Система мер борьбы с корыстной преступностью

Тема 6. корыстнАЯ преступностЬ

 

1. Общеуголовная корыстная преступность.

Причины и условия корыстной преступности.

Личность, совершивших корыстные преступления.

Система мер борьбы с корыстной преступностью.

 

 

1. Общеуголовная корыстная преступность

 

Корыстная преступность — это совокупность общеуголовных корыстных преступлений, то есть тех деяний, которые заключаются в прямом незаконном завладении чужим имуществом, совершаются по корыстным мотивам и в целях неосновательного обогащения за счет этого имущества, причем без использования субъектами своего служебного положения и без нарушения хозяйственных связей и отношений в сфере экономики.

К общеуголовным корыстным преступлениям относятся следующие преступления, предусмотренные статьями УК РФ: кража (ст. 158), мошенничество (ст. 159), грабеж (ст. 161), разбой (ст. 162), вымогательство (ст. 163).

Указанные пять общеуголовных корыстных преступлений составляют почти 90% от всей зарегистрированной преступности против собственности и более 55% (2005 г.) от всей преступности в целом.

Об общеуголовных корыстных преступлениях можно говорить как о тех деяниях, которые характерны для профессиональных преступников, иных представителей уголовной среды, действующих организованно, но такие преступления совершаются, конечно, не только ими. В связи с трудным материальным положением значительной части населения России в совершение общеуголовных корыстных преступлений втягиваются все более широкие слои граждан.

 

 

Существенными признаками общеуголовных корыстных преступлений являются следующие:

¾ во-первых, это посягательство на чужое имущество. Общеуголовные корыстные преступления посягают в основном на вещи, включая деньги и ценные бумаги, и иное имущество. Вымогательство бывает связано с требованием передачи права на имущество;

¾ во-вторых, корыстная цель — противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного;

¾ в-третьих, корыстное посягательство используется вне хозяйственной деятельности или без использования виновным своего положения в сфере производства, распределения, обращения материальных ценностей.

В общем объёме зарегистрированной корыстной преступности на долю преступлений против собственности в 2005 г. приходилось на долю краж — 23,2%; грабежей — 37% мошенничеств — 10%; присвоения или растраты — 3,2%; разбоев — 14%;

Со вступлением в силу 1 января 1997 г. нового Уголовного кодекса наблюдается медленный рост объёма зарегистрированных корыстных преступлений вплоть до конца 1999 г., когда кризисная составляющая такого роста оказалась исчерпанной. Уже в 2000 г. корыстных преступлений регистрируется меньше, чем в 1999 г. (1 млн. 856 тыс. против почти 2 млн.). В 2001 г. темп снижения зарегистрированных преступлений составил менее 0,4%. При этом, однако, число зарегистрированных преступлений в сфере экономической деятельности за тот же период увеличилось на3% (160 тыс.— 2000г., 165 тыс.— 2001 г, 2002 – 170, 2003 – 175..), а число зарегистрированных корыстных преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях — на 9%. Это явление, на наш взгляд, отражает не столько тенденции реальной корыстной преступности, сколько смену приоритетов уголовной политики. Правоохранительная система стала медленно переориентроваться с преследования мелких воришек на преследование субъектов теневой экономики, а также преступного псевдобизнеса, т.е. деятельности, которая в принципе не может регистрироваться как предпринимательская (убийство за вознаграждение, экономический шпионаж и др.).

Территориальное распределение («география») корыстной преступности по субъектам Российской Федерации (региональное распределение) отличается большой неравномерностью.

К числу регионов с наиболее высоким уровнем корыстной преступности (коэффициент — свыше 3 тыс. преступлений на каждые 100 тыс. человек населения) относятся Республика Бурятия, Сахалинская область, Еврейская автономная область; с наиболее низким (менее 1 тыс. преступлений на каждые 100 тыс. человек населения) — Республика Ингушетия, Республика Дагестан, Москва.

Причины таких различий носят комплексный характер и корректное сравнение может быть выполнено лишь внутри группы субъектов РФ, относящихся к единому в экономическом, культурном, этническом, религиозном и географическом отношении макрорегиону. Например, сравнивать уровни краж в Москве и Дагестане невозможно, поскольку их определяют разные группы факторов, действующих к тому же с различной степенью интенсивности.

Крайне низкий уровень зарегистрированной корыстной преступности в Москве определяется, прежде всего: а) развившим в уполномоченных правоохранительных органах столицы мздоимством, предполагающим, что на гарантированную помощь может рассчитывать лишь тот, кто в состоянии дополнительно (сверх налоговых обязательств) оплатить услугу по уголовному преследованию виновного; б) чрезвычайно низкой активностью правоохранительных органов столицы в инициативном выявлении корыстных преступлений; в) закономерностями мегаполиса (сверхвысокий уровень анонимности и взаимного безразличия населения, большие объемы ежедневной миграции); г) крайне низким уровнем заявительской активности потерпевших (большая часть взрослого населения столицы не надеется получить эффективную помощь при обращении в органы внутренних дел или прокуратуру)[1]. Низкий уровень краж в Дагестане, прежде всего, определяется религиозно-этническими (во всех преимущественно исламских странах доля зарегистрированных преступлений против собственности значительно меньше, чем в странах с поликонфессиональным укладом) и общинно-родовыми факторами, которые составляют основу жесткого социального контроля.

В отечественной криминологической литературе приводятся различные данные об уровнях латентности корыстных преступлений (коэффициенты латентности отдельных видов преступлений колеблются от 4,5 для краж до 18,4 для уклонения от уплаты налогов с физических лиц^.[2] Обобщение результатов этих исследований позволяет утверждать, что число совершенных в 2002 г. деяний, содержащих признаки корыстных преступлений, превысило зарегистрированную их часть более чем в 10 раз.[3]

Наибольшую сложность обычно представляет оценка общественной опасности корыстной преступности— основного качественного её свойства. В практике уголовно-статистического анализа обычно используется приём косвенной оценки данного свойства по динамике показателя удельного веса тяжких преступлений среди всех зарегистрированных преступлений соответствующего рода.

Сравнение среднего размера наказании в виде лишения свободы, предусмотренных в санкциях соответствующих статей УК РФ 1996 г. об ответственности за корыстные преступления против собственности (около 5 лет), за преступления в сфере экономической деятельности (3,4 года), за преступления против интересов службы в коммерческих или иных организациях (около 2,4 года), и среднего размера наказаний того же вида, назначаемых судами за те же преступления, показывает, что российская правоприменительная практика сегодня фактически ориентирована в среднем на более низкую оценку общественной опасности корыстной преступности, чем законодатель.