Помните Бруно Ясенского: «Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей – в худшем случае они могут предать. Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и убийство» [4].
Высоким нравственным смыслом наполнены эти слова, побуждающие человека определить свое отношение к жизни. Они имеют огромное правовое и нравственное значение, ибо определяют направления и поиск критерия зрелости сознания и поведения людей. Нравственные убеждения в данной обстановке проявляют себя как политические, а затем, будучи конституированы, закреплены в законах и актах, становятся правовыми нормами.
Политические убеждения в послеоктябрьский период формировались и складывались на основе действий, направленных на разрушение старого, на борьбу с отжившим политическим укладом и эксплуататорским правопорядком. Это негативное отношение к политическими правовым институтам было основным в поведении и сознании большинства людей. Именно на отрицании людьми деятельности буржуазных политических учреждений, буржуазного права паразитировал правовой нигилизм, используя вполне естественный негативизм к существовавшим до этого правовым отношениям. Но на смену политике разрушения старого пришли созидательные задачи. Предстояло убедить население в необходимости реализовать важные социально-экономические и политические задачи строительства нового общества, что невозможно было осуществить без определенного правопорядка, без законов, охраняющих интересы государства и граждан. А если к этому добавить, что у народа веками формировалось недоверие ко всем существующим институтам (русская пословица гласила: «Закон как дышло, куда повернешь, туда и вышло»), то вполне понятно, что реализация требований об уважении к праву, к закону потребовала значительных усилий. К сожалению, эти намерения были вскоре свернуты и, более того, превратились в свою противоположность – правовой произвол.
Формирование правовой убежденности в истинности и верности законов – дело сложное. Хотя это убеждение и складывается на основе определенного знания, но сознание в сознательность перерастает не просто. Особенно это касается перехода правовой осведомленности людей в их правовую компетентность.
Исследования, проведенные социологами-юристами, показали, что эффективность правового воспитания зависит от степени сформированности потребности соблюдать законы во всех сферах общественной жизни [5].
Среди них прежде всего следует выделить осознание общественной необходимости соблюдения закона и сознательное подчинение своего поведения его требованиям. Это достигается не только постоянной систематической пропагандой правовых норм, но и личным опытом, который, с одной стороны, опирается на общественное мнение о целесообразности и правильности применения существующих законов, с другой стороны, на собственные наблюдения, на ту информацию, которую человек получает в своей повседневной жизни.
В принципе перевод внешнего воздействия во внутреннее осознанное поведение является коренной проблемой правового воспитания. Осознание требований общества не как навязанных извне, а как объективно необходимых, которые в то же время осуществляются и в личных интересах, – важный показатель зрелости правовой культуры.
Правовое воспитание также направлено на то, чтобы сформировать в человеке силу привычки. Она может складываться двумя путями. Во-первых, в процессе следования тем правовым ценностям, которые уважаются и которых придерживаются окружающие. Во-вторых, для определенной категории людей большое значение имеет страх перед карой со стороны общества за нарушение правовых норм и обязанностей. Этот фактор не следует ни в коем случае сбрасывать со счетов, ибо принуждение было и остается важным средством, побуждающим человека действовать в желательном для общества направлении. Боязнь правовой ответственности выступает сдерживающим началом для тех лиц, которые склонны к противоправному поведению.
Неоднократные опросы населения показывают, что опрошенные, называя возможные средства устранения антисоциальных явлений, основной упор делают на профилактическую работу, на усиление мер общественного воздействия на нарушителей. Однако значительное число лиц считает это недостаточным и ратует за ужесточение наказаний (принятие более суровых санкций) в качестве наиболее эффективного пути борьбы с правонарушителями в обществе [6].
Огромную роль в правовом воспитании играет осознание групповых интересов, нежелание потерять авторитет. Стремление следовать групповым интересам в сущности свойственно каждому человеку. И здесь все зависит от того, совпадают ли эти интересы с интересами общества. В случае их принципиальной согласованности осознание этих интересов происходит в соответствии с правовыми нормами. В случае же несовпадения личность, как и группа, может вступить в противоречие с правовыми требованиями общества, что неизменно приводит к коллизиям в их взаимоотношениях.
Процесс правового воспитания, формирования нравственной культуры нередко замедляется или деформируется, если появляется своего рода «уездный эгоизм», когда интересы организации, района, города начинают довлеть над интересами общества. К сожалению, не так уж редки случаи, когда групповые интересы берут верх над общественными, что ведет к нарушению не только нравственных требований, но и требований норм права.
При анализе правового воспитания мы сталкиваемся с рядом интересных явлений, которые требуют учета его специфических особенностей. Так, нет ничего предосудительного в том, что у части людей складывается правовой конформизм (подражание тому, как ведут себя другие). Этот мотив ни в коей мере нельзя игнорировать, хотя в целом он характеризует пассивное восприятие правовых требований. Важно то, что эта черта, как правило, переходит в привычку, в стремление следовать в необходимом обществу направлении.
Влияние всех этих сторон в нравственном воспитании велико, хотя действуют они неоднозначно, и общественное сознание отличает их друг от друга. Для него, например, настоящим потрясением была правда о терроре в 30-х – начале 50-х годов, который грубо попирал право. В этих условиях полноценная правовая убежденность не могла сформироваться. Более того, превращение в руины многих правовых норм в годы культа личности и безвластие закона в период застоя привели к деформации как правосознания, так и гражданских чувств людей.
В 90-е годы принят ряд новых правовых актов, в том числе и по уголовному праву. Гуманизация норм права предполагает, что акцент переносится на другие формы воздействия на противоправное поведение человека. Если в 70-х – начале 80-х годов 60–70% проходящих через суд лишались свободы, то в 1987–1988 годах эта цифра снизилась и составила 30–40%. Однако уже в конце 1980-х годов общественное сознание спохватилось: перед лицом резкого увеличения всех видов преступности оно стало ратовать за ужесточение наказаний. Этим утверждением хотелось бы подчеркнуть роль социальной среды, которая оказывает на процесс правового воспитания не меньшее влияние, чем применение самих законов. В таких условиях «осознание обществом и каждым его членом права как самого надежного, долговременного, не подверженного конъюнктурным поветриям инструмента государственного строительства и регулятора общественных отношений придает обществу гражданскую устойчивость, равнозначную экологическому равновесию» (Ю.Феофанов).
Особо следует сказать, что в формировании правовой убежденности огромную роль играет создание гарантий прав и свобод человека, защита его чести и достоинства.
В свое время А.Токвиль (1805–1859) утверждал, что права – это добродетели, пересаженные в официальную жизнь. Но в условиях российской действительности (как, впрочем, и в СССР) бытует другая практика, нашедшая выражение в словах: «Я прав, потому что имею больше прав».
Но несмотря ни на какие издержки, права и связанные с ними свободы продолжают свое действие как инструмент, с помощью которого регулируется и устанавливается социальная справедливость во взаимоотношениях населения с государством. Отсутствие правовых гарантий, их игнорирование приводят к правовому нигилизму, к отказу в доверии всем официальным структурам, толкают людей к конфликтам с государством и уполномоченными институтами. При отказе считаться с требованиями норм права не может сформироваться правовая убежденность.
Эффективность власти заключается в ее способности действенно и оперативно решать возникающие социальные и другие проблемы, защищать насущные, «естественные» права граждан (и потому неотъемлемые, неотчуждаемые государством никогда и ни при каких обстоятельствах) на жизнь, свободу, независимость и честь (первейшая обязанность!).
