Г. Тяга к творческой жизни

Осознание вышесказанного подводит нас к более детальному обсуждению четвёртого пункта - тяге к творческой жизни при божественном использовании воображения. Как мы убедились, человечеству необходимо признать существование мира смысла, стоящего за миром явлений, формы - за так называемым "миром видимости". Откровение, которое в ближайшем будущем предстоит человечеству - это откровение мира внутреннего смысла. Доселе нас - как расу - интересовал символ, а не то, что за ним стоит и чьим внешним явлением он является. Но сегодня наш интерес к материальному символу значительно уменьшился и мы -опять же, как раса - пытаемся вникнуть в то, что мир внешних явлений выражает собой.

Сегодня много говорят о Новом Веке, о грядущем откровении, о неизбежном скачке вперёд, который сделает возможным интуитивное познание того, что прежде лишь смутно ощущалось мистиком, провидцем, вдохновенным поэтом, интуитивным учёным и исследователем-оккультистом, которые не слишком жалуют формализм и академические изыски низшего ума. Но есть кое-что, о чём в великом ожидании забывают. Не нужно слишком напряжённо тянуться вверх или слишком пристально вглядываться вдаль, выражаясь языком, доступным ограниченному пониманию. То, что должно открыться, находится повсюду вокруг и внутри нас. Это значение всего, что воплощено в форме, смысл, стоящий за явлением, реальность, скрытая в символе, истина, выраженная в субстанции.

Лишь два фактора способны помочь человеку проникнуть во внутреннюю сферу причин и откровения:

Во-первых, диктуемые субъективным импульсом непрестанные усилия создавать формы, выражающие ощущаемую истину, ибо это способствует постоянному смещению акцента с внешнего мира видимости на внутреннюю сторону феноменов. В результате сознание в конце концов прочно фокусируется на этой стороне и прекращает свою нынешнюю излишне внешнюю направленность. Посвящённый - это в сущности тот, кто помимо чувственных восприятий внешнего мира осознаёт ещё и субъективные контакты и воздействия. Культивирование интереса к внутреннему миру смысла не только окажет явное воздействие на самого духовного искателя, но в конце концов утвердит мир смысла в мозговом сознании человечества как единственный реальный мир для него. А это, в свою очередь, приведёт к двум следствиям:

1. К полной адаптации формы к тем важным факторам, что вызвали её появление на внешнем плане.

2. К созданию в мире более подлинной красоты, а, значит, и к большему приближению в мире тварных форм к вы являющейся внутренней истине. Надо сказать, что божественность закрывается и прячется множеством форм с их бесчисленными деталями и что благодаря появлению более простых форм мы придём к новой красоте, более широкому постижению истины и к откровению смысла и цели Бога во всём, что Он вершит из века в век.

Во-вторых, беспрестанные усилия развить у себя восприимчивость к миру значащих реалий и, следовательно, способность создавать на внешнем плане такие формы, которые будут соответствовать сокровенным импульсам. Это достигается развитием творческого воображения. Человечеству пока мало известно об этой дремлющей в каждом способности. Устремлённый ум озаряется вдруг вспышкой света; открывшееся великолепие поражает стремящегося, напряжённо ждущего откровения; в возвышенное мгновение сосредоточенного внимания настроившемуся на созвучие сознанию художника внезапно открываются несказанные цвета, неописуемые красота, мудрость и слава, и жизнь на секунду видится такой, какова она есть в действительности. Но в и дение проходит, пыл пропадает, красота растворяется. Человек остаётся с чувством утраты, лишения, но с несомненным знанием и желанием выразить то, с чем соприкоснулся и чего прежде никогда не испытывал. Он должен вернуть увиденное, должен открыть его тем, кто не пережил с ним этот миг тайного откровения, должен найти форму для его выражения и донести до других постигнутый смысл феноменального явления. Как это сделать? Как вернуть то, что он испытал однажды и что, похоже, исчезло, покинуло сферу его сознания? Он должен понять, что то, что он видел и к чему прикоснулся, по-прежнему здесь и по-прежнему воплощено в реальности; это он удалился, а не в и дение. Боль в моменты напряженности надо претерпевать и переживать снова и снова, пока механизм контакта не привыкнет к повышенной вибрации и не научится не только чувствовать и соприкасаться, но и по собственной воле продлевать контакт с миром сокровенной красоты. Культивирование способности входить, удерживать и передавать требует соблюдения трёх условий:

1. Готовности выдержать боль откровения.

2. Способности удерживать сознание на том высоком уровне, где приходит откровение.

3. Направления силы воображения на откровение хотя бы в той мере, в какой сознание мозга может провести его в освещённую зону внешнего знания. Именно воображение или способность создания мысленных картин соединяет ум с мозгом и выносит вовне скрытое великолепие.

Осмыслив эти три условия - стойкость, медитацию и воображение, - творческий художник сможет развить у себя способность отзываться на четвёртое правило душевного контроля и в конце концов познает душу как тайный источник настойчивости, как открывателя даров созерцания и создателя всех форм на физическом плане.

Работа творческого воображения и его плоды будут заметны во многих областях человеческого искусства сообразно Лучу художника-творца. Не следует забывать, что художники встречаются на всех Лучах, и нет такого Луча, которому художников принадлежало бы больше, чем остальным. Очевидно, что форма спонтанно принимает выражение, когда упорядочена внутренняя жизнь художника, благодаря чему возможна внешняя организация его жизненных форм. Истинно творческое искусство является одной из функций души, поэтому главная задача художника состоит в выравнивании, медитации и сосредоточении внимания на мире смысла. После этого он может пытаться выражать божественные идеи в достойных формах согласно своим внутренним способностям и лучевым тенденциям в любой избранной области, которая наиболее полно отвечает его склонностям. Одновременно на физическом плане он должен без устали обучать и тренировать механизм мозга, руки и голос, через которые должно протекать вдохновение. Оно поможет ему найти правильное выражение и точное внешнее отражение внутренней реальности.

Дисциплина, которая при этом требуется, весьма сурова, и именно она становится камнем преткновения для многих художников. Их неудача объясняется различными причинами: это и страх, что использование ума негативно скажется на их работе и что спонтанное творческое искусство является и должно быть главным образом эмоциональным и интуитивным, а потому слишком интенсивный ментальный тренинг может нанести ему ущерб и стать помехой. Это и инерция, которая заставляет видеть в творческой работе линию наименьшего сопротивления; инерция не позволяет задуматься о том, как приходит вдохновение, как становится возможным внешнее выражение в и дения или как действует механизм внутренней активности, а просто побуждает следовать импульсу. Неудача, опять же, указывает на неравномерное, несбалансированное развитие из-за того, что вследствие специализации или узкого интереса в течение ряда жизней вырабатывается способность вступать в контакт с душой лишь в какой-то одной области творчества, но не способность пребывать в контакте с самой душой. Это облегчается тем, что художник в течение многих жизней находится под влиянием одного и того же Луча личности. Только этим объясняется упомянутый выше оккультный парадокс, на который художникам следует обратить внимание. Ещё одной причиной неудачи часто становятся слишком высокое самомнение и амбициозность многих художников. В какой-то узкой области они превосходят своими способностями обычного человека. Но они не способны жить как душа, и их хвалёное превосходство слишком однобоко. Им нередко недостаёт жизненной дисциплины или самоконтроля, которые заменяются порывами гениальности, поразительными достижениями в избранном виде искусства и жизнью в неладах с божественностью, что и выражается в их художественных достижениях. Понимание значения и механизма гениальности составляет одну из задач новой психологии. Гений - это всегда выражение души в какой-то творческой деятельности, открывающей мир смысла, божественности и сокровенной красоты, которые обычно застилает феноменальный мир, но которые он когда-нибудь обязательно отразит в истинном свете.