Когда учить, а когда дать додуматься самому

Когда впервые малыш потянется за ложкой, то мы стараемся поймать это мгновение и сразу даем ее верно — так, как и надо ее держать. Если ему это не удается сразу самому, то мы берем его ручонку вместе с ложкой в свою руку и помогаем доносить ложку с кашей от блюдца до рта. Следим день, два или три, пока сам малыш не начнет брать правильно. Так делаем с карандашом, ножом, вилкой, чтобы потом не приходилось переучивать малыша. Неверно усвоенный прием, например, зажим ложки в кулаке, как палки, становится привычным, удобным, и тогда трудно изменить его.

А вот когда малыш хочет открыть коробку, банку, ящик, тут делаем наоборот: не спешим с помощью, не торопимся показать, рассказать, научить. Крышки ведь могут просто сниматься, как у картонных коробок, открываться на петлях, как у чемодана, сдвигаться в сторону, как у пенала, и малышу надо до этого дойти самому, проявить сообразительность, находчивость, смекалку. Ведь не всегда старший будет рядом, не всегда помощь обеспечена — когда-то придется все задачи решать самому. И по мере роста малыша таких жизненных задач у него прибавляется: мы не делаем за него то, что он сам может и должен делать, а иногда даже специально усложняем ему жизнь.

Когда девяти-десятимесячный малыш может уже сам влезть на диван, на стул, на колени к дедушке, мы стараемся уже не ставить его на диван или на стул и не берем его на колени, а приглашаем влезать самому. Пусть он попыхтит, постарается, потрудится забраться, мы только внимательно смотрим, подбадриваем или чуть-чуть поможем, когда слишком трудно и у него уже силенки на исходе. Например, ставим одну ногу так, чтобы из нее получилась ступенька, держим руку твердо и на такой высоте, что за нее можно ухватиться. Или когда слишком легко, то, наоборот, усложняем задачу. И во всех случаях, когда малыш достигает цели (взбирается сам или открывает наконец крышку коробки), мы радуемся его успеху и даем ему почувствовать это радостной улыбкой, возгласом «молодец!», «здорово!» и так далее.

«Можно» и «нельзя»

Большую ошибку делают родители, если понятия «нельзя» для ребенка долгое время просто не существует. Тогда позже они приходят с вопросом: «Что делать, если сын кого угодно может ударить палкой?», «Как быть, если он у всех отнимает игрушки?»

А мы говорим «нельзя!» малышу любого возраста и не откладываем это на потом в расчете на то, что подрастет — сам поймет. Взрослые должны ориентировать малыша и помочь ему сразу отличить, что хорошо, а что плохо, что можно делать, а что нельзя. Только «нельзя» должно быть не пустым словом, звуком, сотрясением воздуха, как часто это получается у людей неопытных. Слово должно быть подкреплено делом.

«Нельзя!» (шлепать бабушку по лицу рукой), — говорят малышу строгим тоном и тут же опускают его с рук на пол. Стоя на полу, он действительно не сможет этого делать.

«Нельзя!» (бить другого палкой), — и палку из рук малыша перекладывают на высокий шкаф или совсем уносят из комнаты. И делать это надо совершенно уверенно, никакие колебания тут недопустимы.

«Нельзя!» (рвать книги), — и книга тут же должна быть убрана на недоступное место.

«Нельзя!» (стучать по телевизору молотком), — и молоток необходимо унести в мастерскую.

И еще: хорошо бы отличать нельзя от опасно. Допустим, малыш собирается спрыгнуть на пол со стула или со столика и вы боитесь, что он ушибется. В этих случаях говорят: «Нельзя — упадешь!» А лучше просто предупредить его: «Ударишься!», «Ушибешься!», «Больно будет!», «Шишку набьешь!» — выберите подходящее и говорите тревожным тоном, чтобы ребенок чувствовал вашу тревогу.

И имейте в виду: если вы говорите «Нельзя!», вы при этом ребенка чего-то лишаете, он огорчается, а многими «Нельзя!» можно довести его до капризов и «взрывов» или до апатии и лени. Мы, запрещая, обычно стараемся тут же найти какое-то близкое «Можно!»: «Книги рвать нельзя, а вот тебе старая газета — ее рвать можно!», «По телевизору стучать нельзя, а вот по гвоздям на дощечке — можно!»

В общем, запретов, то есть всяких «нельзя», стараемся делать как можно меньше, — это действительно необходимые запреты, они воспринимаются не как прихоть взрослых, а как законы жизни, незыблемые, обязательные и для нас, взрослых. Видимо, поэтому у наших детей и внуков обычно не бывает желания их нарушать.