Третья квадра 5 страница

57. Напуская на себя демонстративно безучастный вид, он на самом деле часто создает ложно многозначительную "маску", которая одновременно и интригует и раздражает. Во всяком случае, у многих из его партнеров возникает желание ее сорвать и разглядеть истинное его лицо. Часто бывает так: чем больше "таинственности" он на себя напускает, тем "круче" с ним разбираются.

58. "Напускное безразличие" Бальзака нередко является для него средством "этической разведки" во взаимоотношениях с партнером, проверкой заинтересованности партнера в дальнейшем развитии отношений.

59. Эмоционально уязвимому, легкоранимому, неуверенному в своей привлекательности Бальзаку чрезвычайно важно знать степень заинтересованности в нем партнера. Иногда он использует для этого такой "трюк": заговорив с партнером о чем-нибудь первостепенно значимом, он вдруг делает паузу и как будто отвлекается на что-то незначительное, незаметно наблюдая за поведением партнера и выжидая, когда и как он проявит интерес к затронутой теме. Во взаимоотношениях с Цезарем это еще и способ дисциплинировать постоянно рассеивающееся внимание своего дуала, попытка сосредоточить его внимание на себе; а также, что очень важно в процессе дуализации, — попытка соизмерить значимость собственных ценностей с ценностями своего партнера.

60. Само собой разумеется, Бальзак даже для себя не может объяснить истинную причину своей "невозмутимости", а загадочности в себе он вообще никакой не видит и никогда ее намеренно не напускает — он ведь не этик, а логик.

61. Единственная возможность для него подстраховаться — это создать видимость невозмутимости, Но поскольку это делается главным образом в этических ситуациях, его партнеры часто чувствуют себя оскорбленными его безразличием, тем более напускным. Вот и получается, что предусмотрительный Бальзак первый становится жертвой собственной подстраховки.

62. Еще хуже получается, когда Бальзак начинает "выравнивать" эмоциональное состояние партнера, ободряя его взглядом или словом. Само по себе это возможно и неплохо, но в сложной этической ситуации такое поведение обычно воспринимается не только как "моральная поддержка", но и как обнадеживание, что приводит к очередному выяснению отношений со всеми вытекающими эмоциональными последствиями.

63. Проявление собственных эмоций для него также не обходится без осложнений. Из-за вечного страха быть неправильно понятым при естественном их проявлении или при намеренном их сокрытии

64. Бальзак постоянно пребывает в растерянности, когда дело касается выражения его собственных чувств. Тут он сталкивается со многими проблемами одновременно: иногда он просто не может в себе разобраться — его чувства кажутся ему либо недостаточно определенными, либо слишком противоречивыми. Кроме того, он не всегда может найти подходящую форму для их выражения, и не каждому позволит помочь себе выразить свои чувства. Часто он боится сказать что-нибудь лишнее, чтобы не обнадеживать человека и не заставить потом страдать. Часто собственные эмоциональные возможности кажутся ему недостаточно изученными.

65. Он может проявлять свои чувства в такой "мудреной" форме, как забота о судьбе своих отношений с партнером, предостерегая его от связи с собой, "недостойным". Он может наговорить о себе много несправедливого и неприятного, предоставляя судить, "какие розы нам заготовил Гименей". Причем, поскольку все это говорится уверенным и рассудительным тоном, мало кто заподозрит за всем этим нагромождением противоречивых доводов элементарную неуверенность в себе.

66. К сожалению, избавлять Бальзака от неуверенности в себе — это долгий, мучительно тяжелый и зачастую неблагодарный труд. Один только Цезарь — его дуал, может справиться с этим заданием успешно. Не утруждая себя размышлениями о противоречивости бальзаковской этики, он естественно вовлекает его в свою наивную, бесхитростную и искренне-доброжелательную эмоциональную игру. Практика показывает, что никакой другой этик, даже ближайший к нему по квадре — Драйзер, не в состоянии успешно справиться с бальзаковскими "этическими головоломками".

67. Бальзака всегда пугают и раздражают неадекватно выраженные эмоции, независимо от того, положительные они или отрицательные. Достаточно одного неумеренного восклицания, чтобы он почувствовал себя плохо. Поэтому Бальзак болезненно воспринимает любой разговор на повышенных тонах.

68. Независимо от того, деловой это разговор или выяснение отношений, он плохо себя чувствует в сплошном потоке насыщенных эмоций.

69. Бальзак не терпит раздраженного тона, но он обречен всю жизнь с этим сталкиваться: в детстве он страдает от раздражения родителей и воспитателей, в зрелые годы он раздражает начальство и сослуживцев.

70. Раздражать опять же может чем угодно: старомодными манерами, медлительностью или неловкостью движений, монотонностью голоса, кротким или испуганным видом — да мало ли чем, если дело не столько в нем самом, сколько в неудобных отношениях, в которые он постоянно попадает

71. Что уж тогда говорить об истериках со слезами и упреками, о скандалах с битьем посуды и "сердечными припадками" с валерьянкой и "неотложкой"... Для Бальзака это просто кара Господня — только непонятно, за какие грехи.

72. Попадая в водоворот истерик, да еще сопровождаемых силовым давлением, Бальзак испытывает панический ужас — состояние, из которого он не знает, как вырваться. Поэтому в такой момент способен совершить самый дикий, самый неожиданный поступок.

73. В любой этически неловкой ситуации Бальзак чувствует себя очень неспокойно. Иногда в поисках выхода он усугубляет создавшееся напряжение, уже не рассуждая, прав он или виноват, стремясь как можно скорее "исчерпать" ситуацию, чем бы ему это ни грозило. В такие минуты он способен на поступок, о котором возможно потом будет сожалеть, но в данную минуту это для него не имеет значения: его рассудок полностью подчинен водовороту эмоций, перед которым он беспомощен, и потому себе не принадлежит.

74. Ослепление эмоциями для Бальзака равносильно безумию. То же самое он думает и о других.

75. После всех пережитых им в реальной жизни потрясений легкая эмоциональная разрядка в виде "страшной сказки на ночь" (какого-нибудь фильма ужасов) для Бальзака не более, чем детская забава. Излюбленный жанр — комический некротриллер (типа "Семейства Адамс").

76. Юмор Бальзака — своего рода способ интеллектуально-эмоционального "возмездия". Иногда выражается как реакция на ощущаемый им психологический дискомфорт.

77. Иногда бальзаковский юмор выражается в форме очень удачных эпиграмм. Иногда это просто тонкая ирония, окрашенная в мрачные тона.

78. Бальзаковский "черный юмор" отличается своеобразной некроориентацией. Может Бальзаки в отличие от Гамлетов и не философствуют над черепами своих друзей, но довольно часто шутят на эту тему.

79. У Бальзаков к вопросу смерти с детства формируется философски-ироничное отношение. (Дети-Бальзаки часто развлекаются рисунками "скелетиков", "жутиками" и "страшилками".)

80. Бальзак уважает сильных, хорошо понимающих свои цели людей, не пасующих перед трудностями и уверенно пробивающих себе дорогу.

81. Бальзак никогда не стремится лидировать, предпочитая оставаться фигурой "номер два" — "теневым" лидером при могущественном покровителе.

82. Простой и демократичный по натуре, он не кичится достигнутым высоким положением и своими влиятельными связями.

83. Прекрасно зная, что "все проходит", Бальзак не из тех, кто положит жизнь и здоровье ради блестящей карьеры. Даже находясь на вершине власти, он в первую очередь человек, не скрывающий своих слабостей, вкусов и привычек.

84. Тем не менее, Бальзак обладает глубоким чувством собственного достоинства. Умеет уважать достоинство другого и умеет требовать уважения к себе. Хотя именно потребовать Бальзаку трудно.

85. Он из тех, кому трудно "собрать волю в кулак". Бальзак не умеет и не любит подчинять кого-либо своей воле. Он также не переносит прямого волевого давления на себя. (Волевое воздействие Цезаря, реализованное этическими манипуляциями, не воспринимается им как подавление собственной личности. В то время как прямолинейное волевое воздействие — "волевая сенсорика" Жукова, Максима или Драйзера, равно как и демонстративная напористость Гюго — его подавляет.)

86. Для Бальзака характерно постоянное полурасслабленное состояние.

87. Бальзак предпочитает не делать лишних волевых усилий, старается очень экономно расходовать свою физическую энергию.

88. Ни в какую, даже самую увлекательную работу он не будет вкладывать больше сил, чем это диктуется объективной необходимостью. Он не из тех, кто будет максимально "выкладываться" на "голом энтузиазме". Бальзак требует уважения к собственному труду и достойной его оплаты.

89. Деньги для Бальзака имеют немаловажное значение (хотя некоторые представители этого типа относятся к их отсутствию с философским спокойствием: "Деньги — это всего лишь деньги: они приходят и уходят").

90. Накопление денег для Бальзака — это еще и способ "консервации" собственного вложенного труда, возможность сохранности и разумного перераспределения собственных сил.

91. Деньги для Бальзака — это "эквивалент силы", сэкономленный в юности для того, чтобы подкрепить грядущую старческую немощь.

92. Проблема бальзаковской этики уже в том, что она не находится в постоянном центре его внимания — это пассивная, устойчивая ценность его типа, его воодушевляют искренний интерес и проявленная к нему симпатия. Доброжелательное отношение побуждает его на благородные душевные порывы, которые выражаются в конкретных дружеских услугах.

93. Те отношения, которые Бальзак может подчинять своему рассудку, складываются у него сравнительно благополучно: Бальзак предрасположен к тому, чтобы быть добрым и отзывчивым другом, заботливым семьянином, искренне любящим своих близких.

94. Мягкий и уступчивый по натуре, умеющий (при желании) быть тактичным, деликатным и выдержанным, умеющий уважать чувство собственного достоинства, не терпящий интриги, не способный к намеренно дурным поступкам, Бальзак, казалось бы, застрахован от "этических неприятностей", Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что и в этом плане у него возникает немало проблем.

95. Бальзак, незаметно для себя, имеет обыкновение обрывать разговор, как только он перестает быть для него содержательным, не заботясь об ощущениях неловкости, которые потом будет переживать его собеседник, и о том, какое мнение о его воспитанности он составит. В данном случае им только рассматривается фактор целесообразности продолжения "безинформативной" беседы и опасения по поводу "впустую" потраченного времени. Допустим, что этот единичный случай еще не сулит серьезных этических осложнений, но, поскольку отношения строятся из цепочки таких "единичных случаев", в каждом из них Бальзак неосознанно проявляет свою неэтичность, которая может восприниматься как осознанная или намеренная.

96. Проблемы начинаются уже тогда, когда отношения еще только формируются: с одной стороны, в силу своей исключительной способности предвидеть Бальзак иногда с самого начала видит примерный ход развития событий, а это значит, что он может довольно быстро потерять к ним интерес, чем рискует обидеть своего партнера и спровоцировать болезненное выяснение отношений.

97. Другой вариант, когда Бальзак вопреки собственному рассудку все же поддается чувствам: при неблагоприятных интертипных отношениях это создает дополнительное эмоциональное напряжение, вследствие которого его противоречивые и неэтичные поступки только усугубляют проблему.

98. Опять же, не отнимешь у Бальзака его постоянного стремления "выравнивать" эмоциональное состояние партнера! Проповедуя принцип "Учитесь властвовать собою", он часто ставит себя до смешного в нелепое положение (особенно, если его собеседник — этик), за которое ему потом приходится расплачиваться собственной личной неустроенностью и вынужденным одиночеством.

99. Подсознательно настроенный на Цезаря — яркую, сильную и богато одаренную личность, Бальзак постоянно ожидает "журавля в небе", предпочитая не размениваться на сереньких "синиц". Иногда, больше полагаясь на собственное предвидение, чем на реальное наблюдение, он даже не дает себе труда вовремя разглядеть в очередной синице желанного журавля, впоследствии не раз сожалея об упущенных возможностях ("Ужель та самая Татьяна...")

100. Кроме того, Бальзаку часто бывает трудно признать за собой наличие каких-то недостатков.

101. Иногда, сталкиваясь с реальным воплощением своего идеала, т. е. когда подходят и тип партнера, и его внешние и внутренние качества, даже тогда он умудряется списать собственные неудачи на какие-то объективные качества партнера, которые его лично никак не устраивают.

102. Устройство личной жизни часто вызывает у Бальзака серьезные затруднения. Именно здесь все "слабые точки" его психологического типа "работают" против него: и пассивное отношение к жизни, и глубокий пессимизм, и нежелание сделать лишнее усилие, и страх перед возможными переживаниями, и недопонимание основных этических понятий, и переоценка собственных возможностей. Отсутствие хотя бы одного из этих условий существенно облегчило бы ему решение проблемы.

103. Добрые, терпеливые и отзывчивые, они часто становятся любимыми учителями и воспитателями. Многие из представителей этого типа великолепно практикуют в области психологии. И, разумеется, успех на поприще литературы, когда они описывают этическую интригу, понимая этику отношений интуитивно и опираясь на свои глубинные (подсознательные) этические ценности.

104. Создается впечатление, что Бальзак сознательно не желает видеть положительные тенденции в окружающих его явлениях — и он действительно этого не желает. Только не осознанно, а подсознательно. Из всех наблюдаемых им возможностей он подсознательно замечает только те, в которых он предполагает скрытую опасность. (В этом он видит свое предназначение.)

105. Узкопессимистический анализ наблюдений объясняется подсознательной ориентацией Бальзака на непомерный оптимизм своего дуала Цезаря и является своеобразной защитой от него. Поэтому бальзаковский пессимизм постоянно "набирает" необходимый "запас прочности": и себя "подстраховать", и дуала "охладить".

106. Попробуйте убедить Бальзака, что его опасения напрасны — он раздражается, и у него моментально появляется выражение испуга в глазах. Ему действительно становится страшно, и в первую очередь за себя.

107. Бальзак — единственный, кто учитывает такой фактор расхода времени, как инертность любого начинания.

108. Бальзак никогда не рассчитывает на быстрый успех и быстрые доходы — это он считает непростительным авантюризмом.

109. Старается идти не "напролом" (и своего дуала от этого предостерегает), а "в обход". Умеет и сам выйти из затруднительного положения и других научит, как это сделать.

110. Его проницательности и дальновидности можно только позавидовать: осторожен, предусмотрителен, немногословен.

111. Предпочитает не давать далеко идущих советов, всегда старается подсказать выход из конкретной затруднительной ситуации.

112. Не афиширует ничего лишнего — намеренно недемонстративен, не дает никаких обещаний "авансом".

113. Не склонен брать на веру чьи-либо сенсационные идеи, во всем старается разобраться сам.

114. Часто сокрушается по поводу собственных упущенных возможностей — неизбежное следствие его пассивно наблюдательного отношения к жизни.

115. Бальзак в любой ситуации старается выглядеть объективным. Это свое качество он с удовольствием демонстрирует.

116. Думая об абсолютной справедливости своих поступков, часто упускает из виду их этический аспект — "справедливо по отношению к кому?"

117. В любом споре Бальзак держит демонстративный нейтралитет, стараясь никому не "подыгрывать". Свое отношение к какому-либо поступку он выражает не как частное, личное мнение, а как бы выставляет некую, как ему кажется, объективную и правильную оценку.

118. Бальзак любит себя ставить в положение судьи Для него характерно не просто высказывать свое мнение, а именно "выносить суждение" по каждому вопросу (даже, если ему предлагается только обсудить тему).

119. Рассуждения Бальзака отличаются точностью, лаконичностью и глубоким пониманием самой сути вещей. Легкость и простота его высказываний потрясают и восхищают.

120. Подпасть под бальзаковское глубокомысленное расположение духа — это огромное "интеллектуальное наслаждение". Это всегда богатейший материал для размышлений. Это изречения, которые хочется впитывать и изрекать как свои собственные. Когда слушаешь рассуждения Бальзака, невольно возникает желание ходить за ним следом "с пергаментом" и записывать каждое слово.

121. Бальзак предпочитает не загромождать свою память энциклопедической информацией, и хотя среди представителей этого типа встречается огромное количество исключительно эрудированных людей, Бальзак в первую очередь поражает глубиной своих знаний.

122. Бальзак любит и умеет учиться, стараясь получать новую информацию последовательно и постепенно, чтобы это не выходило далеко за рамки его наблюдений: в первую очередь его интересуют связи между уже изученными явлениями.

123. Воспринимая новую информацию, Бальзак сразу старается увязывать ее в уже существующую систему знаний. Информацию, которая противоречит сложившимся системам или разрушает их, воспринимает очень критично.

124. Бальзаку несвойственно слепое преклонение перед авторитетами. Ссылаясь на кого-либо, он подкрепляет свое высказывание точной и уместной цитатой, всегда поясняя, какое отношение она имеет к его рассуждениям.

125. Бальзак часто подкрепляет свои рассуждения поучительной притчей. Иногда притча преподносится вместо рассуждений, так что слушателю остается только гадать, к чему бы это было сказано. В действительности же Бальзаки часто "прикрываются" притчей, пытаясь рассуждать о том, что плохо поддается их пониманию, как, например, аспект этики эмоции или этики отношений.

126. Бальзак не видит криминала в том, чтобы рассуждать одновременно обо всем. Он готов подхватить любую тему, свободно переключаясь с одной на другую. Это происходит не потому, что ему трудно сосредоточиться на чем-то одном — это природная динамика его интеллекта, подсознательно настроенная на слабую функцию по аналогичному аспекту у его дуала Цезаря, который незаметно для себя перескакивает с одного вопроса на другой. Бальзак каждую новую тему вплетает в общий ход своих рассуждений так, что цельность логической связи при этом не нарушается.