Эпидемия мистического анархизма

Галлюциногены начали вызывать всеобщий интерес.

В США к 1966 году не менее 8 тыс. подпольных лабораторий производило и распространяло LSD. На местном черном рынке LSD-25 превратился в самый популярный наркотический товар. Крупные города, такие, как Нью-Йорк и Лос-Анджелес, приобрели целые «кислотные» районы. В них люди всех возрастов могли приобрести LSD круглосуточно. По данным статистики, до 50% (!) жителей таких районов употребляли «кислоту».

Появились «профильные» кафе, в которых без LSD не обходилась ни одна вечеринка. Атмосфера там весьма напоминала знаменитые кафе художников на Монмартре начала века.

«Кислотой», разумеется, дело не ограничивалось.

«...В Калифорнии хранение пейотля, в отличие от LSD, было уже запрещено законом. – пишет Т. Вулф. –- Приходили чертовски большие ящики этой дряни, 1000 ростков и корней – 70 долларов; одни ростки – немного дороже. Если тебя схватят – ты схвачен, потому что никакого оправдания не было. Не могло быть никакой другой цели приобретения этих гнусных вонючих растений, кроме как уторчаться до умопомрачения. И все они садились и принимались резать эту гадость на длинные узкие куски, а потом выносили их на улицу сушиться, это отнимало не одни день, после чего они стирали все это в порошок, который расфасовывали в капсулы из-под желатина или кипятили в воде до состояния смолы и тогда уже запихивали в капсулы, а то и попросту готовили нечто вроде гнуснейшего на свете бульона, такого мерзкого, такого невероятно отвратительного, что приходилось с целью отбить дурной вкус замораживать его до состояния студня, да еще и целый день поститься, пока не опустеет желудок, – и все для того, чтобы проглотить восемь унций этого дерьма и не сблевать. Но зато потом – улет. Перри-Лейн, Перри-Лейн...

...А потом все летали под – чем? – кислотой, пейот-лем, семенами пурпурного вьюнка, проглотить которые было адски трудно, миллиарды отвратных семян, прорастающих во вздутом животе в намокшие одуванчики, – но летали ведь! – или ИТ-290, или декседрином, бензедрином, метедрином – винт! – или под винтом с травой – бывало, примешь винт в сочетании с травой, и оказывается, что... элэсдэшные двери открываются в разуме без того неукротимого смятения чувств, что вызывает ЛСД... А Сэнди принимает ЛСД, и свет... рампы... и волшебный приют превращаются в... неоновую пыль... теперь уже точно: пуантилистские пылинки. Золотые пылинки, яркие зеленовато-лесные пылинки, каждая подхватывает свет, и все струятся и блестят неоновой мозаикой – чистая калифорнийская неоновая пыль...

...У проказников были огромные запасы ДМТ. Кто-то однажды сказал, что если ЛСД – это долгое и удивительное путешествие, то ДМТ – это как если бы тобой выстрелили из пушки. Там, в домике на ветвях, среди мерцающих прикольных штучек, они угощали Ангелов Ада ДМТ, и Горянка видела некоторых из них, после того как те спускались с дерева. Слегка накренившись, они бродили без всякой цели, с вытаращенными, подернутыми пеленой глазами.

– И все были голые, как и положено Ангелам, – полный отпад, – рассказывала она...»

Средства массовой информации относились к наркотикам и вызываемым ими ощущениям скорее позитивно. Выступления употреблявших LSD знаменитостей транслировались на всю страну, поддерживая и без того почти неконтролируемую моду на психоделические переживания.

Легендарный киноактер Кэрри Грант во всеуслышание заявлял, что «LSD изменил всю его жизнь и вызвал мир и благополучие в сознании».

Глава гигантской корпорации массмедиа «Тайм» Генри Льюис признавался, что во время LSD-«Tpnna» он слышал голос ветхозаветного Бога. Принадлежавшие корпорации газеты публиковали вдохновляющие отчеты о переживаниях под воздействием LSD.

Английский писатель Олдос Хаксли переключился с мескалияа на LSD; в его публикациях на эту тему о кислоте говорилось как о средстве, ведущем к новому витку эволюции человека как биологического вида.

5 А. Данилин «LSD»

Слово «полеты» воспринималось буквально – использование LSD должно было научить человека летать (вспомните полеты ведьм). Целью употребления наркотика Хаксли считал превращение человека из «куколки» в «бабочку» (стоит вспомнить, в какую именно «бабочку» превратился Пинк в «Стене» А. Паркера).

LSD причисляли к наркотику интеллектуалов и богемы. Впервые в европейской истории университеты (!) стали оплотом и главным рассадником наркотической субкультуры.

Гарвардский психолог Тимоти Лири сыграл роль своеобразного «вируса», вызвав резонансом собственных три-пов целую эпидемию приема LSD в университетской среде.

Лири пришел к выводу о невероятной духовной ценности наркотика. После его отчетов начались открытые эксперименты с LSD в Гарварде. Масштаб опытов превзошел все ожидания. Некоторое время LSD принимали практически все студенты и добрая треть профессорско-преподавательского состава университета. Студенческие вечеринки превратились в коллективные «трипы».

Еще находясь в университете, Лири объявил себя «пророком» и «верховным жрецом» новой религиозной секты и первым сформулировал понятие об LSD как о «новой божественной сущности». Именно ему принадлежит определение LSD как «Химического мессии» нового времени.

«Химический мессия – это дар древних богов своим потомкам, – говорил Лири в одном из интервью, – это осуществление мечты человечества. Один прием лекарства приводит к расширению сознания и вхождению в широко открытые ворота Духовного Просвещения... Сообщение всему миру вести об LSD – моя главная планетарная миссия».

Справедливости ради, не только Тимоти Лири настроил гарвардский мир на психоделическую волну. Ричард Шульц и Майкл Холлинсхед занимались здесь же изучением псилоцибина и, соответственно, мексиканской тематикой, но LSD оказался доступнее для получения в достаточных для исследования количествах.

Вокруг Лири постепенно складывалась группа его почитателей и поклонников. Его гарвардский коллега Ричард Олперт (позже он стал известен в «кислотных» кругах как

индуистский учитель Баба Рам Дасс) и писатель Кен Кизи стали учениками Лири и адептами нового учения.

Ссылаясь на своего тайного духовного учителя – брамина, Рам Дасс писал: «LSD – это Христос, пришедший в Америку в Кали-югу (эпоху владычества богини Кали в мифологии индуизма. – А.Д.). Америка – наиболее материалистическая страна из всех стран мира. Она хотела прихода Аватара в форме материи. Поэтому они имеют LSD».

Руководство университета было вынуждено изгнать Лири из Гарварда. И он стал... одним из героев массме-диа. Официальное гонение, ореол мученика; к тому же простота учения (хотите получить божественное откровение – просто примите наркотик) – все способствовало тому, чтобы люди потянулись в «новую веру». Цивилизованный мир с изумлением узнавал о новых чудесах и откровениях LSD.

Автор популярной в нашей стране книги, по которой был поставлен одноименный фильм «Полет над гнездом кукушки», Кен Кизи стал одним из главных адептов новой религии. «Кислотные испытания» проходили во время массовых вечеринок в его доме. За одну проведенную у Кизи ночь более 200 человек «подключались» к LSD.

Несколькими строками выше мы цитировали книгу Тома Вулфа «Электропрохладительный кислотный тест». Вулф считается основателем так называемого нового журнализма – литературного стиля, проповедующего максимально возможное приближение писательского текста к действительности. Такая позиция автора делает его книги документальным свидетельством своей эпохи.

«Кислотный тест» многие критики и до сегодняшнего дня считают лучшей книгой о хиппи. Первое издание этого романа относится к 1968 году, когда калифорнийское «лето любви» уже миновало, а легендарный последний фестиваль хиппи в Вудстоке еще не состоялся. Эта книга по форме является летописью жизни и грез Кена Кизи и окружавшей его группы единомышленников, которые называли себя «Проказниками».

Человек, который хочет понять, что такое хиппи и LSD, должен в обязательном порядке прочесть эту книгу. Мы же позволим себе привести из нее еще несколько разрозненных цитат, чтобы наш читатель смог почувствовать саму атмосферу психоделической революции:

«Кизи пытался найти новые формы самовыражения. Они занимались чем-то вроде... ложатся все, к примеру, на пол и принимаются перекрикиваться, а Кизи сует в каждый рукав по микрофону и делает у них над головой пассы руками, словно колдун, и их голоса по мере движения рук записываются то громче, то тише. Иногда результаты получались довольно...

...скорее всего, для нормального человеческого уха это была невнятная тарабарщина.

Поэтому они испробовали и более фантастические импровизации... вроде Человеческих Лент – громадных рулонов кровенепроницаемой бумаги для упаковки мяса, развернутых на полу. Они брали цветные карандаши для вощеной бумаги и чертили друг другу непонятные знаки для импровизации: Сэнди видел розовый барабанный бой и издавал звуки типа ч и-у н-ч а н, ч и-у н-ч а н и так далее, Кизи видел гитарные стрелы: б р о и н ь-б роинь, брень-б р е н ь (ну чем вам не «спонтанное письмо» сюрреалистов. – А.Д.).

...а когда настало время для горьких сентиментальных рассуждений, этот детина Кизи взамен выволок из своего домика пианино, все уселись и принялись оглушительно на нем бренчать, а потом его подожгли, именуя при этом «старейшей живой вещью на Перри-Лейн», только все время почему-то глупо хихикали и торжествующе вопили...

...Бэббс, Кизи и Пола – с криками вприпрыжку бросаются к озеру, Пола прыгает в воду – и выныривает в образе водяного, с головой, покрытой какой-то дрянью и прядями зеленого ила, и вдобавок сияет такой лучезарной улыбкой, что свет ее заливает всю поверхность озера и едва ли не всю пустыню. Всплыв, она ощущает эйфорию...

– Ого-го-ооо! Все сверкает!

...и вытягивает в сторону длинные пряди своих илистых, скользких волос, что приносит ей прикольное наслаждение...

– Ого-го-ооооо! Все сверкает!

...капли воды на ее илистых прядях кажутся ей бриллиантами, и все в тот же миг начинают чувствовать то же, что и она, даже Сэнди...

– Ого-го-ооооооо! Все сверкает!

...всплыв, она ощущает эйфорию!., в своей эйфории она украшена длинными сальными гирляндами озерного ила – самая счастливая илистая прикольщица на всем Западе...

...и Бэббс тоже ощущает ее эйфорию...

— Чаровница Гретхен, Королева Ила! – орет он, размахивая тростью в небесах.

— Ого-го-оооо! Все сверкает!...

Тем временем, однако, хейдженовская Красотка Колдунья, поддавшись разрушительному воздействию происходящего, прокралась к холодильнику и приняла немного кислоты, и теперь она вышла из автобуса на песок пустыни, в облегающей черной блузке и черной накидке, с длинными черными волосами, ниспадающими на накидку, как на картине прерафаэлитов, и с космической улыбкой на белом, как у ведьмы, лице улеглась на песок, принимает театральные позы и декламирует стихи. Одурела она до потери пульса, однако находит в себе силы выразить свое состояние безумными, маниакальными виршами...

...На одной полке койки любви лежит спальный мешок, и любой, кому невтерпеж потрахаться, может в этот мешок вползти – занимайся своей вещью, малыш, совершенно открыто, играйся себе сколько влезет, – и Сэнди всматривается во тьму и видит человеческое существо... трясущееся в спальном мешке, по которому под рев мотора скользят лучи автомобильных фар, – сказочная койка любви, и все – синхронно – видят, как спальный мешок воистину наполняется спермой, как бешено плывут в этой жиже крошечные чертенята, просачиваясь в жалкую волосяную гадость, которой они пропитывают мешок, – их миллионы, биллионы, триллионы, этих мечущихся во всех направлениях крошечных самобичующих хитрюг, стремящихся добиться обладания, что совершенно естественно, и заползи в этот спальный мешок вздремнуть часок-другой после обеда самая рафинированная девственница на этом свете – через три минуты она вылезет оттуда неуклюжим брюхатым чудом...

...а эти странные типы вываливаются из автобуса, половина в маскарадных костюмах: огненно-яркие рубахи в красно-белую полоску, некоторые причудливо раскрасили себе лица, как индейцы из книжки комиксов, под глазами огромные круги, глаза красные, носы не синие, отнюдь не синие, зато глаза красные...»

Возможно, что-то очень похожее могли бы рассказать участники древних мистерий Диониса – если бы смертный обет сохранить тайну не связывал их уста. Описание

вакханалий Мережковским удивительно похоже на рассказ Вулфа. Не хватает только одного – жертвоприношений. Но человеческие жертвы возникали как бы сами собой.

Масло в огонь «подливала» музыка. Композиции Джимми Хендрикса, Дженис Джоплин, «The Doors» (свое название, кстати говоря, группа получила в честь книги Хаксли «Двери восприятия» – «The Doors of Perception»), the «Grateful Dead», «Jefferson Airplane», написанные под влиянием постоянного приема LSD и объединенные спустя некоторое время в понятие «кислотный рок», оказывали ни с чем не сравнимое влияние на распространение наркотических «полетов».

«The Beatles» и «Led Zeppelin» начинают экспериментировать с приемом «кислоты». Трагедии музыкантов, связанные с наркотиками, – самоубийство лидера «The Doors» – Джима Моррисона и смерть Джимми Хендрикса – ничему не учат поклонников «Химического мессии». Ореол мученичества играл лишь на возрастание популярности психоделического образа жизни. Происходила страшная вещь. Гибель молодых людей под воздействием отрицательных трипов становились событием обыденного ряда – привычной жертвой «химическому идолу».

Что-то было не так. Под воздействием галлюциногенов человек неуловимо менялся. Эти, незаметные на первый взгляд, перемены начинали беспокоить беспечных участников психоделии.

В чем выражалось это «что-то»?

«...– Так вот, этот парень пытался открыть секретер... и при этом прищемил палец. Однако вместо того, чтобы выругаться: «А, черт!..» – или как-нибудь в таком же духе, он делает из этого случая притчу и говорит:

– Это же символично. Разве не видишь? Даже бедолага, придумавший эту штуковину, и тот играл в ту игру, в которую его заставляли играть... Видишь, как эта штуковина сделана? Она открывается наружу!.. Она должна выскакивать наружу, чтобы войти в твою жизнь, все время вот так вонзатьс я... понимаешь?., они об этом даже не думают... Видишь тот кухонный стол? – За дверью виден старый кухонный стол, покрытый эмалью. – Так вот, он наверняка задуман лучше, да-да, это так, я имею в виду – лучше всего

этого цветистого дерьма, этот кухонный стол мне правда по душе, потому что все в нем находится в н у т р и... понимаешь? – оно внутри, чтобы получать, вот в чем все дело, он пассивен, ведь что из себя представляет стол? Фрейд говорил, что стол – символ женщины, женщины с раздвинутыми ногами, и в своих снах ты его трахаешь... понимаешь?.. А это что символизирует? – Он показывает на секретер. – Это символизирует, то, что е...т тебя. Е...т тебя, верно? – И так далее...

Однако подобные разговоры неистребимы. Каждый хватается за любое, самое незначительное происшествие так, словно оно представляет собой метафору самой жизни. Каждую минуту жизнь каждого человека содержит в себе больше вымысла, чем самая фантастическая книга. Это же фальшивка, черт побери... но мистическая... Проходит немного времени, и вы подхватываете ее, как заразу, как зуд, как краснуху» (разрядка и курсив мои. – А.Д.).

Это очень важный фрагмент. Психоделическое восприятие постепенно обнаружило, что все объекты внешнего мира имеют символическое значение, а потому все они равнозначны.

Стол равнозначен человеку, а жизнь несет такую же символическую нагрузку, как и смерть. Понятия, которые раньше способствовали различению объектов по их значимости для наблюдателя, такие, как «хорошее» и «плохое», люблю и «не люблю», утратили свой смысл. Утрачивало смысл и ощущение времени. В потоке равнозначных образов можно было успеть понять и переварить только сиюминутное, предшествующий опыт – сама память – становился ненужным, мешающим бременем:

«...Но на самом деле это, как и все про»ее здесь, обязано восприятию, вызванному к жизни ЛСД. Весь иной мир, куда ЛСД впускал разум, существовал лишь в данное мгновение – Сию Секунду, –и любая попытка спланировать, задумать, инструментовать, написать сценарий лишь отторгала от этого мгновения и отбрасывала назад, в мир обучения и воспитания, где мозг – всего лишь редукционный клапан...»

Ох как многое в последующей культуре столетия будет определяться этим ощущением... Такие «абстрактные», хранящиеся в памяти понятия, как совесть, долг, любовь к ближнему, смысл жизни и т. д., незаметно стали не нуж-

ны. Их нет в свободном от памяти потоке ярких кислотных образов.

В своем восприятии «путешественник» утрачивал способность выделять главное. Он терял возможность понимать, что имеет для него значение, а что нет... Он терял себя. «Я» растворялось в предметах и сиюминутных мыслях и образах, приходящих извне.

Самоубийство и убийство становились лишь символами, о которых было любопытно болтать «под кислотой».

В американских газетах, практически ежедневно, можно было прочитать сенсационные сообщения о самоубийствах, убийствах и членовредительстве после приема LSD.

Колоссальной бедой стали «психотические срывы». Устрашающие галлюцинации в ходе «трипов» способны довести неустойчивую психику до подлинно-медицинского безумия. Галлюцинаторные переживания во время «плохого «трипа», особенно во время пребывания «психонавта» в одиночестве, способны вызвать у человека абсолютно животный ужас и паническую реакцию, доходящую до бреда.

«Я находился в ванне, – рассказывает один из наших пациентов, – окружающая обстановка исчезла, и я начал тонуть. Я пытался выкарабкаться, но мои руки и ноги были полностью парализованы. Где-то в границах моего поля зрения появился гигантский черный туманный образ. Это была смерть – это она сковывала мою волю и погружала все глубже и глубже в ужасающее пространство воды. Я тонул и проваливался. Вода превращалась в бездушный черный космос, окутывавший меня и погружавший во вселенную без имени. Само ощущение близости этой вселенной вызывало во мне спазмы неописуемого холодного ужаса, которые не в состоянии пережить человеческое сердце. Туманная смерть была лишь символом этой вселенной.

Я бы умер... Если бы удивленный и звонкий голос жены, заставшей меня дома в рабочее время, не вытащил меня из объятий Того, от Которого нет возврата».

Вот история из Вулфа, продолжающая разноцветные похождения «Проказников»:

«...Девушка Хейджена – Красотка Колдунья. Похоже, она вообще не выходит из автобуса, даже помочиться. Она сидит сзади, откинувшись на спинку сиденья, и на ней¹ ничего нет, только колени прикрыты одеялом, она молча

сидит, втиснув ноги в тесный угол, выставив наружу маленькие голые грудки, и смотрится настоящей ведьмой...

...Совершенно голая... уже превращается в крайне прикольного экстрасенса. Она то и дело подходит к кому-нибудь, кто ни черта не говорит, смотрит ему в глаза всеохватным взглядом полнейшего кислотного взаимопонимания: наши мозги – это единый мозг, вот мг. с тобой и поболтаем, ты и я, – и говорит: «А-а-а-а-а, ты и вправду думаешь об этом, я знаю, что ты хочешь сказать, а ты-ы-ы-и-и-ииииииии?» – заканчивая плавным, слегка дребезжащим смехом, будто и впрямь только что прочла ваши мысли и поняла, что в мозгу у вас – ничего, кроме нелепейшего на свете дерьма, в мозгу у вас ииииииии...

...И вдруг Совершенно Голая испускает пронзительный крик: «Фрэнки! Фрэнки! Фрэнки! Фрэнки!» – это имя ее собственного сынишки, отнятого после развода... она сбрасывает одеяло, выпрыгивает из автобуса, несется по пригороду Хьюстона, штат Техас, совершенно голая, подбегает к малышу Макмертри (чужому ребенку. – А.Д.), хватает его на руки и прижимает к своей тощей груди, обливаясь слезами и крича: «Фрэнки! ох, Фрэнки! мой маленький Фрэнки! ох! ох! ох! – а Макмертри понятия не имеет, что же ему, ради всего святого, делать. Для пробы он касается рукой ее совершенно голого плеча и говорит: «Мэм! Мэм! Минутку, мэм!» – а в это время вываливающиеся из автобуса Проказники... замирают. Автобус стоит. Ни грохота, ни безумных подпрыгиваний и вибраций, ни безумных лучей автомобильных фар, ни пленок, ни микрофонов. И только Совершенно Голая, с чужим малышом на руках, подпрыгивает и дрожит мелкой дрожью.

И там, среди мирных хьюстонских вязов, до всех вдруг дошло, что эта женщина – хоть кто-нибудь из нас ее знает? – закончила свой полет. Она уплыла по течению. Она совершенно лишилась рассудка и превратилась в буйно помешанную» (разрядка и курсив мои. – А.Д.).

«Проказники» относятся к безумию «голой» абсолютно равнодушно. Для характеристики решительно всего, что могло произойти с человеком во время приема наркотика в кислотной среде, используется случайное с виду слово... – вещь. Это «случайное» слово очень точно характеризует «новое» отношение к людям и их судьбе.

Она сошла с ума – это «ее вещь».

Он покончил с собой – это «его вещь».

Один человек убил другого – «между ними случилась такая вещь».

«Его вещь» – синоним равнозначности людей и вещей. Его вещь – это его дело, ко мне оно никакого отношения не имеет и иметь не может.

Веселое путешествие продолжается.

Точное число «отрицательных «трипов» по сравнению с «положительными» посчитать практически невозможно. Однако в легендарном автобусе Кизи психоделическое путешествие совершали 6 человек. Одна из них – «Совершенно Голая» – сходит с ума. Это и есть примерная цифра, которую сообщают многие другие авторы. Примерно 15–20% обречены на медицинский диагноз – шизофрения.

Для нашего изложения интересен сообщаемый и Вул-фом, и Тимоти Лири факт.– первым признаком приближающейся шизофрении у наркомана являлось его ощущение наличия у себя... экстрасенсорных способностей.

В Америке второй половины 60-х годов резко возросло число психотических пациентов.

В эти годы в США было открыто около 6000 пунктов психиатрической помощи. Они получили название «кризисных центров».

Самоубийства и другие «вещи», происходящие под воздействием LSD, не пугали хиппи и «адептов» психоделии, но они начали серьезно пугать пуритански настроенных родителей «революционеров».

Последнюю каплю терпимости к LSD испарила история «семьи» Чарльза Менсона.

«Семья» Менсона была мистической сектой, практиковавшей и индуизм, и LSD-«Tpnnbi», и сексуальные извращения. Таких сект в Америке 60-х насчитывалось несколько десятков. В «семье» употребление LSD в больших дозах было частью каждодневной «духовной» практики.

В один летний день 1967 года около 300 членов «семьи» Менсона были найдены мертвыми на принадлежащей ему ферме. До сих пор никто в точности не знает, что там произошло. Налицо было лишь коллективное самоубийство, совершенное по приказу главы секты.

LSD удалось «раскрыть» сознание сектантов. Все, по одному, подходили к «отцу» и принимали яд, несмотря на то что рядом умирали – и они видели это! – те, кто стоял ближе в жуткой очереди (потом этот сюжет неоднократно использовался в боевиках и иной кинопродукции Голливуда).

С помощью LSD Менсон сделал «своих детей» абсолютно внушаемыми... Они, как скот, шли на бойню, не задумываясь, послушные его приказу.

Так самоубийство стало убийством.

Сбежавший Менсон был пойман и окончил жизнь на электрическом стуле.

Массовое сознание, а вкупе с ним и юридические инстанции что-то поняли и, поняв, содрогнулись.

Интересно, что в том же 1967 году вышла книга биолога Джона Лилли. Она называлась весьма симптоматично: «Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера». Фактически, материал был целиком посвящен приему LSD как методу тотального изменения мировоззрения и поведения человека. Новое для тех лет слово «программирование», собственно, и имело в виду методы систематического внушения во время LSD-«Tpnna».

Правда, Лилли имел в виду самовнушение и «самопрограммирование». Ирония судьбы заключалась в том, что работы Лилли использовались в ЦРУ для создания шпи-онов-«зомби». Вообще, взаимодействие психоделических «гуру» со спецслужбами было отнюдь не редкостью. Выяснилось даже, что «верховный жрец» Тимоти Лири стал... штатным осведомителем ФБР.

В 1967 году LSD был полностью запрещен к применению в США и Европе. В Америке была объявлена национальная программа борьбы с галлюциногеном, которая явилась причиной прямо противоположного развития событий.

Тот же Джон Лилли писал: «Программа... вызвала панику населения, сравнимую разве что с войной, чумой или голодом». Можно, вероятно, сказать, что снова повеяло средневековым «страхом ведьм».

Причину едва ли не любого преступления или любого самоубийства теперь начали видеть в употреблении наркотика. Пресса 60-х годов приводила случаи массового избиения людей, подозреваемых в употреблении LSD. Полиция арестовывала целые коммуны наркоманов.

Однако запрет первоначально лишь переместил центр тяжести психоделических «полетов» в сторону мескалина и псилоцибина.

Для мистически настроенной интеллигенции (в том числе и нашей страны) стала «библией» серия из 9 книг американского этнографа и этнопсихолога Карлоса Кастанеды под общим названием «Путешествия сознания», рассказывающая о галлюциногенном опыте мексиканского шамана, носящего в книгах имя Дона Хуана.

Однако к середине 70-х годов даже неформальные круги стали испытывать разочарование в галлюциногенах. «Психоделическая революция» закончилась как бы сама собой. Как будто заложенная в ней потенциальная энергия выдохлась, исчерпалась.

В книге Вулфа сам Кизи говорит:

«Энергия кислоты иссякла... мы подошли к какому-то пределу. Мы больше никуда не движемся, настало время искать новый путь».

Но энергии, однажды проявившиеся, не исчезают просто так. Чаще всего они переходят на некоторый иной уровень, выливаются в иные формы человеческого поведения.

Не последним событием, нарушившим «труды и дни» психоделического экстаза, стали психологически связанные с историей «семьи» Менсона факты применения LSD американским ЦРУ.

Третьего августа 1977 года на слушании в сенате США адмирал Стенсфилд Тернер, директор ЦРУ, признал, что его ведомство еще с начала 60-х годов проводило с помощью LSD опыты по «промыванию мозгов» множества американцев без их ведома и согласия. Одни из них были заключенные, другие – пациенты психиатрических больниц, третьи – онкологические больные в соответствующих центрах. Но было и неизвестное число лиц, не находившихся в лечебных учреждениях, ничего не подозревавших об уготовленной им роли подопытных кроликов.

Агенты ЦРУ, например, подсыпали в стаканы завсегдатаев баров в Нью-Йорке, Сан-Франциско и других, не указанных Тернером, городах США LSD и другие психотропные вещества.

Подобного рода эксперименты проводились не только на пациентах психиатрических и онкологических клиник, но и на медсестрах и «другом медицинском персонале».

Л

При этом у некоторых из них «появились первые симптомы шизофрении».

Тень экспериментов ЦРУ и ФБР начала тяжким грузом ложиться на мир хиппи. «Психонавты» стали бояться, что им «вывернут наизнанку мозги».

«Движение ширится, Кен, – обращается к Кизи один из героев книги Вулфа, – и тысячи людей уже нашли для себя нечто прекрасное, они очень искренни и преисполнены любви, однако страх и паранойя, Кен, ожидание стука в дверь приводят к страшным вещам, Кен. Все это ответственно за множество скверных улетов. Люди ловят не тот кайф, Кен, ведь стоит им принять кислоту, как они начинают чувствовать, что в любой момент может раздаться стук в дверь».

Все это на официальном языке называлось «Программами по изучению модификации поведения». Они имели, конечно, самое прямое отношение к исследованию LSD, но, разумеется, только этим веществом не ограничивались.

То были программы, изучавшие возможность изменения поведения групп населения на фоне принятия ими галлюциногенов. Данную тематику еще можно было бы обозначить как изучение возможности внушения «нужных мыслей» большим массам людей...

Вот как Гюнтер С. Томпсон описывает ту эпоху:

«В «Путешествиях» в стиле Тимоти Лири обнаружилась роковая ошибка. Он гремел на всю Америку, наживаясь на пресловутом «расширении сознания», не обращая внимания на жестокие последствия, ожидавшие людей, которые принимали его слишком серьезно. Все эти патетически настроенные чудаки верили, что они могут купить Мир и Понимание за 3 доллара. Но их неудачи и разочарования – это и наши неудачи. С именем Тимоти Лири связаны широко укоренившиеся иллюзии; и благодаря ему целое поколение искалеченных на всю жизнь, потерявших надежду людей никогда не поймет старое как мир заблуждение – что якобы кто-то – или, по крайней мере, какая-то сила – может зажечь Свет в конце тоннеля» (приводится по книге «Наркотики и общество». – А.Д.).

Число употребляющих LSD значительно уменьшилось в 80-е годы, достигнув минимума в 1991 – 1992 годах. Однако с 1993 года во всем мире вновь начался стабильный рост употребления LSD.

И за рубежом, и в нашей стране появляется все больше информации о постоянном использовании LSD и «Экстази» во входящей в моду молодежной культуре рейва.

Многочасовые, длящиеся до 1,5 суток танцевальные марафоны рейва практически обязывают своих участников принимать наркотики. Телекомпания CBS утверждала недавно, что «рейвы больше похожи на 60-е годы, чем сами 60-е годы похожи на себя»... Вновь употребление наркотиков оказалось тесно связанным с молодежной музыкальной культурой.

Но главное все же не в этом. Эпоха психоделической революции пролегла водоразделом в судьбах культуры XX века. Кислотные краски, музыка и, главное, «кислотное» отношение к людям и вещам вышли из мира галюцинации и стали частью реальности.

«Дионисическое» восприятие стало преобразовываться в действительность.