УТЕРЯННЫЕ КЛЮЧИ К МАСОНСТВУ,
Или тайна
ХИРАМА АБИФА
ПРЕДИСЛОВИЕ К ДЕСЯТОМУ ИЗДАНИЮ
Очень радостно, что эта книга, переиздаваемая уже более сорока лет и вышедшая общим тиражом в 30 000 экземпляров, до сих пор пользуется спросом и теперь появилась необходимость в новом ее издании. К тому времени, когда я написал этот тоненький томик, мне едва исполнился двадцать один год и единственным моим действительным контактом с масонством было чтение нескольких книг, доступных широкой публике. Впервые о тайных философских школах и обществах Древнего мира я узнал благодаря сравнительному изучению религий. Невозможно было созерцать торжественные мистерии Египта, Греции, Индии и Персии и не восхищаться благородством их учений, красотою и пышностью их обрядов и церемоний, глубоким значением их символов, эмблем и посвятительных ритуалов. Для меня стало очевидным, что эти священные ордены и школы были хранителями универсальной мудрости и передавали своим посвященным ключи к высшей науке или искусству, чья цель – возрождение человека и преобразование человеческого общества. Движимый этим убеждением, я написал «Утерянные ключи масонства».
Многое изменилось в мире за четыре десятилетия, что прошли со времени первого издания этой работы. Извращенная, фальшивая демагогия угрожает нашему образу жизни, и само выживание человеческой культуры поставлено на карту. Но все эти долгие годы беспорядков, депрессии, войн и тирании масонство твердо отстаивает свои идеалы Небесного Отца и человеческого братства. Оно продолжает защищать право каждого человека на получение надлежащего образования. Оно учит уважению к конституционной государственной власти. Оно стремится объединить людей в братстве добрых дел, которые и являются истинными трудами мастера‑каменщика.
Ощущая, что для всех людей, верящих в достоинство человеческой души и в пользу просвещенной этики, настало время объединить свои силы, в 1954 году я подал прошение о приеме в масонский орден. В ноябре того же года я был принят в ложу «Драгоценный камень» в Сан‑Франциско, Калифорния. Год спустя я был посвящен в степени шотландского обряда и теперь являюсь членом консистории Сан‑Франциско. В 1961 году мне был присвоен титул кавалера суда чести.
Я рад признаться, что восхищение, которое я и прежде столь долго испытывал к масонскому ордену, возросло и углубилось благодаря более тесному знакомству с его принципами и более близкому личному общению с моими братьями.
Мэнли П. Холл, 33° шотландского обряда Лос‑Анджелес, 1967 г.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Реальность вечно ускользает от нас. Бесконечность потешается над нашими ничтожными потугами запереть ее в клетке определений и догм. Самые величественные из наших достижений – лишь мимолетные тени в лучах Света. В своих устремлениях человек – не более чем моллюск, желающий объять океан.
И все же человечество не может прекратить своих отчаянных поисков Бога. В душе человека живет тоска, не дающая ему покоя; гонимый ею, он пытается совершить невозможное, достичь недостижимого. Он воздевает свои немощные руки, мечтая дотянуться до звезд, и, вопреки миллиону лет неудач и тысячелетиям разочарований, душа человеческая устремляется к небесам еще более жадно, чем в те времена, когда племя наше было юным.
Человек продолжает свои поиски, хотя летучий идеал неизменно ускользает от него. И несмотря на то что ему не удается заключить в объятия богиню своей мечты, он отказывается верить, что она – всего лишь фантом. Для человека она – единственная реальность. Он снова и снова тянется ввысь и не успокоится, пока в руках его не окажется меч Ориона, а на груди не засияет великолепный Арктур.
Человек – это Парсифаль, ищущий священную Чашу, сэр Лаунфаль, рискующий жизнью ради святого Грааля. Жизнь есть божественное приключение, величественный поиск.
Язык человеческий бессилен. Слова – всего лишь шифр, и кому под силу разгадать загадку? Эти слова, которыми мы пользуемся, – что они, как не пустые тени формы и смысла? Мы тщимся расставить вокруг своей самой возвышенной мысли словесные приманки, дабы уловить в них нашего собрата; но когда мы желаем описать ему святого – ему видится демон, а если хотим представить перед ним мудреца – он видит глупца. «Тьфу, – кричит он, – да ты и сам глупец!»
Поэтому мудрость скрывает свою истину в символах, а свою проникновенность – в аллегориях. Вероучения, обряды, стихи суть иносказания и символы. Невежды воспринимают их буквально и строят для себя тюрьмы из слов, язвительными речами и еще более язвительными насмешками понося тех, кто не желает запереться с ними в этой темнице. Но перед восхищенным взором видящего рассеиваются в дым догмы и церемонии, легенды и поэтические иносказания, и за фактом он прозревает Истину, а за символом – Реальность.
Сквозь тени вечно сияет совершенный Свет.
Что такое масон? Это человек, который должным и истинным образом подготовлен в сердце своем, который признан достойным и пригодным, допущен в братство каменщиков, наделен определенными паролями и знаками, благодаря которым он может трудиться и получать вознаграждение в качестве мастера‑каменшика, путешествовать по дальним странам в поисках того, что было утеряно, – Слова.
Сквозь туманную вереницу веков трубит горн откровения, но, хотя сами небеса эхом откликаются на его раскаты, немногие слышат его и еще меньше понимают: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».
Итак, вот в чем заключен вечный парадокс. Слово потеряно – и все же оно всегда с нами. Свет, освещающий далекий горизонт, сияет в наших сердцах. «Ты не искал бы меня, если бы уже не нашел меня». Мы отправляемся в дальний путь лишь для того, чтобы то, чего мы так жаждем, обрести у себя дома.
Виктор Гюго говорил: «Жажда Бесконечного свидетельствует о бесконечности».
То, что мы ищем, живет в наших душах.
Именно ту неизреченную истину и невыразимое совершенство представил нам автор на этих страницах.
Сам не будучи масоном, он проник в глубинный смысл обряда посвящения. Не взяв на себя формальных обетов, он призывает весь род человеческий вступить в святая святых. Не посвященный в физическое ремесло, он провозглашает тайную доктрину, которую может услышать каждый.
При помощи ярких аллегорий, применяя глубокие научные изыскания, он излагает величественное учение масонства – более древнее, чем все религии, столь же универсальное, как и само человеческое дерзание.
И это доброе дело. Да будут благословенны глаза, которые видят, уши, которые слышат, и сердце, которое понимает.
Рейнольд Э. Блайт, 33° шотландского обряда
