этих обрядах. Обрядам прибытия соответствуют обряды прощания: заключительные визиты, последний обмен подарками, совместная трапеза, «посошок», пожелания и наказы. Гостя провожали некоторую часть пути, иногда даже совершали жертвоприношения. Можно встретить описания этих обрядов во многих путевых заметках. Вот некоторые из них: «Религия, в частности у мусульман, содержит многочисленные предписания, касающиеся путешествий. Книги паломников (хаджи), книги по адабу посвящают одну из своих глав путешественникам... В Северной Африке под ноги того, кто собирается в путь, выплескивают воду. Когда мы покидали в 1902 г. Могадор, чтобы совершить путешествие в глубь страны, один из домочадцев моего спутника-мусульманина вышел из дома в момент отъезда и вылил ведро воды под ноги его лошади»². Возможно, это был обряд «очищения» или обряд, «предназначенный» разрушить порчу — возможную или имевшую место в прошлом, как полагал Э.Дуте, следуя интерпретации Дж.Дж.Фрэзера³. На мой

¹ Ср.: Schurtz H. Altersklassen und Männerbünde. B.—Lpz, 1902, c. 203—213, осо бенно о том, что касается различных форм «общего дома» и их эволюции.

² Doutté E. Merrâkech, с. 31, 91.

³ Frazer J-G. The Golden Bough. T. I, c. 303; ср. еще: Grierson H. The Silent Trade, с. 33-34, 72-74; Westermarck E. The Origin and Development T. I, c. 589, 594.

взгляд, это обряд отделения: путешественник как бы переходит Рубикон. Обряды отделения весьма разработаны в Китае: там есть обряды по случаю переезда мандарина в другую провинцию, отправления в путешествие и т.д.¹ Мне кажется, что цель всех обрядов по поводу отправления в путешествие, поход и т.п. — способствовать тому, чтобы отделение было не внезапным, а по возможности последовательным, аналогично тому, как поэтапно совершается включение в новую среду.

Возвращение путешественника сопровождается обрядами снятия нечистоты как следствия путешествия (т.е. отделения) и обрядами последовательного включения; таковы некоторые обряды, связанные с животными², и некоторые ордалии на Мадагаскаре. Необходимость совершения этих обрядов особенно очевидна, когда отлучка (например, мужа из дома) случается периодически.

Однако отъезд путешественника полностью не отделяет его ни от его основного сообщества, ни от общества, в которое он включился, будучи в пути. Об этом свидетельствуют правила поведения семьи путешественника в период его отсутствия. Они заключаются в запрете любого действия, которое могло бы повредить отсутствующему симпатически или телепатически³; об этом говорит обычай снабжать путешественника при отъезде опознавательными знаками (палкой, дощечкой, выполняющей роль пропуска, письмом и т.д.), которые автоматически включают его в другие, особые сообщества.

¹ «Как только мандарин готов к отъезду, все жители выходят на большие доро ги; они располагаются на определенном расстоянии, начиная от городских ворот, через которые он должен выехать, на протяжении двух или трех лье пути: повсюду расставлены столы из лакового дерева, покрытые атласом, уставленные сластями, хмельными напитками, чаем... Вопреки воле мандарина каждый останавливает его, принуждает сесть, откушать и выпить. Что самое забавное, так это то, что каждый хочет иметь что-нибудь из того, что принадлежит мандарину. Одни берут его сапо ги, другие — головной убор, некоторые — верхнюю одежду, но взамен ему дают другую, и случается, что, прежде чем он выберется из этой толпы, иногда сменит тридцать пар различных сапог» (Le P. Le Comte. Nouv. Mém. de la Chine. T. II. P., 1700, c. 53—54). Что касается более современных подробностей, ср.: Doolittle ]. Social Life of the Chinese. T. II, c. 235-236 и 302-303 (Фучжоу).

² Gennep A., van. Tabou et totémisme, с. 249—251, 169-170; об обрядах возвращения в целом см.: FrazerJ.-G. The Golden Bough. T. I, с. 306—307; о воинах см.: Lafitau J.-F. Mœurs des Sauvages Américains. T. II. P, 1724, c. 194-195, 260; об обря дах путешествия в древней Индии: Caland W. Altindisches Zauberritual. Der Haag, 1908, c. 46, 63-64.

³ Так же бывает во время отсутствия рыбаков, охотников, воинов. Ср: Frazer J.-G. The Golden Bough. T. I, c. 27-35; Gennep A., van. Tabou et totémisme, c. 171-172 со ссылками на Флакурта. О Борнео см: Hewitt Fl.E. Some Sea-Dayak Tabus. — Man. 1908, с 186-187.

Образцы таких знаков встречались у вотяков (устаревшее название удмуртов. — Примеч. пер.). В случае болезни или эпизоотии они прибегали к помощи шамана (усто-туно): «Его приглашают из дальних мест, чтобы он никого не знал, и ведут из одного селения в другое. Покидая свой дом, он требует от селения, которое его вызывает, "залог". Этот залог представляет собой кусочек дерева, на котором глава семьи вписывает свою тамгу (знак клана и владения). Шаман оставляет эту дощечку в доме, чтобы жена могла потребовать возвращения своего мужа. Эта формальность повторяется при каждом переезде шамана в другое селение: дощечка с тамгой всегда остается в руках хозяйки того дома, который шаман покидает»¹. Так же четко разработан ритуал перехода вестников через владения кланов или племен в Австралии². Известны средневековые восточные и европейские обряды, регулировавшие прибытие и отправление в путь купцов.

Та же последовательность встречается в ритуале адопции (усыновления, удочерения). В Древнем Риме этот ритуал включал, во-первых, la detestatio sacrorum — совокупность обрядов отделения от патрицианского класса, рода, прежнего домашнего культа, прежней малой семьи, а во-вторых, la transitio in sacra — совокупность обрядов включения в новую среду³. Ритуал отделения от прежнего клана и домашнего культа в пользу новых есть и у китайцев. Отдельные обряды адопции идентичны тем, о которых уже сообщалось: обмен кровью, подарками и т.д.; совместное связывание, укрывание покрывалом, совместное сидение, реальное кормление грудью или его имитация; имитация родов и т.д. Обряды отделения отмечались реже. Замечу, что у южных славян существуют обряды, которые отделяют индивидов, считающихся породненными, потому что они родились в одном месяце. У чамаров Индии в случае усыновления собираются все члены клана, и родители мальчика говорят: «Ты был моим сыном вследствие дурного дела (рар); теперь ты сын такого-то благодаря святому деянию (dharm)»; члены клана осыпают ре-

¹ Васильев И. Обозрение языческих обрядов, суеверий и верований вотяков Казанской и Вятской губерний. Казань, 1906, с. 14. Ср. по этому поводу публикации о палках вестников и т.д.

² Ср.: Spenser В., Gill еп F. The Native Tribes, с. 97, 159, 274; они же. The Northern Tribes, с, 139, 551; Howitt A.W. The Native Tribes of South-East Australia. L, 1904, c. 678-691.

³ См.: Daremberg Saglio. Dictionn. des antiq. grecques et romaines (adoptio, consecratio, detestatio и др.); об адопции у полуцивилизованных народов cp.: Hartland E.S. The Legend of Perseus. T. II, с. 417 и сл.: Frazer J.-G. The Golden Bough. T. I, c. 21 и сл.; о славянах см.: Ciszewski S. Die Künstliche Verwandschaft, c. 103-109.

бенка рисом, и приемный отец устраивает церемониальную трапезу для всех присутствующих¹. Наконец, у некоторых племен американских индейцев ритуал усыновления связан с представлениями о мана (аренда, маниту и т.д.) и перевоплощении. Важную роль в этих случаях играет присвоение имени, так как благодаря имени индивид обретает свое место в клане, его подразделениях и различных матримониальных группах. Кроме того, усыновленному ребенку приписывают фиктивный возраст. Но бывает, что усыновляется целая группа, например племя онейда усыновило людей племени тускарора в качестве «детей». А Лига пяти наций усыновила делава-ров в качестве «поваров», поэтому они стали носить специальные костюмы (женские) и изменили род своей деятельности².

То же объяснение имеют обряды, совершаемые в случае, когда клиент (или раб) меняет хозяина Его социальное положение становится другим не только оттого, что он отдает хозяину своего ребенка, но и благодаря тому, что этот акт сопровождается обрядами включения, которые порой напоминают свадебные церемонии. В этом случае обряды включения соответствуют обрядам, обеспечивающим право убежища. Обрядом включения я могу назвать сильный удар палкой, наносимый рабом новому хозяину, которого он выбирает (в Лоанго)³. Такое же значение имеет церемония, называемая томбика (шимбика) у кимбунду⁴. Сюда же относятся церемонии изменения клана, касты, племени, натурализации и т.д., механизм действия которых включает равным образом обряды отделения, промежуточного периода и включения (конкретные примеры этих обрядов будут рассмотрены ниже).

Тот же механизм действует, когда речь идет не об индивиде, а о группах: здесь обряды отделения включают объявление войны или между племенами, или между семьями. Семитские и европейские обряды кровной мести хорошо изучены. К ним можно добавить подробные описания обрядов кровной мести австралийских аборигенов⁵: группа, взявшая на себя ответственность за совершение мести, вначале отделяется от сообщества в целом, чтобы приобрести собственную индивидуальность, и возвращается в него лишь после

¹ См.: Crooke W. Ethnographical Appendices. — Census of India. T. I. 1901. Cal cutta, 1903, c. 171.

² См.: Hewitt J. N.B. — Handbook of American Indians Languages. T. I (ABAE, № 30, 1907), c. 15-16 (adoption).

³ Pechuel-Loesche. Volkskunde von Loango, c. 245—246.

⁴ См.: Post A.G. Afrikanische Jurisprudenz. T. I. Oldenburg—Leipzig, 1887, c. 102- 105.

⁵ Cp.: Spencer В., Gillen F. The Northern Tribes, c. 556-568.

выполнения обрядов, которые снимают с нее эту временную индивидуальность и вновь интегрируют ее в сообщество в целом. Цель кровной мести — точно так же, как и в некоторых случаях усыновления, — восстановить общественное единство, которое было нарушено. Отсюда сходство многих моментов кровной мести с обрядами перехода. Прекращение кровной мести, так же как и прекращение войны (обряды мира)¹, заканчивается обрядами, идентичными обрядам братания² или обрядам включения в прежде чужое сообщество.

Наконец, следует упомянуть обряды единения с божеством или с группой божеств. Еврейская Пасха (само слово пасха означает «переход») является одной из церемоний включения³.

В ритуале этого праздника соединяются многие виды обрядов перехода, о которых говорилось в нашей книге: церемонии перехода от одного сезона к другому, с одной стороны, и исторической памяти об исходе из Египта через Вавилон и о возвращении в Иерусалим — с другой.

¹ Об этих обрядах см.: Hartland E.S. The Legend of Perseus, с. 250-251; Crawley E. The Mystic Rose, c. 377, 239-246; Hutter F. Nord-Hinterland von Kamerun, с. 435-438.

² В качестве примера индивидуального примирения приведем обычай на о-ве Борнео: «...два смертельных врага встречаются в одном доме и отказываются взглянуть друг на друга, пока не будет убита курица, кровью которой их окропят; когда примиряются два племени, то после заключения торжественного договора убивают свинью, кровь которой скрепляет узы дружбы» (Spenser S.J. Life in the Forests of the Far-East T. I. L, 1862, c. 64). Слово «скреплять» (бука «цементировать») должно быть понято в буквальном смысле, а не в переносном, как это обычно делают. Этот обряд не имеет ничего общего с обрядом порога, как считал Трамбалл.

³ Я не знаю, была ли уже предложена эта очень простая интерпретация: она объясняет последовательность обрядов еврейской Пасхи и дальнейшее включение в христианскую Пасху идеи смерти и воскресения, которая не нуждается в ссылках на заимствования из обрядов поклонения Адонису и проч. Будучи с самого начала церемонией перехода, этот праздник соединил в себе всякого рода элементы, бытующие у других народов как самостоятельные.