Успешна ли декомпрессионная модель МРЦН?

 

Власти штата Висконсин наняли ученого-психолога, который должен был определить, способна ли декомпрессионная модель хотя бы отчасти снизить уровень преступности в штате. Был проведен ряд исследований, в которых ученые проследили за жизнью трехсот юношей, прошедших программу реабилитации за пять лет. После этого их сравнили с аналогичными подростками, которые прошли терапию в других коррекционных учреждениях.

Вопрос стоял так: совершают ли юноши, прошедшие терапию в Мендотском центре, меньше преступлений после выхода на свободу, чем другие?

Результаты поразили всех.

Почти все юноши – 98 процентов, – которые не лечились в Мендотском центре, были арестованы за новые преступления в течение четырех лет после освобождения. За то же время было вновь арестовано лишь 64 процента молодых людей после МРЦН. Иными словами, программа центра снизила рецидивизм на 34 процента.

Но самым ошеломительным следствием стало сокращение преступлений, связанных с насилием. У юношей после программы МРЦН вероятность снова попасть в тюрьму за тяжкое преступление в течение двух лет была на 50 процентов меньше, чем у других. В течение четырех лет эта вероятность все еще была на 43 процента меньше.

Программа не только снизила количество насильственных преступлений более чем на 50 процентов, уменьшилась и их тяжесть. Молодые люди, не прошедшие через центр, убили 16 человек за четыре года после освобождения из тюрьмы. Те же, кто лечился в Мендотском центре, не совершили ни одного убийства! Это потрясающий результат.

Результаты этого исследования были представлены на суд научной общественности и опубликованы в известнейших профессиональных журналах^[100].

Эффективность программы центра взволновала меня до глубины души. Впервые в истории группа психологов разработала индивидуализированную программу интенсивной когнитивно-поведенческой терапии для молодых людей с психопатическими чертами. И она заработала.

 

Стоит ли овчинка выделки?

 

Власти штата Висконсин выделили средства для МРЦН из бюджета департамента исполнения наказаний. Такие политические меры часто весьма раздражают тех, кому приходится справляться с урезанным финансированием. А те, кто получил ресурсы, оказываются в затруднительном положении людей, которым придется оправдывать решение политиков.

Эксперт-психолог должен был провести экономический анализ и определить, эффективна ли программа центра с точки зрения финансовых затрат. Он подсчитал среднюю стоимость дневного пребывания и лечения на человека в центре и в других исправительных заведениях для несовершеннолетних в Висконсине. Затем стоимость ювенальной юстиции, включая пребывание под стражей и судебный процесс с обвинением и защитой. И наконец, стоимость заключения осужденных за повторное преступление после выхода на свободу, а именно стоимость пребывания на человека в день во всех тюрьмах, куда помещали рецидивистов.

Как и ожидалось, лечение в центре по последнему слову науки и техники стоило в два с лишним раза дороже средних затрат на человека в день в обычной тюрьме для несовершеннолетних. Однако дальнейшие расчеты показали, что экономическая выгода центра становится очевидной в течение первого же месяца пребывания в нем.

Как только молодые люди попадали в декомпрессионную модель, у них резко снижались нарушения правил распорядка. Поскольку такие нарушения иногда приводят к новым обвинениям и увеличению тюремного срока, это позволяло сэкономить средства, так как юноши, прошедшие центр, выходили на свободу быстрее тех, кто продолжал нарушать дисциплину в обычных тюрьмах для несовершеннолетних.

Вдобавок штат значительно экономил средства за счет того, что юноши после центра меньше нарушали закон после освобождения из тюрьмы по сравнению с другими. Если помните, практически все (98 %) заключенные обычных тюрем были повторно осуждены в течение четырех лет, тогда как из прошедших центр новые преступления совершили всего 64 процента.

И наконец, первые совершили более тяжкие преступления, включая упомянутые 16 убийств. По оценкам экономистов, убийство – самое дорогостоящее преступление в том, что касается расходов на расследование, обвинение и защиту. К тому же осужденный, скорее всего, будет отбывать срок в тюрьме строгого режима, которая тоже обходится дорого.

Так, проведя подробный экономический анализ, исследователи обнаружили, что на каждые 10 тысяч долларов, вложенных штатом Висконсин в программу Мендотского центра, он сэкономил более 70 тысяч за четыре года^[101]. Если бы те же 10 тысяч штат вложил в акции, они принесли бы доход немногим более 20 тысяч долларов.

Итог: программа центра оказалась чрезвычайно эффективной экономически, главным образом за счет снижения будущих расходов на тюремное заключение.

Конечно, экономический анализ рассматривал стоимость только для штата Висконсин. Он не учитывал дополнительных расходов, которые, по мнению многих экономистов, влияют на экономическую целесообразность. Например, преступление влечет за собой значительные финансовые последствия для его жертв, включая недополученные доходы, стоимость возмещения украденной собственности, расходы на лечение травм и ранений и другой медицинский уход для потерпевших. Стоимость всего этого тоже можно прибавить к средствам, сэкономленным за счет программы центра.

Кроме того, анализ также не включил стоимость 16 убийств для общества в целом. Экономисты оценивают экономический вклад обычного человека примерно в миллион долларов – иными словами, убийство человека стоит обществу миллион долларов. Таким образом, можно сказать, что программа Мендотского центра только за счет 16 несовершенных убийств сэкономила штату Висконсин десятки миллионов долларов.

К тому же практически невозможно найти денежное выражение того, каким тяжким бременем ложится преступление на общество в целом и на его жертв в частности. Как оценить потери, которые понесли семьи 16 убитых?

Иными словами, программа МРЦН принесла огромные выгоды гражданам Висконсина и значительно сэкономила бюджет штата. Мне даже жалко, что я не смог вложить собственные деньги в Мендотский центр! Да я бы продал машину и ходил пешком, если бы власти Висконсина позволили мне получить такой доход с инвестиций.

Возвращаясь к Эрику, более пяти лет после реабилитации в центре и выхода на свободу он не нарушал закона и успешно работал. В письме создателям программы он говорит, что жизнь его теперь гораздо лучше и он не собирается больше возвращаться к преступлениям. Он больше не употребляет наркотиков. Хочет продолжить образование, чтобы получить повышение по службе. Такую перемену мировоззрения Эрик объясняет тем, что прошел программу в МРЦН.

Обратите внимание, что, когда Эрик попал в центр, он набирал очень высокий балл по Перечню психопатических черт для детей и подростков. Это проявлялось во всех его взглядах и поступках. Однако его теперешний балл нужно было бы скорректировать с учетом того, что он отказался от антисоциального образа действий и уже долго живет как самый обычный человек. Зная подробности новой жизни Эрика, я дал бы ему низкий балл по ППЧ для взрослых. Не могу сказать наверняка, что программа излечила Эрика, но она определенно продемонстрировала его способность к изменению. И те перемены, которые мы наблюдаем у Эрика, показывают, что программа может менять жизнь даже подростков из группы очень высокого риска.

 

Будущее центра

 

На 2013 год штат Висконсин продолжает финансировать Мендотский реабилитационный центр, однако программа недавно была сокращена с 45 до 30 мест. Создатели продолжают совершенствовать декомпрессионную модель таким образом, чтобы она отвечала всем особенностям несовершеннолетних преступников из группы самого высокого риска. Новые исследования по-прежнему говорят, что программа работает.

С 2012 года моя лаборатория сотрудничает с центром. Мы развернули нашу мобильную МРТ-систему на территории Мендотской больницы и стали изучать, как со временем меняется мозг у юношей, проходящих декомпрессионную терапию. Мы хотим узнать, изменяется ли под ее влиянием функционирование и структура паралимбической системы. Проект в самом начале, мы обращаемся за финансовой поддержкой к государственным органам и потенциальным спонсорам, которые так же, как и мы, хотят знать, может ли декомпрессионная модель излечить психопатию.

 

 

Глава 11