Акулов Иван иванович

(род. в 1942 году)

 

Тишина…

Часовыми застыли

Ели в круге почётных постов.

Тесно воинам в братской могиле

Без тесовых гробов и крестов.

– Здравствуй, батя!

– … здравствуй, сыночек!

Скоро век, как мечтает душа

Посмотреть на родимый листочек –

На военной поры малыша.

Ты стал старше меня чуть не вдвое.

В седине, как в снегу, голова.

Видно, видел немерено горя,

Если высох, как в поле трава.

Ты прости,

что с войны не вернулся:

Я хотел, да судьба подвела –

Перекрыла энергию пульса,

Перебила живые крыла.

– Не казни себя, батя:

солдату

Умереть за отчизну в бою

Одинаково праведно, свято,

Как избыть за родную семью.

Да, остались одни…

Бедовали…

Но какая семья на Руси

Избежала беды и провала

Веры в силу добра небеси.

Это ты нас прости –

слишком долго

Повзрослевшие дети твои

Не спешили с отданием долга

И признанием в вечной любви.

Смолкли птицы на облаке сини,

Май заплакал слезами мальца,

Видя встречу печальную сына

И отлитого в бронзе отца.

ГЕРАСИМОВ ПЁТР СЕРГЕЕВИЧ

(род. в 1934 году)

 

Бабушкина любовь

Рисует внучка бабушку

В затерянном селе,

Вздыхающую тяжко

Со скорбью на челе.

 

Сидит она, старушка,

Недвижная, как тень.

И тень – её подружка –

При ней и ночь, и день.

 

Чуть брезжит керосинка,

В углах не тронут мрак.

И прядь из-под косынки

Торчит, как белый флаг.

 

Как белый флаг пред старостью.

А на стене – портрет:

Муж – молодой и радостный –

Из довоенных лет…

ГЕРАСИН ВИКТОР ИВАНОВИЧ

(род. в 1939 году)

Горсть земли

Целует Балтика Росток.

До звона чист зенит над вязом.

В земле лежит, узлом завязан,

Дарёный ситцевый платок.

 

В платке хранится горсть земли –

Тот чернозём из-под Тамбова,

Его моряк в бою суровом

Берёг от родины вдали…

 

Упал моряк горячей грудью,

Упал на остриё огня,

Под рёв волны, под вой орудий,

Он берег широко обнял…

 

В платке спало живое семя.

Зазеленел над кручей вяз.

На всех ветрах стоит, как кремень,

С голубизной матросских глаз…

 

Века матросу будет сниться

Бескрайность неба зоревого.

А почтальон крылатый – птица –

Носить поклон из-под Тамбова.

 

Вечный огонь

Пять дорог – пять тревог,

И печаль – ступени.

Под бетонным крылом

Бьются, бьются тени.

 

Тени – это молчком

Догорают хаты.

Тени – это ничком

Падают солдаты.

 

Из глубин, из земли

Наплывают звуки…

Мать идёт, тяжело

Опустив руки.

 

Вот и камень-горюн –

Всё опора старой.

А глазам от огня

Вдруг теплее стало.

 

И от сердца её

Отделилось имя.

Покачнулся огонь,

Тень метнулась мимо

 

Сильных каменных крыл,

Широко метнулась

И к лицу, и к груди

Матери прильнула.

 

И опять, и опять

Бьются, бьются тени…

Здесь как вверх, так и вниз,

Тяжелы ступени.

ДОРОЖКИНА ВАЛЕНТИНА ТИХОНОВНА

(род. в 1939 году)

Маме

Вдовья доля, как ты нелегка!..

Оставались вдовами – девчонки.

Не надела чёрного платка

После полученья похоронки.

 

Не отгородилась чернотой

От надежды и от ожиданья.

К эшелонам, словно на свиданье,

Бегала и верила: живой!

 

А потом среди людского горя

Не твоя ль душа рвалась на части?

Глубоко своё запрятав горе,

Ты со всеми плакала от счастья…

 

Ветер гнал на запад облака,

Словно бы по вражескому следу…

Не надела чёрного платка,

Потому что верила в победу.

 

Чтоб не забылись имена…

 

Над Родиной гроза нависла,

Уже земля была в огне.

С войны в Тамбов летели письма,

Что долгой не бывать войне.

 

Но впереди – страданий вдоволь

Для генералов и солдат…

И похоронки первым вдовам

Уже вручил военкомат.

 

Казалось, этим чёрным бедам

И не предвидится конца.

Но вера твёрдая в победу

Была у каждого бойца.

 

 

Герои не жалели жизни,

Не дрогнули перед врагом,

Чтоб только матери-Отчизне

Не быть под вражьим сапогом…

 

Ещё бойцам сражённым падать,

Пока не кончится война.

Но только бы осталась память

И не забылись имена.

 

Обелиски белые, обелиски чёрные…

 

Снова наступает день девятый мая –

Это день особый для моей страны.

Но никто не спросит, и никто не знает,

Что творится в душах у сирот войны.

 

Но, где ни бываю я, и что я ни делаю,

Всё перед глазами – взрывы да огонь…

Обелиски чёрные, обелиски белые…

Приложу я к камню тёплую ладонь.

 

Под каким-то камнем в стороне далёкой

Мой отец убитый столько лет лежит.

И моя ровесница, тоже одинокая,

Камень безымянный в мае посетит…

 

По земле согретой чьи-то дети бегают,

Но виденья чёткие в памяти моей:

Обелиски чёрные, обелиски белые –

Времени отметины посреди полей.