Феномен «Так я и знал!»: можно ли поставить знак равенства между социальной психологией и здравым смыслом?

 

Верно ли, что теории, созданные социальными психологами, дают новое понимание обстоятельств, в которых действуют люди, или они лишь описывают очевидное?

Должно быть, вам уже приходили в голову многие из тех выводов, которые представлены в этой книге, ибо мы со всех сторон окружены социальной психологией. Мы постоянно наблюдаем за людьми, думающими о других, влияющими на них и демонстрирующими свое отношение к ним. Стоит подумать, о чем говорит это выражение лица, как заставить кого-то сделать то, что вам нужно, и как относиться к другому человеку — как к другу или как к врагу. В течение многих веков философы, писатели и поэты наблюдали социальное поведение и нередко делали это весьма искусно. В социальной психологии разбираются абсолютно все.

Значит ли это, что социальная психология — всего лишь синоним понятия «здравый смысл»? Социальную психологию критикуют с двух противоречащих друг другу позиций: одни — за тривиальность, подтверждающую очевидное, другие — за то, что она опасна, ибо ее достижения могут быть использованы для манипулирования людьми. Справедливо ли первое утверждение, т. е. правда ли, что социальная психология лишь придает определенную форму тому, что благодаря интуиции известно любому обывателю?

Писатель Каллен Мерфи говорит: «День за днем социальные психологи выходят в мир. День за днем они убеждаются в том, что поведение людей во многом именно такое, какого и следовало ожидать» (Murphy, 1990). Около полувека назад историк Артур Шлезингер-младший с той же усмешкой реагировал на исследования американских солдат, которые проводили социальные психологи во время Второй мировой войны (Schlesinger, Jr., 1949).

Каковы же результаты этих исследований? Их перечислил и прокомментировал другой рецензент, социолог Пол Лазарсфельд; я приведу некоторые из них в собственном изложении (Lazarsfeld, 1949).

1. Чем образованнее солдаты, тем труднее они адаптируются. (Интеллектуалы менее подготовлены к стрессам, связанным с военным временем, чем люди, воспитанные улицей.)

2. Уроженцы Юга лучше переносили жаркий климат островов, расположенных в южной части Тихого океана, нежели выходцы из северных штатов. (Для южан жаркая погода — более привычное дело.)

3. Белые рядовые с большим нетерпением ждали повышения по службе, чем афроамериканцы. (Годы угнетения не прошли бесследно для мотивации достижений.)

4. Афроамериканцы из южных штатов отдавали предпочтение белым офицерам-южанам. (У офицеров-южан более богатый опыт общения с чернокожими солдатами, чем у офицеров-северян.)

Одна из проблем, связанных со здравым смыслом, заключается в том, что мы обращаемся к нему уже после того, как становятся известны факты. События кажутся значительно более «очевидными» и предсказуемыми после того, как они уже произошли, чем «до того». Практика показывает: когда результаты экспериментов становятся известны, людям вдруг начинает казаться, что в них нет ничего удивительного, во всяком случае, они удивляются меньше, чем те, кому просто было рассказано о проводимых экспериментах и об их возможных результатах (Slovic & Fischhoff, 1977).Обладая новым знанием, наша действенная система памяти освобождается от устаревших представлений (Hoffrage et al., 2000).

<Самая лучшая теория прогнозирует, посредственная — не позволяет, а плохая — объясняет событие после того, как оно произошло. А. И. Китайгородский >

Возможно, у вас было именно такое чувство, когда вы читали выводы, сделанные Лазарсфельдом. Однако они приведены не полностью. Далее Лазарсфельд пишет: «Все эти выводы диаметрально противоположны тому, что в действительности установили авторы исследования». На самом деле они нашли, что менее образованные солдаты адаптируются хуже, южане хуже северян адаптируются к климату тропиков, афроамериканцы с большим нетерпением ожидали повышения, нежели белые солдаты, и т. д. «Если бы мы сначала перечислили истинные результаты исследования [а Шлезингер узнал именно их], читатель и их назвал бы “очевидными”».

В повседневной жизни некоторые события тоже становятся для нас полной неожиданностью. Однако потом, задним числом, мы вдруг отчетливо понимаем, почему они произошли, и перестаем удивляться. После того как результаты выборов становятся известны, а изменения на фондовом рынке уже произошли, большинство комментаторов не находят в этих событиях ничего удивительного: «Корректировка фондового рынка была неизбежной». Как сказал датский философ и теолог Серен Кьеркегор, «жизнь идет вперед, но понимаем мы ее с опозданием».

Если эта ошибка хиндсайта,которую называют также феноменом «Так я и знал!», — распространенное явление, вам, возможно, кажется, что вы и раньше знали про нее. Действительно, едва ли не любой из возможных результатов психологического эксперимента можно объяснить, полагаясь на здравый смысл, после того, как этот результат станет вам известен.

 

(Институт перспективного хиндсайта. Изучение того, что должно было случиться)

Задним числом все события кажутся очевидными и предсказуемыми

 

Вы сами можете убедиться в существовании этого феномена. Познакомьте одну половину группы с каким-либо результатом психологического исследования, а вторую половину — с диаметрально противоположным выводом. Например, скажите одной половине следующее: «Социальные психологи нашли, что нашими друзьями и возлюбленными чаще становятся люди, непохожие на нас, т. е. оправдывается старинная пословица “противоположности сходятся”». А другой половине скажите: «Социальные психологи нашли, что нашими друзьями и возлюбленными чаще становятся люди, с которыми у нас много общего, т. е. оправдывается старинная пословица “Рыбак рыбака видит издалека”».

 

(— Заблуждение не становится истиной от того, что многие его разделяют.

— С собой этого не возьмешь.

— Лучше синица в руках, чем журавль в небе.

— Желаю приятно провести время!)

Древнегреческий философ Медиократ известен своими банальными рассуждениями и пристрастием к языковым клише

 

Сначала попросите участников эксперимента объяснить результат. Затем спросите, «удивляет» ли он их или нет. Независимо от того, какой результат будет сообщен, он, скорее всего, никого не удивит.

Воистину, нам известно такое количество пословиц, что едва ли не любой результат можно представить как нечто само собой разумеющееся. Если социальный психолог говорит, что разлука усиливает романтическую привязанность, обязательно найдется какой-нибудь Джо, который спросит: «И за это вам платят? Всем давно известно, что “в разлуке пожар любви разгорается сильнее”». А если вы скажете, что «разлука уносит любовь», некто по имени Джуди тоже нисколько не удивится: «Незачем было трудиться. Моя бабушка всегда говорит: “С глаз долой — из сердца вон”». Что бы ни произошло, всегда найдется кто-нибудь, кто знал, что это непременно должно было случиться.

Должно быть, Карл Тейген от души веселился, когда просил студентов Лейчестерского университета (Англия) оценить известные пословицы и противоположные им по смыслу утверждения (Teigen, 1986). Когда студентам была предложена «пословица» «Страх сильнее любви», большинство оценило ее как соответствующую истине. Однако та же самая участь «постигла» и ее антипод — «Любовь сильнее страха». Ситуация повторилась с пословицей «Упавший не может помочь лежащему» и ее «антиверсией» «Лежащему может помочь упавший». Однако лично мне больше всего понравилась высоко оцененная пара: «Сочиняют пословицы мудрецы, а повторяют — дураки» и «Сочиняют пословицы дураки, а повторяют — мудрецы».

Ошибка хиндсайта — источник проблемы, с которой сталкиваются многие студенты, изучающие психологию. Иногда результаты таковы, что просто не могут не вызвать удивления: например, тот факт, что бронзовые призеры Олимпийских игр больше радуются своим успехам, чем серебряные медалисты. Однако чаще, когда вы читаете в учебниках о результатах экспериментов, они кажутся вам не просто понятными, но даже очевидными. Когда же позднее, во время тестирования, вы оказываетесь перед необходимостью ответить на конкретный вопрос, выбрав один из предложенных вариантов, эта задача неожиданно может показаться вам трудной. «Понятия не имею, что случилось, — жалуется потом обескураженный студент, — мне казалось, что я знаю материал».

Феномен «Так я и знал!» может не только стать причиной того, что достижения социальных наук будут восприниматься как банальности, но и иметь пагубные последствия. Он может породить самонадеянность — завышенную оценку наших собственных интеллектуальных способностей. Более того, поскольку результаты выглядят так, словно их можно было предвидеть, мы больше склонны винить за плохой выбор тех, кто принимал решения, которые задним числом кажутся «очевидными», чем хвалить за хороший, который также представляется «очевидным». После воздушных атак на Югославию, предпринятых НАТО в 1999 г., казалось очевидным, что превосходство авиации НАТО заставит Слободана Милошевича допустить миротворческие войска в Косово, хотя вряд ли это было столь же очевидным для многих политиков и экспертов до бомбардировок.

 

Проблема крупным планом. Конкурирующие пословицы

Каллен Мерфи, исполнительный редактор The Athlantic,обвиняет «социологию, психологию и другие социальные науки в том, что они слишком часто констатируют очевидное или подтверждают общеизвестное» (Murphy, 1990). Его собственный бессистемный обзор достижений социальных наук «не выявил ни одной идеи или вывода, которых нельзя было бы найти в словаре Бартлета [Джон Бартлет (1820-1905) — редактор и издатель. С 16 лет, работая продавцом в книжном магазине в Гарвардском университете, прославился знанием цитат. В 1855 г. выпустил первое издание словаря цитат «Знакомые цитаты». Впоследствии словарь неоднократно переиздавался и не потерял своего значения до сих пор. — Примеч. ред. ] или в какой-нибудь другой энциклопедии цитат». Это правда, ибо суть многих потенциальных открытий может быть выражена известными цитатами (Evens & Berent, 1993). Как заметил однажды философ Альфред Норт Уайтхед (1861-1947), «все важное уже давно сказано». Но чтобы тщательно проанализировать справедливость конкурирующих пословиц, необходимо провести исследование. Итак, какие пословицы «ближе к истине» — те, которые в левом столбце, или те, что в правом?

 

У семи нянек дитя без глаза	Ум хорошо, а два — лучше
Что написано пером, того не вырубишь топором	О человеке судят не по его словам, а по его делам
Старую собаку новым трюкам не научишь	Век живи — век учись
Кровь людская — не водица	Одного кровного родства для дружбы мало
Промедление смерти подобно	Семь раз отмерь, один раз отрежь
Кто предупрежден, тот вооружен	Не говори «гоп», пока не перепрыгнул

---

 

Мы иногда виним себя за «глупые ошибки», например, за то, что не лучшим образом обошлись с каким-нибудь человеком или разрешили ту или иную ситуацию. Оглядываясь назад, мы понимаем, как нужно было поступить. «Мне следовало знать, что в конце семестра я буду очень занят, и начать писать эту статью раньше». Однако иногда мы слишком строго судим себя. Мы забываем: то, что кажется нам очевидным сегодня, отнюдь не казалось таким ни вчера, ни позавчера. Врачи, знающие и симптомы болезни, которой страдал покойный, и результаты вскрытия, нередко удивляются тому, как можно было поставить неверный диагноз. Однако их коллеги, которым известны только симптомы, не считают диагноз столь очевидным (Dawson et al., 1988). (Стали бы жюри присяжных осторожнее выносить вердикты о врачебных ошибках, если бы исходили не из результатов вскрытия, а из прижизненных симптомов болезни?)

Итак, к какому же выводу мы пришли? Что здравый смысл всегда заблуждается? Иногда — да. Здравый смысл и собственный опыт убедили докторов в том, что кровопускание — эффективный метод лечения тифа, и это мнение держалось до тех пор, пока кому-то в середине XIX в. не пришло в голову поэкспериментировать: разделить больных на две группы и сделать одним кровопускание, а другим прописать постельный режим.

В иных случаях здравый смысл либо прав, либо распространяется на обе возможные альтернативы. В чем счастье — в том, чтобы знать правду или сохранять иллюзии? В том, чтобы жить в окружении людей или в не нарушаемом никем одиночестве? Сколько людей, столько и мнений, и какие бы открытия мы ни сделали, всегда найдется человек, который скажет, что он это предвидел. (Марк Твен говорил, что Адам был единственным человеком, который, говоря что-либо дельное, точно знал, что до него этого не сказал никто.) Однако какая из многочисленных конкурирующих идей лучше всего отражает реальность?

Дело не в том, что здравый смысл a priori неверен. Скорее, речь о том, что обычно он оказывается прав после того, как событие свершилось. А это значит, мы легко обманываем сами себя, полагая, что знаем и знали больше, чем на самом деле знаем и знали. Именно поэтому-то нам и нужна наука — чтобы помочь отделить реальность от иллюзий и подлинные прогнозы от «крепости задним умом».

 

Резюме

 

Как и многое другое в жизни, данные исследований социальных психологов иногда кажутся очевидными. Однако эксперименты свидетельствуют о том, что результаты становятся более «очевидными» после того, как про них узнают. Эта ошибка хиндсайта нередко приводит к тому, что люди завышают оценки справедливости их собственных суждений и прогнозов.