Важным направлением в улучшении охраны природы и использования природных ресурсов является определение адекватной цены и/или экономической оценки природных ресурсов и природных услуг.
Окружающая среда выполняет три функции:
• обеспечение природными ресурсами;
• ассимиляция отходов и загрязнений;
• обеспечение людей природными услугами, такими, как рекреация, эстетическое удовольствие и пр.
Эти функции могут быть также представлены как компоненты одной генеральной функции природной окружающей среды — функции жизнеобеспечения.
К сожалению, ни централизованно планируемая экономика, ни рыночная оказались не способны оценить реальное значение чистой окружающей среды, природных ресурсов, установить их адекватную цену. Занижение цены экологического блага или даже его нулевая оценка приводит, в частности, к заниженному отражению экологического ущерба, экстернальных издержек в цене. Этот момент был отмечен немецким ученым Э. фон Вайцзекером:
Бюрократический социализм рухнул, потому что не позволял ценам говорить экономическую правду. Рыночная экономика может погубить окружающую среду и себя, если не позволит ценам говорить экологическую правду.1
В России складывающаяся до самого последнего времени парадоксальная ситуация «бесплатности» используемых в экономике природных благ или их минимальной цены стала одной из причин нерационального использования природных ресурсов, гигантской расточительности экономики. Возникала иллюзия неисчерпаемости, «дарового» характера ресурсов. Промышленные и сельскохозяйственные предприятия вносили в бюджет плату за имеющиеся у них фонды и в то же время бесхозяйственно использовали средства производства природного происхождения, не неся при этом никакого ущерба, а зачастую и улучшая свои производственные результаты.
В связи с этим реальные цены природных ресурсов могут стать эффективными рычагами в рыночном механизме. Их учет при нерациональном природопользовании на предприятиях приведет к ухудшению производственных показателей, что скажется на финансовых результатах. 'Отсутствие в России развитого рынка, позволяющего более адекватно формировать цены, значительное искажение цен в переходной экономике или вообще отсутствие их (на многие виды флоры и фауны, экологические функции и пр.) делают целесообразным использование на стадии выбора вариантов экономического развития прогнозирования, оценки проектов в экономике как на микро- так и на макроуровне экономических оценок.
Учет цены/оценки ресурсов позволит более обоснованно определить экономическую эффективность альтернатив развития. Применение оценок может существенно повлиять на выбор варианта капитального строительства. Например, учет того, что планируемые для изъятия земельные ресурсы могут использоваться в сельском хозяйстве и давать продукцию, может сделать целесообразным изменение инвестиционных проектов в сторону удорожания самого объекта строительства за счет его максимальной концентрации, дополнительных расходов на привлечение неудобных земель.
Так, сейчас широко распространено мнение об электрической энергии, вырабатываемой на ГЭС, как о самом дешевом виде энергии по сравнению с тепловыми и ядерными электростанциями. Между тем при строительстве и эксплуатации ГЭС никогда не учитывалась цена многих тысяч гектаров затопляемых земель. В России сейчас насчитывается около 5—6 млн га таких земель, причем это ценнейшие плодородные, пойменные угодья. Экономическая оценка затопленных земель составляет значительную часть суммы затрат на сами станции. В связи с этим как при новом строительстве, так и при реконструкции ГЭС может оказаться экономически эффективным создание многоплотинных схем, защитных дамб, обвалование водохранилищ для уменьшения затопляемых площадей, что естественно повысит цену электроэнергии.
Неадекватная оценка природных ресурсов приводит к занижению эффектов от экологизации экономики, перехода к устойчивому ресурсосберегающему развитию. Многими миллиардами долларов можно оценить ежегодные потери нефти, деградировавшей земли, леса, различных полезных ископаемых и пр. Одной из важных причин потерь природных ресурсов, увеличения природоемкости экономики стал превышающий все допустимые нормативы износ оборудования. В условиях продолжающейся эксплуатации такого оборудования резко увеличивается вероятность экологических катастроф.
Например, только из-за аварий нефтепроводов в России ежегодно разливается 5—7% добытой нефти, или 15—20 млн т. Суммарная оценка прямых потерь нефти составляет в среднем около 2 млрд долл. Однако, безусловно, экологический ущерб от таких инцидентов многократно превосходит прямые потери.
Ситуация в нефтедобыче характерна для техногенного развития экономики России с ее огромными потерями и нерациональным использованием природных ресурсов. На сэкономленные в результате предотвращения аварий средства в течение нескольких лет можно было бы реконструировать топливно-энергетический комплекс страны, существенно снизить энергоемкость всей экономики. Между тем ход развития экономики страны явно ориентирован на увеличение поддержки экстенсивного развития энергетики. Однако очевидно, что при сложившихся энергоемких структурах, огромных потерях и нерациональном использовании энергоресурсов в России не удастся преодолеть дефицит нефти, газа, угля для поддержки природоемкого развития.
Таким образом, при адекватном экономическом учете экологического фактора эффективность ресурсосбережения оказывается гораздо выше наращивания природоемкости экономики, что доказало экономическое развитие развитых стран в последние два десятилетия.
Целесообразно включать оценку природных ресурсов в национальное богатство страны. До сих пор этого не делается, что еще раз свидетельствует о недооценке экологического фактора. Между тем эта оценка — важная составляющая национального богатства, отражающая природный потенциал страны. Данный потенциал наряду с общественным богатством (накопленными производственными и непроизводственными фондами) во многом определяет развитие народного хозяйства на перспективу. По имеющимся расчетам, природные ресурсы составляют свыше 40% национального богатства нашей страны.
Важна адекватная оценка экологического фактора на макроуровне при определении направлений социально-экономического развития. Практически на этом уровне и происходит выбор варианта развития, который может быть устойчивым или «неустойчивым». Недооценка природных ресурсов и экологического ущерба дает искажение показателей экономического развития и прогресса, что приводит к выбору неэффективного социально-экономического направления. Имеющиеся сейчас в этой сфере традиционные макроэкономические показатели — валовой внутренний продукт (ВВП), валовой национальный продукт (ВНП), доход на душу населения и пр. игнорируют экологическую деградацию. Рост этих показателей сегодня может базироваться на техногенном природоемком развитии, тем самым создается возможность резкого ухудшения экономических показателей в будущем в случае истощения природных ресурсов и загрязнения окружающей среды.
Если нет механизма компенсации эколого-экономического ущерба самим нарушителем (реализация принципа «загрязнитель платит»), то это означает, что соответствующие потери реальны для других экономических агентов, населения. По расчетам западных ученых, в развитых странах ущерб достигает 3—5% ВНП. По оценкам специалистов в России, экономический ущерб от загрязнения окружающей среды составляет 10-15% ВНП.
Для многих стран мира, в том числе России, ориентация на традиционные экономические показатели в ближайшей перспективе может иметь самые негативные последствия. Несколько утрируя, можно сказать, что скорейшего роста этих показателей (формального прогресса в социально-экономическом развитии) можно добиться, быстро выкачав из недр нефть, газ, добывая руду и уголь поверхостным способом, вырубив леса, увеличивая нагрузку на землю, используя дешевые «грязные» технологии и пр., что, к сожалению, в определенной степени сейчас и происходит. Многие энергетические и аграрные программы, ориентация на увеличение добычи полезных ископаемых и пр. позволят увеличить традиционные макроэкономические показатели. Однако очевидны и чрезвычайно негативные экологические последствия такого курса для многих стран.
В сложившихся условиях возможный экономический рост в России в ближайшем будущем — при сохранении техногенных тенденций развития — будет базироваться на сверхэксплуатации природы, на экстенсивном природоемком развитии энергетического, аграрного, лесного и др. комплексов, т.е. на ближайшие десятилетия закрепляется тенденция формирования «антиустойчивого» развития.
Требуется экологическая корректировка показателей экономического развития и прогресса. Нужно повысить «конкурентоспособность» природы в борьбе с техногенными решениями. На конференции ООН в Рио-де-Жанейро (1992) было принято важное решение, в соответствии с которым 178 стран-участниц должны совершенствовать национальную статистику для учета экологического и социального факторов, формировать сателлитные системы учета природных ресурсов.
ООН, Всемирным Банком, развитыми странами в настоящее время предпринимаются попытки «зеленого» измерения основных экономических показателей с учетом экологического фактора. В частности, Статистическим отделом ООН предложена система интегрированных экологических и экономических национальных счетов (a System forlntegrated Environmental and Economic Accounting) (1993), направленная на учет экологического фактора в национальных статистиках. «Зеленые» счета базируются на корректировке традиционных экономических показателей за счет двух величин: стоимостной оценки истощения природных ресурсов и эколого-экономического ущерба от загрязнения. В основе экологической трансформации национальных счетов находится следующий показатель — экологически скорректированный чистый внутренний продукт (Environmentally adjusted net domestic product) (EDP). Этот показатель является результатом коррекции чистого внутреннего продукта (NDP). Коррекция происходит в два этапа. На первом этапе из чистого внутреннего продукта вычитается стоимостная оценка истощения природных ресурсов (DN) (добыча нефти, минерального сырья, вырубка леса и пр.):
NDP - DN = EDP1. (7.1)
Затем из полученного в формуле (7.1) показателя EDP1 вычитается стоимостная оценка экологического ущерба (ED) в результате загрязнения воздуха и воды, размещения отходов, истощения почвы, использования подземных вод:
EDP1 -ED = EDP2. (7.2)
Проведенные на основе этой методики расчеты по отдельным странам показали огромное расхождение традиционных экономических показателей и экологически скорректированных. Например, для Мексики EDP1 составил 94% от NDP, a EDP2 оценивался всего в 87% от NDP. Тем самым для многих стран мира актуальна ситуация, когда при формальном экономическом росте происходит экологическая деградация, и экологическая коррекция может привести' к значительному сокращению традиционных экономических показателей вплоть до отрицательных величин их прироста. О возможных огромных масштабах уменьшения этих показателей свидетельствует пример Японии, одной из самых «природолюбивых» стран мира. В 1990 г. рассчитанный экологизированный ВВП Японии оказался на 16% меньше традиционного ВВП.
Выше были представлены основные методические принципы экологизации национальных счетов. В реальных расчетах по этим методикам имеется много сложностей, связанных с стоимостным исчислением истощения природных ресурсов, экологического ущерба, учетом влияния загрязнения на здоровье и продуктивность ресурсов во времени, дисконтированием и т.д. Поэтому методическая статистическая база «зеленых» счетов продолжает активно разрабатываться.
Представляют интерес также следующие показатели: индекс гуманитарного развития (Human Development Index), предложенный ООН, и индекс устойчивого экономического благосостояния (Index of Sustainable Economic Welfare), предложенный Г. Дали и Дж. Коббом (Herman E. Daly and John В. Cobb). Первый представляет собой агрегатный показатель, рассчитываемый на основе характеристик продолжительности жизни, уровня знаний и уровня овладения ресурсами, необходимыми для нормальной жизни. Второй является достаточно комплексным показателем, учитывающим издержки экологического характера, связанные с нерациональным хозяйствованием.
Расчеты по индексу устойчивого экономического благосостояния в США показали противоположные тенденции изменения этого индекса и показателя ВНП на душу населения в 80-е годы: уменьшение первого при значительном росте второго. По мнению Г. Дали,
пока мерой человеческого благосостояния остается ВНП, на пути перемен существуют огромные препятствия. Рынок видит только эффективность, он не приспособлен чувствовать справедливость или устойчивость.
Для России и ее регионов ориентация на традиционные экономические показатели роста в ближайшей перспективе может иметь негативные последствия. При сложившемся техногенном, природоемком типе экономического развития в России всегда будет не хватать природных ресурсов. В экономике необходима ориентация на конечные результаты, а не на промежуточные валовые показатели. Но традиционные показатели экономического роста в этом случае могут быть хуже по сравнению с аналогичными показателями при экстенсивном природоемком развитии.
