Офицер. Надо двинуться в том направлении, в каком мы стали бы отступать, если бы атака велась по правилам… Не знаю, что случилось с французским штабом!
Наши герои осторожно приближаются к офицерам и тихонько вытаскивают у них из ножен сабли, затем убирают пистолеты со скамьи, опрокидывают стол и направляют свои пистолеты на офицеров, которые поднимают руки вверх. Транш-Монтань запирает входную дверь на ключ.
Фанфан. Руки вверх… Быстро! Руки вверх!
Транш-Монтань. Вот именно — вверх и тихо!
Фанфан (подталкивает их к соседней комнате). Сюда, господа! Сюда! Скорее! И первый, кто попытается удрать… Паф! И все! Ясно?
Запирает их и устремляется к окну. Он видит часовых. С помощью Транш-Монтаня и Лафраншиза Фанфан собирает все огнестрельное оружие в комнате, а затем открывает огонь.
Фанфан. Стреляйте куда угодно, они ничего не поймут!
И действительно: убегают напуганные часовые. Солдат и офицеров охватывает настоящая паника. Убегая, они вызывают смятение в войсках…
Рассказчик. Они поняли только, что их главнокомандующий взят в плен.
А тем временем карета Лебеля продолжает свой фантастический бег, сея панику среди артиллеристов.
Рассказчик. Карета-приведение Лебеля продолжала тем временем свой фантастический бег… Она пересекла вражеские линии.
Бегут, охваченные паникой, словно загипнотизированные солдаты. Фанфан снимает на крыше флаг с двуглавым львом и поднимает белый.
Людовик XV в окружении своего генштаба смотрит в подзорную трубу.
Людовик. Маршал Брамбургский поднял белый флаг. Значит, он капитулирует.
Фанфан поднимает белый флаг.
Маршал. Черт побери, верно! Они сдаются. Но кому?
Людовик. Да… Кому? Странно!.. Хотел бы я знать, кто это позволяет себе распоряжаться нашим противником и лишает нас победы, на которую мы имеем полное право…
Маршал. Они сдаются нам… Смотрите… Это разгром… Мы победили… Я был уверен… Я рассчитывал на случайность. Случайность еще никогда меня не подводила!
Людовик. Мы победили без единого выстрела… Вот чудо! А обещанные мне десять тысяч трупов, господин маршал?
Маршал. В другой раз. (Заметив что-то.) А это что за колымага? Это выкатила карета Лебеля и остановилась перед самым крыльцом, на котором стоит Людовик.
Лебель (пошатываясь, выходит и с трудом пытается держаться прямо). Сир… Да простит мне ваше величество необычный вид этого экипажа. Я потерял Аделину в пути. Я сам не знаю, откуда я вернулся, но несомненно издалека. Опасности, которым я подвергался, свидетельствуют, что я все-таки остаюсь вашим нижайшим и послушнейшим слугой… Лебелем. (Падает ничком.)
Людовик. Пусть подберут эти останки и уничтожат их… Но позаботятся о лошадях! Между нами говоря, господин маршал, я хотел бы увидеть виновника этой победы, заслуги в которой история припишет вам.
Расцвеченный флагами двор замка. На лестнице огромный балдахин. На троне сидит Людовик, окруженный своим штабом. Королевские гвардейцы выстроены в каре. Аквитанский полк с саблями наголо выстроен в два ряда. Напротив четыре артиллерийские батареи. Внезапно раздается барабанная дробь. Людовик, улыбаясь, встает. К нему направляется взволнованный Фанфан… За ним следуют взятые в плен офицеры штаба противника (маршал Брамбургский и пять старших военачальников). Шесть гвардейцев по приказу короля уводят их в плен. Людовик делает Фанфану, Транш-Монтаню и Лафраншизу знак приблизиться. Те исполняют лриказ и выстраиваются по стойке «смирно».
Люяррик. Господин Тюльпан, хочу вас поздравить от души. Если когда-либо будет сказано, что война слишком серьезное дело, чтобы поручать ее ведение военным, то в ходе проведенной операции, вся инициатива которой была в ваших руках, вы проявили талант, достойный генерала. Я произвожу вас, стало быть, в капитаны!
Людовик (видя, как улыбается Фанфан). Вы выразили желание жениться на дочери вашего короля, как вам это было предсказано… Вас не обманули… Я вам отдаю свою дочь… (Лицо Фанфана мрачнеет.) Но мне приятно слегка пошалить с провидением, Я вам отдаю мою приемную дочь, Аделину Лафраншиз.
