Второй важный признак любви параллелен второму признаку влюбленности. Если влюбленность влюбляется за что-то, то любовь любит ни за что

Вопрос к вам: за что мы любим маму? За красоту? Нет, мама может быть некрасивой. За доброту? Нет, мама может быть жестокой и несправедливой, а мы ее все равно любим. За что мы любим своего ребенка? За то, что он милый? Нет, он может вымахать под два метра и хамить нам, а мы его любим.

Можно сказать, что мы любим маму за то, что она нас родила, или своего ребенка за то, что мы его родили. Но и это не так. Есть приемные дети, которых любят не менее своих. Или, например, за что мы любим сестру? Я ее не родил, она меня не родила, но она моя сестра, и я ее люблю.

Можно долго перечислять, но так и не найти черту или свойство характера, за которые мы любим своих близких. И действительно, ее, этой черты или такого свойства характера, нет. Своего ребенка любят только за то, что он свой. Вот он мой — и все! Плохой, но мой!

А муж??? Так вот, при настоящей любви своего мужа или свою жену необходимо любить только за то, что он твой или она твоя. Уже слышу возражения. Ребенок мой, потому что я его родила, а муж — так просто, потому что выбрала этого. Сейчас этого выбрала, а завтра — другого. Ребенка же и мать не выбирают.

А теперь послушаем, что по этому поводу говорит Библия и церковное Предание. Итак, открываем первые главы книги Бытия: «Сего ради оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей и будет два в плоть едину» (Быт. 2, 24). Еще раз внимательно слушайте: «Будут два в плоть едину». Запомним эти слова и подумаем, что они означают. Что значит стать единой плотью? Смотрим на меня. У меня две руки. Никто не осмелится сказать, что у меня одна длинная рука с двумя концами. У меня две ноги. Но две руки и две ноги составляют единое тело, единую плоть. Представим себе, левая нога говорит правой: «Я сейчас пойду направо, а ты иди налево, надоело всегда с тобой мотаться, хоть одна немного похожу». Ясно, что эти слова скорее напоминают бред сумасшедшего. Или, предположим, левая нога наступила на гвоздь и получила серьезную рану, а правая ей и говорит: «Напоролась? Надо было под ноги лучше смотреть, теперь добирайся, как хочешь!» Такого быть не может. Ясно, что если одна нога сломалась, то вторая просто будет нести груз всего тела, нести двойную нагрузку. Если одна рука заболела, то вторая будет просто делать вдвое больше. Любая боль одного органа передается всему организму. То же самое должно быть и в семье. Когда муж приходит с работы усталый и раздраженный, жена должна проглотить обидные слова, вырвавшиеся в ее адрес. Если жена пришла с работы уставшая, то муж должен спокойно пойти на кухню, вымыть посуду или постирать белье. Муж и жена — это единая плоть.

Еще один важный вопрос ко всем. В Церкви есть четкая система подсчета степеней родства. Например, между матерью и ребенком первая степень родства, между внуком и бабушкой — вторая, между братом и сестрой — тоже вторая. Степень определяется числом восходящих и нисходящих линий до общего предка. Ответьте мне, чтобы я видел, понятно вам или нет: между дядей и племянником какая степень родства?.. Третья? Ну, значит, вам все понятно. А теперь, собственно, сам вопрос: как вы думаете, какая степень родства между мужем и женой? Итак, слушаю ваши ответы.

— Вторая... Никакой нет... Третья... Первая...

Да, вариантов много. Ближе всего к правильному ответу были те, кто говорил, что степень родства никакая, или никакой степени вообще нет. Только поясните мне, что вы имели в виду? Что супруги как бы и не родственники вообще, то есть они бесконечно далеки в смысле родства, или наоборот — они бесконечно близки, то есть у них нулевая, высшая степень родства? Понятно, вы думаете, что у них бесконечно далекая степень родства.

А Церковь говорит, что между мужем и женой нулевая степень родства. Что это значит? А какая у меня степень родства с моей ногой? Никакой! Она — моя, она — часть моего тела, мы с моей ногой не родственники, мы — одно тело. Так вот, моя жена — это часть меня, а не родственница мне. И при подсчете степеней родства связь между мужем и женой не учитывается. Например, между моей женой и моим братом — тоже вторая степень родства, как и у меня с ним.

Православная Церковь всегда знала, что муж роднее сына, что жена роднее дочери. Во много раз роднее. Это только сейчас нам непонятно. А сто-двести лет назад это было известно любому крестьянину. Если вдруг жена захотела бы уйти от мужа и вернуться к своим родителям, ее бы просто не приняли. «У тебя есть муж, иди и вернись! Если ты от мужа ушла, то мы тебя знать не хотим!»

Лет двети-триста назад развод был совершенно немыслим. Просто это и в голову никому не могло прийти. Почему это было немыслимым? Попытаюсь объяснить. Представим себе некую маму, которая растит ребенка. В год — все хорошо, милое дитя. В два — первые искушения, в три — проблем уже больше, но еще терпимо, в семь — уже серьезные проблемы, а в девять мама заявляет: «Что-то сынок мой перестал мне нравиться. Что-то от рук отбился, хамить стал, учиться стал плохо. Сколько можно терпеть? Все! Надоело! Завтра же иду в ЗАГС и развожусь. Мне такой сын не нужен!» Мы понимаем, что такое немыслимо. С сыном разводиться нельзя! А почему тогда с мужем можно?

Сейчас наши нравы упали настолько, что супруги легко бросают друг друга. Но это еще не предел падения. Если дело пойдет так же дальше, то вскоре люди будут расставаться со своими детьми. Например, уже сейчас существует такое явление, как разусыновление, когда супруги, усыновив ребенка, через некоторое время приводят его обратно и говорят: «Все! Надоело! Мы больше не можем с ним мучиться». Был даже случай, когда ребенка, усыновив в 3 года, вернули в 15 лет. За 12 лет родители так и не смогли полюбить ребенка. А сколько сейчас беспризорных детей при живых родителях, которым наплевать на своих детей? Ситуация чем-то напоминает послереволюционные годы, когда было огромное количество беспризорных детей, появившихся не столько от гражданской войны, сколько от случайных связей после отмены церковных норм вступления в брак. Раньше в голове у людей было все правильно, и люди знали, что разводиться с мужем или женой — это еще хуже, чем разводиться с сыном или дочкой. Ведь, если одна нога заболит и не сможет ходить, мы же не бежим к хирургу: «Доктор, скорее отрежьте ногу, я наступил на гвоздь». Мы попытаемся лечить ее всеми силами, и только в том случае, если нога поражается страшной болезнью (например, гангреной), мы решаемся на операцию, чтобы болезнь не передалась всему организму. Также и с разводом — всеми силами мы должны пытаться сохранить семью, и только когда надежда на это пропадает и возникает опасность, что, например, пьяный муж покалечит сына или вовлечет его в свои страшные грехи, — только тогда мы можем решиться на развод.

Итак, супруги становятся одной плотью. И настоящий муж любит свою жену уже только за то, что она его жена, что они единая плоть. Конечно, если у жены есть еще какие-то прекрасные черты характера, то это просто замечательно. Но даже если их нет, такой правильный муж все равно будет любить жену.

Обращаю ваше внимание на то, что когда я говорю, что супруги — единая плоть, то это не просто какой-то красивый образ, но все это происходит на самом деле, и все, что случается с одним из супругов, отражается на другом. Если супруги пытаются с помощью Божией преодолеть все искушения, возникающие в семейной жизни, то через некоторое время они могут вполне реально чувствовать, что стали одной плотью.

Все мы, наверное, не один раз слышали истории вроде следующей. Мать отправляет своего сына в армию. Он, например, служит во флоте, в тысячах километрах от своего родного дома. Но вот с сыном случается какая-то беда. И мать, несмотря на огромные пространства, разделяющие ее с сыном, своим сердцем чувствует его беду. Так вот: Господь может дать супругам такую благодать, что они будут ощущать друг друга еще сильнее, чем мать своего ребенка. Если женщина отправляет в армию любимого мужа и дорогого сына, то мужа она будет чувствовать сильнее. Иногда от пожилых супругов, проживших в верности друг другу, можно услышать подобное: «Вот, говорю супруге о том-то, а она мне в ответ, что и она как раз об этом и думала». У верных супругов появляются не только единые чувства, но и мысли, и желания.

Однажды со мной произошел следующий случай. Я стоял на почти безлюдном перроне, и мимо меня прошло несколько мужчин неизвестной мне национальности. Они громко разговаривали на своем языке, который мне показался очень благозвучным. И тут же у меня возникло желание узнать: а так ли благозвучен наш русский язык? Но оценить звучание родного языка я никак не мог и неожиданно понял почему. Я никак не могу услышать звучание родного языка, потому что я слышу уже не звуки, а сразу смысл слов. Можно оценить звучание только чужого языка, смысл которого ты не понимаешь. Звучание — это единственное, что можно понять в незнакомом языке. То же происходит и с людьми. Пока человек для тебя чужой, единственное, что ты можешь в нем разглядеть, — это его внешность. Вспомним: «Встречают по одежке, а провожают по уму». Близких, родных людей мы никогда не оцениваем по их красоте. Мы видим сразу движение их душ. Первый признак того, что мы полюбили человека, — это то, что мы перестаем замечать его внешность.

Впервые с тем, что при любви внешность уже не играет никакой роли, я столкнулся еще в школе. Однажды меня пригласил в гости на день рождения одноклассник, которого я знал только по школе, а к нему домой попал впервые. Меня поразило, когда я увидел его родителей. Папа был настоящий красавец, а мама по моим тогдашним меркам была очень некрасива, почти уродлива — толстая, невысокая, с полными губами. Я смотрел на них и не мог понять, как такой красивый мужчина мог жениться на такой женщине. Ладно, когда он женился, она была красивее, но как можно жить с такой женой сейчас?! Только много позже я понял, что когда любишь, внешность уже почти не замечаешь и не придаешь ей такого значения, как раньше. Как обычно просто не замечаешь, красива ли твоя мать, как не замечаешь, красив ли твой ребенок или красива твоя сестра. А если и замечаешь, то это никак не влияет на отношения с человеком.

Внешность человека — это мутное стекло. Издали ты видишь только само стекло, а что находится за ним, разглядеть не можешь. Но когда прильнешь к такому стеклу, ты видишь только то, что находится за этим стеклом, а самого стекла уже не видишь.

Третий. Еще один признак истинной любви мне хотелось бы отметить. Это готовность к самопожертвованию, или более кратко жертвенность.

Истинная любовь немыслима без жертвенности. Но что это такое? Для начала ответьте мне на такой вопрос: самоубийство — это самопожертвование? Например, человек признался в любви, его отвергли. Жизнь потеряла смысл. Человек отдает свою жизнь за любовь. Это самопожертвование? Кто считает, что «да», поднимите руки. Теперь те, кто считает, что «нет». Вижу, большинство не согласны признать самоубийство самопожертвованием. Действительно, самопожертвование — это когда человек отказывается от чего-то своего, подчас даже жизни, но обязательно делает это ради другого человека. А в самоубийстве, например, из-за неразделенной влюбленности, присутствует нечто другое: «Я покажу всем, как я сильно страдаю». В самоубийстве не присутствует забота о другом, от самоубийства другим никогда не бывает лучше, всем близким оно приносит только страдания. Самоубийство совершается ради себя.

Теперь приведу несколько иллюстраций к теме самопожертвования, чтобы показать, каким же оно бывает.

Иногда самопожертвование — это большой, решительный шаг. Например, моя супруга закончила Регентскую школу (регент — руководитель церковного хора). Она несколько лет готовилась, чтобы стать регентом, долго училась, она была полна планов о том, как создать хор, как заниматься с детьми прихожан, воспитывая будущих певчих для взрослого хора, и т.д. Когда мы начали свое служение в Талдоме, все эти планы постепенно стали воплощаться. Но жизнь идет вперед. У нас рождается первый ребенок, потом второй, потом третий. И уже встает ребром вопрос: как быть? Самые важные службы, когда необходимо управлять хором наиболее опытному человеку, — это суббота и воскресенье. Даже если бы мы захотели отдать детей в детский сад, мы бы ничего не решили, так как в эти дни детсады все равно не работают. Бабушек, постоянно живущих с нами, не было. Перед матушкой встает выбор: либо она оставляет на несколько лет хор, либо надо искать другие решения, которые были бы скорее всего в ущерб детям. Конечно, она оставляет хор, но за этим «конечно» стоит очень много. Сказать себе: «С сегодняшнего дня ты — не регент, ты теперь — мать», — и отодвинуть на второй план то, что было многие годы на первом, очень нелегко. Нелегко видеть другого человека, занимающего твое место, видеть его ошибки, но не иметь возможности их исправить. А внутренне не возмущаться при этом, конечно, еще труднее.

Но это пример заметного самопожертвования — отказ от своего призвания. Жизнь же состоит, как правило, из более мелких проявлений нашей жертвенности. Весь день отец семейства стоял у станка и думал только о том, как он придет домой и расслабится перед экраном телевизора, наблюдая за футбольным финалом, где участвует его любимая команда. Он открывает дверь домой и... «Милый, сходи, пожалуйста, за хлебом, пока я жарю курицу, потом вынеси мусор, ведро уже переполнено, и возьми из садика Лешку». Все эти дела успеешь закончить только за пять минут до конца матча. Так вот: не возмутиться, не сорваться, а скрепя сердце пропустить почти весь матч и сделать все, что нужно для семьи, — это тоже самопожертвование. Из таких ежедневных «мелочей» и состоит семейная жизнь.

Теперь, после того как мы немного разобрались с терминологией, и я попытался объяснить, что понимаю под словом «любовь», попробую дать определение любви между мужчиной и женщиной. Оно, конечно, будет односторонним, неполным, но его надо дать. Итак, любовь супругов — это единение двух людей, которое рождается в браке и взращивается в течение 10-15 лет совместной жизни. Записываю это определение на доске.