Карты древние и современные

На протяжении вот уже пяти веков карты Таро своим мис­тически-аллегорическим символизмом интригуют и соблазняют историков, художников и оккультистов.

Рисовальщики карт и художники, с одной стороны, пытались сохранить верность символической доминанте Старших Арка­нов, а с другой, вносили в свою работу столько личного, сооб­разного индивидуальному творческому стилю и художествен­ным тенденциям времени, обычаям, событиям, злободневным темам и моде, что сегодня в мире существуют уже сотни таких модифицированных колод Таро— и ни одну из них нельзя назвать поддельной.

В ведущих музеях, крупнейших библиотеках и частных кол­лекциях хранятся работы таких художников, как мастер пятнад­цатого века Бонифацио Бембо и современные Сальватор Дали и Ларри Риверск, и менее известных, но тоже талантливых в меру сил Памелы Колмен Смит («Дорожная колода»), леди Фреды Харрис (эротические «Карты Тота»), Фергюса Холла (колода Тарот Джеймса Бонда, агента 007) и многих, многих других.

ИСТОКИ

Таро в Европе появился в пятнадцатом веке. Карты самой ранней из известных колоды Висконти-Сфорца назывались тог­да «тарочч и».. Существует теория, что имя это принято колодой от названия реки Таро, притока знаменитой По в северо-цент-ральной Италии, в долине которой и стали известными когда-то древние «тароччи».

Сторонники же восточного происхождения карт привлекают на свою сторону селение Таро в Верхней Бирме и озеро Тарок-Цо на юго-западе Тибета.

Точно объяснить происхождение названия сегодня вряд ли возможно. Но из многих версий особенного внимания заслужи­вает распространившееся в восемнадцатом веке толкование термина как слияния двух египетских слов: ТАР (дорога, путь) и РО, РОС (РОШ) или РОГ (король, царь), то есть Таро — «царский путь», «дорога королей». В пользу этой гипотезы говорит древнее представление о семи великих («королевских») дорогах, коими боги ведут ищущих истину.

Некоторые связывают Таро со средневековой сектой ката-

ров или альбигойцев. А в прошлом веке орден Золотой Заутре­ни обнаружил определенную связь карт Старших Арканов и с каббалистическим Древом Жизни. И практически все ис­следователи сходятся на том, что карты Таро—- это остатки закодированного древнего знания, на что указывают присут­ствующие в них элементы египетской религиозной символики и орфических мистерий, арабской символики цифр и кельтских легенд, астрологии и каббалистики.

Но как же могло случиться, что тайное, секретное, «гер­метическое» значение вдруг широко распространилось по ми­ру? Одна из наиболее авторитетных версий ищет ответ в страш­ном нашествии могучего врага, которое задолго до нашей эры грозило погубить не только драгоценное знание, но и само великое царство Египетское (не исключено, что и сам трагичес­кий конец был предсказан всеведущими картами). И тогда жрецы нашли остроумный и нетрадиционный выход—сделать хранителями знаний самих его разрушителей, спрятав тай­ны в атрибутах азартной игры и уповая на суеверность игроков всех времен и народов. Так родились (во всяком случае, так могли родиться) карты Таро.

Не исключено, однако, что это был лишь один из путей сохранения знания. Другой, проверенный и освященный веками жреческой практики — создание профессиональной касты хра­нителей, но с учетом условий оккупации и разорения — касты, не замкнутой в стенах храма, а многочисленной и легкоподвиж­ной, приспосабливающейся к любым условиям— такой, как скажем, цыганское племя.

Латинское название цыган— своего рода сокращение от «египтян». А еще цыган называют «богемцами», иначе— «из­бранными». Может быть, избранными как раз для сохранения древнего знания? И тогда прорицательные способности цыган, вошедшие в поговорку— это действительно остатки прежних великих тайн...

Нельзя исключить, правда, что древний Египет одарил нас только Старшими Арканами — особой «козырной» мастью, а че­тыре существующих и поныне масти Младших Арканов (иначе

называемые «свитами») сформированы уже в Европе— как отражение средневековых социально-государственных струк­тур. Не потому ли игральные карты со временем отторгли чужеродные Старшие Арканы и оставили в игре лишь «родные масти»?

И все же кое-что осталось в карточных играх от древнего Таро— ведь «играют игроки, а колоду тасует Судьба», и даже тот штосе, винт или фараон, азарт которого так фатально увлек пушкинского Германна, унаследовал обе функции — игры и га­дания. Вспомним: «...угадать три карты сряду».